Как приручить оборотня

В библиотеке было слишком тихо, даже для такого места. Возможно, это просто Сириусу заложило уши, когда он вошёл внутрь и увидел Римуса. Тот стоял возле одного из стеллажей и бережно выставлял книги на полки, его волосы были в ещё большем беспорядке, чем обычно, и плечи были опущены, словно его голову занимала совсем не работа. Сегодня он был один, потому что его напарницы, экспериментировавшей с цветом волос и количеством дырок на лице, нигде не было видно. Из посетителей была лишь стайка детишек, которые заговорщически склонились над какой-то книжкой с картинками и вели себя как-то подозрительно тихо для молодежи.  – Здравствуйте, – Сириус постучал пальцами по стойке, привлекая к себе внимание. Римус в своем углу дёрнулся, чуть не выбросив книги, что держал, но быстро взял себя в руки и, расправив плечи, подошёл к стойке. – Здравствуйте…  Римус был всё ещё бледным, хотя после полнолуния уже прошло несколько дней. Сириус потеребил собственные пальцы, чтобы не потянуться к его щеке. Какое-то время они молча разглядывали друг друга. Детишки по правую сторону зашуршали и захихикали, чем привлекли к себе внимание библиотекаря. Римус сурово глянул в их сторону, а после тряхнул головой, чтобы чёлка частично прикрыла его шрамы.  – Вы ищете какую-то конкретную книгу? - тихо проговорил Люпин, нервно перебирая карточки. Сириус уставился на его аккуратные пальцы, на которых чудесно бы смотрелось большое количество колец. Он буквально представил парочку фамильных перстней на них. На ладонях виднелись тонкие свежие царапины, словно он был неаккуратен при игре с кошкой; ещё он заметил пару родинок прямо у самого пальца. Молчание снова затягивалось, Блэк словно забыл о своём красноречии и умении со всеми вести беседу. Он на секунду зажмурился, чтобы выгнать из памяти ощущение пальцев Римуса, зарывающихся в его шерсть.  – Вы можете мне посоветовать? – Сириус взлохматил волосы и улыбнулся самой очаровательной улыбкой, что была в его арсенале. Римус изогнул бровь, одним взглядом говоря, что он думает о Сириусе и его умственных способностях. – Не поймите неправильно. Сириус развязно оперся о стойку и процитировал почти абзац из последней книги, что ему читал Римус, и упомянул, что искал что-то схожее. Ожидаемого удивления и восхищения на лице Римуса он не заметил, но тот явно смягчился.  – Вы же понимаете, что не все библиотекари эксперты в литературе и не обязаны знать каждое произведение? – Римус едва заметно улыбнулся. – Обычно я встречал очень увлечённых библиотекарей. Вы выглядите… – Сириус оглядел его с головы до ног, не пытаясь скрыть свою явную заинтересованность, – очень увлечённым. – Вам повезло, – Римус вышел из-за стойки и пошёл в сторону стеллажей, – вы только что процитировали отрывок из одной из моих любимых книг.  – О, у нас даже схожи с вами вкусы! Я знал, что смогу на вас положиться.  Когда они проходили мимо школьников, те вдруг затихли, пытаясь закрыть свою книжку с картинками. Римус кашлянул, и странички книги перелистнулись так, что сверху оказался рисунок девушки с обнажённой грудью. Сириус едва сдержал щенячий восторг: Люпин уже не впервой демонстрировал, как пользовался невербальной магией, но тут это напоминало о дурацких проделках с Джеймсом в Хогвартсе. Детишки тут же попытались потянуть к себе свои учебники и тетрадки, густо краснея.  – Разве подобная литература подходит для столь юных джентльменов?  – МЫ НЕ ЗНАЛИ! МИСТЕР ЛЮПИН! – наперебой стали убеждать его школьники. – Вы сидите тут уже два часа. Родители потеряют, – Римус вытащил книгу из-под их тетрадей, на что они все разочарованно вздохнули. – Где только нашли подобное.  – Это моего брата… – заявил один из мальчишек и протянул руки за книгой, пока остальные распихивали свои тетрадки по рюкзакам.  – Я, пожалуй, придержу это у себя. Если это действительно нужно твоему брату, то пусть он придёт сам.  Римус постучал корешком по свободной ладони и продолжил путь вдоль стеллажа. Сириус хотел ему аплодировать, пока мальчишки перешептывались, а после всей стайкой покинули библиотеку, громко попрощавшись.  – Это было восхитительно. Вы уже, должно быть, накопили достойную коллекцию подобных… романов? – На полку уже наберется, – Римус пожал плечами.  – Пришёл ли хоть один «брат»? – Сириус не мог перестать веселиться. – Однажды пришла сестра. Она очень извинялась и краснела за брата, – Римус хмыкнул, остановившись возле одного из стеллажей, водя пальцами по корешкам. – А у вас что, нет подобной литературы? От клиентов бы отбоя не было. – Мы не книжный магазин, а всего лишь библиотека. Поэтому наши постоянные клиенты – это студенты, пенсионеры и иногда школьники.  – К кому вы отнесёте меня? – К… – Римус вытащил несколько книг и повернулся, прижимая их к груди, – студентам? Я не знаю. У меня неважно получается определять возраст… – Это, конечно, лестно. Но, думаю, мы ровесники. – Сириус посмотрел на обложки книг, первую он точно видел в доме у Римуса перед полнолунием. – О… тогда можно записываться в пенсионеры. – Римус усмехнулся, но, видя некоторое непонимание, чуть более нервно сжал в руках книги. – Ну, как это принято последнее время у людей, которым тридцать или около того, жаловаться на то, что они старые.  – Никто из моего окружения так не делает, – Сириус серьёзно посмотрел на него, но лишь с секунду, а после засмеялся, стараясь разрядить обстановку. – Мы в таком почётном возрасте, что склонны драматизировать, как считаете? И я ни за что не поверю, что вам тридцать, выглядите моложе. – Вероятно… – Римус слегка смутился тому, что Сириус так искренне смеялся над его шуткой. – Хотите читать здесь?  – Я бы составил вам компанию на пару часов.  – Нужно будет завести карточку, чтобы вы не забыли вернуть книгу. Сириус согласно кивнул, и между ними опять повисло молчание. Римус потоптался на месте, ему не хотелось проходить слишком близко к посетителю, поэтому оставалось надеяться, что его намек будет понят; но Блэк занимался разглядыванием родинок на его шее, что стремительно убегали под ворот свитера. Выждав ещё секунду, Люпин обошел стеллаж с другой стороны, с лёгким ужасом понимая, что посетитель, которого он видел впервые и который проявлял к нему нездоровый интерес, шагал след в след. Он спрятался за своей стойкой, чтобы найти за ней хоть мнимую безопасность. – Как вас зовут? – Римус положил книги на стойку, а сам достал чистую бумажную карточку. У них была электронная база, куда они вносили все данные, но Римусу нравилось сначала делать это так, по старинке, на бумаге; это напоминало об учёбе в Хогвартсе и магии, которой вокруг него в последние годы было катастрофически мало. – Сириус Блэк. Римус поднял взгляд, надеясь наткнуться на усмешку или какое-то подтверждение, что это шутка. Но Сириус был серьёзен; в серых глазах, конечно, плескалась весёлость, но не от того, что он здорово пошутил, скорее от приятного времяпрепровождения. Как у собак, которым нравится, когда их гладят по макушке.  – Как ярчайшую звезду? – Римус вывел имя на карточке, списал какие-то буквы с внутренней стороны обложек, а после отсканировал на них специальные коды, чтобы потом внести ту же информацию в электронную карточку. – Именно. А Вас? – Римус… Римус Люпин.  – Вы выкормлены волчицей? – Сириус расплылся в самодовольной улыбке, но, заметив недовольство, кашлянул в кулак. – Простите, неуместная шутка.  Римус не ответил. Было слишком мало маглов, которые реагировали на его имя, а многие вообще считали, что оно выдуманное. Вряд ли именно этот мужчина хоть что-то знал о его недуге, поэтому это было даже несколько забавно. Сириус подмигнул ему, забрал книги и устроился за столиком так, чтобы был прекрасно виден смущённый библиотекарь, как бы тот ни пытался скрыться за своей стойкой.  Какое-то время Римус занимался отчётами, слишком взволнованный, чтобы ходить по залу; обычно он не вёл себя так с посетителями, а чтобы применить магию при постороннем, так это совсем нонсенс. Вряд ли это было заметно, но, поступая так, он неоправданно рисковал. Да и вообще, он раньше ни от кого не встречал подобной заинтересованности, и сам этот Сириус Блэк был слишком странным; Римусу казалось, что такие люди не ходят в общественные библиотеки. У таких людей есть собственные, а ещё, скорее всего, прислуга, которая приносила бы чай и десерты. И, несмотря на всё это количество событий, охвативших последний час, Римус не мог прекратить возвращаться мыслями к Бродяге. Пёс не появлялся несколько дней – наверняка он почувствовал в нем зверя, так уже было несколько раз, обычно собаки после этих встреч тряслись, скулили и больше никогда не проявляли к нему интереса, да и вообще не подходили. Он слабо помнил тот день после полнолуния, но ему казалось, что он провел его вместе с Бродягой.  – Можно нескромный вопрос? – Сириус возник рядом с ним, словно из под земли, и Римус чуть не выронил книги, что расставлял на полки.  – Что?  – Вы ждёте какого-то особенного посетителя? – Сириус оперся бедром о стеллаж, прожигая Римуса взглядом, словно они были давно женатой парой, а это было проявление ревности.  – Кого?  – Вы заглядываете в окна, смотрите на часы. У вас есть любимчики среди постоянных посетителей? – Сириус тряхнул копной волос, и Римус засмотрелся, не совсем понимая, что вообще происходит.  – Обычно нет. – Он засунул еще пару книг на их места, а после скрестил руки на груди, защищаясь. – Я жду собаку.  – Собаку? Они тоже книжные ценители? – теперь пришло время Сириуса удивляться. – Вашу? Она настолько дрессированная, что встречает вас с работы?  – Нет, – Римус потер переносицу, разговор становился всё более абсурдным, как и в принципе заинтересованность Сириуса. – Это бродячий пес… он приходил последние несколько недель… и я его подкармливал. Но в последнее время он не появляется. Я, конечно, не исключаю того, что у него есть хозяева, но в городе всякое случается с бездомными животными. Служба отлова, машины… – он замолкает, потому что осознаёт, что слишком легко делится с незнакомцем тревожащими его мыслями, и это его почему-то пугает.  – Оу… Значит, у меня есть шанс. Думаю, с псом все в порядке, наверняка у него есть какие-то другие собачьи дела, если он правда бродячий, – Сириус заправил выбившуюся прядку за ухо.  – Шанс на что? – Римус выгнул бровь, качнувшись с пятки на носок.  – Встретиться с вами вне библиотеки, например.  – Зачем? – Римус поправил книги на полке, Блэк снова перегородил ему путь к отступлению, и на этот раз так легко было не пробраться, потому что с другой стороны прохода стояла тележка, которую оттуда так и не убрала Лорна. – Как насчёт совместного обеда? Или ужина? Можем сходить попить кофе, – Сириус расплылся в улыбке: он прекрасно понимал, что бежать Римусу сейчас некуда, поэтому ему придётся ответить. Оборотень, кажется, побледнел и забегал глазами по полкам с книгами, словно искал помощи в них, но так и не находил. – Это шутка? – Римус посмотрел на улыбающегося Сириуса, но тот в ответ лишь мотнул головой, тряхнув своими кудрями. Римусу почему-то вспомнилась шерсть Бродяги, и сейчас хотелось зарыться лицом в неё, а не отвечать на откровенный флирт. Неужели он производит впечатление заинтересованного в мужчинах человека? – Просто звучит как шутка. Вы всем людям, с которыми только что познакомились, предлагаете встретиться снова?  – Нет, только тем, которые кажутся мне жутко интересными. Вы кажетесь мне жутко интересным. И мне кажется, мы найдём общие темы для разговоров. – Это не звучит как что-то логичное, – Римус хмурится, и понимание происходящего от него всё больше ускользает. – Не имеет значения, как это звучит, дайте мне шанс. Я совсем один в этом городе, и мне нужен друг. Одна встреча, и если я покажусь вам неприятным и мы не сойдёмся взглядами, то я оставлю вас в покое. Но ещё несколько раз всё равно приду. За книгами.  – Ладно… – Римус соглашается слишком быстро даже для самого себя. Он уверен, что темы для обсуждения закончатся на второй книге. И он ничего не потеряет. – Я не люблю общественные места.  –  Видел тут красивый парк, можем прогуляться там. Не слишком общественно?  – Подходит. – Завтра в семь? Римус кивает; он уже согласился на эту прогулку, и чем быстрее это случится, тем быстрее он останется один на один с собой. Сириус пропускает его вперёд, и они возвращаются к стойке. Оборотень берет чистую карточку и выводит на ней свой номер телефона, а Блэк прячет её во внутренний карман пиджака, да так, чтобы Римус наверняка заметил кончик его волшебной палочки. Оборотень и впрямь задерживает взгляд, но ничего не говорит по поводу увиденного.  Сириус забирает книги и уходит. Ему хочется прыгать и визжать, как школьнице, которая впервые увидела боггарта, но он держится до самого дома. А вечером того же дня, уже в образе собаки, он бежит к дому Римуса и почти всем телом врезается в заднюю дверь, и ошарашенное лицо Люпина этот порыв полностью оправдывает.  – Бродяга! – Римус садится на корточки и обнимает его за шею, – я думал, ты больше не придёшь. Никто не приходит после знакомства со зверем… Сириус почти скулит, ему обидно за Римуса, от которого отворачиваются даже собаки, к которым он привязывается куда сильнее, чем должен был бы. Но он укладывает голову на его плечо и прижимается всем мохнатым телом. Римус поглаживает его по спине и не спешит разрывать контакт.  – Занимался своими собачьими делами, а, Бродяга? Знаешь, сегодня был странный день. Римус отпустил его через какое-то время, а после впустил в дом. Он что-то готовил, и Сириус невольно повёл носом и улёгся на полу неподалёку. Оборотень рассказывал о детишках, притащивших мангу с пометкой 18+, о странном, настойчивом Сириусе Блэке и своей полной уверенности, что будет всего одна совместная прогулка, потому что он не может быть интересен аристократам, и попадание с одной книгой было абсолютной случайностью.   Бродяга щурился и подставлялся под поглаживания, умалчивая, что у него уже был план, что он собирался бесстыдно пользоваться тем, что за все это время уже успел услышать от оборотня. Возможно, это было нечестно, но Сириус был полон азарта и желания обнимать Римуса. О чём он точно не задумывался, так это о том, что будет, если Римус обо всём узнает.  Вопреки мнению Люпина, что прогулка будет недолгой и после его оставят в покое, они гуляли почти до самого рассвета, разговаривая, кажется, обо всем на свете. Совпадение во вкусах не закончились на одной книге; вероятно, не скрывай Сириус, что он волшебник и учился в Хогвартсе, тем для обсуждений добавилось. После прогулки уже на рассвете они сидели в круглосуточном кафе, пили отвратительнейший кофе и выжидали время до начала рабочей смены Римуса.  Теперь Сириус буквально проводил все дни с оборотнем. Днём он зависал в библиотеке, приносил обед, шоколад и кофе, и они тратили половину рабочего времени Римуса на разговоры, а когда были посетители, Сириус притворялся, что читает. Их даже мало смущала Лорна; в те дни, когда они работали вместе, она даже наоборот иной раз присоединялась к их разговорам, таким способом явно пытаясь уйти от работы.  Лорна была студенткой и подрабатывала в библиотеке; Блэку она жутко напоминала его двоюродную племянницу: такая же неугомонная, громкая и любительница экспериментировать с собственной причёской. В целом она ему нравилась, кроме тех моментов, когда она пыталась флиртовать с Люпином. Впрочем, она ни разу не получила ответа на эти поползновения.  В свободное время Римуса они гуляли, но чаще всего сидели у него дома, читали, курили, пили чай и находили все больше точек соприкосновения. По вечерам же было время Бродяги, он вился под чужими ногами, ластился и получал то тактильное вознаграждение, которого ему не хватало днем. А ещё выслушивал мнение о себе же, и пока оно было позитивным. Временами с Римусом было, конечно, сложно. Несмотря на разговоры, он всё ещё был закрытым, не говорил о своих переживаниях, мог отвечать сарказмом на любое предложение, уходил от тем, которые не хотел поднимать, временами был грубым и с довольно злыми шутками. Осторожный, словно волк, которого пытаешься подкормить: зверь оставлял свой отпечаток, как ни крути.  Но стоило найти подходящий крючок, и он мог болтать без умолку часами, рассказывать истории разных миров; потом, конечно, он ловил себя на этой жуткой увлечённости, стеснялся и старался умерить пыл, считая, что ужасно надоедает своей болтовней. Сириуса это умиляло, он был готов слушать его бесконечно, будь это возмущение от того, как погано перенесли мифологию в фильм, обсуждение новой книги, увлекшего Римуса вымышленного мира или просто рассказы о каких-то раздражающих его ситуациях. Он задавал вопросы, лишь бы оборотень оставался в этом увлеченном состоянии.  