haunted [призрачный]

У Нила был листок с расписанием, пустая тетрадь, два простых карандаша, любимый ластик и неприятное предчувствие, что Джейни, возможно, была права насчёт уроков в «Мече и Кресте». Учителя всё ещё не было, парты стояли в беспорядке, а кладовка для школьных принадлежностей была завалена пыльными коробками. Но хуже всего было то, что никто из учеников, похоже, этого даже не замечал. Казалось, они не осознавали, что находятся в классе. Большинство сгрудились у окон: кто-то докуривал сигарету, кто-то возился с огромными булавками на своей одежде. Только Сет сидел за своей партой, вырезая что-то замысловатое на её поверхности ручкой. Остальные новички, казалось, уже успели найти своё место в коллективе. Кевин стоял в окружении светловолосых ребят, которые выглядели так, словно только что вышли из частной школы. Нил предположил, что они друзья Кевина, ведь это был не первый его год в этой школе. Элисон болтала с девушкой, которую Нил видел ранее с парнем. А Джейни, как и положено готической принцессе, носилась между учениками, шепча что-то загадочное. Когда она проходила мимо Кевина, тот взъерошил её только что подстриженные волосы. — Отличная метёлка, Джейни, — ухмыльнулся он, заправляя прядь за её ухо. — Мои комплименты стилисту. Джейни хлопнула его по руке. — Руки прочь, Кевин. Мечтать не вредно, вредно не мечтать. — Она кивнула в сторону Нила. — Комплименты можешь передать моему новому питомцу. Изумрудные глаза Кевина сверкнули, когда он посмотрел на Нила. Тот напрягся под этим пристальным взглядом. — Думаю, так и сделаю, — сказал Кевин, направляясь к нему. Он улыбнулся Нилу. — Новенькие должны держаться вместе, — сказал он. — Понимаешь, о чём я? — Я думал, ты уже был здесь раньше, — ответил Нил, пытаясь скрыть замешательство. — Не верь всему, что говорит Джейни, — отмахнулся Кевин, бросив взгляд на девушку, которая теперь стояла у окна и наблюдала за ними. — О, она ничего не говорила о тебе, — быстро ответил Нил. Было очевидно, что Кевин и Джейни недолюбливают друг друга, и Нил не хотел выбирать чью-то сторону. — Помню, как я впервые был здесь новичком, — продолжил Кевин, усмехнувшись. — Я тогда никого не знал. Мне бы пригодился кто-то без… — он бросил взгляд на Джейни, — … скрытых мотивов, чтобы показать мне, как здесь всё устроено. — А у тебя, значит, нет скрытых мотивов? — удивился Нил, почувствовав внутри знакомый огонёк раздражения. На его лице появилась циничная улыбка, он приподнял бровь. — И подумать только, я не хотел сюда возвращаться. У Нила вспыхнули щёки. Он никогда не флиртовал с парнями, да и, с другой стороны, ни один из них прежде не подтаскивал ближе соседнюю парту, не плюхался на стул рядом с ним и не смотрел на него такими изумрудными глазами. Кевин пошарил в кармане и выудил оттуда зелёный медиатор с цифрой «44» на нём. — Это номер моей комнаты. Заглядывай, когда захочешь. Цвет медиатора был почти таким же, как глаза Кевина. Нил задумался, где и зачем он его сделал, но не успел ответить — Джейни резко положила руку на плечо его собеседника. — Извини, я, кажется, недостаточно ясно выразилась, — сказала она. — Я нашла его первой. Кевин фыркнул, посмотрел прямо на Нила и спокойно ответил: — Знаешь, я думал, у людей всё ещё есть свобода воли. Может, твой «питомец» сам решит, чего он хочет. Нил открыл рот, чтобы ответить, что, конечно, он сам разберётся, но это был его первый день, и он пока присматривается. Но прежде чем он смог собраться с мыслью, раздался звонок, возвещающий начало урока. Небольшое столпотворение у его парты рассосалось само собой. Остальные ученики расселись по местам, и вскоре стало не так бросаться в глаза, что Нил сидит за партой прямо и чинно, не сводя взгляда с двери. В ожидании Эндрю. Краем глаза Нил заметил, что Кевин