haunted [призрачный]

— Куда ты? — спросил Кевин. Он появился у входа в школу так неожиданно, что Нил чуть не врезался в него. А может, Кевин стоял там уже давно, просто Нил его не заметил из-за непрекращающейся тревоги, которую он ощущал с самого утра. Так или иначе, его сердце забилось чаще, а ладони вспотели. — Эм… на занятия? — ответил Нил. Собственно, а куда, по мнению Кевина, он мог бы ещё идти? Его руки были заняты двумя тяжёлыми учебниками по математике и частично выполненной домашней работой по религии. Это был бы подходящий момент извиниться за вчерашний вечер. Но Нил не мог заставить себя это сделать. Он был слишком уставшим. Постоянное напряжение выматывало и тело, и разум. Он даже не замечал, насколько привык к жизни в исправительной школе, пока снова не ощутил уже забытое чувство паранойи. Всё, что произошло после вечеринки, казалось уже неважным. Нил не хотел привлекать к себе ещё больше внимания — особенно сейчас, когда Эндрю заставил его чувствовать себя таким потерянным и сбитым с толку. Очевидно, Нил был слишком глуп, чтобы выжить без матери, раз продолжал попадать в подобные ситуации. В который раз он задумался: а что, если мать смотрит на него сверху? Лучше бы это было вымыслом. Он легко мог представить, как она пришла бы в ярость, узнав обо всём, что он тут вытворяет. Аарон был прав: если Нил не возьмёт себя в руки и не перестанет думать об Эндрю, он может плохо кончить. Но чем дольше Кевин смотрел на него, тем меньше ему хотелось уходить. Как один взгляд мог так сильно на него повлиять? И что, чёрт возьми, с ним происходит? С его бледной кожей и чёрными, как ночь, волосами Кевин был не похож ни на кого из тех, кого Нил когда-либо встречал. Он излучал уверенность, и дело было не только в том, что он знал всех и всё, но и в том, что он знал, как это «всё» получить. — На занятия, значит? — Кевин демонстративно зевнул. Он загораживал проход, и что-то в его улыбке заставило Нила задуматься, о чём он вообще думает. Плетёная корзинка висела у него на плече, а в руке он держал одноразовый стаканчик с кофе. Он нажал «Стоп» на своём плеере, но наушники оставил болтаться на шее. Часть Нила хотела спросить, что он слушал и где раздобыл «запрещённый» кофе. Весёлая искорка в зелёных глазах Кевина как будто подначивала его задать интересующие вопросы. Кевин сделал маленький глоток кофе и поднял указательный палец вверх. — Позволь озвучить мой девиз о занятиях в этой дыре: «Лучше никогда, чем поздно». Нил закатил глаза, но едва заметно улыбнулся. — К тому же, — продолжил Кевин, блеснув белоснежной улыбкой, — уже почти обед, а у меня с собой всё для пикника. Обед? Нил даже не завтракал сегодня. Его живот предательски заурчал, и перспектива попасть под горячую руку мистера Коула за то, что он пропустит почти все утренние занятия, уже не казалась ему такой уж и страшной. Он кивнул на сумку, которую Кевин держал в руке. — А для двоих там хватит? Кевин лучезарно улыбнулся, положил руку Нилу на плечо и повёл его через общий зал, мимо библиотеки и обшарпанного общежития. Остановился он только у металлических ворот, ведущих на кладбище. — Знаю, место для пикника странное, — сказал он, — но это единственное место на территории школы, где можно спрятаться и действительно отдохнуть. Иногда я просто задыхаюсь там, — он махнул рукой в сторону школы. Нил не мог с этим не согласиться. В этом месте он почти всегда чувствовал себя загнанным в угол и у всех на виду. За спиной Кевина виднелась остальная часть ветшающего кампуса. Отсюда граница между одной и другой стороной кладбищенских ворот почти терялась. Нил