Mириады oсеней

Чэнь Гун довольно долго стоял в оцепенении, прежде чем смог произнести: - Ты принес их? Шэнь Цяо кивнул: - Разве ты не просил меня принести три лепешки с ослиным мясом? Чэнь Гун заметил, что одежда, которую носил Шэнь Цяо, теперь была заменена совершенно новой синей мантией. Серый наряд, который он носил изначально, теперь был разложен под ним как постельное белье. Мужчина остался чистым и опрятным, таким же, как и прежде. Похоже он где-то мог принять ванну и привести себя в порядок. - Где ты взял деньги? - С подозрением спросил Чэнь Гун . Шэнь Цяо засмеялся: - Конечно же заработал. Посмотри на меня, разве я смогу кого-то ограбить в таком состоянии? - Кто знает - Проворчал Чэнь Гун. Тем не менее, он все равно взял лепешки. Надкусив одну из них, он почувствовал тепло и мягкость, они были словно только-только из печи. Лепешка запеклась до золотистой корочки; подлива внутри стекала, когда от лепешки откусили, распространяя вокруг аппетитный аромат. Голод Чэнь Гуна был настолько сильным, что он съел две штуки на одном дыхании. Что касается оставшейся, то он не хотел чтобы приятное заканчивалось так быстро и немного подумав, решил оставить последнюю лепешку на завтра, чтобы съесть прямо перед выходом на работу. Он повернул голову и посмотрел на Шэнь Цяо. Последний все еще сидел, скрестив ноги, держа в руках бамбуковую палку, а его глаза были закрыты. Чэнь Гун не был уверен, отдыхает ли он сидя или о чем-то думает. - Эй, ты откуда? Шэнь Цяо покачал головой: - Я не знаю. Я упал во время поездки и повредил голову. Есть много вещей, которые я не могу вспомнить. - Если ты не хочешь об этом говорить, то не надо! Зачем придумывать оправдания! Думаешь, меня так легко обмануть? - подумав, что Шэнь Цяо уходит от ответа, Чэнь Гун потерял интерес к разговору и лег прямо. Однако, возможно, потому, что он съел слишком много, он ворочался и никак не мог заснуть, поэтому не смог удержаться и снова спросил: - Эй! Серьезно, где ты был весь день? Как тебе удалось заработать деньги? С другой стороны послышался тихий голос: - Гадание по руке. Чэнь Гун со стуком подсел к нему: - Ты умеешь гадать по руке? Шэнь Цяо, все еще сидя на своем месте, засмеялся: - На самом деле я бы не назвал это «гаданием». Богат ли человек или беден, на нем всегда есть подсказки, детали, что поможет узнать об этом человеке. Это всего лишь маленькая хитрость, вот и все. Чэнь Гун заинтересовался: - Тогда почему бы тебе не взглянуть на мою и не узнать, буду ли я богат в будущем? Шэнь Цяо ответил: - Позволь взять тебя за руку. Чэнь Гун протянул ему руку, и Шэнь Цяо на мгновение провел по ней пальцами: - Ты привык таскать тяжелые вещи, поэтому ты нашел работу в рисовом магазине или на пирсе, не так ли? - Что еще? - Чэнь Гун не был глупым. Он знал, что на его руках были толстые мозоли, и собеседник, должно быть, сделал предположении на основе этого. - Ты упрям, с непреклонным характером, с которым нелегко признать поражение. Должно быть, ты поссорился со своей семьей в молодом возрасте, и вполне вероятно, что у тебя есть мачеха или отчим. Глаза Чэнь Гуна невольно расширились: - Еще что-то? Шэнь Цяо улыбнулся: - В такие трудные времена, как сейчас, действительно есть много возможностей. С твоим характером, если ты вступишь в армию, ты сможешь добиться больших достижений в будущем. Чэнь Гун спросил: - Как ты догадался обо всем этом? Шэнь Цяо объяснил: - У тебя местный акцент, поэтому ты не можешь быть беженцем сбежавший сюда из других мест из-за голода. У местных ведь есть дома, куда они могут вернуться с своей семьей, если не случилось что-то из ряда вон. Учитывая твой темперамент, вполне себе вероятно, что произошло то, что я