haunted [призрачный]

Во вторник Нил проснулся в холодном поту, тяжело дыша. Остатки кошмара всё ещё терзали его сознание, словно когтями вцепившись в позвоночник, вызывая неприятную тошноту. Он сел на кровати и посмотрел в окно. Там всё ещё царила тьма — солнце даже не начинало пробиваться над горизонтом. Нил не помнил, видел ли он когда-нибудь рассвет. Он громко выдохнул и потёр лицо ладонями. Что он будет делать три часа до начала занятий? Рассвет… Почему это слово, как набат, стучало у него в висках? Ах да. Чёрт. Он должен быть на отработке. Нил подскочил с кровати, споткнувшись о нераспакованную сумку, и схватил первую попавшуюся чёрную футболку. Натянул вчерашние джинсы и обмотал предплечья чёрными нарукавными повязками. Бегом направился к низким кованым воротам кладбища, украшенным замысловатыми узорами. Где остальные? Может, они как-то по другому представляют себе «рассвет»? Ему сказали прийти на кладбище, и он был почти уверен, что это был единственный вход туда. Он стоял на границе между потрескавшимся асфальтом парковки и заросшей сорняками землёй. Изящные кованые ворота отделяли территорию кладбища. Забавно, учитывая, что вся остальная территория школы была обнесена колючей проволокой. Нил провёл рукой по воротам, обводя пальцами витиеватые цветочные узоры. Эти ворота, вероятно, сохранились со времён Гражданской войны, когда, как говорила Джейни, кладбище использовалось для захоронения погибших солдат. Это было задолго до того, как школа стала местом для «проблемных» подростков. Тогда здесь было просторнее и куда менее угрюмо. Но кое-что показалось ему странным — остальная территория школы была ровной, как равнина, в то время как кладбище скорее напоминало результат оседания грунта. С этого места Нил мог видеть, как земля плавно опускается вниз. Ряды простых надгробий стояли вдоль склона, словно зрители на стадионе. Но ближе к центру, в самой низкой точке кладбища, ряды надгробий уступали место лабиринту из массивных гробниц, мраморных статуй и мавзолеев. Возможно, это были захоронения офицеров Конфедерации или просто состоятельных солдат. Вблизи они, вероятно, выглядели красиво, но отсюда их массивность словно утягивала кладбище вниз, как будто всё это место медленно погружалось в гигантскую воронку. Позади послышались шаги. Нил резко обернулся и увидел массивную фигуру в чёрной одежде, появившуюся из-за дерева. Это был Мэтт. — Ты опоздал, да? — спросил Мэтт, остановившись в нескольких шагах от Нила и сочувственно покачал головой. — Я тут уже десять минут торчу, — ответил Нил. — Может, это ты опоздал? Мэтт улыбнулся. — Не угадал! Я просто рано встаю. Я никогда не попадал на отработку. — Слишком хорош, чтобы нарушать правила? — усмехнулся Нил, засунув руки в карманы. — Слишком хорош, чтобы попасться, — ответил Мэтт с хитрой улыбкой. — На твоём месте я бы поторопился. Эти бедолаги, у монолита, наверняка уже поминают тебя незлым, тихим словом, дожидаясь. Мэтт кивнул в сторону массивного каменного монолита, возвышающегося в центре самой глубокой части кладбища. Если бы Нил прищурился, он смог бы разглядеть группу тёмных фигур у его подножия. — Мне сказали просто прийти на кладбище, — пробормотал Нил, чувствуя раздражение. — Никто не сказал, куда именно. — Ну, вот я говорю: к монолиту. Давай, шевелись. Солнце ещё не взошло, но было близко. Эти последние минуты перед рассветом всегда пугали Нила больше всего. Он поспешил вниз, проходя мимо рядов простых надгробий. Когда-то они стояли ровно, но со временем накренились в разные стороны, создавая впечатление мрачного домино. Нил шагал через лужи, шурша влажными листьями. Когда он добрался до более изысканных могил, земля под ногами стала ровнее. Он замедлил шаг, пытаясь восстановить дыхание. И тогда, в тишине, он услышал голоса. — Ещё пять минут, и я сваливаю, — произнёс молодой человек. — Жаль Вас огорчать, мистер Хеммик, но Ваше мнение никого не волнует, — раздался резкий голос, который Нил узнал со вчерашних