Обычно Люпин был слушателем, он любил чужие истории, но Сириусу хотелось дать ему возможность выговориться. Хотя он и сам временами слишком много болтал. А что самое прекрасное – даже тишина с ним не давила. Они могли заниматься своими делами, даже не перекинувшись и парой слов, и это было все так же комфортно.  Чем ближе было полнолуние, тем раздражительнее  и молчаливее становился Римус. Он отказывался от прогулок, отвлекался и временами замирал на месте, будто статуя.  – Какие у тебя планы на твои длинные выходные?  – Что? – Римус слишком резко развернулся и ударился коленями о столешницу – Оуч. – Сириус чуть сморщился, но Римус, кажется, не обратил на удар никакого внимания, только пытался прожечь в нем дыру взглядом. – Лорна сказала, что у тебя скоро длинные выходные. Ещё сказала, что так бывает каждый месяц. Ты поэтому работаешь почти без выходных, чтобы скопить их в одной куче и взять мини-отпуск раз в месяц?  – Ты что, допрашивал Лорну о моем графике? Сириус, какого хрена! – Что значит – допрашивал? Мы болтали, как лучшие подружки, и зашла речь о выходных. Словно ты не знаешь, что Лорна ненавидит работать, а одна так тем более, – Сириус подпер голову рукой. – Она сказала, что это потому, что ты оборотень, который в полнолуние превращается в милую булочку, и тогда ты лишаешься своего главного оружия... – он выдержал театральную паузу, видя, как Римус готовится к прыжку, чтобы задушить его, если он скажет ещё хоть что-то раздражающее, – …сарказма. И не можешь никому грубить. Поэтому тебе нужно время, чтобы накопить ненависть и снова быть вредным.  – Ха-Ха. Очень смешно. – Римус опустил плечи и снова отвернулся к столу, украдкой потирая колени.  – Ну, так какие планы? Может поедем куда-то вместе, развлечёмся? – Сириус почти лёг животом на стол, пытаясь подтянуться ближе и увидеть его лицо.  – Нет. У меня планы, – Римус закусил собственный палец, – в которые я не собираюсь тебя посвящать. – Эх, а у меня было столько идей. Ладно, ладно, твоё дело, – Сириус отполз обратно на свой стул и взял книгу, демонстрируя, насколько он не заинтересован в дальнейшем обсуждении. Он точно услышал облегчённый вздох Римуса. – Можно хотя бы писать тебе?  – Нет. – Почему? Кому хоть раз навредили сообщения?  – Я выключу телефон, и если ты мне напишешь, я возненавижу тебя ещё сильнее, чем ненавижу прямо сейчас. – Римус бросил на него злой взгляд и поднялся, перебирая книги на своем столе, лишь бы занять чем-то руки.  – Ладно, вредина. Сообщи мне, когда из тебя выйдут все демоны и ты снова захочешь разговаривать, – Сириус посмеялся, но Римус в ответ только что-то пробубнил себе под нос и ушел в дальний угол библиотеки, все ещё ворча.  Пару дней до полнолуния они провели вместе, спали в обнимку, молча сидели на заднем дворе, и Бродяга делал всё, чтобы поддержать Римуса в этот тяжёлый период. В эти дни он был неразговорчив, раздражён и весь напряжён, как пружина. Он зарывался носом в длинную шерсть на шее Бродяги и лежал так часами. Так же, как и в прошлый раз, Римус выгнал его, запер все двери, окна, обновил чары и остался один на один со своим зверем. Сириусу оставалось только переживать и ждать. Он снова отправил в Министерство однотипный отчёт, впрочем, не надеясь хоть на какой-то ответ на него. Он даже не был уверен, читал ли их кто-нибудь, так же как и не знал, продолжал ли кто-то пугать маглов, или на время его работы всё вдруг прекратилось. Выяснять это не было ни желания, ни причин. Пока другие мракоборцы не ломились в дом Римуса и не планировали увезти его в Азкабан без суда и следствия, Сириусу было плевать.  Сириус думал, что Люпин не объявится в течение как минимум ещё пары дней. Он болтал с Поттерами, внезапно обсудил с Лили недавнюю книгу, посплетничал с друзьями, принял душ и уже планировал насладиться каким-нибудь глупым магловским фильмом, как вдруг пришло сообщение. Луни 21:24 «Можешь приехать сегодня?» Сириус Блэк 21:24 «Конечно. Что-то случилось?» Луни 21:27 «Купи что-нибудь из еды. У меня ничего нет» Сириус Блэк 21:27 «Ок. Скоро буду» Сириус хотел трансгрессировать к нему сразу на задний двор, но вспомнил про еду. Он набрал, кажется, всего, что только попалось на глаза: раз у Римуса ничего не было и он не уточнил, что ему нужно, то нужно было набрать всего. Он так волновался, что даже не догадался уточнить. Поэтому возле двери Римуса он стоял с полным пакетом продуктов, от шоколада до овощей. Сириус не успел постучать в дверь, как та вдруг открылась. Римус был бледен, под глазами залегли тени, он был в какой-то бесформенной кофте с капюшоном, такой огромной, что казалось, что он утонет в ней, и в серых пижамных штанах, таких же свободных. Правой рукой он опирался на трость. У Сириуса сердце пропустило удар от такого вида, он протиснулся в дом и замер перед Римусом, который, впрочем, тоже не двигался.  – Зачем трость? Что случилось? Ты упал? Подрался? – Сириус свободной рукой потянулся к его щеке, но Римус сделал шаг назад.  – Повредил ногу… глупая случайность, – Люпин заправил прядку растрёпанных волос за ухо и отступил, пропуская Сириуса на кухню. – У тебя волосы мокрые? – Я не ожидал, что ты выйдешь на связь сегодня, – Сириус прошёл на кухню, вытаскивая всё, что купил, и чувствуя себя слегка глуповато. – Я думал, что-то случилось, поэтому не успел высушить волосы. – Прости, я совсем не подумал о времени… – Римус остановился в дверном проёме, наблюдая за ним. – Ты так быстро освоился на моей кухне… а я то и дело забываю, какой мне нужен ящик, чтобы достать макароны.  – Эй, у меня вообще-то отличная память! – Сириус усмехнулся, укладывая мороженое в морозилку. – Особенно зрительная. Ну, и на слух я запоминаю быстро. Знаешь, в школе  мог не готовиться к урокам, если к ним готовился мой друг, читая вслух.  – Поэтому ты так легко процитировал целый абзац из книги, которую я тебе читал? – Римус стоял все там же, но голос его звучал тише и стал словно более скрипящим.  – Что? – Сириус развернулся, его обдало сначала жаром, а после по спине побежали мурашки. – Ты что – из путешественников во времени? Когда бы ты мне читал её до нашего знакомства?  – Не знаю, Бродяга. Может, когда ты был собакой? – Римус старался держаться, но Сириус видел в его глазах разочарование. – Нахрена этот спектакль?  – Римус…  – Я узнал твой запах. В то полнолуние я обнимал собаку, а сейчас точно так же пахнет человек. Я до этого закрывал глаза на слова, когда ты почти слово в слово повторял то, что я говорил Бродяге. Списывал на совпадения, так же, как и другие моменты. Ну, бывают ведь люди, которые во многих аспектах похожи. Но это... не могу игнорировать. Чем ты, блять, думал, когда решил лезть к оборотню?! Это какая-то шутка? Спор? Ты решил пощекотать себе нервы от скуки? Теперь так развлекаются богатенькие детишки?  – Римус… Это не то, что ты думаешь, – Сириус опустил плечи. Ему всегда не хватало умения продумывать что-то на несколько шагов вперёд, а не только исполнять свои сиюминутные хотелки. – Ладно, сначала это была херня ради интереса. В магловском городе почти нечем развлечься, поэтому я ходил в своей анимагической форме. А потом ты поделился со мной своим обедом, просто взял и отдал мне все свои сэндвичи.  – Сириус, это нихрена не весело, – Римус закрыл глаза рукой, чуть надавливая, – подожди... сэндвичи?! Что ты несёшь?!  – О, да, звучит абсурдно, – Сириус оперся спиной о тумбу. – Я не знал, что ты оборотень. Просто ты не шуганулся, ты угостил меня, и мне стало интересно, я стал приходить чаще. Ты был странный для маглов, такой весь милый с собаками и колючий с другими людьми. С этими веснушками и шрамами. Не знаю. Потом ты читал мне, разговаривал со мной. А в то полнолуние я понял – что-то совсем не так. По-магически не так. Что весь твой дом в чарах. Эти руны по углам, – он опустил взгляд... да, это снова не была вся правда, но он не был готов говорить о Министерстве. – Я так хотел говорить с тобой, не только слушать. Поэтому я притащился в библиотеку, поэтому использовал то, что ты мне говорил. Я пиздец как хотел понравиться тебе, хотя бы вполовину так же, как мне уже нравился ты.  Сириус осмелился поднять взгляд – Римус вполне мог не поверить даже в искренние признания, но он выглядел скорее растерянным, чем злым. Оборотень не понимал, как реагировать на подобное, он никому особо не нравился, у него не было друзей – и тут заинтересованность? Когда с ним попытались подружиться в Хогвартсе, это оказалось шуткой, поэтому он никогда на это больше не вёлся. И вот он оказался во взрослом состоянии, а ситуация вдруг повторялась. – А после того, как мы познакомились... Я не знал, как сказать тебе, что я волшебник, и уж тем более, что я анимаг. Ты бы прекратил обнимать меня. – А я и прекращу,  – Римус устало вздохнул и хромая пошел в гостиную, заваливаясь там на диван.   – Как ты поранился? – Сириус пошёл за ним следом.  – Сломал перила и напоролся на торчащий штырь, – Римус потянул плед, натягивая его себе на плечи. Сириус невольно обернулся в сторону лестницы. – Я восстановил все, когда пришёл в себя. – Все твои шрамы от зверя? – Римус оперся локтями о спинку дивана.  – Когда я был младше, я драл сам себя, чтобы не поранить кого-то другого. Родители запирали меня в подвале.  – Родители? То есть ты стал оборотнем ещё ребенком? – Сириус ошарашено уставился на него. Раньше они не обсуждали семьи, только отдаленными фразами упоминали их наличие.  – Отец работал в Министерстве и оскорбил одного оборотня, которого тогда задержали. После чего в одно из полнолуний он пробрался в наш дом и укусил меня. – Римус завалился на спину, смотря на Сириуса снизу вверх. – Мне было пять. Моя мама магл, и иногда я думаю, что лучше бы был, как она, не унаследовал бы магию… тогда бы я просто умер. – И мир бы лишился такого замечательного тебя? – Сириус склонился чуть ниже, чтобы лучше видеть его изможденное лицо.  – И он бы ничего не потерял. Я не нужен миру. Ни магическому, ни магловскому. Единственные, кто меня примет, это другие оборотни, но я не хочу быть с ними. Я всегда был один, и их командный дух, сплоченность, «семья» мне не нравится. Местная стая зазывает меня с завидным постоянством, но я не хочу.  – Тогда мы бы не встретились.  – Ты бы от этого тоже ничего не потерял. Не идеализируй меня, – Римус посмотрел на него, закатывая глаза.  – И что твои родители делали дальше? – Сириусу даже сама мысль о том, что они бы не встретились, была неприятна, и слушать подобное от Римуса ему не хотелось вдвойне. – Тебя ведь не всегда держали в подвале? – Нет… только в полнолуние. Но мы переехали в отдалённый район, меня почти не выпускали из дома. Отец поначалу винил только себя, но вскоре его вина расползлась и на меня. Все знали, что это не лечится, поэтому мои родители меня прятали. Мама меня побаивалась, она любила меня, но не любила чудовище во мне. Я никому об этом раньше не рассказывал… – Римус потёр лицо. – Я старался быть тише, не привлекать внимание, прятался на чердаке, читал книги, придумывал миры, такие, где не было зверя, который приходил в полнолуние. А потом к нам пришел Дамблдор. Он уверил родителей, что никто не узнает о моей тайне, что в Хогвартсе будет безопасно. Для меня построили хижину на окраине Хогсмида, чтобы я мог там проводить полнолуния, а возле входа посадили гремучую иву, чтобы слишком любопытные не пробрались внутрь.  – Визжащая хижина?! То есть все теории о призраках в ней – это твоя заслуга? – Сириус слегка шлепнул его по колену. – Ну, получается, так. Все ваши придуманные призраки – это ревущий и воющий по полнолуниям оборотень, – Римус даже усмехнулся.  – Мы пробирались туда с друзьями несколько раз. Я как-то даже проводил там ночь. Видимо, нам повезло, что это было не в полнолуние. – Сколько тебе лет? – Двадцать шесть.  – Оу. На каком курсе вы это проделывали?  – На третьем, а потом мы потеряли интерес, когда никаких призраков там не нашли. Но всех остальных продолжали запугивать. – Вдвойне повезло. Я тогда был на пятом курсе. И выл в два раза громче.  – У нас что, разница в два года? Быть тоже не может! Я думал, мы ровесники. Или, ну… ты младше, – Сириус потянулся к его лицу, поглаживая щёки, – это лицо не может принадлежать кому-то старше двадцати пяти!  – Отвали, – Римус оттолкнул его ладони от себя. – Ну, правда, ты миловиднее, чем пытаешься из себя строить. Конечно, временами у тебя сучий взгляд, но я умею видеть дальше него, потому что у меня самого такой же, – он все же обошёл диван, решив не демонстрировать свою грацию в перепрыгивании, к тому же был риск свалиться на и без того страдающего оборотня. Он устроился перед диваном, осторожно взяв Римуса за руку. – Неужели ты не нашёл друзей в Хогвартсе? Там все находят друзей. – Ну, мне не повезло. Я не был совсем один, общался со сверстниками, но сейчас не вспомню даже их имён. Мне было комфортнее одному, а им – когда меня не было рядом. А после того, как надо мной попытались подшутить, притворившись моими друзьями… что ж, я урок усвоил и больше ни с кем не сближался.  – Блин, это звучит грустно. И что – даже девушки у тебя не было?  – Мне как-то признавались в симпатии, но меня это, во-первых, слабо интересовало, а во-вторых, я не был уверен, что это не очередной пранк, поэтому не было.  – А твои родители?  – Я практически не ездил домой среди учебного года, приезжал только летом, и с каждым годом ко мне было много претензий. Нужно было снова разбирать подвал, шум в полнолуние… В общем, летом я доставлял одни неудобства. Несмотря на то, что я учился отлично. Отец винил меня в моей болезни, мать… не знаю, она держалась от меня на расстоянии. Так что, как только я закончил школу, то съехал от родителей. Я не мог найти работу в магическом мире, денег у меня было мало, и довольно сложно найти себе место, когда ты всегда был один. В магловском мире есть доставка, и сейчас они редко ходят в библиотеки. Поэтому я поселился в магловском районе и зарабатывал на своей любви к чтению. Сначала жил в крошечной квартире – если бы в неё зашёл ещё один человек, нам бы тут же стало тесно. А полнолуния проводил, закрывшись в еще более крошечной ванной. За время учебы я нашёл грань и равновесие с волком. Это все ещё доставляет дискомфорт, но зверь не захватывает мой разум полностью, – Римус тяжело вздохнул. – Я иногда приезжал к родителям… но после смерти матери я больше не появлялся в отцовском доме. Я иногда звоню ему – и не знаю, что хочу услышать. – Моя семья тоже не подарок. Да, я из древнего чистокровного рода. И настолько неприлично богат, что могу купить весь этот город на сдачу. Но древний и чистокровный род накладывает свой отпечаток. Одержимость чистотой крови, безумие, пытки, телесные наказания. Я всегда бунтовал против этих устоев, пытался защитить младшего брата, но тот предпочитал не высовываться и отмалчиваться. Думаю, вы подружитесь с Регулусом, когда познакомитесь. Мать всегда называла меня позором семьи, а после того, как я ещё и попал на Гриффиндор, так она совсем с катушек съехала. Отец просто, кажется, меня ненавидел и не упускал возможности наказать. Они думали, я одумаюсь, изменюсь, примкну к ним и начну разделять их взгляды… Но, как только мне стукнуло шестнадцать, я сбежал и поселился у своего лучшего друга. Мы в Хогвартсе стали друг другу братьями, и его родители с лёгкостью приняли меня в семью. Я хотел и брата забрать, но он сам отказался. Мы поддерживали общение, но он не хотел ещё больше гневить родителей. Моя матушка выжгла мой портрет с огромного семейного гобелена, как и портрет моей кузины, которая вышла замуж за маглорожденного. Предатели крови, осквернители рода… И остальные лестные отзывы, – Сириус положил голову на край дивана, лишь бы не смотреть на слишком внимательно слушающего его Римуса. – Я и сам тот ещё «не подарок», но с со своей семьёй я не общаюсь. Точнее, я общаюсь с братом, он в итоге тоже сбежал, пусть и по другим причинам и сильнее пропитавшись безумием матери, но, по крайней мере, с ним можно разговаривать. Отец умер несколько лет назад, но о его смерти я узнал из газет. А мать, кажется, окончательно сошла с ума: она считает, что я сижу в Азкабане, а Регулус утонул.  – Это ещё более печально звучит. Мои родители, по крайней мере, сначала, меня любили.  – А потом винили в том, в чём ты не виноват. Я довольно быстро свыкся с ролью неугодного в семье. У меня была поддержка и лучшие друзья. Время, проведённое в Хогвартсе, одно из лучших. – Отчего ты здесь? С жалким оборотнем… Почему не нашёл себе девушку? Или парня… – Римус погладил его по голове, запустив пальцы в тёмные кудри.  – Мне признавалось много девочек, но меня они не слишком интересовали, – Сириус прикрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями. – На самом деле, одно время я был жутко увлечён одним старшекурсником. Что забавно, я тоже ради него ходил в библиотеку. Он был как неуловимое видение, я временами даже думал, что это просто очередной призрак. Не имею понятия, как его звали, потому что я заметил его лишь под конец года, и это оказался его последний курс. Я потом искал по фотографиям и расспрашивал преподавателей, но мне никто не сказал ничего вразумительного. – Скорее всего, ты просто придумал себе образ и спроецировал его на какого-то ничего не подозревающего парня, – Римус усмехнулся и чуть сдвинулся, освобождая ещё немного места. – Ну, и что, что спроецировал?! – Сириус поднял голову, смотря на него. – Человек-то был настоящий. Я потом пробовал встречаться с парнями, с девушками, но ничего дельного не выходило, поэтому я решил, что отношения – это не совсем моё. – Я люблю быть один.  – Твое одиночество граничит с самоуничтожением.  – Смелости на самоубийство мне никогда не хватало, – Римус пожал плечами, словно в этом не было ничего такого. Сириус надул губы, а после склонился и укусил его за руку. Римус дернулся и стукнул его. – Какого хрена?! – Прекрати. Луни, ты чудесный. И твои истории. И твоя саркастичность. Ты добрый. Не встречал никого такого же, как ты. – Луни? Ты и мне прозвище придумал? Настолько же собачье, как собственное?  – Лунатик. Вовсе и не собачье! – Сириус расплылся в улыбке, пытаясь перевести тему. – Хочешь молочный коктейль?  – Где ты его возьмешь? У меня нет нихрена для коктейля. – Я купил абсолютно всё! – Сириус поднялся на ноги и снова посмотрел на него. – Лежи, я все сделаю. Как ты мог заметить, я чудесно ориентируюсь на твоей кухне.  Сириус чувствовал себя по-идиотски удовлетворённым. Они поделились друг с другом сокровенным, Римус его не выгнал, и теперь ему было не обязательно приходить в образе пса, можно было беспросветно и абсолютно занять все время оборотня собой. И пусть Люпин ничего не сказал о симпатии; для человека, который никогда ни с кем не встречался, держался он довольно бодро. Ему просто было нужно время, и Сириус был готов дать ему всё время мира, лишь бы Римус чувствовал себя с ним спокойно и в безопасности.  Когда он закончил с коктейлями и вернулся к дивану, то обнаружил, что оборотень задремал, подложив ладонь под голову. Стоило Сириусу приблизиться, как он вздрогнул, открыл глаза, и в них на секунду промелькнуло то странное выражение, словно это был кто-то другой. – Хреновый из тебя охотник, – Римус прочистил горло и сел.  – А мы и не на охоте, – Сириус устроился рядом, привалившись к его плечу, и передал кружку. Римус тут же сделал глоток и довольно зажмурился. – Шоколадно-банановый. Я решил слегка разнообразить твою любовь к шоколаду.  – Вкусно… – Римус кивнул, облизал губы и снова отпил. Его живот громогласно заурчал, и Сириус был готов поклясться, что его лицо за мгновение покраснело. – Ты голодный… приготовить что-нибудь?  Сириус поднялся, не дожидаясь ответа. Вряд ли Римус готовил что-то после полнолуния, да ещё и с раненой ногой. Он поставил свою кружку на столик и, кивнув на неё, шепнул: «можешь и мой выпить», а сам снова ушёл на кухню. Он не часто что-то готовил, обычно нужды не было, но за то время, что жил в магловской квартирке, немного набил руку. А ещё приволок с собой полуфабрикаты.  Они вместе поужинали практически в тишине, оборотень был увлечен и, кажется, слишком голоден, а Блэку не хотелось нарушать спокойствие. Чуть позже Римус уснул у Сириуса на плече, всем телом прижимаясь к его боку. Сопротивляться не было никакого резона, поэтому он стойко держался, лишь позже лег сам и перетянул Римуса себе на грудь, отчего тот даже не проснулся. Вероятно, утром он пожалеет о своих действиях, но только не сейчас. От оборотня пахло шоколадом, книгами, уютом, и Сириус до последнего держался, чтобы запечатлеть эту картинку на внутренней стороне век, чтобы потом вспоминать и чувствовать фантомную тяжесть чужого тела, слышать сопение и слишком уж быстрое сердцебиение.  Утром они это не обсуждали. Римус сделал вид, что всё нормально, Сириус просто не стал поднимать тему, но кофе они пили, прижавшись плечами друг к другу и не испытывая большого дискомфорта от этого. Курили они тоже почти в обнимку, Римусу все ещё было больно опираться на ногу, а Сириус по чистой случайности не нашёл трость, поэтому помогал ему собственным плечом. Эти пару дней они провели вместе, и Сириус в первый раз увидел спальню Римуса, потому что диван был слишком мал для них двоих, а на кровати места было достаточно. На удивление, там не было ни каких-то страшных и таинственных секретов, ни трупов мышей, ни даже плакатов с голыми женщинами. Самая обычная спальня, со столом, заваленным всякими мелочами, шкафом и полками. – Почему полнолуния ты проводишь внизу? – они уже лежали на кровати, и Римус завернулся в свой плед почти с головой, а Сириус никак не мог прекратить думать об этом. – Волку там больше нравится. И перед полнолунием я слишком слаб, чтобы подниматься. Я искал одноэтажный дом, но этот был почему-то дешевле, – Римус пожал плечами. – Прошу, не начинай меня расспрашивать, как ощущается зверь и всё в этом духе.  – Почему? – Сириус почти задохнулся от возмущения. – Потому что я хочу спать и не хочу копаться в том, что слишком сложно объяснить. – По-твоему, я тупой?  – Да, – Римус захихикал, пряча лицо под одеялом, Сириус ущипнул его за бок, зло сопя. – Это сложно для человеческого понимания. Поэтому отстань и дай поспать. И сам спи.  – Ладно, Луни. Но когда-нибудь же ты подберешь слова для объяснения, и я буду тут как тут, чтобы их услышать, – Сириус улыбнулся. – Это угроза, если что.  Римус пробубнил что-то в край одеяла и отвернулся, надеясь нагнать хоть немного спокойного сна, когда почти ничего не болит. Сириус ещё какое-то время лежал, разглядывал чужой затылок, рассматривал родинки на шее и высунувшейся руке; заснул он, так и не посчитав все.  