Гарри Поттер с Бейкер-стрит

11:25, 21 сентября 1997, Норвегия. Молодой человек бесцельно шел по руинам древней крепости. Легкая куртка-парка в комплекте со спортивными солнцезащитными очками, придавала путнику образ отважного покорителя крайнего севера. Подобный стиль одежды был избран путником не случайно. В это время года, снег на побережье еще не выпал, но промозглый, постоянно меняющий свое направление, ветер заставил бы промерзнуть любого неподготовленного путешественника. — "Мертвое во всех смыслах место, здесь уже давно никого нет кроме случайных рыбаков проплывающих мимо. Даже тролли предпочитают держаться вглубине фьордов, подальше от промозглого побережья", — подумал молодой человек, которым оказался никто иной как Майкрофт Холмс, перенесшейся сюда, ради проверки одной безумной, по его мнению, но не лишенной смысла гипотезы. Детектив смело вошел внутрь черной каменной башни Азкабана. Именно здесь по его данным нашли свое последнее пристанище мракоборцы, призраки которых обратились дементорами и здесь же бесследно пропали сосланные сюда последователи Волан-де-Морт. Осмотревшись по сторонам Майкрофт расставил по периметру привезенную с собой в рюкзаке магловскую аппаратуру для замера геомагнитного поля, температуры, атмосферного давления и радиационного фона. Среди этого странного, но вполне обычного оборудования выделялся только вековой давности манометр, из перечисленных приборов, этот был единственный созданный волшебниками, а не маглами и предназначался для обнаружения аномалий магического происхождения. — Уровень геомагнитного поля не отличается от показателей общих по побережью, — начал надиктовывать Майкрофт на свой мобильный телефон Nokia 8110, в котором сейчас использовал функцию диктофона, — Разница температур и атмосферного давления внутри и снаружи помещения составляет не более допустимой погрешности. Таймер на маленьком черно-белом экране телефона отсчитывал время записи, а значок в верхнем углу сигнализировал об уровне зарядке и об остутствии рядом мобильной сети. — Радиационный фон в норме, — отложив счетик Гейгера в сторону сухо сообщил Холмс и обратил внимание на заставший на нуле волшебный манометр, — Аномалий магического происхождения не зафиксировано. Данную запись Майкрофт вел исключительно для себя, сам Руфус Скримджер поручивший ему ранее проверить слухи о появлении Беллатриссы Лестрейндж, а теперь Сириуса Блэка, требовал не более чем проверки этих самых слухов. Майкрофт мог бы и вовсе не заниматься этим, попробовав аргументированно доказать что Блэк скорее всего давно мертв, а информация о его, якобы, появлении, не более чем такое же эхо войны как заколдованное письмо Беллатриссы к Квиреллу. История с частично потерявшим воспоминания охотником на монстров, и другие подобные случаи, которыми занималась журналистка "Ежедневного пророка" Рита Скитер интересовали Холмса больше чем порученное ему дело, да и сама работа вместе с эксцентричной журналисткой оказалась ему не менее интересна. В противоположность ее прошлых отношений с Грегом Лестрейдом, с мракоборцем Майкрофтом они достаточно быстро сошлись характерами. Возможно, из-за того, что как сказал бы сам Грегори, учись Холмс не в Шармбатоне, а в Хогвартсе то ему тоже подошел бы Слизерин, а не Гриффиндор. Однако, прежде чем отделаться от дела, порученного Скримджером, и перейти к более захватывающей и занимающей его ум загадке, Майкрофт хотел проверить свою теорию, а заодно довести до логического завершения поставленную перед ним задачу. Все же ученым-исследователем он был ни в меньшей степени чем мракоборцем. — "Пришло время снова воспользоваться семейной реликвией", — решил про себя Майкрофт достав из кармана куртки Философский камень, который положил на небольшой раскладной столик перед собой. Взяв приготовленный заранее мел, он начертил вокруг раскладного столика пентаграмму в каждом из лучей которой оказалось по одному из привезенных им приборов. Согласно его задумке каждый из них должен символизировать одну из пяти стихий: датчик геомагнитного поля — землю, термометр — воду, барометр — воздух, а счетчик Гейгера — пламя. На условной вершине пентаграммы, экспериментатор