продолжает смотреть на него. Ему стало одновременно лестно и неловко. А затем он почувствовал раздражение на самого себя. Эндрю? Кевин? Он был здесь всего два с половиной часа, а его мысли уже кружились вокруг двух парней. В последний раз, когда он позволил себе сблизиться с кем-то, всё закончилось катастрофой. Он не мог позволить себе повторить ту же ошибку, особенно в первый же день в новой школе. Если бы его мать была жива, она бы точно не оставила это без последствий. Но её здесь не было. Нил плохо помнил ту ночь, но он помнил, как обещал ей на смертном одре: не оглядываться назад, не замедлять шаг, никому не доверять. Быть кем угодно, но не собой, и никогда не оставаться одним и тем же человеком слишком долго. Когда он понял, что это было прощание, было уже поздно. Она умерла, захлёбываясь последними вдохами, возможно, пытаясь сказать что-то — его имя или слова страха. Нил до сих пор чувствовал её ногти, вонзающиеся в его руки, когда она отчаянно боролась за жизнь. Её живот был твёрдым и вздувшимся, словно камень. Он попытался вытащить её из машины, но звук засохшей крови, отрывающейся плоти от виниловой обивки, как липучка, заставил его отступить. Потом появились тени, машина загорелась, и Нил не смог умереть вместе с ней. Его нашла полиция, а затем — агенты ФБР. Теперь он оказался здесь. Нил снова взглянул на Кевина, который всё ещё бросал на него взгляды. При всей своей внешней привлекательности, Кевин казался человеком, с которым было бы полезно завести знакомство. Он всё ещё привыкал к новой обстановке, но явно знал правила этой школы лучше, чем кто-либо другой. И он был добр к Нилу. Нил вспомнил зелёный медиатор с номером комнаты Кевина и надеялся, что тот не раздаёт их каждому встречному. Может, этого и было достаточно, чтобы Нил перестал чувствовать себя чужаком в «Мече и Кресте». Может, тогда ему удастся смириться с тем, что единственное окно в классе размером с небольшую форточку заляпано известкой и выходит на здоровенное кладбище. Может, тогда он перестал бы замечать неприятный запах перекиси, исходящий от девчонки напротив с обесцвеченными волосами. Может, он даже смог бы сосредоточиться на учёбе, несмотря на угрюмого учителя с густыми усами, который только что вошёл, велел всем сесть и громко захлопнул дверь. Нил почувствовал лёгкое разочарование. Он понял его причину только через мгновение. Пока дверь оставалась открытой, у него была слабая надежда, что Эндрю тоже окажется в этом классе. Что у него дальше? Французский? Нил взглянул на своё расписание, чтобы проверить номер кабинета. Его мысли прервал бумажный самолётик, который скользнул по расписанию, перелетел парту и приземлился рядом с его рюкзаком. Нил быстро огляделся. Учитель был занят тем, что писал что-то мелом на доске. Он осторожно посмотрел налево. Кевин глянул на него, подмигнул и лениво махнул рукой. Нил напрягся, но понял, что самолётик — не его рук дело. — Эй, — шепнул кто-то позади. Это была Джейни. Она кивнула подбородком в сторону самолётика, намекая, чтобы Нил поднял его. Нил нагнулся и взял самолётик в руки. На одном из крыльев аккуратными чёрными буквами было написано его имя. Уже ищешь выход? М-да, плохой знак. Спешу огорчить, мы застряли в этом Аду до обеда. Это наверняка была шутка. Нил снова взглянул на расписание и с ужасом понял, что все три его утренних занятия проходят в этом кабинете — и все три ведёт мистер Коул. Тот, к слову, закончив писать на доске, медленно прошёлся по классу и раздал новичкам программу курса. Когда скреплённая степлером стопка листов приземлилась перед Нилом, он наклонился, чтобы взглянуть поближе. История мира: как достичь упадка человечества. «Да вы шутите», — подумал Нил, нахмурившись. Достаточно было одного взгляда на программу курса, чтобы Нил