Цена твоего молчания

      Учеба, как оказалось, приносила не только томительное ожидание. Она была прекрасным поводом не появляться дома и реже видеться с Майки, из-за чего Такемичи в тайне ликовал, с удовольствием уходя на учебу как можно раньше и нарочно возвращаясь позже, чем мог бы. И снова хвала отсутствую любого вида транспорта. Без него Такемичи мог позволить себе медлить и оставлять Майки как можно меньше возможностей встретиться.       Близнецы учились в одной школе, так что к концу уроков Такемичи сгреб все к себе в сумку и скучающе уставился в потолок. Он мог бы дождаться Эиджи и потратить лишний час, чем и собирался заняться. Все равно делать больше нечего, а перспектива идти домой ему совершенно не прельщала. К тому же стоило бы задуматься о том, чтобы почаще менять маршрут, ибо в последний раз, как он встретил Майки по пути до школы должен был оставаться последним. И теперь из-за Сано Такемичи дергался каждый раз, когда слышал приближающийся байк. Начинало казаться, что скоро у него начнет развиваться самая настоящая паранойя.        Впрочем, Майки, так или иначе, одержал победу в своем стремлении затащить Такемичи на собрание Тосвы, на которое он пошел лишь по одной единственной причине: Эиджи вскользь упомянул о том, что на нем его официально назначат капитаном третьего отряда. Такемичи пробирало любопытство. Похожи ли церемонии Тосвы на те, что были в Поднебесье? Так что при следующей же встрече с Майки он согласился прийти, насмешливо глядя на то, как тот засиял от радости. Омрачало все факт того, что Такемичи снова проиграл, но он стоически не думал об этом и продолжал убеждать себя в том, что не стоит забивать голову всем тем, что вообще связано с Майки. Увы, безуспешно.       Его все еще мучил кровавый кашель, но все получилось успешно списывать на легкую простуду, чтобы никто даже не сомневался в подлинности его слов. Глядя на собственное отражение, Такемичи убеждался в том, что выглядит достаточно болезненно: ранее загорелая кожа теряла пигмент, под глазами темные круги из-за отсутствия должного количества сна. Прибавить к этому обкусанные в кровь губы и складывалась идеальная картина больного. Либо зависимого от того, что не стоит называть. В любом случае у Такемичи было пристрастие разве что к сигаретам в которых он себя же и ограничил, стараясь даже не смотреть в сторону медленно пустеющей пачки. И все равно в кармане всегда лежала зажигалка, хотя стоило бы не брать ее с собой вовсе, но соблазн слишком велик, чтобы суметь сдержаться.       От созерцания потолка Такемичи отвлек звук открывшейся двери. В проеме показался относительно невысокий парень с черными волосами. Половина прядей были осветленными, глаза янтарные, совсем как у кота. Приметив татуировку тигра на шее, Такемичи уставился на него вопросительно, с долей интереса на самом дне синих глаз.       — Ты ведь Ханагаки Такемичи?        — Я, – настороженно отозвался тот, подцепляя пальцами сумку, стоящую на полу и опирающуюся о парту. Внутреннее чувство забило тревогу, но Такемичи остался сидеть, напрягаясь всем телом и готовый вот-вот бежать.        — Я Казутора Ханемия, – лучезарно улыбнулся он, приближаясь на десяток шагов. Такемичи смотрел на него с явным непониманием, разрываясь между призывом своей чуйки бежать и интересом, требующим выслушать.        — И что тебе нужно, Ханемия? – спросил Такемичи, всеми силами игнорируя отвратное предчувствие. Новый знакомый не казался кем-то опасным, но Такемичи не мог просто воспринять его как безобидного парня, так что держался настороженно, ожидая подставы.        — Можно просто Казутора, – его довольная улыбка не вызывала доверия, но он уже принял решение слушать. Не может быть такого, что он со знанием его имени пришел сюда просто так. — В любом случае: у меня к тебе дельце, – выждав для надежности с десяток секунд и убедившись, что Такемичи готов его слушать, Казутора продолжил: — Знаешь про Вальхаллу? Даже если нет, то скоро узнаешь. Идем со мной, Такемичи. По пути введу тебя в курс дела. Идет?        Снова улыбнувшись, Казутора взглянул на него без малейшего намека на угрозу, но Такемичи все равно почудилось, что у него нет права отказаться. Неторопливо поднявшись со стула и закинув сумку на плечо, Такемичи окинул Казутору внимательным взглядом и произнес:       — Веди.