установил переносной электрический прожектор. — "Да простит Николас за это очередное издевательство над его великим творением... Впрочем Реддл поиздевался над камнем несравнимо больше, а мне лишь необходимо установить как именно", — подумал Холмс, взглянув на Философский камень, рубиновый отблеск которого отражался в его темных солнцезащитных очках. В это же время, 21 сентября 1997, больничное крыло Хогвартса. — Профессор Люпин пытался вызвать патронуса*, но это не уберегло его от направленного в него заклятия, — константировал Снейп. Оцепеневший Ремус Люпин так и застыл с зажатой в руке волшебной палочкой. Профессор Северус Снейп, не стал предпринимать попытки отнять волшебную палочку окаменевшего коллеги, а лишь проверил последнее примененное Люпином заклинание. Вокруг кровати на которой он лежал, собрался весь преподавательский состав Хогвартса, больше сегодня никого не было, кроме также оцепеневшей кошки Миссис Норрис. Поступивший сюда вчера Оливер Вуд, смог самостоятельно перебраться в свою комнату в Башне Гриффиндора, где теперь постепенно и шел на поправку. Новые пациенты в больничное крыло не поступали. — Это больше не похоже на глупую шутку, велика вероятность что к этому действительно причастен наследник Салазара Слизерина, — высказала свое мнение Менерва Макгоннагалл. — Вы всерьез утверждаете что Тайная комната открыта?, — задал риторический вопрос Филиус Флитвик. — По крайней мере, это именно то, что написано на стене где нашли оцепеневшую Миссис Норрис, — объяснила свою позицию декан Гриффиндора. — В таком случае, преподаватель по защите от темных искусств нужен студентам как никогда, — с грустью в голосе сообщил директор Альбус Дамблдор и повернувшись к преподавательнице травологии спросил, — Мадам Помфри, как скоро профессор Люпин сможет поправиться? — К сожалению, я не могу утверждать наверняка, — ответила Помфри, — Необходимые для создания подходящего зелья корни мандрагоры будут готовы не ранее чем через месяц, — продолжила целительница, — Есть и еще одна проблема. Пока неизвестно, доподлинно, какое заклинание привело к подобному состоянию мне будет сложно подобрать верные ингредиенты. Не уверена что Аргус Филч согласится, но нет иной возможности, кроме проведения экспериментов по подбору на его кошке, — тихим голосом сказала она, — Разумеется, не ранее чем когда появится первый урожай мандрагоры. — Два месяца это много, нам понадобится временно исполняющий обязанности предподавателя по защите от темных искусств, — сообщил Дамблдор, — И на нашу удачу, есть человек готовый согласится на эту роль. — "И этот человек Гилдерой Локонс", — раздраженно подумал Снейп. 11:25, 21 сентября 1997, Норвегия. — Инаниматус Коньюрус, — произнес Майкрофт активируя Философский камень, но сразу ничего не произошло. — "Может быть стоило все таки использовать волшебную палочку Николаса?", — подумал Холмс, однако в тот же момент, магический артефакт засветился, а на каменных стенах проявились и тот час пропали рунические надписи. — "Я так и думал! Философский камень был связан с каким-то местом, раз в самой Визжащей хижине ничего не произошло!", — догадался Майкрофт, но позже пожалел о своей догадке. В помещении заброшенной башни появился яркая вспышка словно молния разрезавшая участок окружающего пространства над артефактом. Это был пространственный разрыв, искажение, случайно образованное в результате мощного и вышедшего из под контроля магического ритуала. Из образовавшегося разрыва выпал обрывок грубой черной ткани, после чего разрыв схлопнулся, и закрылся, на этот раз навсегда, выбросив оставшиеся из того что в нем содержалось он больше не мог продолжать свое существование. Майкрофт не сразу понял что именно произошло, но когда все закончилось он заботливо завернул Философский камень в принесенный с собой светлый ласкуток шелка и убрал его в карман. — "Этот кусок похож на часть манжета", — подумал Холмс подобрав странный обрывок черной ткани, — "Не фабричного производства, и если судить по вышивке, это обрывок платья... Черного платья в викторианском стиле, похожего на то, в котором Беллатрисса Лестрейндж была задержана и отправлена в