сказал, а именно, что ты поссорился со своей семьей. Но даже если ты с ними и поссорился, твои биологические отец или мать, будучи рядом, не стали бы просто сидеть и смотреть на твоё затруднительное положение и не оставили бы тебя слоняться по улицам. Следовательно, должно быть так, что либо твой отец женился на суровой мачехе, либо оба твоих родителя скончались, когда ты был молод. Чэнь Гун, наконец, был в некоторой степени убежден, выслушав, как Шэнь Цяо терпеливо излагал свои доводы одно за другим. Он снова спросил: - Тогда откуда тебе знать, что я смогу добиться высот служа в армии? Шэнь Цяо сказал: - Ты не хочешь, чтобы мачеха над тобой издевалась, поэтому ты ушел из дома из-за обиды и предпочел жить здесь. Кроме того, вчера вечером ты дрался на смерть с нищими из-за лепешек с ослином мясом, отчего можно сделать вывод, что ты человек, который безжалостен как к другим, так и к самому себе. С таким характером ты сможешь хорошо адаптироваться к военной среде. Чэнь Гун хмыкнул: - Значит, в конце концов, ты просто смотришь на таких как я свысока, не так ли? Кто-то вроде меня, который даже не может набить собственный желудок, но все еще планирует ограбить тебя. Такие окольные разговоры только для того, чтобы высмеивать меня! Шэнь Цяо засмеялся: - Я сам испытал подобные несчастья, как я могу смеяться над другими людьми? Разве ты только что не просил меня о гадании по руке? Я просто использую тебя как пример, чтобы объяснить. Я рассказал правду, не так ли? Хоть на этом много денег и не заработаешь, но на еду, по крайней мере, хватит. - Раз ты так красиво говоришь, будто знаешь обо всем, почему ты все еще такой несчастный? Тебя где-то по дороге ограбили бандиты? Шэнь Цяо ответил: - Думаю можно итак сказать, поскольку я сам этого не помню. Иногда мой мозг работает нормально, а иногда не так хорошо. Многие вещи кажутся мне лишь смутными воспоминаниями. К счастью, ты позволил мне здесь остаться, а то я действительно не знаю, где мог бы провести эти ночи. На самом деле, мне еще придется тебе за это сказать огромное спасибо! После такой лести Чэнь Гун почувствовал себя намного лучше, потому что даже три лепешки с ослиным мясом, которые он получил, казались ему чем-то само собой разумеющимся, как будто он действительно защищал Шэнь Цяо. - Ну тогда еще три завтра! Не подумай, что тебе все сойдёт с рук, просто болтая со мной так долго! - Хорошо. Когда на следующий вечер Чэнь Гун вернулся в ветхий храм, там же, где и раньше, лежали три лепешки из ослиного мяса. С другой стороны, Шэнь Цяо тоже держал один в руке. Он ел ее настолько спокойно, что казалось, что он ест какой-то экзотический деликатес, а не лепешку из мяса осла. «Что за притворство!» Чэнь Гун, у которого бы бунтарский возраст, трудно было не хмыкнуть про себя, распаковав бумажную упаковку, после яростно откусывая крупный кусок от лепешки. На следующий вечер, когда Чэнь Гун вернулся, там снова было три лепешки, как и раньше. Несмотря на то, что Шэнь Цяо отвечал на каждый вопрос, который задавал Чэнь Гун, и был чрезвычайно добродушным, Чэнь Гун просто чувствовал, довольно сильную разницу между ними и разговоры эти, были ему неприятны. То, что сказал другой человек, было для него довольно непонятным, в то время как его свирепость и запугивание не подействовали на Шэнь Цяо. Это как ударить кулаком по куче хлопка, именно он демонстрировал свою силу, но почему-то Шэнь Цяо оставался в более выигрышном положении, по крайне мере так выглядело со стороны. Его интуиция подсказывала ему, что этот человек не был простым и не только из-за его одежды, которая все это время оставалась чистой и опрятной, а также из-за его нежной и хрупкой внешности, которая