Гарри Поттер с Бейкер-стрит

21:18, 31 октября 1997, Хогвартс. Коридор с развилкой у входа в башню Плаксы Миртл выглядел почти таким же пустым как в ночь появления на одной из стен того зловещего предупреждения. Свет одинокого оставленного фонаря, заменяли яркие фонари, а со стороны Большого Зала слышались затихающие отзвуки разговоров, смеха и удаляющихся шагов. В начале Гарри хотел пройти мимо галереи с картинами, где Филч остановил Криви, но решил не тратить на это время и развернулся в сторону башни. Прежде чем открыть дверь Поттер еще раз огляделся по сторонам, чтобы узнать не идет ли сюда Рон. Оборотное зелье гриффиндорцы приняли почти одновременно, следовательно и развоплощение должно было наступить в одинаковый срок. — "Надеюсь Рон догадается изменить цвет мантии, довольно странно получится если его увидят его в форме чужого факультета, — подумал Гарри, с усмешкой, но вспомнил, что и сам разгуливал сейчас в цветах Слизерина. — Эванеско, — применил он заклинание на себя, после чего зеленый галстук и воротник мантии снова преобрели изначальный алый оттенок. Очутившись внутри Поттер решил собрать воедино сложившуюся картину происходящих событий. Факты говорили о том, что его выводы о деле полувековой давности верны, но пока что это были лишь умозаключения без твердых оснований. Возможно будь он человеком попроще, разгадка сама бы нашла его, но Поттер не искал легких путей. Тайная комната являлась одной из самых древних легенд и загадок замка Хогвартс и потому Шерлок вполне ожидал что разгадав в этом деле одну головоломку он сразу же наткнется на следующую. 21:20, 31 октября 1997, башня Плаксы Миртл. Гриффиндорец стоял на месте возле входа поворачиваясь, то в сторону окон, то к умывальникам с зеркалами, но в действительно он ничего не замечал целиком погруженный в собственные мысли, которые благодаря аутолегилименции превращались в место, которое Шерлок как и его брат именовал "Чертогами разума". Вернувшись, спустя пару минут из своих размышлений Гарри подошел к нескольким выносным трубам, присматриваясь и пытаясь зачем-то измерить, на глаз, диаметр двух соседних труб. Затем он начал методично постукивать по ним волшебной палочкой, вслушиваясь в производимый таким образом медный звон, упорно не замечая, наблюдавшую за ним пару глаз. Больших глаз на непропорционально огромной голове, осторожно выглянувшей из-за приоткрытой дверцы кабинки, на подозрительный звон. Отложив размышления в сторону, Гарри наконец обратил внимание на белое пятно с двумя глаза выглядывающими из темноты. Воспользовавшись тем, что это нечто смотрит прямо на него, он направил на таинственное существо яркий поток магического света, решив одновременно дезориентировать цель, а заодно и подробнее разглядеть существо при свете заклинания. Первое что он увидел в открывшиеся двери кабинки, была огромная белая голова, кошачья голова с торчащими в стороны кошачьими ушками и закрывшаяся такими же белыми кошачьими лапы, очертаниями похожими на ладони. Фигура с кошачьей головой одетая в ученическою мантию факультета Когтеврана, раскрыла лапы в стороны явив круглую кошачью морду, которая уставилась на волшебника своими огромными глазами, зрачки которых резко стали вертикальными от яркого освещения. — Это я, Гермиона, — странным, мурчащим голосом произнесла она, все еще пытаясь закрыться лапами от магического света, — Мне надо было проверить тот волос, он оказался не Кристалл, а ее любимой кошки Милки. — Одна из вещей о которых лучше предупреждать заранее, — произнес Гарри сохранив внешнюю невозмутимость и легким взмахом палочки снизил интенсивность освещаяющего заклинания, — Люмус Минимум! — Оказывается кошки и правда не выносят яркий свет, — пожаловалась Грейнджер тем же мурчашим голосом. — Выходит что вырвав клок волос, я поступил правильно. Правда волосы Пенелопы, так и быть, я бы мог для тебя аккуратно остричь, длина волос Кристалл вполне позволяла, — слегка насмешливо