убедился, что Джейни была права: это действительно Ад. Текст был написан сложным, непонятным языком, слово ТЕСТ жирными буквами появлялось через каждые три раздела, а ещё нужно было написать тридцатистраничное эссе о… потерпевшим неудачу диктаторе на свой выбор? В заданиях, которые Нил пропустил за первые недели, были нарисованы толстые чёрные скобки, а на полях мистер Коул оставил пометку: «Обратитесь ко мне за материалами для самостоятельного изучения». Если существует более изощрённый способ вытягивать душу, Нил не хотел бы о нём знать. Единственным спасением было то, что Джейни сидела позади него. Нил радовался, что уже заручился её поддержкой и мог получать от неё записки. Чтобы выжить здесь, ему явно придётся научиться мастерить бумажные самолётики. Он вырвал лист из своей тетради и попытался повторить конструкцию, сделанную Джейни. После нескольких мучительных минут, потраченных на неудачное оригами, новый самолётик приземлился прямо на его парту. Нил обернулся на Джейни, которая покачала головой и закатила глаза, как бы говоря: «Тебе ещё многому предстоит научиться». Он пожал плечами и развернул записку. О, и пока ты не будешь уверен в собственной меткости, возможно, тебе не захочется посылать мне записки, касающиеся Эндрю. Парень за твоей спиной прославился на футбольном поле своими перехватами. Хороший совет. Нил даже не заметил, что кузен Эндрю, Ники, сел прямо позади него. Только когда он медленно обернулся, пока краем глаза не заметил его характерные кудри. — Никаких записок, — строго сказал мистер Коул, заставив Нила резко обернуться. — Никакого списывания, никакого плагиата. Я не для того заканчивал магистратуру, чтобы довольствоваться лишь крупицами вашего внимания. Нил вместе с остальными ошеломлёнными учениками молча кивнул, когда третий самолётик мягко приземлился посреди его парты. Осталось всего 172 минуты!

✥-----------✥------------✥

Спустя сто семьдесят три мучительных минуты Джейни повела Нила в столовую. — Ну что, как тебе? — спросила она. — Ты была права, — ответил Нил, всё ещё приходя в себя после мучительных трёх уроков. — Зачем кому-то вообще вести настолько депрессивный предмет? — О, Коул бывает помягче, — усмехнулась Джейни. — Он заводит эту шарманку всякий раз, когда появляются новенькие. Но, — она слегка подтолкнула Нила локтем, — могло быть и хуже. Ты мог застрять у мисс Тросс. Нил посмотрел на своё расписание. — У меня биология с ней после обеда, — мрачно сказал он. Джейни рассмеялась. В этот момент кто-то слегка толкнул его в плечо. Это был Кевин, проходивший мимо в коридоре по пути в столовую. Нил едва не упал, но Кевин успел подхватить его, помогая восстановить равновесие. — Осторожней, — он быстро улыбнулся Нилу, и тот невольно задумался, не врезался ли он в него намеренно, но Кевин выглядел абсолютно спокойным. Нил бросил взгляд на Джейни, чтобы понять, заметила ли она что-то подозрительное. Та лишь приподняла брови, словно приглашая его что-то сказать, но они оба промолчали. Когда они миновали пыльные внутренние залы, отделяющие унылый коридор от ещё более унылой столовой, Джейни взяла Нила под локоть. — Ни за что не бери бифштекс по-деревенски, — сказала она, следуя за толпой в хорошо освещённое помещение столовой. — Пицца нормальная, чили тоже ничего, а борщ даже вполне съедобный. Ты любишь мясной рулет? — Я вегетарианец, — ответил Нил, бегло осматривая столы. Он искал двух парней, которых хотел бы увидеть. Эндрю и его брата. Ему было бы спокойнее, если бы он знал, где они, чтобы провести обед, притворяясь, что не замечает их. Но пока — их не видно. — Вегетарианец? — Джейни поджала губы. — Родители-хиппи или это твоя жалкая демонстрация юношеского максимализма? — Эм, ни то ни другое, я просто… — Просто не любишь мясо? — Джейни резко повернула