Женское влияние

Следующие несколько дней прошли для Северуса в ожидании. Мама заглядывала к нему каждый вечер, расспрашивая о его делах и событиях дня. При этом женщина редко рассказывала о том, как проводит дни сама, что пугало Северуса. Он не понимал, что будет происходить дальше. С каждым днем тревога внутри нарастала, прорываясь в более частых эмоциональных всплесках и резких высказываниях. Когда Гермиона в очередной раз начала расспрашивать Северуса о влиянии магии на маглов, мальчик снова не сдержал свой темперамент. — Знаешь, Грейнджер, — зло проговорил он, — если ты так печешься о маглах, то, может быть, тебе не стоит становиться ведьмой? — Знаешь, Снейп, — в тон ему ответила девочка, — если ты так против маглов, то тебе не стоит жить в доме одного из них. Гермиона встала с кровати Северуса и ушла из его комнаты к себе. Мальчик слышал, как девочка заплакала, заперев дверь, от чего его настроение испортилось еще сильнее. В словах Гермионы была доля правды. Он засиделся в этом доме. Ему требовалось вернуться к матери и жить с ней, а не в гостях. Тем более в гостях у людей, которые слишком хорошо к нему относились, несмотря на его поведение в отношении их дочери. Северус еще некоторое время просидел в своей комнате, прежде чем решился попробовать поговорить с Гермионой. Однако на его стук и просьбы войти, девочка не ответила. Опечаленный, Северус спустился на первый этаж, где застал Дэвида, занимавшегося починкой мебели. — В чем дело, Северус, почему ты спустился такой грустный? — поинтересовался мужчина, оглядывая мальчика. — Я обидел Гермиону, — сознался Северус. — Теперь она не хочет со мной разговаривать. — О, я понимаю, — кивнул Дэвид. — Мы не всегда готовы быстро простить даже тех, с кем живем, а уж с недавно приобретенными друзьями нам и того сложнее. — Как вы думаете, — осторожно начал Северус, — Гермиона захочет остаться моим другом? — Думаю, у тебя есть шанс, — весело отозвался Дэвид. — В конце концов, вам нужно будет поговорить и ты извинишься. Я вижу, что ты действительно раскаиваешься в том, что обидел мою дочь. Дэвид продолжал работать с мебелью. Он подкручивал болты, укреплял ножки, покрывал лаком и краской. — Что вы делаете? — наконец спросил Северус. — Чиню мебель, — коротко ответил Дэвид, стараясь прокрасить особо неудобное место. Северус видел, что крупному мужчине сложно достать кистью до узких мест. — Могу я помочь? — поинтересовался мальчик. — Я уж думал, ты и не спросишь, — усмехнулся Дэвид, протягивая Северусу краску.

***

— Привет всем! — раздался жизнерадостный голос Джин, когда она вошла с улицы в дом. Северус и Дэвид как раз заканчивали свою работу и занимались уборкой. — Как ваши дела сегодня? — Все в порядке, — отозвался Дэвид, целуя жену в щеку. — Мы с Северусом починили стулья и стол для гостевой комнаты. — Вы большие молодцы, — улыбнулась Джин. — А где Гермиона? Северус опустил глаза вниз. Он все еще ощущал, что поступил плохо, обидев Гермиону. — Что случилось, Северус? — обеспокоенно спросила миссис Грейнджер. Северус опустил глаза. Что он мог ответить? Что он напрасно оскорбил и Гермиону и их дом? Что ему нужно вернуться в свой Коукворт, где самое место такому хулигану, каким он являлся? Молчание затягивалось, но Джин не спешила его нарушить и начать расспрашивать дополнительно или пытаться вызнать информацию. Также, как она и не пыталась обвинить во всем его одного и не торопилась принимать сторону дочери. Северус осторожно поднял глаза и увидел, что Джин смотрит чуть в сторону, а Дэвид вышел из комнаты, оставив их одних. — Я обидел Гермиону, — тихо проговорил мальчик. — Вот оно что, — также тихо ответила Джин. — Последние дни ты часто говоришь что-то, что задевает ее, она потом делится этим со мной, чтобы мы вместе разобрались, как