сказал Гарри, — Впрочем не важно, — заявил он посмотрев на свои часы и уже серъезнее продолжил, — С моего развоплощения прошло уже несколько минут, так что эффект оборотного зелья должен был уже закончится. Разве нет? — Нет!, — раздраженно ответила Гермиона, разозлившись на собственную беспечность. — Еще несколько минут? Полчаса?, — поспешил он уточнить. — Как минимум вдвое дольше, а значит часов пять или шесть, — сообщила Гермиона, тем же мурлыкающим голосом. — Как минимум?, — переспросил Гарри. — Честно я не знаю, — призналась она, — Эта ошибка с волоском, она очень, и очень существенная. Получилось зелье избирательной анимагии, для превращения в животное, но приготовленное как оборотное зелье, — продолжила Гермиона слегка дрожащим голосом, — Фактически, это экспериментальное зелье и я только надеюсь что действие эффекта временное. — Временное... Нет, ничего более постоянного чем временное, — иронично заявил Поттер, обдумывая при этом как теперь помочь девушке. — Мне сейчас не до логических парадоксов!, — сказала Грейнджер с обидой в голосе, — Ты понимаешь, что я вся как кошка! Морда, лапы и даже хвост из под мантии торчит! Это просто ужас, кошмар. После этих слов, девушка отвернулась издавая смесь всхлипов и мяуканья, поднося лапы к мордочке, а затем продолжила. — Даже поплакать не могу потому, что кошки плакать не умеют, — пожаловалась она. — Я слышал в Японии девушки с пририсованными кошачьми ушами и хвостом пользуются определенной популярностью... Даже название этому явлению есть: кошкодевушки или Некочан, — сообщил Поттер, пытаясь по своему утешить Гермиону, но вместо этого он встретился с полным грусти взглядом ее вертикальных зрачков. — Да, пожалуй, кошачья морда это уже лишнее, перебор, — согласился парень, —Только не обижайся, я буквально чувствую когда, кто-то обижает. — Правда?, — заинтересовалась вдруг Грейнджер. — И не только, вообще, мне всегда казалось что я очень тонко чувствую чужие эмоции, — вполне буднично ответил Гарри, — Пролистав пару книжек выяснил, что скорее всего эта способность, тоже магического происхождения. Однако, как и прежде, я это ощущение стараюсь игнорировать. Эмоциональное состояние, не важно какого характера, вещь крайне заразительная. — Это похоже на легилименцию... начальная фаза обучения этой способности связана с эмоциями, — начала рассуждать Гермиона, ненадолго позабыв о своем состоянии. Девушке всегда было интересно столкнутся с чем-то новым, завораживающим, особенно если дело касалось магии и в такие моменты, ей совсем неважно где она находилась и при каких обстоятельствах, окружающий мир словно бы выключался. — Гермиона, обсудим это в другой раз. И нет, в учебнике за второй курс по Чарам и заклинаниям врятли можно найти нечто подобное, — заявил Гарри оторвав девушку от размышлений. — Ты прочитал мысли?, — удивилась Гермиона. — Нет, такого я еще не умею, необходимость погружения в чужеродный разум звучит для меня пока еще несколько... погающе, — скривившись сказал Поттер, — Дедукции вполне достаточно, чтобы понять где ты будешь искать ответ в первую очередь. — Это мощная сила, не стоит от нее отварачиваться, — возразила Грейнджер. — Догадываюсь, мисс Грейнджер-Некочан или Гермиона-тян... Ты еще не забыла об ушах, хвосте и прочем?, — напомнил ей Гарри, но тотчас прибавил, — Однако, у меня появилась вдруг отличная идея как все исправить. Вспомнив о своем положении Гермиона схватилась ладонями-лапами за свою пушистую голову, качая ей из стороны в сторону. — Это кошмарно, но применять заклинание в такой ситуации может быть опасно, я лучше подожду еще час-другой, вдруг осталось еще совсем немного, — грустно сообщила Грейнджер, но затем часто моргая залепетала с некоторой надеждой в мурлычащем голосе, — А что за идея? Это поможет? Какое-то противооборотное зелье, да? — Заклинание!, — начал Гарри словно предлагая товар из рекламы, — Позволяющее развоплотить как анимага, так и пользователя оборотного