решил оставить тревожные мысли и плыть по течению. — Только пообещай, что спасёшь меня, если какая-нибудь статуя рухнет мне на голову. — Не думай об этом, — ответил Кевин с такой серьёзностью, что Нил успел пожалеть о своей шутке. — Такое больше не повторится. Его взгляд скользнул к тому месту, где несколько дней назад они с Эндрю едва не оказались под обломками мраморного ангела. Теперь там остался только пустой постамент. — Пойдём, — сказал Кевин, потянув его за собой. Они лавировали между зарослями сорняков, а Кевин то и дело оборачивался, чтобы помочь Нилу перепрыгнуть через насыпи земли. В какой-то момент Нил оступился и схватился за один из надгробных камней, чтобы не упасть. Это была широкая, отполированная плита с необработанным, грубым краем. — Этот всегда был моим любимчиком, — сказал Кевин, указывая на розовый камень, к которому он прислонился. Нил подошёл ближе, чтобы прочитать на нём надпись. — Джозеф Майли, — зачитал он вслух. — 1821–1865. Храбро воевал с северными захватчиками. Пережил три пули и пятерых павших под ним лошадей, прежде чем обрёл вечный покой. Нил хрустнул костяшками пальцев. Возможно, Кевину понравился этот камень из-за его яркого цвета, который выделялся на фоне общей серости кладбища. Или же из-за изящных завитков на верхней части надгробия. Нил приподнял бровь и взглянул на него. — Я серьёзно, — пожал плечами Кевин. — Мне просто нравится, что на этом камне честно написано, как он умер. Откровенно, без прикрас. Люди обычно избегают таких подробностей. Нил отвёл взгляд. Он слишком хорошо это понимал. Видел так много смертей, что сама идея для него давно потеряла всякий смысл. — Представь, насколько интереснее было бы здесь, если бы на каждом надгробии указывали причину смерти, — продолжил Кевин и указал на маленькую могилу несколькими рядами ниже. — Как думаешь, что случилось с ней? — Хм… Скарлатина? — предположил Нил, проводя пальцем по датам. Девушка, похороненная здесь, была даже младше его самого, когда встретила свой конец. Кевин задумчиво наклонил голову. — Может быть, — согласился он. — Или загадочный пожар на сеновале, где Бетси «невинно» задремала в компании соседского паренька. Нил попытался сделать вид, что возмущён, но быстро сдался и улыбнулся. Это была едва заметная улыбка, но Кевин увидел и улыбнулся в ответ. Нил пошёл следом. Надгробия на склоне казались молчаливыми зрителями, наблюдающими за ними, словно за представлением на сцене амфитеатра. Полуденное солнце пробивалось сквозь густую листву старого дуба, окрашивая всё вокруг в золотые цвета. Нил прикрыл глаза рукой: это был самый жаркий день за всю неделю. — А вот этот человек, — сказал Кевин, указывая на массивную могилу с коринфскими колоннами. — Явный дезертир. Он задохнулся в подвале, когда на него рухнула балка. Мораль сей басни такова: никогда не прячься от конфедератов в подвалах. — Серьёзно? — усмехнулся Нил. — И откуда тебе всё это известно? Даже подшучивая над Кевином, Нил никак не мог отделаться от чувства, что за ними кто-то наблюдает. Возможно, он просто начинал сходить с ума из-за своей паранойи. — Шестое чувство, — невинно улыбнулся Кевин. — Если тебе интересно, у меня есть и седьмое, и восьмое, и даже девятое. — Впечатляет, — хмыкнул Нил. — Но лично я сейчас хотел бы проверить твои кулинарные способности. Я умираю с голоду. — Всегда к твоим услугам, — с улыбкой сказал Кевин, доставая из сумки плед и расстилая его в тени дуба. Он открыл термос, и Нил сразу уловил аромат крепкого кофе. Он не пил чёрный кофе, поэтому с интересом наблюдал, как Кевин наполнил стакан льдом, налил сверху кофе