занятий. Миссис Тросс, известная под прозвищем Альбатрос. После вчерашнего инцидента с борщом Нил опоздал на её урок и, мягко говоря, не произвёл на строгую учительницу биологии хорошего впечатления. — Если, конечно, никто не хочет лишиться социальных привилегий на этой неделе… — после этих слов послышались недовольные стоны, — …всем придётся терпеливо ждать, как будто нам больше нечем заняться, пока Джостен не соизволит нас почтить своим присутствием. — Я здесь, — сказал Нил, обходя массивную статую херувима. Миссис Тросс стояла, уперев руки в бока, в очередном своём чёрном платье. Её редкие каштановые волосы были собраны в пучок, а карие глаза выражали лишь раздражение. Биология всегда давалась Нилу нелегко, и его успехи в классе миссис Тросс пока оставляли желать лучшего. Позади Альбатроса стояли Джейни, Леверетт и Ники, рассредоточившись и усевшись на могильные плиты вокруг большой центральной статуи ангела. На фоне остальных она выглядела новее, белее и значительно внушительнее. Повернувшись, Нил заметил, что к изящно выточенному бедру ангела привалились двое — Эндрю и его брат-близнец. Эндрю пристально смотрел на Нила. — Никто не сказал мне, куда идти, — выпалил Нил. — Извините, но у меня, знаете ли, нет хрустального шара для прорицания. — Прикусите язык, — отрезала миссис Тросс, подняв ладонь. — Вы уже потратили достаточно нашего времени. А теперь, я уверена, все помнят причину, по которой оказались здесь. У вас есть два часа, чтобы подумать над своим поведением, отбывая наказание. Разбейтесь по парам. Вы знаете, что делать. Она вздохнула, глядя на Нила. — Итак, кто хочет взять себе новичка? К удивлению Нила, все присутствующие ученики молча уставились себе под ноги. Но спустя мучительно долгую минуту из-за угла мавзолея появился ещё один ученик. — Я хочу, — произнёс он. Это был Кевин. Его чёрная футболка с треугольным вырезом подчёркивала широкие плечи. Он был почти на голову выше Джейни, которая поспешно отступила в сторону, когда Кевин шагнул вперёд. Её взгляд был прикован к нему, пока он плавно и непринуждённо двигался к Нилу. Он явно чувствовал себя куда увереннее, чем сам Нил. Тот, к слову, хотел было отвести взгляд, но что-то в том, как Кевин смотрел на него, заставило его застыть на месте. Нил продолжал глупо пялиться до тех пор, пока Джейни не встала между ними. — Во-первых, — заявила она, — я первая его выбрала. — Нет, не ты, — ответил Кевин. — Нет, я! Просто ты не услышал меня со своего укромного насеста, — выпалила Джейни. — Я хочу работать с ним. — Я… — начал было Кевин. Джейни с вызовом вздёрнула подбородок. Нил устало закатил глаза, откинул голову назад и глубоко вдохнул. Он даже не заметил, как Кевин подошёл ближе и слегка похлопал его по плечу, заставив открыть глаза. — Потом поговорим, ладно? — сказал Кевин с таким видом, будто Нил сам его об этом просил. Остальные ученики спрыгнули с могильных плит, на которых сидели, и направились к сараю. Нил последовал за ними, держась рядом с Джейни, которая молча протянула ему грабли. — Ну что, выбираешь карающего ангела или любовников в страстных объятиях? Ни слова о вчерашних событиях или записке Джейни. Нил почувствовал, что сейчас не стоит поднимать эту тему. Вместо этого он огляделся и заметил две огромные статуи. Ближе всего была фигура обнажённых мужчины и женщины, слившихся в страстном поцелуе. — Где карающий ангел? — со вздохом спросил он у Джейни. — Хороший выбор. Сюда, — Джейни повела его к массивной мраморной статуе ангела, поражающего землю молнией. Возможно, когда-то это было произведение искусства, но теперь статуя выглядела старой и грязной, покрытая землёй и зелёным мхом. — Не понимаю, — сказал Нил. — Что мы должны с этим делать? — Немного почистим, — с воодушевлением сказала Джейни. — Я люблю представлять, что помогаю им принять ванну. С этими словами она ловко вскарабкалась на гигантскую статую ангела, перекинув ноги через руку, державшую молнию, как будто это было не мраморное изваяние, а