зелья. Даже вопреки воли волшебника, хочу заметить, — тем же тоном продолжил Поттер, — Пока мы варили зелье, я решил поинтересоваться, а есть ли способы противостояния столь полезной возможности, которую открывают оборотные зелья и представь себе, нашел. В трудах Горация Слизнорта, — сказал он и уточняюще добавил, — Должен признать, что автор хороший, особенно, если сравнивать с одним очень знаменитым охотником на монстров. Профессор Слизнорт пишет, доступно и понятно, без лишней витиеватости. — Думаешь что сработает?, — неуверенно спросила Гермиона. — Сейчас ты находишься, как раз, под действием чего-то среднего между оборотным зельем и анимагиий поэтому, думаю что срабоает, — заверил парень. — Нет, я боюсь, — тихо призналась девушка снова качая своей непропорционально большой кошачьей головой. Девушка испугалась, что ее и без того плачевное положение только ухудшиться. — Не бойся, гриффиндорцы ничего не боятся. Помнишь? Доверься мне, я же все таки Избранный как никак, — улыбнувшись сказал Поттер, — У меня получится. На мгновение Гермионе показалось, что зеленые глаза волшебника сверкнули, загорелись и погасли. Просто показалось, в действительности это был лишь отблеск на линзах очков от магического света, но именно в этот момент девушка, решила все же на минуту забыть о страхе, и доверится Гарри. Сомнения, в миг улетучились, а идея с заклинанием виделась ей теперь единственно верной. — Да, может и сработает, я уверена что сработает, — однозначно заявила Грейнджер, — Я верю, что у тебя все получится. Подмигнув ей Гарри погасил свет и направил палочку в сторону Гермионы приготовившись произнести развоплощающее заклинание, прежде он лишь один раз опробовал заклинание на заколдованном им же снитче, трансфигурированном в камень. Тогда заклятие сработало и теперь предстояло исполнить его уже на практике. — Остандере Верам Спицием, — произнес Поттер очерчивая в воздухе линии и на последнем слове обрисовав окружность направил через нее белый светящиеся поток. Линии света окружили Грейнджер кружащимися вихрями, затем они разом прошли сквозь нее и девушка постепенно преобрела свой привычный облик. — Я снова человек, никакой мерзкой шерсти и уши на месте, а не где-то на макушке. И нет этого глупого торчащего хвоста, — обрадовалась Гермиона покружившись на месте. Посмотрев на себя в зеркало она увидела что и мантия на ней тоже изменилась. Воротник, галстук и манжеты стали первоначального алого цвета факультета Гриффиндор. — Спасибо, Гарри!, — произнесла Гермиона повиснув на его шее, — Это был такой кошмар как я рада что снова стала собой. — Согласен, человеческий облик тебе идет лучше, — улыбаясь ответил он и с долей самоиронии добавил, — Кто-то назовет меня Избранным, но я просто волшебник... Обязательно повторю эту фразу при случае. Прервал их разговор стук двери, кто-то попытался открыть ее наружу, хотя открывалась она внутрь. Гарри попытался достать палочку, только что убранную в карман мантии, а Гермиона вцепилась в него еще крепче, уставившись на дверь. Тем временем, незваный гость уже вошел внутрь. — А, это ты Рон, — сказал Грейнджер успокоившись, — Мы же разучивали, специальный стук. А ты даже забыл в какую сторону дверь открывается. — Прости, не подумал что... Что застану вас здесь, вот так, — неловко сообщил Рон. — Как это, вот так? Почему задержался почти на двадцать минут? Выяснил что, нибудь?, — сказал Гарри быстро переходя с одного вопроса на другой. — Да, вот список, все составил, — четко ответил Рон, протягивая пару исписанных тетрадных листков. Поттер ускоренным шагом подошел к Уизли и забрав записи бегло прошелся по ним взглядом. Затем, убедившись, что в них именно, то что нужно, он прочел их уже более внимательно. — Между прочим, очень даже неплохо составленно, у нескольких алиби я бы перепроверил, но в целом они, как и ожидалось, вне подозрений, — сделал вывод Гарри, — Хаффплафцы не возражали против такой инициативы? — На