Сириус был прав, когда думал, что у них найдётся ещё больше общего, когда они будут знать, что они оба волшебники, да ещё и учились в Хогвартсе. Теперь они обсуждали преподавателей, зелья и заклинания. Блэк рассказал, что стал незарегистрированным анимагом со скуки и совсем немного из-за спора, и ему жутко нравилось быть в его звериной форме. Он много рассказывал об их проделках с Джеймсом в школе, а Римус внезапно давал такие комментарии, что Сириус тут же пожалел, что они не учились вместе, потому что им такое даже в голову не приходило. Люпин же говорил, что они просто придурки, и сочувствовал старосте, которому наверняка прилетало за их проделки.  Сириус писал однотипные отчёты в Министерство, потому что ему было нечего рассказать. Римус был лучшим из людей, которых он когда-либо встречал, и ему было плевать, как другие волшебники относились к оборотням. Он жутко хотел познакомить его с Джеймсом и Лили, и даже с Регулусом, потому что был абсолютно уверен, что он понравится им не меньше. Только для исполнения этого плана нужно было закончить это чертово министерское задание, а они словно что-то прознали и ждали от него только одного отчета, в котором он призовет дементоров и соберет весь Визенгамот для суда над «страшным» оборотнем Римусом Люпином, который слишком громко рычал в своем доме.  Перед следующим полнолунием Римус признался, что временами он уходил в полнолуние глубоко в лес и проводил его там, но последнее время его волк чувствовал опасность, поэтому ещё до встречи с Сириусом он стал проводить полнолуния в доме; и это только подтверждало, что Люпин не был виновником беспокойства маглов. Только Сириус не мог предоставить эту информацию в Министерство, потому что дорожил Римусом больше, чем работой.  Ещё одно полнолуние они провели вместе. В анимагической форме Сириус мог не бояться Римуса, а тот, в свою очередь, так привык к его запаху, который почти пропитал дом, что не реагировал на него враждебно. Его волк почти ничем не отличался от обычного, разве что морда была чуть короче, а сам он крупнее. У него была серая шерсть, но, если присмотреться, человека в нем выдавали глаза, слишком осмысленные, слишком человеческие, хоть и имели более насыщенный зеленый цвет с голубыми прожилками, чем в его человеческом виде.  Превращение в собаку не доставляло Сириусу никакого дискомфорта, так же как и для любого анимага, смена формы была сродни какому-то естественному процессу; но теперь он навсегда запомнит тот звук, с которым обращались оборотни. Разрывающаяся плоть, трещащие кости и крик, переходящий в вой. Он на секунду даже пожалел, что настоял на том, чтобы остаться, но волк, который с благодарностью прижался к его боку, быстро отогнал легкую панику. Римус даже волком оставался слишком спокойным, разве что рычал и выл поначалу, но Сириус был уверен, что это из-за перестройки организма. Кровожадное поедание сырого мяса он списал на то же самое. Бродяга не раз радовался, что его анимагическая форма – пёс, но сейчас впервые был в восторге из-за того, что мог с легкостью валить волка на лопатки и кусать его за загривок. Он лишь надеялся, что Римус не предъявит ему с утра за домогательства.  Утром они проснулись в гнезде из подушек и одеял, да ещё и в обнимку. Сириус не помнил, как обратился в человека Римус, да и свое превращение он тоже не заметил. Лунатик, в отличие от него, был полностью голым, поэтому он натянул на него одеяло и уложил голову ему на макушку, дожидаясь пробуждения.  По утрам Римус и так был не подарок, словно кто-то выкручивал тумблеры с его злостью, сарказмом и ненавистью ко всему сущему на максимум, и самым лучшим было с ним просто не разговаривать и дать ему время окончательно проснуться. После полнолуния он, даже ничего не говоря, ощетинился и закрылся в ванной почти на час. И Сириус был уверен, что эта утренняя злость принадлежит его волку, ведь, если ему давали выспаться, он обычно не был таким злым, разве что молчаливым. После душа Римус с благодарностью принял кофе, после чего они расположились на лавочке на заднем дворе и молча курили. Римус не заговаривал об этой ночи, поэтому и Блэк оставил всё как есть.  Сириус многое бы отдал, если бы все продолжалось так же – тихие вечера, разговоры, совместная готовка; но у судьбы были другие планы. В один из дней, когда Римус был на работе, к Сириусу прилетела сова с чёрным конвертом. Его матушка умерла, и теперь он, как старший сын, должен был заняться похоронами и разбираться со всеми делами семьи. Ему пришлось оставить Римусу письмо, отослать ещё одно в министерство и вернуться в отчий дом, в котором он не был уже десять лет. Встреча с призраками прошлого и мрачными воспоминаниями была неизбежна. Удивительно, что на это письмо из министерства отреагировали сразу же соболезнованиями и короткой припиской об отмене его задания: «Люпин не представляет опасности». Сириус планировал устроить скандал, когда разберется с делами семьи. Наверное, в этот момент все и пошло под откос, как локомотив, который сошёл с рельсов, тянет за собой весь состав. Это были выматывающие, ужасные и тёмные полтора месяца. Регулус отказался принимать хоть какое-то участие в организации похорон, но не из-за великой скорби, а скорее потому, что ему видеть всех «неравнодушных» хотелось ещё меньше, чем самому Сириусу. Поэтому всё легло на плечи старшего Блэка. И у него не было никакой возможности хотя бы созвониться с Римусом и всё ему объяснить. Точнее, время было, но силы из Сириуса высасывало, кажется, само старое поместье, в котором порядок наводить ему тоже приходилось лишь в компании брюзжащего Кикимера.