***

      Проходя по витиеватым улочкам без намека на прохожих, Такемичи на удивление больше не чувствовал опасности, но это совсем не означало, что он хоть на грамм доверял впереди идущему. Он молчаливо наблюдал за Казуторой весь прошедший путь и когда они приближались к конечной цели, Ханемия произнес:       — Ты был с Тосвой во время их конфликта с Мебиусом, – Такемичи даже не стал ему отвечать, все равно это было всем известное утверждение. Слухи действительно ползут быстро, особенно в таком городе, как Токио. — И на предыдущем собрании был... Ты, кажется, вовсе не состоишь в банде.        — Ближе к делу, – чуть раздраженно отозвался Такемичи, подтягивая ремешок сумки, начавший съезжать с плеча. Он уже успел оценить то, как сможет обороняться в случае чего и тяжеловатая сумка с учебниками не придавала ему никаких плюсов. Разве что ей можно будет огреть Казутору по голове, раз он так смело оставляет открытой спину такому человеку как Такемичи, но это уже крайний случай.       — Не кипятись, – усмехнулся Казутора. Ханагаки закатил глаза. — На прошлом собрании от вас свинтил Баджи Кейске. Если совсем коротко, то он сейчас с нами.        Такемичи мельком окунулся в воспоминания о прошлом собрании – единственном, которое он посетил – и лишь слабо мотнул головой, словно Казутора мог его видеть.       — Я-то здесь при чем?        Он успешно проигнорировал вопрос.        — Нам сюда.        Остановившись у невысокого здания изрисованного граффити, Такемичи без особых эмоций взглянул на рисунок безголового ангела. Не задавая лишних вопросов он зашел внутрь заброшенного игрового центра. В нос ударил запах табака. Вокруг огромное множество людей в одинаковых белых куртках с изображением ангела без головы. Бирки на рукавах коротко говорили: «Вальхалла».        — «Символ, значит», – оценил Такемичи. Вспомнился символ Поднебесья: «Инь-Янь», придуманный Изаной и сразу же одобренный сначала Какуче, а после и Такемичи.        Проходя следом за Казуторой вглубь помещения, Ханагаки остановился, лицезрея картину того, как Баджи собственной персоной бьет кому-то лежащему на полу лицо. Удар за ударом. На потертый пол летели капли крови. Скривившись, Такемичи вопросительно взглянул на безмятежного Казутору. Казалось, его эта сцена ни капли не тронула. Не то, чтобы Такемичи было совсем уж мерзко...       — «Проверка на верность», – поясняет Казутора, переводя взгляд на застывшего Ханагаки, успевшего придумать как минимум три возможных варианта развития событий. В двух из них он с боем прорывается наружу, а в последнем ему следующему на очереди разбивают лицо непонятно за что. — Мы проверяем его верность. Он сменил банду, а для этого нужна решительность... – Такемичи перевел ничего не выражающий взгляд на избитого блондина, который, кажется, был без сознания. Он надеялся лишь на то, что тот вообще жив. Грудная клетка парня вздымалась мелкими рывками. Такемичи приглушенно выдохнул. — Тот, кого он только что бил – заместитель командира первого отряда. Самый верный друг Баджи.       И тут Такемичи совсем растерялся. Он вообще перестал понимать происходящее. Как такое могло случиться? Майки совсем за собственной бандой не следит? Хотя, казалось бы, он здесь не при чем, но Такемичи просто не мог представить того, чтобы что-то подобное случилось с участием Поднебесья. Не то, чтобы Изана особенно опекал собственную банду, наоборот — он жестокий и хладнокровный лидер, но вряд-ли бы он позволил так унижать собственных последователей. От этого сравнения Такемичи стало совсем уж тошно.       — «С такими друзьями и врагов не надо», – скривил губы Такемичи. Он не брался судить, но что-то здесь было не так, пусть он и не мог понять, что именно. Между тем, Казутора продолжил:       — Свастоны – враги Вальхаллы. Если ты придаешь «Бога», то должен доказать свою верность.        — Пиздец, – был краток Такемичи.       — Ну как? – с усмешкой спрашивает Баджи, оборачиваясь. — Доказал? Ханма.       Внутри у Такемичи все оборвалось. Проследив за взглядом Баджи, он устало взглянул на Ханму, сидящего с опущенной головой.        — «Только не снова», – измученно взвыло подсознание, в то время как внешне Такемичи оставался настолько непринужденным, настолько мог.            — Я присоединяюсь к «Вальхалле», – ухмыляясь, произнес Баджи, поднимаясь с пола и распуская волосы. Подняв голову, Ханма усмехнулся. Поднявшись, он нашел взглядом Казутору, стоящего рядом с Такемичи, так что он тоже попал под наблюдение янтарных глаз. Ханагаки стало душно и страшно захотелось вылететь на улицу, чтобы закурить.       — Казутора! – подал голос Ханма, широко улыбаясь.       — Да? – Ханемия поднял на него свой взгляд.        — Приготовления завершены?       — Угу, – Казутора обернулся на Такемичи. — Он.       Внутри все похолодело, стоило взгляду Ханмы снова скользнул к нему. Страшно не было. Хотелось поскорее свалить и больше никогда не возвращаться.       — Рад снова видеть, Ханагаки! – провозгласил Ханма, улыбаясь слишком уж довольно. — Не хочешь присоединиться, а? – он слегка склонил голову к плечу. Такемичи ответил ему раздраженным взглядом.        — «Серьезно? Еще один?» – он упорно не понимал, почему ему настолько "везет" находить таких людей, которые влетали в его жизнь и творили все, что только хотят. В наглости этим троим не уступать. — Предпочту отказаться.        — Ты многое потеряешь, Ханагаки, – насмешливо протянул Ханма. — Ладно, выбор твой. Но не говори потом, что я тебе не предлагал, – у Такемичи на языке крутился язвительный ответ, но он смолчал. Ханма же, ловко запрыгнув на «сцену», через чур торжественно провозгласил: — Начнем опрос свидетеля!       Такемичи не заметил того, как оказался окруженный пустотой. Его и членов Вальхаллы словно бы разделял невидимый барьер, отчего поза Такемичи изменилась, наметившись на боевую, взгляд же стал более цепким. Ему совсем не нравилось то, что его спина была полностью открыта, но сделать с этим что-либо не представлялось возможным. Оставалось лишь стоять в ожидании завершения «церемонии».       — Один из основателей Свастонов, командир первого отряда – Баджи Кейске, – продолжил свою речь Ханма. — Он сказал, что бросил Свастонов и хочет вступить в Вальхаллу. – Такемичи не слушал перешептывания за спиной, вникая в суть того, о чем говорит Ханма. — Вступление Баджи принесет нам огромную боевую мощь! Но перед этим, у меня есть одно сомнение.       — «После того, что только что было?» – криво улыбнулся Такемичи, находя взглядом Баджи. Он понятия не имел, на коей черт тот все это вытворяет и, казалось бы, не стоит в это лезть, но интерес брал свое.        — Возможно он – шпион Свастонов. Поэтому Казутора привел свидетеля, – и все стало ясно как день. Открытым оставался вопрос – почему именно он? Возможно, его легче всего выцепить и притащить сюда? Если так, то Такемичи не слишком приятно, что о нем думают, как о легкой добыче. С другой же стороны Ханма в курсе, кто он такой. Может, Казутора наткнулся Такемичи случайно? — Ханагаки Такемичи. – Подтверждение не требовалось. Все взгляды устремились к нему. — На собрании Свастонов, что сказал Баджи перед всеми?        