и добавил немного молока. — Забыл сахар, — пробормотал Кевин. — Я пью без сахара, — ответил Нил и сделал глоток. Это был его первый за неделю глоток запрещённого в «Мече и Кресте» кофе. — Повезло мне, — усмехнулся Кевин, доставая из сумки еду. Нил наблюдал с удивлением, как он выкладывает на плед содержимое: хрустящий багет, кусок ароматного сыра, банку оливок, тарелку с фаршированными яйцами и два зелёных яблока. Трудно было поверить, что всё это поместилось в его сумке, а ещё труднее — что Кевин действительно собирался съесть это в одиночку. — Где ты всё это взял? — спросил Нил, отрывая кусок хлеба и делая вид, что полностью сосредоточен на этом занятии. — И для кого был этот пикник до того, как я появился? — До того, как ты появился? — Кевин рассмеялся. — Я уже и не помню, как жил до того, как встретил тебя. Нил бросил на него быстрый, ироничный взгляд и откинулся назад, опираясь на локти, вытянув ноги и скрестив их. Кевин сел напротив, по-турецки, и пристально на него смотрел. Когда он потянулся за ножом для сыра, его рука скользнула по колену Нила в чёрных джинсах и ненадолго там задержалась. Кевин мельком взглянул на него, словно спрашивая: всё ли нормально? Нил не сдвинулся с места, и Кевин спокойно взял у него из рук кусок багета, намазал на него сыр, используя колено Нила в качестве опоры. Нилу неожиданно понравилось это прикосновение. В такую жару он обычно избегал любого контакта с другими людьми, но сейчас почему-то это его совсем не раздражало. — Начнём с простого, — сказал Кевин, устраиваясь поудобнее. — Я помогаю на кухне пару раз в неделю. Это часть условий моего «хорошего поведения» в «Мече и Кресте». — Он закатил глаза. — Но если честно, мне там даже нравится. Жара меня не пугает. Хотя ожоги от масла — не самое приятное. Он поднял руки, демонстрируя запястья и предплечья с россыпью мелких шрамов. — Профессиональные травмы, — добавил он с улыбкой. — Зато у меня есть доступ в кладовую. Нил машинально провёл пальцами по его рукам, легко касаясь крошечных бледных шрамов, почти незаметных на светлой коже. Кевин, не дав ему смутиться, перехватил его руку и сжал её. Нил уставился на их переплетённые пальцы. Кожа Кевина была необычной — белоснежной, почти серебристой под лучами солнца. Он вздрогнул, и у него закружилась голова. — Замёрз? — тихо спросил Кевин. Нил встретился с ним взглядом и понял, что Кевин прекрасно знает: дело не в холоде. Тот слегка наклонился вперёд и заговорил почти шёпотом: — Думаю, ты хочешь, чтобы я признался: я увидел тебя через кухонное окно, когда ты переходил двор, и быстро собрал всё это, чтобы уговорить тебя прогулять занятия. — И придумал для этого идею романтичного свидания с пикником, — усмехнулся Нил, — на кладбище? — Эй, — Кевин провёл пальцем по нижней губе и ухмыльнулся, — это ты завёл разговор о романтике. Нил дёрнулся, не на шутку удивлённый. — Да шучу я, — успокоил его Кевин, качая головой. — Как будто это не очевидно. Он перевёл взгляд на ворона, кружившего над белоснежной статуей в виде пушки. — Я знаю, это далеко не райский уголок, — сказал он, кидая Нилу яблоко. — Но представь, что мы в песне Ланы Дель Рей. Хотя, признаю, для пикника здесь не так уж много подходящих мест. И это ещё мягко сказано. — Как по мне, — продолжил Кевин, откинувшись на пледе и заложив руки за голову, — место вообще не имеет значения. Нил скептически на него посмотрел. — Где я вырос, — продолжил Кевин, — условия были не намного лучше, чем здесь. Я просто привык игнорировать то, что меня окружает. — Не верю, — покачал головой Нил. — Вот если бы у тебя был билет до Лос-Анджелеса