голову Нила так, что тот сразу заметил Эндрю, сидящего за столом в другом конце зала. Нил тяжело выдохнул. Вот и он, в компании кузена и брата-близнеца. — Это касается любого мяса? — пропела Джейни с наигранным интересом. — Как думаешь, ты бы отказался впиться своими острыми зубками в него? Нил резко схватил её за руку и потащил к очереди за обедом. Джейни громко хохотала, а Нил чувствовал, как его лицо заливается жаром — и это, конечно, было особенно заметно в ярком флуоресцентном свете столовой. — Замолчи, он точно всё слышал, — прошипел Нил. Часть его радовалась, что он может шутить про парней с кем-то, кого Нил мог бы назвать другом. Если, конечно, Джейни действительно была ему другом. Но он всё ещё не мог прийти в себя после утренней встречи с Эндрю. Влечение, которое он почувствовал, всё ещё оставалось для него загадкой. Он заставил себя отвести взгляд от светлых волос Эндрю и чёткой линии его подбородка. Нил не хотел быть пойманным за откровенным разглядыванием. Он не хотел давать ему ещё один повод для неприязни. Нил мельком посмотрел на кузена Эндрю, Ники, сидящего напротив. Тот уставился прямо на него. Когда их взгляды пересеклись, он начал поднимать и опускать брови, так быстро, что Нил задался вопросом, нет ли у него нервного тика? А может, он просто шутит или насмехается над ним? Нил повернулся к Джейни. — Почему в этой школе все такие странные? — Пожалуй, не буду воспринимать это на свой счёт, — усмехнулась она, подавая Нилу пластиковый поднос. — А пока расскажу, как правильно выбирать место в столовой. Главное — никогда не садись рядом с… Нил, осторожно! Нил сделал шаг назад, но тут его грубо толкнули двумя руками. Всё произошло так быстро, что он не успел среагировать: руки нашли чей-то обеденный поднос, и он рухнул вместе с ним. Нил грохнулся на пол столовой, а на голову ему прилетела полная миска борща. Вытерев лицо настолько, чтобы хоть что-то видеть, Нил поднял взгляд. Перед ним стояла девушка с самым злым выражением лица из всех, что он когда-либо видел. У неё были короткие волосы, торчащие в разные стороны, десяток пирсингов на лице и взгляд, от которого стыла кровь. Она оскалилась и прошипела: — Если бы твой вид не испортил мне аппетит, я бы заставила тебя купить мне новый обед. Нил открыл рот, чтобы извиниться, но не успел: она с силой наступила ему на ногу чёрным ботильоном на высокой шпильке. Острая боль пронзила его ногу. Нил привык к боли, но это не значило, что он собирался терпеть издевательства. Ему следовало промолчать, чтобы не привлекать к себе внимания, но ярость уже заполнила его, не оставляя места для благоразумия. Он ударил её по ноге, заставив пошатнуться. Второй удар заставил её рухнуть на пол. Как только она оказалась на полу, Нил встал, схватил её за волосы и со всей силы ударил головой о ближайший стол. Один раз. Если она думала, что он не станет защищаться только потому, что она девушка, то, по его мнению, сейчас она должна была осознать свою ошибку. — Если ещё кто-нибудь решит так же пошутить надо мной, я клянусь, вы об этом пожалеете. Наступила тишина. Все с изумлением смотрели на него. — Ух ты, ещё один скрытый талант нашего Нила! Сколько же дарований в одном человеке? — съязвила Джейни, нарушая тишину. Нил проигнорировал её, продолжая смотреть на девушку, у которой по лбу стекала тонкая струйка крови. — Ты поняла меня? — спросил он. — Поняла, — буркнула она. Нил отступил назад, позволяя ей подняться. Он почувствовал пульсирующую боль в ноге от удара шпильки. Его рубашка была насквозь пропитана борщом. На мгновение он задумался: если не брать в расчёт светлый цвет пятен, то выглядело это так, будто его лицо залито кровью. — Ну всё, Леверетт, тебе конец, — раздался голос Джейни. Девушка повернулась к ней, и Нил почувствовал, что