во многом напоминала ученого — это было внутреннее ощущение, которое было тяжело объяснить или понять. Несмотря на то, что им обоим приходилось жить под крышей этого ветхого храма, юноша каким-то образом чувствовал себя неполноценным перед этим совершенным созданием. Чэнь Гуну не нравилось это чувство, поэтому ему не нравился и Шэнь Цяо. Ночью в этом месте было очень холодно, и ветер дул со всех сторон. Если не считать двух живых людей, крысы, вероятно, будут здесь самой большой популяцией. Обувь Чэнь Гуна была изношена и что-то укусило его за палец. Он вскрикнул «Ой!», но, не желая вставать только для того, чтобы выместить свой гнев на крысе, просто свернулся калачиком еще сильнее. Помимо свиста ветра, снаружи послышались шаги. Но в такую адскую ветреную ночь разве кто придет в такое убогое место? Чэнь Гун собирался задремать, когда внезапно услышал голос Шэнь Цяо: - Кто-то идет. Открыв глаза, Чэнь Гун увидел, как несколько фигур украдкой проскользнули внутрь с дубинками и посохами в руках. Двое шедших впереди выглядели до боли знакомо. Он снова внимательно их рассмотрел: это явно были те самые нищие, от которых он на днях отбился. По Чэнь Гуну пробежала дрожь, которая мгновенно полностью разбудила его. Он быстро поднялся на ноги: - Чего вам надо?! Один из пришедших засмеялся: - Старший Чэнь, ах Старший Чэнь, разве ты не был столь высокомерен в тот день когда выгонял нас? Сегодня мы пришли с братьями из секты нищих в городе. Посмотрим, осмелишься ли ты вновь вести себя также высокомерно! Чэнь Гун сплюнул на землю. - Что за секта нищих?! Группа бездомных тусуется вместе, а вы настолько бесстыдны, что называете это сектой нищих? Другой человек сердито прокричал: - Все еще несешь чушь будущи на пороге смерти, да? Не проси пощады после! Братья, давайте же вместе поскорее выгоним тех, кто нагло забрал нашу территорию, заберем деньги отметим это выпивкой! Даже на первый взгляд можно понять, что Чэнь Гун был без гроша в кармане. Если бы у него были с собой деньги, то, наверное, самое большее хватило бы на несколько булочек. Однако другой человек отличался тем, насколько чистой и опрятной выглядела его одежда. Одна только эта одежда, после того как ее с него сорвут, вероятно, продастся как минимум за несколько десятков медяков. Пять или шесть фигур одновременно набросились на Чэнь Гуна. Хотя Чэнь Гун действительно обладал хорошими навыками драки и силой духа, он все еще был всего лишь подростком моложе двадцати лет, которого даже нельзя было считать громоздким. Другая группа была гораздо более могущественной по количеству людей, и он был сбит с ног всего после первой обмены ударами, получив серьезные ушибы как на лице, так и по телу. Несмотря на то, что у пришедших не было намерения лишать его жизни, они все равно избивали его не жалея сил. У Чэнь Гуна не было другого выбора, кроме как попытаться максимально защитить уязвимые части своего тела от мощных атак. Нищие обыскали всего Чэнь Гуна и в конце концов нашли только тридцать вэней. Один из них плюнул, а затем пожаловался: - Какая неудача! Старик Лай, разве ты не говорил, что у него было по крайней мере пятьдесят вэней? Старик Лай виновато улыбнулся: - Может, он все потратил? Посмотри, нет ли здесь еще одного? Вся группа посмотрела на Шэнь Цяо и обнаружили, что он все еще тихо сидит на месте. Держа в руках бамбуковую палку, он вообще не шевелился, словно застыл от испуга. Кто-то подозрительно спросил: - Почему мне кажется, что у него что-то не так с глазами? Он слепой? Старик Лай крикнул Шэнь Цяо: - Эй! Отдай нам свои деньги! А мы, избавим тебя от побоев! Ты меня слышишь? Шэнь Цяо покачал головой: - Я заработал все свои деньги тяжелым