Такемичи действительно пришлось вспомнить, ведь он не придал тому особого значения, несмотря на весь шум. Перевернув память и ухватившись на нужный фрагмент, он мерной произнес:       — «Я ухожу в Вальхаллу. Теперь я враг Свастонов», – Такемичи коротко повел плечом. Все еще было неуютно, но, кажется, что ему не грозила опасность, пусть он и не был в этом до конца уверен. Сыграли слова Эижди, которые тот вбивал ему в голову с особым усердием.        — Что думаешь, Казутора? – интересуется Ханма, пока Такемичи принимает обманчиво-расслабленную позу, окидывая помещение скучающим взглядом в поиске запасных выходов, куда можно будет рвануть в случае чего.       — Проверка верности на свидетеле? – неприятно усмехается Казутора. — Может уже хватит? Давайте просто воспользуемся силой Баджи. Да даже если он шпион... Только находясь в Вальхалле он уже имеет ценность. – Переведя взгляд на Кейске, Казутора не опустил с лица улыбки, от которой Такемичи захотелось разбить ему губы. — Что думаешь, Баджи? Мы уничтожим Свастонов, а затем мы убьем Майки.       Пропасть в груди выбила из-под ног Такемичи опору. Его глаза против собственной воли расширились. Один только здравый смысл заставил его устоять и не двинуться с места, несмотря на то, что все внутри кричало о том, чтобы кинуть на Казутору с ножом. У Такемичи перехватило дыхание. В один момент он потерял любой ориентир, даже сердце перестало биться. Он взирал в пустоту и с небывалым трудом прорвался к свету, где он застыл посреди помещения словно статуя. Сердцебиение подсказало — близится нервный срыв. Бросая силы на дыхание, Такемичи поразился собственным ощущениям от одной только пустой угрозы. Как они собирались убить человека, прозванного Непобедимым и на чьей стороне до последнего сражаются отчаянные храбрецы?        — Да, – Баджи приблизился к Ханемии. — Я одолжу твою силу, Казутора.       — Отлично, – ухмыльнулся Ханма. — Сегодня Баджи Кейске стал членом Вальхаллы! – к Баджи полетела белая куртка.        — Ханагаки, – обратился к нему Казутора. Такемичи едва смог сфокусироваться на нем. — Передай Майки, что через неделю, 31 октября, на свалке автомобилей будет битва. Вальхалла против Свастонов.       — С удовольствием, – холодно бросил Такемичи, прежде чем развернуться и позволить ногам унести себя прочь.        Когда тяжелая дверь за спиной захлопнулась, Такемичи вставил в зубы сигарету, чиркнул зажигалкой и закурил, неторопливо отходя от игрового центра. Вытащив из кармана мобильник и набрав нужный номер, Такемичи приложил телефон к уху, вслушиваясь в гудки, которые вскоре прервались и послышался счастливый голос Майки.       — Нашел для меня время?        — Нужно встретиться, – сказал Такемичи, выдыхая облако дыма. — Это важно.       — Буду так скоро, как только смогу, – радость в его голосе слегка уступила место серьезности и все равно Майки звучал слишком довольно. Такемичи и в самом деле показалось, что он пытается отдалиться слишком сильно, но быстро прогнал это чувство, обращаясь к здравому смыслу.        — Не торопись особо. Я хрен знает где и без понятия, когда дойду до дома.        — Я могу подъехать. Только адрес скажи, – быстро нашел решение Майки. Оценив собственную усталость, Такемичи выдохнул, осматривая ближайшие здания в поисках названия улицы.       — Сейчас... 