это далеко не первая их стычка. — Быстро же ты нашла себе нового дружка, как я погляжу, — процедила она, прищурившись. — Крайне неразумно с твоей стороны. А для кого-то на испытательном сроке это особенно рискованно, не находишь? Нил сглотнул. Джейни ни разу не упоминала об испытательном сроке, и о запрете разговаривать с новенькими, хоть это и казалось ему абсолютной нелепицей. Только вот, эти слова заставили Джейни сжать кулак и сильным ударом подбить Леверетт правый глаз. Та пошатнулась, но внимание Нила было приковано к Джейни. Её тело забилось в судорогах, и она рухнула на пол. С ужасом Нил понял, в чём дело: браслет. Он бьёт её током. Уму не постижимо. Это было невероятно жестоко и бесчеловечно. У Нила всё внутри перевернулось, когда он наблюдал за тем, как Джейни содрогается на полу. Он успел подхватить её голову прежде, чем она ударилась о твёрдый пол. — Джейни, — тихо позвал он. — Ты в порядке? — В порядке, — ответила она, медленно открывая глаза, а затем снова закрывая их. Через мгновение один её глаз открылся, и она слабо улыбнулась: — Напугала тебя, да? Как мило. Не переживай, эти разряды не убьют меня, — прошептала она. — На самом деле, они только делают меня сильнее. Да и чего не сделаешь ради того, чтобы вмазать этой стерве. — Так, разошлись, разошлись! — раздался грубый голос позади. В дверях стоял Эрнандес, его лицо пылало от гнева, а дыхание было тяжёлым. Как-то поздновато кого-то разнимать, подумал Нил, но тут… Леверетт двинулась к ним, её каблуки громко стучали по линолеуму. Нил не верил своим глазам, она же не собиралась напасть на Джейни прямо на глазах у Эрнандеса? К счастью, тот среагировал быстрее. Его мощные руки схватили Леверетт, не дав ей сделать следующего шага. Девушка извивалась, пытаясь вырваться, и кричала от ярости. — Кто-нибудь собирается объяснить мне, что здесь происходит? — рявкнул Эрнандес, сжимая её так сильно, что она обмякла. — Хотя неважно. Вы трое — на отработку завтра утром. Кладбище. На рассвете! — Он посмотрел на Леверетт. — Успокоилась? Леверетт нехотя кивнула, и Эрнандес отпустил её. Затем он склонился к Джейни, которая всё ещё лежала у Нила на коленях, скрестив руки на груди. Сначала Нил подумал, что она просто злится, но, почувствовав лёгкие судороги её тела, понял, что браслет продолжал бить её током всё это время. — Ладно, — сказал Эрнандес уже мягче. — Давай отключим эту штуку. Он помог ей подняться, обхватив её дрожащее тело. Уже на выходе из столовой он обернулся, чтобы повторить свой приказ Нилу и Леверетт: — На рассвете! — Жду не дождусь, — тихо пробормотал Нил, проводя рукой по волосам, чтобы убрать остатки супа. Он заставил себя не смотреть в сторону Эндрю и Кевина, поспешив к ближайшей двери, надеясь подышать свежим воздухом. Но вместо этого на улице его окутала влажная южная сентябрьская жара, словно удушающий плед. Небо было блекло-серым, синим настолько тусклым, что даже солнца не видно. Нил замедлил шаг, пока не остановился у парковки. Ему хотелось броситься бежать, покинуть это место как можно скорее. Но, стоя на раскалённом тротуаре, он осознал реальность: он заперт здесь, а от внешнего мира его отделяли высокие металлические ворота. Даже если бы был способ сбежать… куда ему идти? Нил посмотрел вдаль, сглотнул раз, другой, подавляя тошноту. Вот почему решения суда и слова Джейни не имели для него значения. Всё это ничего не меняло. Он знал, что не такой, как все. Он был никем и ничем, и всегда таким останется. Этот мир не для таких, как он. Всё, что он мог сделать, — это выживать, научиться чему-то и продолжать притворяться, пока не проснётся от этого кошмара. Он закрыл лицо руками, понимая, что ему придётся вернуться. Только вот следы на руках напомнили ему, что он до сих пор покрыт чужим обедом. Фу. Первым делом — в ближайшую уборную. Вернувшись внутрь, Нил направился в мужской туалет, дверь в который, как раз открывалась, и из неё вышел огромный парень — ростом под два метра, с телосложением профессионального спортсмена. — Ого, извини, дружище, — сказал он, чуть отодвинувшись, чтобы Нил мог пройти. Его акцент напоминал смесь чикагского и нью-йоркского, но голос был полон дружелюбия. Парень нахмурился, посмотрев на Нила. — Чувак, ты выглядишь ужасно. Что случилось? Что случилось? Как будто об этом ещё не знает вся школа. — Подожди пять минут, — ответил он резче, чем собирался. — Уверен, сплетни тут разносятся быстрее чумы. — Принесу тебе шампунь, — сказал парень. — Спасибо, но не нужно… — начал Нил, но незнакомец уже вышел из туалета. Нил тяжело вздохнул, включил кран и сунул голову под струю воды. Он мыл волосы и лицо с такой злостью, будто пытался смыть не только грязь, но и весь пережитый позор. Когда дверь снова открылась, Нил напрягся. Подняв голову, он увидел того же парня. Теперь он держал в руках два пластиковых флакона — шампунь и кондиционер, а на его предплечье висела чистая футболка. — Давай-ка, — сказал он, вытаскивая из-под раковины старый складной стул. — Садись, будем приводить тебя в порядок. Нил не смог удержаться от странного хмыкающего смешка — наполовину смех, наполовину облегчённый выдох. Он даже не знал, что способен издавать такой звук. Ему было трудно поверить, что кто-то мог быть настолько добр к нему без всякой на то причины. — Спасибо? — пробормотал он, настороженно поглядывая на незнакомца. — Не за что, дружище. Мне больно смотреть на вегетарианца, с ног до головы облитого мясным супом. Я вообще склонен к сопереживанию, знаешь ли. Нил нахмурился, пытаясь понять, откуда этот парень знает о его предпочтениях в еде. Однако вместо этого задал другой вопрос: — Почему ты так добр ко мне? Парень рассмеялся, вздохнул и покачал головой. — Не все в «Мече и Кресте» — мерзавки или… ну, ты понял. — Что? — Нил приподнял бровь. — Ну, «Меч и Крест». М и К. Мерзавки и Кретины. Так эту школу называют в городе. Но я пощажу твои уши и не стану называть другие, более грубые варианты народного творчества. Нил тихо хмыкнул, с трудом удержавшись от смеха. — Я имею в виду, что не все здесь законченные уроды, — уточнил парень. — Только большинство? — с сарказмом спросил Нил, сам удивившись своей прямоте. Он чувствовал себя уставшим и раздражённым после долгого начала дня, но надеялся, что парень не воспримет это замечание на свой счёт. К его удивлению, незнакомец улыбнулся. — Именно. И они действительно портят репутацию всем остальным. — Он протянул руку. — Я Мэттью Донован Бойд. Для друзей — Мэтт. — Нил Джостен, — ответил Нил, пожимая руку. — Я тут по предписанию суда. — Да, я знаю. — Откуда? — настороженно спросил Нил. — Хорошая интуиция? — Мэтт пожал плечами, а потом усмехнулся. — Шучу. Я прочитал твоё личное дело. Это моё хобби. Нил уставился на него в недоумении. Как Мэтт ухитрился получить доступ к его личному делу?! Мэтт махнул рукой, указывая Нилу наклонить голову над раковиной. Пока Нил опускал голову, Мэтт продолжил: — Видишь ли, дело в том, что я на самом деле не сумасшедший. — Он начал мыть Нилу голову. — Без обид, конечно. — Мэтт улыбнулся. — Я единственный в этой школе, кто здесь не по решению суда. И ты можешь не верить, но быть официально вменяемым — это неплохое преимущество. Например, я единственный, кому доверяют помогать в секретариате. Что, если честно, немного глупо с их стороны. У меня есть доступ ко всяким конфиденциальным штукам. — Но если ты не обязан отбывать тут… — Моя мама умерла. Я её почти не знал, потому что, когда мои родители развелись, я остался с отцом. Он был богатым бизнесменом, но тратил деньги на наркотики и женщин. Я был рядом, так что имел