Цена твоего молчания

      За день до битвы Такемичи снова встретился с Чифую, который смог получить его номер от Эиджи. Это было не так неприятно, как в тот раз, когда старший брат без зазрения совести поделился его номером с Майки, но об этом было решено промолчать. Также вчера вечером Такемичи созвонился с Изаной, сообщая последние новости. На участие в битве конфликтующих между собой банд Изана ответил скептически, но идею все равно поддержал. При таком раскладе будет больше подробностей о том, как все на самом деле пройдет и не придется опираться на слухи.       И было бы ложью сказать, что Такемичи не волновался. Ему было жуть, как страшно. За Майки. И за будущее. Так что он согласился встретиться с Чифую, ведь тот мог рассказать что-нибудь полезное. Даже небольшая ниточка могла привести его к нужному исходу. Или хотя бы зацепиться за него мертвой хваткой и никогда не отпускать, даже если пальцы сотрутся в кровь.       — Скоро битва, – констатирует Такемичи, рассматривая треснутый асфальт у себя под ногами. — Еще немного и наступит завтра.       — Перед этим предлагаю кое с кем встретиться, – подает голос Чифую. Такемичи поднимает на него любопытный взгляд, но не решается спросить. Было интересно, куда и к кому его приведет Мацуно.        Поднимаясь по закольцованной лестнице на надземный переход, Такемичи не удивился, увидев стоящего возле ограждения Баджи. Чего-то такого он и ожидал.        — Извини за внезапность, – без тени улыбки произнес Чифую, намечая всю серьезность своих намерений.        — Чифую, – с ухмылкой протягивает Баджи. Такемичи от этой улыбки стало слегка не по себе. — Хочешь еще получить? – Кейске не был похож на лжеца, но что-то в его поведении было определенно странным. Больше всего раздражало то, что Такемичи не мог понять, что именно, ведь видел Баджи третий раз в жизни и понятия не имел, как тот обычно себя вел. Просто что-то казалось «не таким».        — Успел что-то узнать? – спросил Чифую. Баджи лишь взглянул на него с застывшим в глазах вопросом и едва уловимой насмешкой.        — Ты ведь шпионишь для Свастонов, так ведь? – Мацуно сделал шаг вперед.        — Ты что несешь? – раздраженная улыбка Баджи послужила ему красноречивым ответом. Чифую метнул ему наполненный решимостью взгляд.       — Завтра будет битва, – сказал он. — Ты действительно наш враг?        — «Наш», – эхом отозвалось подсознание. Только сейчас пришло окончательное понимание, что он уже выбрал сторону, хотя и всегда предпочитал подчеркнутый нейтралитет в том, что его объективно не касалось.        — Чифую, – с долей усталости обратился к нему Баджи. — Хочешь скажу кое-что ужасное? – облокотившись локтями о перила, Кейске скучающе уставился вдаль. — Не доверяй никому из своих друзей. Я – член Вальхаллы, и завтра я уничтожу Свастонов.        Повторение одного и того же из раза в раз вызывало смешанные ощущения. Это и раздражало и вызывало одну единственную мысль о том, что Баджи словно пытался убедить в этом сам себя. Свастоны, Свастоны, Свастоны... Уничтожить, превратить в пыль, стереть с лица Токио...       — Чифую, – подал голос Такемичи, привлекая к себе внимание. — Я хочу поговорить с ним наедине.        Мацуно взглянул на него задумчиво, прежде чем согласно кивнуть, развернуться и отойти, оставляя их вдвоем.        — На кой хер мне с тобой говорить? – Баджи награждает его тяжелым взглядом, в то время как Такемичи достает из кармана сигарету, щелкает зажигалкой и закуривает.        — Понятия не имею, чего вы с Казуторой добиваетесь, – Ханагаки выдохнул струйку дыма. — Но единственное, о чем я тебя попрошу: постарайся не сдохнуть, ладно? Мало приятного в том, чтобы грести последствия этой херни. И, знаешь, Майки сильно расстроится.        Баджи неприятно улыбнулся.       — Он мой враг. Завтра я убью его.        Такемичи зло прищурился, сжимая фильтр зубами. Он и не надеялся на то, что сможет переубедить его, так что не было смысла пытаться. Развернувшись, Такемичи неторопливо направился к стоящему внизу Чифую, на прощание вяло махнув рукой. Он сказал все, что хотел и все равно не смог бы добиться большего. Главное – не позволить Баджи умереть. Остальное мелочи.