Азкабан", — пытаясь осмыслить происходящее продолжил он, — "Последователи темного лорда не исчезли бесследно, в попытке устроить мятеж в Азкабане, они убили и посмертно прокляли охранников-мракоборцев обратив их призраков в дементоров, в то же время они пытались бежать, но вместо аппарации оказались навечно заперты вне времени и пространства, поскольку тогда еще действовали защитные заклятия крепости. Теперь же Том Реддл, при помощи Филосовского камня, смог инвентировать действие этих чар", — рассуждая про себя Майкрофт понимал что это означает, и что подтверждаются слухи не только о появлении Сириуса Блэка, — "Сколько их выжило? Возможно лишь только Блэки, но не исключено что могли уцелеть и другие Пожиратели смерти, а имеющиеся у Аврората информации на этот счет сейчас катастрофически мало... Однако, сначала нужно предупредить Грега, он на данный момент единственный из Лестрейнджей не присягнувший на верность темного лорда, и теперь он может оказаться в опасности", — подвел итог мракоборец. После повышения по службе Тобиаса Грегсона, возглавлять его отдел назначили Лестрейда, к тому времени Холмс уже получил статус специального агента, но при этом, бывшее коллеги по отделу более чем часто работали сообща. Основной зоной ответственности отдела Лестрейда стали все происшествия вдоль улицы Чаринг-Кросс-Роуд, которая, из-за расположения бара "Дырявый котел" и перехода в Косой переулок, также стала и головной болью Холмса. И если для старшего инспектора Лестрейда полицейская служба была основной и единственной работой, то для Майкрофта Холмса должность специального агента полиции Скотланд-Ярда являлась лишь безупречным прикрытием его деятельности как аврора. Однако сейчас, Холмс по настоящему беспокоился о своем коллеге, который продолжал оставаться для него другом и напарником. К тому же Грегори, предпочитавший все же именовать себя Лестрейдом, должен был знать о Лестрейнджах больше чем кто-либо другой. 14:05, 21 сентября 1997, Башня Гриффиндора. Гарри Поттер сидел у камина в гостиной, или как ее чаще назвали, холле башни Гриффиндора. Он читал ту самую книгу о редких заклинаниях и магических способностях за авторством некоего волшебника польского происхождения Якова Твардовского, в переводе Горация Слизнорта, уже знакомого Гарри по переводам других иностранных книг на английский. На случай, если кто-нибудь будет задавать Поттеру вопросы, он уже заготовил ответ что интересуется аутолегилеменцией, про которую Гермиона и вычитала в этом самом фолианте. Однако интересовался Гарри, сейчас вовсе не знакомой ему и часто используемой аутолегилеменцией. Поттер узнал уже о порядка двух десятков самых разных способностях, в числе которых были и врожденные, и те которые могли быть приобретены. — "Патронус, защитное заклинания, призывающего на помощь существо являющиеся олицетворением души и характера волшебника", — мысленно читал Гарри, — "Говорят профессор Люпин пытался призвать патронуса, но это не сильно ему помогло... Впрочем не это сейчас важно", — пролистав еще несколько параграфов он вновь наткнулся на упоминание патронуса, — "Анимагия, возможность превращения мага в существо аналогичное создаваемому патронусу волшебника", — из любопытства дочитав об этой способности Поттер несколько брезгливо сморщился, — "Опасные стороны данной способности в том, что при длительном пребывании в животной форме волшебник приобретает и некоторые животные повадки этого существа... Какая гадость, еще и лист какой-то месяц под языком держать. Неужели профессор Макгонагалл и правда прошла через это все, только для того чтобы иногда превращаться в кошку?", — искренне удивлялся Гарри. Возможно парень бы уже отложил книгу в сторону, но внезапно его внимание привлекла строчка, похоже на то что он искал. — "Парселтанг, или змеиный язык. Редкая врожденная или трудноосваиваемая приобретенная способность волшебника к общению и управлению змеями, владеющего подобным даром волшебника называют змееустом. Данная способность выражается в возможности воспринимать неслышимый шепот исходящий от разума змей... Видимо речь идет о низкочастотном звуке", — уточнил для себя Гарри и продолжил, — "Змеи