ей реагировать на твои слова. Расскажешь, что произошло? Северус помолчал еще минуту. Он ждал, что может быть миссис Грейнджер передумает спрашивать у него, может быть она все-таки начнет принимать решения сама. Но женщина молчала, позволяя ему вариться в собственных мыслях. — Я упомянул, что она сильно зациклена на том, как волшебники относятся к маглам, — со вздохом проговорил Северус. — А, теперь понятно, — Джин не улыбнулась и никак не показала, что она не воспринимает его слова всерьез. Но ведь Северус не думал плохо о маглах? Или думал? — Это важно для тебя, Северус? То, что ты живешь в доме маглов? Точнее, магла и сквиба? Мальчик снова задумался. Было ли для него это важным? На самом деле значимым? Он всегда считал своего отца — никчемным, но вовсе не от того, что у того не было волшебной силы, а только из-за его поведения. Если бы Тобиас не пил и не издевался над своей семьей, может быть Северус относился бы к нему более сердечно. А Джин и Дэвид вообще не делали ничего плохого. Также же, как и констебль Картрайт. Она больше не заходила к Северусу, но мама говорила, что констебль будет сопровождать их во время возвращения домой. Получается, нет, для Северуса не было важным то, что он жил в доме маглов. Просто он хотел к себе домой. Даже если там холоднее и нет такой чудесной и мягкой кровати, ему хотелось в свой дом. — Нет, миссис Грейнджер, это не важно. — Тогда что тебя беспокоит? — голос Джин был осторожным и нежным. Она действительно волновалась за Северуса, а не расспрашивала его просто так. — Я хочу домой, — тихо произнес мальчик, по-прежнему глядя в пол. — Вот оно что… — Джин немного помолчала. Она осторожно погладила Северуса по плечу. — Думаю, нам стоит обсудить твои тревоги с мамой, как считаешь? Северус понуро кивнул. Он не хотел еще больше обременять Джин и Дэвида и тем более волновать маму, но он очень хотел бы вернуться к себе.

***

Позже вечером, когда пришла Эйлин, Джин пригласила ее в гостиную, где за столом сидели Дэвид и Северус, вместе изучая какую-то медицинскую книгу. — Северус, — позвала Эйлин. — Мама! — Северус бросился в объятья матери. Он очень скучал по ней целый день, хотя и находил интересным общество Дэвида с его исследованиями в магловской фармацевтике. — Чем ты занимаешься? — Доктор Грейнджер рассказывал мне о том, как сейчас делают а-нес-те-зию, — Северус обернулся на Дэвида, который кивнул, подтверждая верность произношения. — Он лечит зубы и людям для удаления часто требуется обезболить зуб, чтобы врачу было легче провести лечение. — Понятно. Что ж, замечательно, — Эйлин мягко улыбнулась сыну. — Эйлин, присядьте с нами, давайте выпьем чаю, — вступила в разговор Джин. — Нам нужно обсудить один вопрос. — Хорошо, — ведьма насторожилась. Джин и раньше ей предлагала чай или присоединиться к ужину, но она никогда не соглашалась. Волшебница торопилась увидеть сына, а затем занималась вновь своими делами. — На самом деле, мы хотели поговорить про Северуса, — осторожно начала разговор Джин. Эйлин от этих слов напряглась. — Он чувствует себя не очень уверенно, не зная, как будет жить дальше. Похоже, он чрезвычайно скучает по дому и по вам. — Понятно, — плечи Эйлин расслабились. Она развернулась к сыну, глядя в его темные глаза. Такие же, какие были у ее отца. — Я не хотела тебе рассказывать, пока не была бы уверена в том, что все получится, — сказала женщина с улыбкой. — Я снова достала палочку. Северус в удивлении поднял брови. Он помнил, как его мама несколько лет назад показала ему тайник, в котором лежала ее волшебная палочка. Она опасалась пользоваться ею в доме магла, поскольку такое волшебство может быть замечено Министерством магии, а Эйлин Принц совершенно не стремилась снова общаться с министерскими чиновниками. — Я ходила на