прямо сейчас, ты бы остался? — Хм… — Кевин задумался, а затем сунул в рот фаршированное яйцо. — Скорее, мне было бы плевать. — Не верю, — повторил Нил, слегка толкнув его в плечо. — Тогда у тебя, наверное, было счастливое детство, — усмехнулся Кевин. Нил откусил яблоко, и сок потёк по его пальцам. Он быстро слизнул его языком, невольно вспоминая детство: бесчисленные шрамы, походы к врачам, бесконечные переезды из города в город и гнетущие тени, которые всегда сопровождали его семью. Нет, счастливым его детство точно не было. В траве что-то зашуршало. Нил вздрогнул и отдёрнул ноги, когда из-под пледа выползла толстая жёлто-зелёная змея. Он осторожно опустился на колени, чтобы рассмотреть её. Это была не просто змея — она сбрасывала кожу. Полупрозрачная плёнка свисала с её хвоста. В Джорджии змей было полно, но такую Нил видел впервые. — Только не кричи, — сказал Кевин, положив руку на колено Нила. Нил удивлённо посмотрел на него, не понимая, говорит ли он серьёзно. Заметив ухмылку на его лице, он закатил глаза. Оба снова уставились на змею, которая тем временем уползала прочь, оставив за собой прозрачную, сброшенную кожу. Кевин всё ещё улыбался, когда наклонился. Он поднял плёнку и протянул её Нилу. Сброшенная кожа казалась странно живой и отвратительно липкой на ощупь. Нил поморщился, тут же бросил её на землю и вытер руки о джинсы. — Да ладно тебе, — сказал Кевин с усмешкой. — Неужели это не показалось тебе милым? — Что, рвотный позыв всё-таки выдал меня? — отрезал Нил. — А как же вера в силу преображения? — продолжил Кевин, задумчиво проводя пальцами по прозрачной плёнке. — В этом же весь смысл нашего существования, не так ли? — Начинаю подозревать, что у тебя не все дома, — усмехнулся Нил, позволяя себе лёгкую улыбку. — И представь, сколько всего ещё тебе предстоит обо мне узнать, — тихо сказал Кевин, неожиданно придвигаясь ближе. Ближе, чем когда-либо прежде. Ближе, чем Нил ожидал. Протянув руку, Кевин медленно провёл пальцами по челюсти Нила. Тот вздрогнул и напрягся, но взгляда не отвёл. Кевин был красив. Странно притягателен и пугающе близок. Нил должен был нервничать, но, вопреки всему, ему было спокойно. Он чувствовал, что это именно то место, где он должен быть. Он не мог оторвать глаз от его губ. Плечо Кевина коснулось его руки, и в груди у Нила что-то дрогнуло. Он видел, как Кевин слегка приоткрыл губы… — Вот вы где! — разрушил момент неожиданный возглас. Нил раздражённо вздохнул и резко обернулся. Перед ними стояла Элисон — взъерошенная, с небрежным высоким хвостом и довольной улыбкой. — Я обыскала всю школу! — выпалила она, едва переводя дыхание. — И зачем? — мрачно уставился на неё Кевин, чем, по мнению Нила, заработал себе ещё несколько очков. — Кладбище было последним местом, куда я заглянула, — начала тараторить Элисон, загибая пальцы. — Сначала я проверила ваши комнаты, потом заглянула под трибуны… — Что тебе нужно, Элисон? — перебил её Кевин, и Нил прищурился. Это звучало так, будто он знал её всю жизнь. Та на секунду замолчала, потом щёлкнула пальцами. — Ах да! Мисс Софи! — воскликнула Элисон. — Она чуть не сошла с ума, когда ты не появился на занятиях, Нил. Всё время твердила, какой ты способный и перспективный ученик, и всё такое. Нил непонимающе уставился на неё. Элисон, похоже, прекрасно осознавала, что бессовестно прервала их, но стояла перед ними как ни в чём не бывало, хлопая глазами и накручивая прядь светлых волос на палец. Будто это и было её целью. — Ладно, пошли, — наконец сказала она, протягивая руки, чтобы помочь им подняться. — Пора возвращаться на занятия.