не разумны, но их действия, эмоции и общее состояние, выражаются в доступной для восприятия змееустом форме, в виде отдельных слов или целых фраз. Также известно, что чем больше размер змея, тем дальше и тем громче слышит ее змееуст. Владеющий даром парселтанга может и сам воспроизводить неслышимый шепот, для управления змеями", — читая это, Поттер все больше удивлялся, и убеждался в том, что услышанное им прошлой ночью перед оцепенением кошки Филча и после матча по квиддичу, когда окаменел профессор Люпин, вовсе не было случайностью, — "Сам автор не обладает подобным даром и слышал о нем лишь от владеющего этой способностью с рождения представителя рода Мракс, приходящихся потомками легендарного Салазара Слизерина, который по заверениям многих, также являлся змееустом." Закрывая книгу и отложив ее на столик перед камином Гарри решил немного вздремнуть, его посещали различные мысли о том, были ли его предки Поттеры змееустами, в чем он сомневался. Одно он знал наверняка, и в случае оцепенения Миссис Норрис и профессора Люпина в непосредственной близости от них была змея. По этой же причине Поттер точно знал что о способности змееуста ему точно не следует распространяться, также, как в свое время, он никому не рассказал о предложении Распределяющей шляпы, отправить его на Слизерин. Кроме этого из его головы не выходили слова о "пестрой ленте" сказанные привидением Плаксы Миртл, которую он сам предпочитал называть не иначе как "мисс Уоррен". Под описание "пестрая лента" вполне подходил и тело змеи, и хвост, и даже раздвоенный язык рептилии. 14:15, 21 сентября 1997, Чертоги разума. — "Происшествие с Миссис Норрис было ближе к спальням Слизерина чем к башне Гриффиндора, а когда то же самое произошло с профессором Люпином, я и вовсе находился в больничном крыле Хогвартса. Каких же размеров должна быть змея, если я могу слышать ее даже из соседнего корпуса?", — мысленно рассуждал Гарри постепенно засыпая. Сон Гарри Поттера снова был странным. Он находился в Хогвартсе, но словно не был самим собой. Двое преподавателей пронесли перед ним накрытое белым покрывалом тело. Гарри сразу узнал маршрут откуда его выносили, это была та самая уборная Плаксы Миртл. Через мгновение он уже оказался на пороге директорского кабинета. К своему удивлению, директор Хогвартса во сне был не Альбус Дамблдор. Это был старик, такой же седой и бородатый как и Дамблдор, но казавшийся намного старше его. Директор из сна с трудом опиравшиеся на свою деревянную трость, жестом подозвал Гарри войти, одновременно спрашивая его о цели визита. — Господин директор, я знаю в чем причина недавнего убийства, в привлечении мракоборцев к расследованию, нет необходимости, — сообщил Гарри не совсем свои голосом, он был вполне обыкновенным, но в тоже время смутно знакомым. В следующий момент, Поттер, директор и еще несколько преподавателей стояли перед небольшой закрытой дверью, чуть позади стоял, судя по его тени, очень высокий человек. Гарри не видел его лица, и не мог в его сторону обернутся. Поттер как-будто был во сне не собой, а кем-то иным — наблюдателем смотрящим глазами другого человека. — Открывайте немедленно, — грозно приказал пожилой директор стукнув по каменному полу своей деревянной тростью. Высокий человек неохотно подошел к двери, дрожащими ключами он достал связку ключей, не сразу подобрав нужный из них. Наконец, открыв дверь, он явил на свет маленькую коморку со стоящим посреди нее сундуком. Директор кажется хотел снова повторить уже сказанный им приказ, но стоявший теперь боком высокий человек сам снял замок и раскрыл сундук. — Акромантул!, — воскликнул от неожиданности директор. Из раскрывшегося сундука выбежал неестественно большой паук размером немногим меньше сундука, котором был заперт, который побежал в сторону открытых окон. — Я разберусь, господин директор, — живо сказал Гарри в своем сне и направив волшебную палочку на паука произнес, — Араниа экземи! Заклинание попало в стену всего в паре дюймов от резвых паучьих лапок, и воспользовавшись своим единственным шансом паук скрылся по ту сторону открытого окна. — Ушел мерзкий акромантул! Ушел!, — продолжал причетать