Косую Аллею, восстанавливала некоторые старые контакты. Наш дом теперь официально является домом, в котором живет волшебная семья, в нем безопасно колдовать. И я нашла работу в нескольких лавках зелий. Конечно, это не знаменитые фирмы и не крупные аптеки, скорее маленькие торговые точки для тех, кто победнее, но тем не менее — это работа. Волшебная работа, так что я вернулась в мир магии и смогу ввести в него тебя. Северус широко улыбнулся, но затем его улыбка немного угасла. — А Гермиона? Она ведь тоже волшебница. Эйлин немного нахмурила брови, что заметили все в комнате. — Если она захочет, то я смогу показать ей Косую Аллею, — наконец ответила женщина, однако тон ее не был воодушевленным. — Есть какие-то проблемы с нашей дочерью? — спокойно спросил Дэвид. Эйлин смотрела на пару перед собой и размышляла, сколько она может им рассказать о том, что узнала в мире магии. С одной стороны, если имя девочки оказалось в книге Хогвартса, то так или иначе в школу она попадет. Если же нет, то и незачем малышке лезть в место, где вскоре может развернуться диктатура чистокровного сообщества. Даже ее сыну будет нелегко в этой среде, а уж рафинированной девочке из маглов — и подавно. — На самом деле есть. По негласным законам магического мира, в девочке недостаточно крови волшебников, чтобы она считалась достойным членом в правящих кругах. Судя по настроениям на улицах и рассказам людей о том, что происходит в Министерстве Магии, вскоре власть может перейти от лояльных к маглам магов к тем, кто является чистокровными, кто презирает таких, как Гермиона. Людей, в ком нет или слишком мало волшебной крови. Это может сильно осложнить жизнь девочки в магическом мире. — Не угрожает ли это Северусу, он ведь тоже наполовину имеет магловскую кровь? — поинтересовался Дэвид. На вид мужчина был спокоен, хотя Северус понимал, сколь обманчивым может быть такой вид. Его отец иногда тоже был слишком тих, как правило, перед самыми большими бурями. — У Северуса есть я, — твердо сказала Эйлин. — В моих дальнейших планах — вернуть девичью фамилию себе и, по возможности, сыну. Если же этого не получится, у него в любом случае будет маг в родне, так что нападки на моего сына быстро прекратятся. С гря… маглокровными так не получится. В момент входа в магический мир, принятия магических законов и правил, маглокровному ребенку назначается магический опекун. На время учебы — это чаще всего директор школы, хотя эту позицию может занять любой человек. Как вы понимаете, у директора школы есть множество других обязанностей, вместо того, чтобы следить за горсткой маглокровных детей и объяснять им правила и принципы жизни в магическом обществе. — И вы не можете объяснить ей правила до поступления в школу? — Не думаю, что покровительство частично изгнанной ведьмы многое даст вашей дочери. К тому же, в любом случае, до того, как девочка войдет в мир, ее магический потенциал проверят. Если он будет недостаточно высоким, вам могут предложить не проходить обучение в Хогвартсе, а пойти в другую, более простую школу, где ее научат управлять даром, но не будут учить большим магическим наукам. — Думаю, этого и не потребуется, — произнесла Гермиона. За разговором никто не заметил, как девочка спустилась со второго этажа. Она выглядела грустной, глаза были красными и припухшими. Гермиона не смотрела на Северуса, хотя ему очень хотелось поймать ее взгляд и хотя бы без слов показать, что он не думает так, как сказал ей ранее. — Что ты хочешь этим сказать, дочка? — спросил Дэвид. — Я хочу сказать, что я не пойду в магический мир. Вероятно, я слишком сильно привязана к миру маглов, чтобы мне было необходимо включатся в жизнь совершенно другого сообщества. Тем более, если это может быть небезопасно. — Что заставляет вас, юная