трудом. Я не могу отдать их вам. Старик Лай усмехнулся: - Хохо! А ты смелый! Хорошо, тогда можешь оставить их себе. Два дня назад ты даже не дал нам лепешки с ослиным мясом. Сегодня эти старшие заставят тебя отплатить кровью! Они вместе набросились на Шэнь Цяо, так же, как и на Чэнь Гуна. Они не воспринимали этого слабого на вид ученого всерьез. Старик Лай был самым быстрым. Он ударил прямо в лицо Шэнь Цяо, пытаясь другой рукой схватить край мантии противника. Согласно его затеи, кулак должен был нанести удар первым, а затем его противник должен был упасть назад на землю, чтобы он мог броситься на другого человека и сесть на него. Но жгучая боль внезапно пронзила его запястье! Прежде чем он успел осознать, что только что произошло, его сильно ударили по поясу, заставив непроизвольно упасть на бок, сбив с ног товарища рядом. Столкнувшись друг с другом, они оба упали на землю и свернулись в комок скуля от ушибов. Внутри ветхого храма не было света. В такую ветреную ночь луна была смутно видна, иногда полностью скрытая проплывающими облаками. Никто из пришедших не мог ясно видеть, как Старик Лай упал, поэтому никто из них не прекратил свой натиск - они все еще бросались на Шэнь Цяо. Однако через несколько ударов на землю упали еще несколько человек, один за другим. "Что это за колдовство?" Старик Лай не хотел сдаваться. Он закричал, восстановив равновесие и попытался прыгнуть на Шэнь Цяо. Зрение Шэнь Цяо восстанавливалось довольно медленно. Ночью, когда свет был тусклым, он мог видеть только размытую тень. Старик Лай воспользовался слепотой Шэнь Цяо и сбил противника с ног толкнув его на пол. Удар пришелся прямо в грудь, боль от которого, не давала вдохнуть полной грудью. Справившись с ним одним ударом, старик Лай сразу же попытался схватить бамбуковую палку в руке Шэнь Цяо. Однако его талия внезапно онемела. Бамбуковая палка противника нанесла удар раньше, чем он успел сделать задуманное, хотя, какой бы просто эта задача ни казалась, он просто не смог схватить ее, когда протянул руку, и в итоге получил ещё один сильный удар по переносице. Закричав от боли, он закрыл нос обеими руками и упал на бок. Кровь, текущая из его носа, стекала между пальцами. Никто не мог ожидать, что ситуация примет такой оборот. Шэнь Цяо наносил удары палкой то тут, то там. Его движения казались совершенно хаотичными, однако нищие вообще не могли приблизиться к нему. Вскоре они рыдая валялись, по всему храму. Шэнь Цяо холодно сказал: - Я уже проявляю милосердие ко всем вам, но вы все еще не уходите. Вы ждете, что я проткну вам глаза, чтобы вы стали слепыми, как я? Его голос был тих, но среди завывания ветра он звучал особенно устрашающе, как будто исходил от призрака. Старина Лай и остальные не осмелились больше оставаться. Они вскочили на ноги и тут же выбежали. На этот раз они даже не осмелились оставить яростные крики на прощанье. Намочив штаны от ужаса, они в мгновение ока исчезли. - Ты должен был просто выколоть им глаза и ослепить! - Жаловался Чэнь Гун. - Не нужно быть вежливым с такими парнями! Шэнь Цяо опёрся на бамбуковую палку и не ответил. Можно было смутно видеть, как его плечи двигались вверх и вниз, как будто он тяжело дышал. В этот момент Чэнь Гун наконец осознал, что, поскольку Шэнь Цяо смог отбиться от всех этих нищих, разобраться с ним самим будет для него не сложнее, чем съесть кусок пирога. К счастью, Шэнь Цяо не удосужился раньше как-то отвечать ему, иначе… После этих мыслей его слегка охватила паника, и даже его тон стал более вежливым, когда он произнес: - Эй! Эмм, Шэнь Цяо? Мастер Шэнь? Старший Шэнь? Сразу после его слов другой человек внезапно соскользнул по столбу позади и рухнул на землю. - …