***

      Когда наступило 31 октября, Такемичи понял, что ему тошно от стремительно нарастающей тревоги. Что-то определенно было не так. Совсем не так. Но сказать, что именно он не мог, так что предпочел молчать, стоя в назначенном месте, в окружении шумной толпы. Его окружали союзники и так называемые «зрители», из которых получилось разглядеть знаменитых братьев Хайтани, которых хотел прибрать к рукам Изана. Не зная, куда себя деть, Такемичи беспомощно оглянулся, натыкаясь на пронзительный взгляд голубых глаз. На лицо напросилась улыбка.        — Ты в норме? – едва слышно интересуется Харучие из-под маски, держа руки в карманах. Такемичи слабо качнул головой, закуривая второй раз за день. Первый раз был утром, сидя на ступеньках собственного дома в попытке унять дрожащие руки.       — Мне кажется, что должна произойти какая-то хуйня, – поделился Такемичи, пряча зажигалку в карман. Странное предчувствие было с самого утра и он, кажется, понимал в чем дело. Ему уже было известно о том, что Баджи погибнет в будущем и складывалось впечатление, что это произойдет сегодня.        — Определенно случится, – отозвался Харучие, окидывая толпу коротким взглядом. — Стычка крупная. Я удивлюсь, если обойдется без жертв.        Поджав губы, Такемичи сжал сигарету между пальцев и произнес не глядя на Акаши:       — Когда все закончится... Ты пойдешь со мной?        На него устремился пронизывающий взгляд. Такемичи предпочел был, чтобы Харучие не понял его вопрос, но тот распознал его безошибочно.        — Да.        Кинув на землю бычок и придавив его подошвой, Такемичи устремился в след за напряженной толпой в черной форме с золотыми иероглифами на рукавах, выходя на поле боя в числе первых. Ужасно-волнительно. Хуже, чем погоня от полиции и неудавшаяся сделка с продажниками наркотиков. Глядя на стоящих в отделении членов Вальхаллы, Такемичи ощутил, как от мандража немеют кончики пальцев.        — Майки...       — Непобедимый Майки.        Множество голосов сливались в один.        — Хансэн, – подал голос Сано. Тот не выглядел напуганным или хоть каплю встревоженным. Все, как и полагается сильному лидеру: уверенный и твердо стоящий на ногах. — Спасибо, что взялся судить бой.       — Ха... – названый Хансэном усмехнулся. — Если бой будет скучным – я тут все разъебу.        — «Как пафосно», – с тенью улыбки подумал Такемичи, глядя сквозь зрителей, союзников и противников. Ему нужно было собраться с мыслями и быть готовым наносить удары, которые могут стать решающими.        — Представители, выйдите вперед!       Вперед, лицом к лицу выступили Доракен и Казутора.        — Будете драться пять на пять, или стенка на стенку? – поинтересовался Хансэн. — Выбирайте.        — Вальхалла бросила нам вызов, – отозвался Доракен, без враждебности глядя на Ханемию. — Так что выбирай, Казутора. Но у нас одно условие: вернуть Баджи! В случае победы Свастонов он возвращается. На этом все.       — Ха? – дикая улыбка Казуторы заставила Такемичи пошатнуться. От такого выражения лица страх пробрал до самых костей. Ладонь, сжавшая плечо вынудила обернуться, чтобы увидеть поддерживающую улыбку Майки. Ужас отступил. — Баджи уже дома. Ему не надо никуда возвращаться.       — Верните Баджи, – взгляд Доракена потяжелел. — Точка.       — Уебок, ты че о себе возомнил?        — Эй, придержи коней, – вмешался Хансэн. От резкого удара Казуторы тот отлетел в сторону. После следующего удара в живот упал на землю и словно перестал дышать. Хотя здравый смысл подсказывал, что от такого не умирают. От этой картины Такемичи ощутил почти физическую боль.        — Отдыхай, – ухмыльнулся Казутора, отходя на несколько шагов назад – ближе к Вальхалле. — Судья? Условия? Вальхалла пришла разъебать Свастонов!        Такемичи оглянулся на Майки и сразу же пожалел о своем решении. Его выражение лица заставило его испытать огромный спектр эмоций, от которого желудок скрутился в тугой узел. Он не заметил того, как началась драка, как группировки рванули друг на друга, совсем как при столкновении Тосвы с Мебиусом. Такемичи потерял Майки в толпе и сгруппировался в самый последний момент: когда к нему стремительно летел кулак. Блокируя удар, Такемичи прочертил подошвами две линии на земле, поднимая облако пыли. Возникший перед ним Ханма широко улыбался.        — Мы не закончили в прошлый раз.       