старый крепкий дуб. Нил же принялся орудовать граблями у основания статуи, пытаясь расчистить бесконечные груды влажных листьев. Он начинал всерьёз ненавидеть свою жизнь. Больше всего на свете Нил хотел оказаться на открытом поле, где можно было бы пробежаться или вдохнуть едкий дым сигарет. Просто твёрдая, надёжная земля под ногами уже была бы спасением. А если бы за ним ещё и перестали следить круглосуточно, это стало бы похоже на сказку. Наконец солнечные лучи пробились сквозь деревья, и кладбище вдруг ожило, наполнившись красками. Нил почувствовал, как стало легче дышать. Теперь он мог видеть на несколько метров вперёд. Он заметил Эндрю, который корпел над статуей рядом со своим братом. — Эй! — громким шёпотом позвал Нил. Джейни приложила палец к губам, но махнула рукой, приглашая его подняться к ней. С ловкостью человека, привыкшего перелезать через заборы и карабкаться по перилам, Нил ухватился за руку статуи и забрался наверх. Убедившись, что не свалится, он спросил шёпотом: — Как его зовут? Джейни фыркнула. — Ты всё ещё думаешь о маленьком психованном блондинчике? — быстро спросила она. — Почему ты вообще об этом спрашиваешь? — Ну… я даже имени его брата не знаю. — Ага, ясно. Решил, что раз уж не можешь заполучить одного, то можно обойтись другим? — съязвила она. Нил пожал плечами, чувствуя, как его щёки начинают гореть. — Я просто спросил, — буркнул он. Джейни нервно рассмеялась. — Ты всегда такой настороженный? — спросила она, а потом, не дожидаясь ответа, добавила: — И всё-таки, что ты такого натворил, чтобы оказаться здесь? Нил не хотел об этом говорить. Он спрыгнул со статуи и вернулся к своим граблям, продолжая счищать мох у её основания. Но Джейни, вместо того чтобы оставить его в покое, спрыгнула вниз и, смеясь, опустила свои грабли поверх его, не давая продолжить. — Ну же, расскажи! Расскажи! — дразнила она. Её лицо оказалось так близко, что Нил невольно вспомнил вчерашний день, когда он склонился над корчащейся в судорогах Джейни. Это ведь должно было что-то значить? Дружескую привязанность? Часть Нила отчаянно хотела выговориться, рассказать всё хоть кому-нибудь. Он тяжело вздохнул и упёрся лбом в рукоять граблей. Во рту появился металлический привкус крови, но он не мог заставить себя проглотить её. Последний раз, когда он рассказывал свою историю, это было на судебном процессе. Но чем дольше Джейни смотрела на него, тем отчётливее слова формировались у него в голове. Они были такими простыми, такими очевидными. Он и так был почти в тюрьме. Юристы и федеральные агенты могли не знать всех деталей, но причины их с мамой побега от отца и шрамы, оставленные тем, были очевидны. Возможно, Джейни могла бы понять его… Рассказать об этом кому-то, кому это может быть знакомо, казалось не такой уж ужасной идеей. — Мой отец был… жестоким, — наконец начал Нил, глубоко вдохнув. Он продолжал соскабливать мох, стараясь сохранять спокойное выражение лица и не дать воспоминаниям накрыть его с головой. Он боялся снова увидеть перед глазами кровавые картины детства и отцовскую улыбку. — Когда мне было десять, он попытался меня убить. Моя мать успела спасти меня, и мы сбежали с его деньгами. Лицо Джейни застыло в ужасе, как он и ожидал. Нил усмехнулся, но его смех прозвучал глухо и пусто. — В общем, — продолжил он, — он нашёл нас в начале этого года, в Сиэтле. Мы так боялись и так отчаянно хотели сбежать, что не заметили, насколько серьёзным было ранение мамы. Она умерла от внутреннего кровотечения. Я почти ничего не помню. Машина начала гореть, я сидел на песке, а она уже была мертва. Потом приехала полиция — и забрала нас обоих. Её тело и меня. — Почему ты оказался здесь? — осторожно спросила Джейни. — Я так и не рассказал полиции, чем занимался и что делал мой отец. Я слишком боялся, что он найдёт меня. Поэтому они подумали, что я виновен в её смерти. У меня есть дядя в Англии, который не хотел, чтобы я попал в тюрьму. У него хорошие связи, и он договорился, чтобы меня