старый директор стуча своей тростью по полу, и обратившись к Гарри сказал, — Но вы все равно молодец! Разогнувшись во весь рост высокий человек медленно вышел из каморки, только теперь Поттер мог разглядеть его лицо. Он был похож на еще совсем юного Хагрида. — А вы Хагрид... Вы будете навсегда исключены из Хогвартса!, — твердо заявил пожилой директор, потресая в воздухе своей тростью. Только сейчас Гарри смог разглядеть и самого себя со стороны, в каморке стояло ростовое зеркало, прежде загороженное Хагридом, теперь же в нем отражался парень двадцати лет в ученической мантии со значком факультета Слизерин. Этот парень сначала спокойно, и с некоторой гордостью смотрел на себя, но затем его выражение лица резко переменилось. Он быстрым шагом направился в сторону зеркала, хотя по эту сторону Поттер оставался на месте. Вот уже парень из отражения перешагнул через зеркало словно через дверной проем уже шел к нему. И, в этот момент, слегка напуганный Гарри наконец проснулся. 14:45, 21 сентября 1997, Башня Гриффиндора. — Прости, я наверное подкралась слишком незаметно, — мягким голосом сказала Джинни Уизли сидевшая в соседнем кресле. — Нет, ничего просто я отдыхал, — ответил Гарри. События из сна глубоко врезались в его память, особенно грозный взгляд парня увиденного им в отражении. Поттер недовольно посмотрел в сторону младшей сестры Рона, которая кажется ожидала продолжения беседы. Гарри успел заметить ее некоторую навязчивость, с первого дня в Хогвартсе она преследовала его всякий раз когда рядом не было Гермионы. Но если навязчивость самой Грейнджер стала для Поттера чем-то вполне привычным, приятным и даже немного родным, то внимание со стороны Джинни, его откровенно раздражало. Во многом еще из-за того, что всякий раз сестра Рона пыталась неумело копировать манеру общения Гермионы и это прямо таки бросалось в глаза. — Извини, ты случайно не видела нашего старосту?, — спросил Гарри, вопрос про Перси Уизли всегда ставил ее втупик, поскольку она примерно знала о каждом из своих братьев, но старалась избегать вопросов касаемых Персиваля, поэтому Поттер находил это отличным способом от нее отделаться. — Не знаю... А куда ты уходишь?, — поинтересовалась она заметив спешащего на выход Поттера. — Видишь ли мне было бы неплохо его найти, поэтому поищу его сам, — ответил Гарри, но пошел вовсе не на поиски старосты Гриффиндора, а в сторону библиотеки Хогвартса. Увиденный сон скорее всего был, по мнению Гарри, не более чем интерпретацией его мыслей о загадочной гибели мисс Уоррен. Однако, некоторые странности в нем все-таки были, и по пути Гарри думал о том, стоит ли рассказывать об этом Гермионе и стоит ли рассказать также о своей догадке насчет ползающей по Хогвартсу огромной змее, однако, не рассказав при этом о владении парселтангом. 15:00, 21 сентября 1997, библиотека Хогвартса. — Гермиона, ты здесь?, — спросил Гарри заглянув за один из стеллажей. — Здесь, — ответила девушка внезапно появившись за спиной, как и всегда, когда она оказывалась в библиотеке в руках ее была книга, к счастью, на этот раз, не за авторством Локонса, — Я смогла кое-что найти о Тайной комнате и наследнике. — И что же именно?, — поинтересовался парень. — Если кратко, то Тайная комната это потайное помещение созданное Салазаром Слизерином на заре основания Хогвартса, никто не знает где именно, но известно что в нем живет страшное чудовище под названием Ужас Слизерина, — начала свой рассказ Гермиона, — Согласно легенде, Салазар Слизерин считал... он считал маглорожденных волшебников в чьих венах не течет древняя магическая кровь, недостойными обучения в Хогвартсе, что стало причиной его разногласия с другими основателями. В ответ он создал Тайную комнату, которую может найти и открыть лишь его потомок, в которой поселил могущественное существо прозванное Ужасом Слизерина. Однажды настанет тот день, когда явит себя наследник Салазара Слизерина, он откроет Тайную комнату и выпустит Ужас Слизерина, который должен будет истребить всех врагов наследника. — Врагов наследника?, — спросил Гарри. — Всех маглорожденных обучающихся Хогвартса, — ответила Гермиона с некоторой дрожью в голосе.