Его горящий азартом взгляд привел Такемичи в бешенство. Круто развернувшись, Ханагаки взметнул в воздух правую ногу, но жесткий удар был вовремя заблокирован, вызывая лишь больше желания зарядить Ханме в голову со всей силы, на которую вообще способен Такемичи. Новая попытка не увенчалась успехом: снова поднимая ногу для удара, Такемичи не хватало всего мгновения, чтобы успеть до того, как тот снова выставит руку для блока, но в этот раз Ханма перехватил его лодыжку и швырнул Такемичи в сторону, словно тот ничего не весил. Перевернувшись в воздухе, он приземлился на ноги, согнув их в коленях.        — Выродок, – выругался Ханагаки, поднимаясь с земли. Стоящий в десятке метров Ханма ухмыльнулся, принимая боевую стойку. Пригнувшись, Такемичи завел ногу назад и разбежался, целясь кулаком точно в солнечное сплетение. Перехватывая кисть, Ханма, вероятно, собирался провернуть прежний трюк, на что Такемичи оскалился, ловко изворачиваясь и заряжая коленом под дых. Отзеркалив его ухмылку, Ханма выпустил кисть из захвата, тормозя кулак, летящий в ребро. Такемичи отскочил назад, улавливая на периферии движение сбоку. Удар Доракена угодил в очередной вовремя выставленный блок.        — Помоги Майки! – велел ему Кен, ухмыляясь. — Этого ублюдка беру на себя.       — Ты кого ублюдком назвал? – едко отозвался Ханма, посылая Такемичи восторженный взгляд. — Еще свидимся!       — В страшном кошмаре, – закатил глаза Такемичи, исчезая в толпе. Продираясь сквозь дерущихся противников, Такемичи завидел Майки, взбирающегося вверх по разбитым тачкам. Радость погасил летящий на него парень в белой куртке. Отбросив его в сторону точным ударом, Такемичи упрямо зашагал вперед, но вскоре снова остановился, уворачиваясь уже от двух нападавших, явно заметивших то, куда он направляется.       — Да отъебитесь от меня! – выкрикнул Такемичи, отбрасывая от себя очередного парня. Он даже не носил форму Свастонов. Черт бы побрал собственную узнаваемость. Снова нанося удар в челюсть, Такемичи вскинул голову, наблюдая за тем, как Майки пытался добраться до Казуторы, но ему преграждали путь несколько людей из Вальхаллы, один из которых держал в руках железную трубу. Рванув вперед, Такемичи был вынужден в который раз уворачиваться от удара, сбивая очередного парня с ног. Ощутив хватку на своей лодыжке, Такемичи тщетно дернул ногой и полетел на землю, теряя равновесие, когда чужая рука потянула его назад.        Пнув голову державшего, Такемичи резво поднялся, больше не ощущая хватки. Неожиданно вокруг него сомкнулось кольцо из противников. Сокрушительный удар заставил его покатиться по земле и до жгучей боли приложиться рукой. В последний раз Такемичи получал перелом около шести лет назад, когда Риота переборщил с силой и Такемичи заработал перелом ноги. Боль была ужасной. До самых слез. Сейчас больно не настолько. Возможно, он просто привык.        — Да как же вы... – сдержав рвущееся наружу грязное ругательство, Такемичи уворачивался от ударов, тут же атакуя в ответ. Не работающая левая рука приносила огромные неудобства, но Такемичи не был бесполезен даже несмотря на треснувшую кость. Помощь пришла совершенно неожиданно: пришлось уворачиваться от засвистевшего сбоку удара, пришедшего точно в нос нападавшего.        — Я разберусь, – не глядя на него сообщил Харучие, подталкивая Такемичи вперед, к горе разбитых машин, на которой Майки, схваченный двумя Вальхалловцами, терпел удары Казуторы, вооруженного железной балкой. В крови горячей плазмой забурлил адреналин, помогая набрать скорость и нестись вперед, перепрыгивая через тела и не тратя время на то, чтобы увернуться. Прыгая с одной машины на другую, крыша за крышей, Такемичи твердо приземлился прямо перед лежащим без признаков жизни Майки, становясь живым щитом между ним, Казуторой и его пособниками.         — С дороги, Ханагаки, – вскинул голову Ханемия, на что получил лишь полный холодной ярости взгляд.       — Только через мой труп, – мерно, почти по слогам произнес Такемичи. Голос граничил со спокойствием, в то время как взгляд прожигал испепеляющей ненавистью.        — Такемичи... – подал слабый голос Майки. Ханагаки не мог посмотреть на него, потому бросил не глядя:       — Не вставай, пожалуйста. Если доверяешь мне, то не вставай.        Едва слышная усмешка разогнала грозовое облако ненависти. Майки послушно застыл, сидя за его спиной без попыток встать на ноги. Кровь пропитала светлые волосы и стекала по лицу, крупными каплями оседая на помятом железном листе крыши машины, на которой они находились. Но этого Такемичи не видел. Не хотел терять бдительность. И вместе с этим боялся взглянуть на него.        — Разберитесь, – выплюнул Казутора и заторопился прочь. Смотря ему в след, Такемичи увидел, что тот спешит в сторону Эиджи, оживленно спорящего о чем-то с Баджи, вооруженного ломом, но не пытающемуся драться. Дальше Такемичи не смотрит, потому что на него налетают сразу трое, один из которых пытается достать до Майки, не предпринимающего попыток обороняться. Откинув одного из нападавших ударом ноги, Такемичи ступил на шаг назад – ближе к Майки, отбивая удар за ударом и скидывая противников с вершины. Краем глаза он случайно заметил, как Эиджи выбивает из рук Казуторы нож, которым тот целился в спину Баджи. Между ними снова разжигается оживленный спор.        Медленно, но верно редели люди Вальхаллы. Все меньше и меньше с каждым разом, пока стоящих на ногах парней в белых куртках не осталось совсем. Окончательно убедившись в отсутствии опасности, Такемичи присел, закидывая руку Майки себе на плечи, уже своей правой рукой обхватывая торс, усеянный алыми брызгами. Медленно поднявшись, Такемичи услышал хриплый смех.        — Ты здоровский, Мираж... – пробормотал Майки, с лица которого все еще стекала тонкими струйками кровь. Неторопливо спускаясь с горы металлолома, Такемичи не обращал внимание на пылающую огнем левую руку. Сейчас это не было так важно.       Уже будучи внизу, Такемичи привалился коленом к земле, часто-часто дыша. Ношу у него забрал Доракен, весь в ссадинах, но, кажется, целый и невредимый.        — Спасибо, Такемичи, – абсолютно серьезно произнес Кен.        — Уходите, – слабо мотнул головой Ханагаки, находя взглядом целых и невредимых Баджи, Казутору и Эиджи, а вместе с ними еще и Чифую. Харучие он найти не смог. Битва закончилась в пользу Тосвы и вскоре всех гопников разогнала приехавшая на чей-то вызов полиция. Услышав сирены, все разбежались кто-куда, забирая раненых товарищей.            Привалившись спиной к железному листу забора, Такемичи загнанно дышал, держась пальцами за сломанную руку. От боли хотелось рыдать, а от подступающей к горлу тошноты блевать. Именно в таком состоянии Такемичи собирался добраться до больницы. Как? Это уже другой вопрос.       — Здорово тебя приложили... – устало улыбаясь произнес Такемичи, поворачивая голову к стоящему в тени Кисаки. — Кстати, форма Вальхаллы тебе даже идет. Кто придумывал дизайн? – он лишь мельком видел то, как Баджи приложил Кисаки по голове тем самым ломом, но даже не хотел обращать на это внимание, потому что его требовала разгоравшаяся битвы.        — Даже в таком состоянии у тебя есть время для шуток, – фыркнул Тетта, выходя из своего укрытия. Оглядев Такемичи цепким взглядом он лишь едва заметно скривился.        — Ты, к слову, выглядишь не лучше.       — Кто бы говорил.        Вздохнув, Такемичи тихо зашипел от очередной рези под кожей в районе предплечья.        — Если хочешь и дальше плести свои коварные интриги, то я поспешу предложить перемирие, – важно заявил Такемичи. Умирать от руки старого друга ему совсем не хотелось. — Проложить путь к сердцу Хины можно и более мирным путем...       О том, что Кисаки нравилась Хината Такемичи знал с самого детства, так что был уверен на все сто, что сущий кошмар происходил из-за нее. Точнее, из-за безнадежно влюбленного Тетты, сейчас откровенно над ним насмехающегося.       — Мне не нужна Тачибана, – смеется Кисаки. — Ты серьезно? Думал, я люблю ее?       — Знал, – буркнул Такемичи. Что-то здесь не складывалось.        — То было в детстве, – взгляд Кисаки полон иронии, в то время как Ханагаки пытается не провалиться под землю, потому что он крупно облажался. — Из-за глупой девчонки? Нет уж. Мне, на самом деле, хотелось насолить Эиджи. Твой глупый брат до невозможного раздражает.        — Тогда перемирие? – Такемичи взглянул на него с надеждой. — Мы можем друг другу помочь, не находишь? Могу провести тебя в Поднебесье, а? Заодно и твоего ручного монстра, если ты без него совсем не можешь.            Интерес, загоревшийся во взгляде напротив, был верным знаком. И Такемичи не прогадал.       — Идет.        Свои слова они закрепили рукопожатием, после чего Кисаки помог ему добраться до ближайшей больницы, где Такемичи сделали рентген. Выяснилось, что ему даже повезло – это была всего лишь трещина в кости, тем не менее вскоре наложили гипс и оставили в палате, убеждая, что к декабрю кости должны будут зарасти.        Ожидая приезда Каэде, которую в очередной раз выдернули с работы, Такемичи, сидя на своей койке, набрал номер Изаны, сообщая ему о том, что случилось 31 октября, в день, прозванный «Кровавым Хэллоуином» из-за огромного количества раненых.