отправили туда, где он мог бы за мной присматривать. Судья на процессе получил прямые указания отправить меня сюда. — Ух ты, — выдохнула Джейни, нахмурив брови. — Никогда бы не подумала, что ты тот самый «плохой парень» с тёмным прошлым. Я думала, ты тихоня. Нил усмехнулся, чувствуя себя чуть лучше. Он только что открыл Джейни своё прошлое, и она не отпрянула, не сбежала. Он вспомнил, как она спокойно положила его руку на свои шрамы, не показывая страха перед собственной болью. «Я этого не боюсь и не прячусь. А ты?» — звучали её слова в голове. — Если бы я был тихоней, — сказал он, — меня бы здесь не было. Джейни выглядела слегка растерянной, но улыбнулась ему. Это была первая искренняя улыбка, которую Нил увидел на её лице. Он думал, что будет чувствовать себя опустошённым, открыв ей свою правду, но вместо этого ощутил облегчение — будто огромный груз был снят с его плеч. В её глазах не было триумфа, не было самодовольства от того, что она узнала его тайну. Только искреннее сострадание — без жалости и осуждения. Это было так искренне и открыто, что Нилу стало неловко, и он отвёл взгляд, стараясь справиться с эмоциями, поднимающимися внутри. Несмотря на то что он уже очистил кучу мха и грязи, ангел казался таким же запущенным, как и раньше. Эта работа выглядела бессмысленной. Он сомневался, что кто-то вообще придёт сюда, чтобы оценить их усилия. Его взгляд невольно скользнул к Эндрю, который трудился неподалёку. Тот с сосредоточенным выражением лица скрёб бронзовую надпись на надгробии щёткой. Его куртка была снята, а рукава свитера закатаны, и Нил заметил, как напрягаются его мышцы, когда он прилагает усилия. Чёткие линии предплечий выделялись, а сильные, уверенные движения подчёркивали их форму. Он всегда выглядел так… красиво. Нил быстро мотнул головой. Откуда это взялось? Подобные мысли обычно возникали у него перед сном, в полудрёме — бессвязные, непонятные, как шёпот, который невозможно разобрать и который исчезал утром с первыми лучами солнца. Но сейчас он был совершенно бодр. Ему нужно было взять себя в руки. Он знал Эндрю всего один день, но уже чувствовал, как его мысли о нём становятся всё более запутанными и странными. — Лучше держись от него подальше, — раздался холодный голос позади. Нил обернулся и увидел Леверетт. Она стояла в своей привычной позе: руки скрещены на груди, её ноздри с поблёскивающим пирсингом слегка раздувались от раздражения. Мэтт рассказывал ему, что неожиданная терпимость в «Мече и Кресте» к пирсингу на лице объясняется тем, что директор школы сам не хотел расставаться со своей бриллиантовой серёжкой. Джейни поблизости не было. — От кого? — спросил Нил, понимая, как глупо это прозвучало. Леверетт закатила глаза. — Поверь мне, — произнесла она с явным недовольством. — Влюбиться в Эндрю — это очень, очень плохая идея. — Хорошо, что мне это не грозит, — быстро ответил Нил, стараясь скрыть смущение. Леверетт фыркнула и ушла обратно к своей статуе. Нил вновь поймал себя на том, что невольно смотрит на Эндрю. Если бы он смог отвести взгляд, он мог бы просто смотреть вверх и убедиться, что всё под контролем. Но он не мог оторвать глаз от Эндрю. Ему казалось, будто тот излучает собственный свет — ослепляющий и неземной. В ушах зазвенело. Нил хотел подобрать грабли и прикинуться, будто не замечает его приближения, но было уже слишком поздно. — Что она тебе сказала? — спросил Эндрю. — Эм… — пробормотал Нил, лихорадочно пытаясь придумать правдоподобную ложь. Как назло, в голову ничего не приходило. Он начал нервно хрустеть пальцами. Эндрю положил свою ладонь поверх его. — Ненавижу, когда ты так делаешь. Нил рефлекторно отдёрнул руку. Эндрю имел в виду, что это просто раздражает его, так ведь? Или он говорил именно о Ниле? Это значило бы, что он уже видел, как Нил хрустит пальцами. Но это невозможно — они встречались всего пару раз, и Нил был уверен, что не делал этого во время их предыдущих встреч. Только почему же тогда ему кажется, что они уже