***

      Слезая с байка, Такемичи потер пальцами шею и глянул на время, чтобы снова убедиться в том, что без Майки он добирался бы до дома гораздо дольше. Осенний ветер невидимыми щупальцами забирался под куртку и вынуждал зябко ежиться, желая как можно скорее оказаться в тепле.       — Спасибо, – едва слышно проронил Такемичи, точно зная, что Майки его услышит. Ханагаки заставил себя не смотреть на него, лишь бы не подтвердить собственную догадку, ибо в таком случае ему станет совсем паршиво.       Открывая входную дверь и заходя внутрь, Такемичи с блаженным выдохом снял с плеча сумку, слыша, как позади шуршит одеждой Майки, на ходу скидывающий ботинки. За то время, пока Ханагаки торчал в логове Вальхаллы должен был вернуться Эиджи, но его обуви не было на пороге. Вешая куртку на крючок и оставляя ботинки на пороге, Такемичи подхватил сумку, бодро поднимаясь по лестнице и желая как можно быстрее переодеться во что-то более удобное и наконец-то отдохнуть. И еще не помешало бы вывалить на совесть Майки все то, что он успел узнать за сегодня.        С тихим скрипом отворяя дверь в облюбованную уже как пару недель комнату, Такемичи скинул сумку около рабочего стола и грохнулся на кровать, раскидывая руки в стороны и краем глаза наблюдая за тем, как Майки мельком оглядывает уже знакомую ему комнату. С тихим щелчком захлопнув за собой дверь он дошел до кресла на колесиках, отодвигая его из-за стола и садясь на мягкую сидушку. Он не торопил Такемичи с рассказом, а тот пытался собраться с мыслями, чтобы не вывалить непонятное нечто из собственных раздумий. В общей сложности сжатый пересказ событий в заброшенном игровом центре занял около десяти минут.        — И еще... – Такемичи приподнялся на локтях, с тихим вздохом принимая сидячее положение. — Казутора сказал, что собирается уничтожить Свастонов и убить тебя, – лицо Майки не выражало ничего, в то время как глаза цвета сажи выражали глубокую печаль. Такемичи от этого взгляда стало нехорошо. — В любом случае это бред. Он сам-то верит в то, что говорит? – проворчал Ханагаки, сам не понимая, в самом ли деле пытается отвлечь Майки. Тишина задержалась на десятки секунд, прежде чем Сано разрушил ее.       — Казутора был одним из тех, кто основал Тосву, – Такемичи замер, поднимая взгляд на Майки. Прежде он не слышал ничего о том, как и кем была создана банда, так что были интересны любые крохи информации об этом. — Также, как и Баджи, – Майки оперся рукой о подлокотник, упираясь ладонью в подбородок и глядя куда-то мимо Такемичи. — Ты, возможно, знаешь об этом, но я все равно скажу... У меня был старший брат – Шиничиро. У него был свой магазин не далеко от нашего дома с различными деталями для байков и всяким таким. На мой день рождение Казутора с Баджи хотели сделать мне подарок и решили украсть для меня мотоцикл, который Шиничиро и собирался подарить мне. Они вдвоем вломились в его магазин и в итоге случайно убили моего брата. Казутора взял всю вину на себя и отправился в исправительную колонию.        Слова текли, словно водопад, с грохотом разбивающийся о камни. Такемичи показалось, что он оглох. Настолько сильно зазвенело в ушах. Майки говорил размеренно и спокойно, так, будто это произошло не с ним, отчего у Такемичи заболело сердце и кругом пошла голова от недостатка крови, приливающей в мозг. Он пытался не подавать виду, но Майки был слишком наблюдателен, чтобы не заметить.       — Извини, – он отвел взгляд и без того смотрящий будто мимо Такемичи, словно Майки смотрел сквозь года, переносясь в тот самый день. — Мне, наверное, не стоило.       — Нет, – чуть хрипло отозвался Такемичи. — Все в порядке. Я не ожидал, но... – запнувшись, Ханагаки с трудом взял себя в руки. — Спасибо. Мне стоит говорить это чаще, но спасибо, – на удивленный взгляд Майки он пояснил. — Кому попало такое не говорят, да?        Губы Майки растянулись в улыбке. Такемичи поразился тому, как он до сих пор способен улыбаться.           — Ты чем-то напоминаешь мне брата, Такемичи.       — Серьезно? – чуть клонит голову к плечу Ханагаки. Майки отвечает ему легким наклоном головы в подтверждение.       — Не знаю, как это объяснить, но сходство есть, пусть и минимальное, – Сано усмехается. — Шиничиро был растяпой и полным профаном в драках и отношениях. Тем не менее он вел за собой огромную толпу, хотя сам драться не умел от слова совсем.       До этого Такемичи знал о Шиничиро разве что со слов Изаны. Узнавать о покойном основателе Черных Драконов было интересно и в некоторой мере печально, пусть они и не были знакомы лично. Создавалось впечатление, что Такемичи слишком просто заражался эмоциями близких, разделяя радость и забирая боль, которую хранил с огромным трепетом, расценивая любые их чувства как драгоценный подарок.        — Не скажу насчет отношений, но в драках я не так уж плох, – ухмыльнулся Такемичи, ловя на себе изучающий взгляд Майки. Вдруг он опомнился. — Чуть не забыл! 31 октября на свалке автомобилей вам назначили битву.        — «Нам», значит, – задумчиво протянул Майки. — В прошлый раз ты не ответил, но я спрошу еще раз: ты пойдешь со мной снова?       Такемичи понимал, о чем он спрашивает, даже если совсем не хотел понимать. Вздыхая, он ощутил, что снова стало душно. Развязав галстук и откинув его на кровать, Такемичи резковатыми движениями расстегнул две верхние пуговицы, едва удерживаясь от того, чтобы не оторвать их. Ненависть к рубашкам многократно возросла до самых небес.       — Там будет Эиджи, – уныло пробормотал Такемичи. — Значит, пойду.        — Там буду я, – напомнил Майки.       — Было бы странно, будь оно иначе... – Такемичи запнулся и поднял на Сано недоуменный взгляд, на что тот лишь улыбнулся краешками губ. — «Он со мной флиртует?» – шея стремительно вспыхнула и жар медленно полз к лицу. Такемичи не осмелился бы спросить об этом в слух, так что скованно молчал. По лицу Майки нельзя было точно сказать – правда это или нет. Такемичи даже не был уверен в собственной догадке и в том, понимал ли Майки, что он только что сказал. Сдавленно кашлянув, Такемичи попытался придать себе более спокойный вид, но вряд-ли у него это получилось.       — Ты чего? – спросил Майки, внимательно глядя на него. Такемичи не недоумевал, издевается он или в самом деле не понимает.        — Ничего, – махнул рукой Ханагаки. Его спасением стала хлопнувшая входная дверь. Спрыгнув с кровати, Такемичи поспешил к выходу из комнаты.        Выходя в коридор и свешиваясь с невысоких перил, Такемичи наблюдал за тем, как Эиджи стаскивает с ног ботинки. Видимо ощутив на себе взгляд, он вопросительно уставился на Такемичи.       — Поздно ты, – произнес младший.        — Дополнительные занятия поистине ужасны, – скривился Эиджи, стаскивая с себя куртку.        — Особенно, когда возвращаешься к ним спустя такой большой срок, – усмехнулся Такемичи. Он не мог говорить о путешествиях во времени прямо, так что пошел в обход, но Эиджи все равно понял, поднимая на него обреченный взгляд. За спиной раздались шаги. Взгляд Эиджи изменился, стоило ему заметить Майки, маячившего за спиной Такемичи.       — У вас битва с Вальхаллой в Хэллоуин, – коротко изъяснился он. — Я участвую.        — Куда же без тебя, – хмыкнул Эиджи, уходя в сторону спальни, в то время как Такемичи неторопливо спускался с лестницы, слыша приглушенные шаги позади себя.        Майки ушел спустя менее, чем через полчаса, пообещав, глядя в глаза Такемичи, что еще заедет к ним, заставляя Ханагаки закатить глаза.        — Это была одноразовая акция.       — Я все равно приду к тебе, Мираж, – помахал рукой Майки, прежде чем выскользнуть за дверь. Такемичи недовольно выдохнул.       — Надоел.       Эиджи взглянул на него крайне задумчиво, отчего Такемичи аж передернуло.        — По тебе не скажешь.       — Что? – у младшего чуть глаза на лоб не полезли. Он совсем не понимал, как Эиджи мог пропустить все его возмущения на этот счет мимо ушей.       — Не важно, – покачал головой Эиджи, разворачиваясь и скрываясь за дверью спальни, оставляя Такемичи в замешательстве.