леди, думать, что мир магов не подойдет вам? — несколько чопорно спросила Эйлин. Ее слегка задели слова девочки, как будто бы она могла бы выбирать сама — идти в магический мир или нет. Все маглорожденные, которых встречала Эйлин, с большой радостью включались в мир магов, видя в нем сказку, в которую никак иначе не попасть. А эта пигалица смеет отказываться от собственного дара? Понимает ли она, что делает? — Полагаю, это просто мой выбор, — с достоинством ответила Гермиона. — И вы считаете, что мир магов ничем не может вас заинтересовать? — подняв бровь спросила Эйлин. — Подождите, — вмешался Дэвид. — Вы только что сообщили нам, что нашей дочери, возможно, не стоит включаться в ваш мир. А сейчас ведете себя так, будто ее собственный выбор не уходить из привычного окружения является оскорбительным для вас. Я не могу понять ваших мотивов. — Вы правы, — согласилась Эйлин после небольшой паузы. — Вероятно, мне не следует вмешиваться в выбор вашей дочери. На некоторое время повисла тишина. Эйлин потеряла интерес к девочке, которая отказывается от магического дара. Она также потеряла интерес к ее родителям, поняв, что они поддержат дочь в любом ее выборе. Дэвид и Джин Грейнджеры были удивлены. С тех пор как Гермиона рассказала о том, что она ведьма, они часто беседовали об этом и обычно их девочка была воодушевлена идеей узнать волшебный мир. Неужели грубые слова Северуса так на нее повлияли? Северус сидел, как громом пораженный. Он понимал, почему Гермиона не хочет вступать в волшебный мир, но совершенно не хотел этого. Он не думал, что его злые слова могут так повлиять на девочку. Наоборот, он хотел бы, чтобы она была рядом с ним, когда он войдет в Хогвартс-экспресс. В дверь позвонили. Дэвид пошел открывать и вскоре в гостиную зашла Мэгги Картрайт. — Всем добрый вечер! — улыбчиво поздоровалась она. — Вы готовы? — спросила девушка, обращаясь к Эйлин. — Ох, да, за другими вопросами я совсем забыла сказать, — она обернулась к Северусу. — Если ты готов, сынок, сегодня мы можем вернуться домой. Северус кивнул. — Тогда поднимись и переоденься, и мы поедем домой. Северус снова кивнул и встал с дивана, где сидел рядом с матерью. Он отправился к лестнице и, когда проходил мимо Гермионы, хотел что-нибудь ей сказать. Хоть что-то, что могло бы исправить его оплошность ранее днем. Но девочка отошла от лестницы, чтобы не мешать ему пройти, и не отрывала глаз от родителей. Северус поднялся в комнату, переоделся в одежду, которую чуть ранее принесла ему мама. Сначала ему казалось, что это было что-то из новой одежды, поскольку он не помнил у себя такой раньше, но затем он узнал штаны, которые теперь стали ему впору, а также рубашку. Видимо мама уменьшила и подогнала ему по фигуре его старые вещи с помощью магии. Одевался Северус, размышляя, как же ему быть. Гермиона стала ему настоящим другом за это время. Его первым другом. Он совершенно не хотел терять ее. И он не понимал, как любопытная девочка могла отказаться от возможности исследовать целый скрытый мир. Он бы не смог. С другой стороны, ей незачем было сбегать из мира маглов. Пусть у нее и не складывались очень уж хорошие отношения с другими детьми, но ее родители были прекрасными. Северус тоже не захотел бы уезжать от таких родителей. Одевшись, Северус спустился вниз, где его ждали констебль Картрайт и мама. Пока взрослые прощались друг с другом, он подошел к Гермионе. — Прости, — тихо сказал Северус. Гермиона только кивнула ему в ответ. — Даже если ты не хочешь больше быть ведьмой, я бы хотел, чтобы ты оставалась моим другом. Сказав последнюю фразу, Северус сжал руку девочки и выскользнул за дверь. Он оглянулся у калитки и увидел, что Гермиона смотрит ему вслед. Девочка кивнула и Северус улыбнулся ей. По крайней мере, у него останется друг.