✥—————-✥——————✥

— Нил, займёшь третью станцию, — рассеянно произнесла мисс Софи, даже не подняв головы, когда они вошли в класс. Никаких вопросов, где он был, никаких выговоров за опоздание — просто указание занять место рядом с Мэттом за третьим компьютером. Как будто она и не заметила его отсутствия. Нил бросил на Элисон укоризненный взгляд, но она лишь пожала плечами и прошептала: — А что такого? — Где ты был? — тут же спросил Мэтт, едва Нил успел сесть рядом. Кажется, он был единственным, кто вообще заметил его отсутствие. Нил перевёл взгляд на Эндрю, который склонился над экраном своего компьютера на седьмой станции. С того места, где сидел Нил, он видел лишь светлую макушку его волос, но и этого оказалось достаточно, чтобы щёки у него вспыхнули от злости или… чего-то ещё. Чего-то, чего Нил пока не мог понять. Его пальцы с такой силой сжали карандаш Мэтта, что тот хрустнул, переломился пополам и упал на пол. Мэтт метнул на него возмущённый взгляд, но Нил лишь стиснул зубы и проигнорировал его. Гнев внутри был другим — жгучим и неуправляемым, таким, какого он не испытывал никогда. Его кожа покрылась мурашками, а мысли звучали как приглушённый шёпот. Несмотря на все улыбки, смех и почти-что-поцелуй с Кевином, Нил не мог избавиться от того, что чувствовал к Эндрю. Это чувство било в самое сердце. Это ранило его слишком сильно. И он сам не мог понять, откуда взялись все эти эмоции? Нил даже не подозревал, что способен чувствовать так много и был уверен: каждый в комнате мог взглянуть на него и понять, что произошло. Понять, каким он был глупым. Как позволил себе довериться. Как выдал часть своих тайн. Конечно, всё должно было пойти на перекосяк. Мэтт начал нетерпеливо стучать карандашом по столу, но Нил даже не пытался объясниться. Что тут можно было сказать? Как ему объяснить то, чего он сам ещё не понял? Их пикник с Кевином прервался так внезапно, что он даже не успел понять, что между ними происходило… или могло произойти. Тем временем мисс Софи, стоя в центре компьютерного класса, щёлкала пальцами, как воспитательница детского сада, пытаясь привлечь внимание учеников. Её серебряные браслеты звенели, как колокольчики. — Если кто-то из вас когда-нибудь строил генеалогическое древо, — начала она, перекрикивая гул голосов, — то вы знаете, какие сокровища можно найти в его корнях. Серьёзно? — Господи, только не это, — прошептал Мэтт, озвучивая мысли Нила. — Лучше сразу убейте меня. — У вас есть двадцать минут доступа к интернету, чтобы начать исследование своей родословной, — продолжила мисс Софи, включив таймер на столе. — Одно поколение — это примерно двадцать-двадцать пять лет, поэтому постарайтесь найти информацию как минимум на шесть поколений вашей семьи. Нил почувствовал, как у него перехватило дыхание. Громкий вздох раздался с седьмой станции — это был Эндрю. Мисс Софи тут же повернулась к нему. — Эндрю? У тебя проблемы с заданием? Эндрю снова тяжело вздохнул и пожал плечами. — Нет. Всё нормально. Семейное древо? Почему бы и нет. Будет… познавательно. Мисс Софи прищурилась, явно уловив нотку сарказма. — Что ж, приму это за выражение энтузиазма. Она снова обратилась ко всему классу: — Уверена, каждый из вас найдёт достойный результат для пятнадцатистраничного отчёта. К чёрту эту школу. К чёрту эту жизнь. К чёрту Натана Веснински и всех его предков. Нил чувствовал, как взгляд мисс Софи блуждает по классу в поисках тех, кто медлит с началом работы. Он тяжело вздохнул и открыл поисковик на своём компьютере. Двадцать минут. Двадцать мучительно долгих минут, которые он должен был провести, делая вид, что выполняет задание. Последнее, чего он хотел, — это рыться в своём прошлом. Вместо этого его пальцы, будто по собственной воле, начали набирать двенадцать букв. Эндрю Миньярд