спорили об этом раньше? — Леверетт сказала мне держаться от тебя подальше, — наконец сказал Нил. Эндрю чуть наклонил голову, обдумывая услышанное. — Она, вероятно, права. Нила пробрал озноб. Тень скользнула над ними, на мгновение заслоняя лицо ангела, и это заставило его напрячься. Он задержал дыхание, надеясь, что Эндрю не заметит его напряжения. Но паника уже накатывала. Нил хотел убежать. Но он не мог. Эндрю поднял взгляд к небу, следуя за его взглядом. — Что там? — Ничего. — Значит, ты сделаешь это? — спросил Эндрю, скрестив руки на груди. — Что? — переспросил Нил. Будет держаться подальше? Эндрю сделал шаг вперёд, сократив расстояние между ними до считанных сантиметров. Нил замер, задержав дыхание, ожидая. — Ты собираешься держаться от меня подальше? Нил чувствовал себя совершенно потерянным. Лоб покрылся испариной, сердце бешено колотилось. Он дёрнул себя за волосы на затылке, отчаянно пытаясь взять себя в руки, вернуть контроль над телом, которое, казалось, отказывалось ему подчиняться. Нил отступил на шаг. — Думаю… да. — Я не расслышал, — тихо сказал Эндрю, приподняв бровь и сделав шаг вперёд. Нил снова попятился. Он практически упёрся спиной в постамент статуи и почувствовал, как шероховатая каменная поверхность ангела царапает его плечи. Внезапно над ними пронеслась ещё одна тень — более тёмная и холодная. Нилу показалось, что Эндрю тоже вздрогнул. И тут они оба услышали скрежет камня. Нил судорожно вдохнул, глядя, как верхушка мраморной статуи начала шататься, словно ветка дерева на ветру. На мгновение она застыла в воздухе. Нил и Эндрю замерли, не отводя глаз от ангела. Оба понимали, что сейчас произойдёт. Голова ангела наклонилась в их сторону, будто в молитве, а затем статуя начала стремительно падать на них. Руки Нила сами потянулись к Эндрю. Он крепко обхватил его за талию. Другой рукой он накрыл голову Эндрю, заставляя его пригнуться, как раз в тот момент, когда статуя рухнула. Мраморная глыба упала в грязь головой вперёд, её ноги остались на постаменте. Под ней образовался небольшой треугольный просвет, куда они оба успели спрятаться. Они тяжело дышали, их лица оказались так близко, что между губами оставались считанные сантиметры. — Эндрю? — выдохнул Нил. Эндрю кивнул, но прежде чем смог ответить, чья-то рука схватила Нила и вытащила его из-под обломков. Нил почувствовал, как что-то царапнуло его спину, и тут же в лицо ударил свежий воздух. Он увидел дневной свет и то, как остальные школьники затаили дыхание от шока. Единственной, кто не выглядел удивлённой, была миссис Тросс, которая смотрела на него с явным неодобрением. Кевин помог ему подняться. — Ты в порядке? — спросил Кевин, быстро осматривая его на наличие царапин или синяков, стряхивая грязь с плеча. — Я видел, как статуя начала падать. Я побежал, чтобы её остановить, но уже было поздно… Наверное, ты сильно испугался. — Со мной и похуже бывало, — ответил Нил, пытаясь отдышаться. Страх был лишь частью того, что он чувствовал. Но он боялся не за себя. Его взгляд снова нашёл Эндрю. У Нила было странное, непреодолимое желание подойти к нему, обнять, убедиться, что тот цел, что с ним всё в порядке. Но Эндрю уже поднялся на ноги. Он даже не оглянулся, чтобы убедиться, что с Нилом всё в порядке. Просто развернулся и ушёл. И только Нил, казалось, обратил на это внимание. — Что Вы натворили? — спросила миссис Тросс. — Я ничего не делал, — поспешно ответил Нил. — Мы были там… — он бросил взгляд на миссис Тросс, пытаясь подобрать слова, — чистили статую. А потом она просто рухнула. Миссис Тросс наклонилась, чтобы рассмотреть разбитую статую ангела. Его голова треснула ровно посередине. Она принялась бормотать что-то о силах природы и старом камне, оставшемся с древних времён. Но голос, который эхом звучал в голове Нила, даже после того как все остальные вернулись к работе, принадлежал Леверетт. Она тихо шепнула ему на ухо, проходя позади него: — Похоже, кое-кому пора начать прислушиваться к моим советам.