Хаффплафе мне поверили, правда пришлось походить за всеми как Перси со своим блокнотом, в который вечно что-то записывает, — сообщил ему Рон, — Возражений не было, собрались написали, составили — Ничего удивительного, ты же был для них Седриком Диггори, — напомнил Поттер, Отлично сработано. — Так что насчет твоей версии, тебе удалось найти что-нибудь на Малфоя?, — спросила его Гермиона. — Нет, это однозначно не он, — разочарованно ответил Гарри, и вчетверо сложив листок бумаги гриффиндорец продолжил, — Не он, и вряд ли кто-либо еще из его ближайщего окружения и точно не учащиеся Хаффплаффа. Насчет Полумны я тоже сомневаюсь, называйте это интуицией. — Интуицией? Да она самая подозрительная из всех, — вмешался Рон. — Да, только теперь у меня совсем не осталось идей как ее разоблачить, — рассеянно сказала Гермиона комментируя слова Рона. — Интуиция, это столь быстрая работа обработка информации, что мы ее не замечаем, — парировал Гарри и уверенно сообщил, — Нет необходимости искать Наследника, мы уничтожим самого монстра. — Нет, это ужасная идея, Гарри, — категорически ответила Гермиона, — Мы не готовы, у нас и плана нет, и оружия нет. — План есть и ты это знаешь, — спокойно сказал Поттер, — Не хватает только застрявшей в булыжнике ржавой железки прозванной Эксалибуром, которую с легкой достанет, наш доблестный и храбрый, пусть и страдающий легкой арахнофобией, король Артур, — заявил Гарри хлопнув Рона по плечу. — Да и воткну меч той змеюке по самую рукоять, — храбро заявил Уизли. — Не забудь куда нужно бить, — тяжело взлохнув напомнил Гарри, — Строго в артерию и кровь василиска не должна коснутся твоей кожи, перчатки снимать нельзя будет. И вообще лучше раздобыть где-нибудь латные, вместо садовых... Вообще не все можно предугадать заранее. — Меч в камне, точно, меч в камне! Эскалибур!, — обрадовалась вдруг Гермиона. — Что-то такое, почему ты так радуешься?, — удивленно спросил Уизли. — Легенды об Эскалибуре и мече Годрика Гриффиндора они же невероятно пересекаются, и не просто так!, — объявила Грейнджер о своем внезапном открытии, — В магловский сказаниях известно что о местонахождении меча королю Артуру сообщил Мерлин, однако даже величайшему волшебнику своего времени было не под силу извлечь легендарный меч из камня. Использовать его мог лишь потомок короля, — воодушевленно продолжила Гермиона, — Однако, для маглов король Артур является личностью легендарной, мифологической, а в наиболее древних текстах сказания его именуют не "король", а "наследник". Это в свою очередь пересекается с реальной историей о Мерлине и неназванном основателе Рыцарей Круглого Стола, единственном известном ордене состоящим из рыцарей-магов, один из которых возможно был потомком Годрика Гриффиндора, или меч выбрал его как достойного носителя потому, что тот рыцарь был истинным гриффиндорцем. — Классно и это поможет нам отыскать меч, да?, — серъезно спросил Уизли. — Очень поможет, теперь я знаю где искать, и это уже точно. Соберемся здесь, завтра утром, после полудня, — обрадованная своему открытию ответила Гермиона. — Здесь, собираться лучше не стоит, — твердо заявил Гарри, — Соберемся лучше, в другом месте... Мы тут могли примелькаться, надо иногда менять дислокацию. К тому, же всегда можем договориться где именно. — Ладно, в другом так в другом, — согласилась Гермиона. — Вот и отлично, — улыбнувшись сказал Поттер, — Впрочем нам пора на праздник, наше отстутствие могут заметить и в свете событий воспринять не очень-то положительно, — напомнил он. 01:00, 1 ноября 1997, башня Гриффиндора. Ночью Гарри никак не мог заснуть. Понимая что возлагает слишком большую ответственность на Рона, он думал о неидеальности своего плана и возможных последствиях. — "Я как волшебник Мерлин, не могу использовать меч и вынужден самую важную часть плана тому кто может", — мысленно рассуждал Поттер, — "Распределяющая Шляпа предлагала мне факультет Слизерин... Конечно я не смогу