доступ ко всему этому. Отец даже поощрял это. Я потерял девственность с одной из его шлюх. Но ему не понравилось, когда его друзья начали проявлять ко мне интерес. И… — Мэтт замолчал. Нил молча смотрел на него. Он не знал, что сказать и как вообще реагировать. Он знал, что в мире немало плохих отцов, но это… — Я знаю, о чём ты думаешь, — сказал Мэтт, прерывая размышления Нила. — Правда? — недоверчиво переспросил Нил. — Ты думаешь: какой отец отправит сына в исправительную школу за то, что над ним надругались, верно? Но дело было не в этом. Я сам хотел этого. Я сказал им «да». Это-то ему и не понравилось. — Мне жаль, — тихо произнёс Нил. — Всё нормально, — ответил Мэтт, выдавливая кондиционер на ладонь. — На самом деле, это неплохая школа. Мне даже нравится здесь. Нил резко поднял голову, разбрызгивая воду по стенам уборной. — Ты точно не сумасшедший? — с лёгкой улыбкой спросил он. — Шучу. Ненавижу это место. Полный отстой. — Но ты не можешь уйти, — задумчиво заметил Нил, склонив голову набок. Мэтт прикусил губу и слабо улыбнулся. — Не раньше, чем мне исполнится восемнадцать. Или пока мой отец не решит забрать меня. — Значит, все мы здесь в одной лодке, — протянул Нил, вспомнив Джейни. В голове снова всплыл момент, как она сжала его руку на крыльце, её полный тревоги взгляд, когда она заставила Нила пообещать зайти к ней вечером. — С ней всё будет в порядке, — уверенно сказал Мэтт, будто прочитав его мысли. — Это был бы не понедельник, если бы Джейни не отправили в медпункт после очередного «приступа». — Но это не был приступ, — возразил Нил. — Это браслет. Я видел. Он бил её током. — У нас, в «Мече и Кресте», очень широкое определение слова «приступ». Знаешь, у кого по истине легендарные приступы? У твоей новой «подруги» Леверетт. Говорят, её скоро переведут на новые лекарства. Надеюсь, ты успеешь увидеть хотя бы одно из её фирменных «шоу» до этого. Знания Мэтта о жизни других учеников пугали. Нил даже задумался, не спросить ли его об Эндрю, но решил, что лучше пока держать этот интерес при себе, хотя бы до тех пор, пока сам не разберётся в своих чувствах. Тем временем Мэтт осторожно отжал его волосы. — Ну вот, — сказал он. — Думаю, ты наконец-то расстался с мясным борщом. Нил взглянул в зеркало и невольно вздрогнул. Он не видел своего настоящего цвета глаз больше года. Обычно он никогда не выходил из дома без контактных линз, но их у него забрали. Даже если бы они остались, он не смог бы найти себе новую пару. С тех пор, как начались судебные разбирательства, Нил избегал смотреть в зеркало. Его глаза были ярко-голубыми, холодными, и на фоне его тёмных волос и одежды их цвет становился ещё более пронзительным. Нил не мог долго смотреть на себя. Не мог видеть эти глаза. Они напоминали ему глаза отца. Он провёл рукой по своим покрашенным тёмным волосам. Мэтт был прав: за исключением боли в ступне, ничто больше не напоминало ему о случившемся в столовой. — Спасибо, — сказал Нил, хотя понимал, что теперь ему придётся быть настороже с Мэттом. У него был доступ к информации обо всех учениках, возможно, даже к его судебному делу. Нил не мог позволить себе расслабиться. Мэтт обнял его за плечи и направил к выходу из уборной. — Не переходи мне дорогу и не вставляй палки в колеса, и мы подружимся, — сказал он с улыбкой. Нил мельком взглянул на него, пытаясь понять, шутит ли он. — Это угроза или ты просто шутишь? — недоверчиво проговорил Нил. Мэтт улыбнулся шире. Это выражение лица показалось Нилу пугающе знакомым. — Пойдём, нам пора на занятия. Рад, что после обеда у нас совместные пары? — Когда ты перестанешь всё обо мне знать? — с раздражением спросил Нил. — Ну, не в обозримом будущем точно, — отозвался Мэтт, подтолкнув его в сторону бетонных зданий. — Но тебе это даже понравится. Обещаю.