использовать клинок, но в любом случае Рону рисковать не придется, придет, ткнет василиска в нужное место и вопрос решен, а отвлечь чудовище на это время я смогу. Жаль что редкий план удается сделать... по плану." Уже во сне Поттер продолжал думать об альтернативных решениях. Вспомнил и о непростительном заклинании, к неразумным существам и признанными неразумными его использование дозволялось. Опасная мысль вращалась в сознании гриффиндорца как бумеранг, то отлетая, то возвращаясь вновь. — "Взмах, один, другой", — повторял Гарри, — "Заклинание отпечатанное у меня во лбу, неужели, я его не осилю?" Перед Шерлоком возникло его отражение в полный рост, в зеркале Еиналеж. Он смотрел на себя и небольшую отметину на лбу, доставшуюся от заклинания, которое считается самим воплощением смерти. Заклинания, которое из всего существующего многообразия чар, заклятий и даже проклятий, считается самыми опасными. Одним из трех самых опасных и потому, считающихся непростительными. Повторяя очертания своего шрама Поттер взмахнул волшебной палочкой продолжая считать что стоит перед собственным отражением в зеркале, но отражение исчезло. Мир зазеркалья представлял теперь дверной проем с распахнутой внутрь дверью, едва не сорванной с петель. И тут появился другой Гарри. Его собственное отражение. Зазеркальный Гарри стоял на лестнице ведущей на второй этаж незнакомого дома. — "Экспеллиармус", — произнес смелый голос Зазеркального Гарри, но настоящий Поттер грациозно увернулся от красного луча, лишь злобно усмехнувшись. — "Авада Кедавра", — произнес Поттер направив свое оружие на Зазеркального Поттера, который преградил собой путь на второй этаж. — "По другому быть и не могло", — успел произнести Поттер-Из-Зазеркалья перед мгновением когда зеленый луч смерти забрал его жизнь. Потом Гарри, сам не зная почему, произнес что-то неразборчивое, победоносно перешагивая через бездыханное тело убитого отражения. — "Голубые глаза, у моего двойника другие глаза", — промелькнула в его голове мысль. Поднимаясь на второй этаж Поттер уже не контролировал себя во сне, оставаясь безучастным зрителем. Оказавшись на пороге некой комнаты он увидел перед собой девушку, показавшуюся ему удивительно знакомой. Во сне Гарри не узнал ее, но подумал что она чем-то похожа на маму, приемную, которую он с детства считал родной. И эта девушка кричала что-то в его сторону закрывая собой... детскую кроватку. — "Да будет так, Авада Кедавра!", — произнес он, уже совсем потусторонним голосом, и как только зеленый луч смерти коснулся девушки ее жизнь прервалась также как прежде оборвалась жизнь Зазеркального Поттера. Теперь Гарри стоял перед кроваткой с годовалым младенцем, и смотря ему прямо в глаза готовился вновь произнести непростительное заклинание. И вдруг картинка резко поменялась, комната стала удивительно большой, а перед Гарри был уже вовсе не младенец. Огромная фигура в мантии с глухим капюшоном, нацеливающая в его сторону наконечник волшебной палочки. — "Теперь твой черед", — произнес незнакомец расчертив в воздухе молнию, — "Авада Кедавра!" 02:50, 1 ноября 1997, башня Гриффиндора. Поттер проснулся, от собственно крика, как смог он понять минуту спустя. Обстановка в комнате не изменилась. Электронный будильник на столе показывал время "02:50", дату "Saturday 01.11.1997", температура воздуха составляла около 26 градусов Цельсия. Гарри специально посмотрел каждый из параметров, чтобы немного отвлечься от кошмара. — "Лицо девушки", — вспомнил Поттер обрывок сна, — "Это была тетя Лили... мама", — возможно впервые он назвал ее с тем же трепетом и теплотой, с каким говорил обычно о ее сестре, — "Кошмар напоминал то как это было, их смерть... Вернее как это могло быть тогда, предполагаемая реконструкция событий, хотя выглядело и реалистично... Просто ночной кошмар", — успокоившись решил Гарри и снова заснул, на этот раз ему снились обычные не запоминающиеся сны, позволившие к утру ему выспаться.