Зазеркалье

      В атмосфере, пропитанной магией, зажглись фиолетовые искры, создавая пленительное зрелище над танцующими детьми. Огоньки, словно звёзды, вихрем заплясали в воздухе, окружая всё вокруг своим мистическим свечением. И это волшебное сияние проникало в самые глубины сердца, обволакивая его необычным теплом и одновременно раскрывая дверь в мир чудес, где реальность переплеталась с волшебством, словно нитью судьбы.       Сенджуро вздрогнул, поражённый и слегка смущённый, не зная, куда девать свой взволнованный взгляд. Мизуки звонко засмеялась, продолжая вести свой беззаботный танец с Ренгоку, словно ничего не произошло всего лишь минуту назад. До чего же странная эта лиса — он вообще не понимал, почему она смеялась. Что происходило в её голове? Лично Сенджуро в этот момент не мог думать ни о чём другом, кроме своей спутницы. Заглядывая в её ясные глаза, сверкающие радостью, он терялся, забывая обо всём на свете — кто он, где находился и даже о том, что сейчас происходило вокруг, поглощённый этим танцем.       Мизуки была поистине прекрасна. Глубоко в душе Сенджуро уже давно восхищался лисой — её ярким, живым характером, умением раскрывать красоту снежных просторов и очаровательной улыбкой. В ней было что-то особенное, совсем необъяснимое. Что отличало её ото всех, с кем ему приходилось сталкиваться.       Лиса мерцала, словно тысячи звёзд, пляшущих в ночном небе, излучая таинственный внутренний свет — свет, который притягивал взгляд и заставлял сердце биться быстрее. Неужели каждый обитатель этого загадочного места обладал подобной магией? Или Мизуки была лишь особым исключением? Хотелось верить в последнее — несмотря на то, что здесь кроме самой лисы Сенджуро не встречал никого другого. Однако вместе с восхищением в его сердце пробуждалось и иное чувство — чувство, которое он не мог объяснить. Было что-то в лисе, что заставляло Ренгоку думать о ней даже в те моменты, когда она была далеко. Сенджуро чувствовал, что она скрывала гораздо больше, чем показывала.       Конечно, Ренгоку был заинтригован судьбой Мизуки: кем она была и откуда пришла? Но глядя на неё, он понимал, что не стоило задавать слишком много вопросов — такому тонкому искусству он научился у своего старшего брата. И хозяйка снежных краёв сама, несмотря на свою открытость, не лезла насильно в души других. Этим она тоже нравилась Ренгоку. Да и вообще, в глазах Сенджуро Мизуки была воплощением идеала — она обладала тем непостижимым очарованием, которое заставляло его забывать обо всём на свете. Даже её явные недостатки казались ему очаровательными, только укрепляя его привязанность к ней.       Пришёл в себя Ренгоку только через мгновение, когда они опустились на ледяной пол, и спутница, мягко улыбаясь, заговорила своим тёплым голосом:       — Могу ли я тебе признаться кое в чём?       — Конечно.       Сенджуро восхищённо улыбнулся в ответ, давая понять, что всё его внимание принадлежало снежной лисе. На мгновение говорящая замерла, по-видимому, колебавшись высказать свою мысль вслух.       — Мне всегда очень трудно отпускать тебя, — прошептала она, и в её блестящих глазах отразилась тень сомнения, будто лиса боялась нарушить воцарившуюся хрупкую гармонию. — Всякий раз, когда ты уходишь, мне кажется, что ты больше не вернёшься.       Ренгоку вопросительно всмотрелся в спутницу, на лице которой не осталось следов веселья. Сенджуро шумно выдохнул через ноздри и нахмурил пушистые брови — он явно был недоволен происходящим, хоть и пытался скрыть это.       — Я обязательно вернусь к тебе! Честно-честно!       Рука её судорожно сминала ткань кимоно — лиса явно была взволнованна, хоть и пыталась скрыть это. По её выражению лица стало понятно, что она давно хотела поднять эту тему, но каждый раз откладывала это на потом, словно ждала особого момента, который никак не наступал.       — Ты такой добрый человек…       После чего Мизуки резко оглянулась по сторонам, будто боясь, что кто-то мог подслушать их разговор. Кто внушил ей столь сильный страх? Сенджуро готов был двинуться за лисой хоть на край этого снежного мира, стоило ей приоткрыть дверь в своё сердце. Ренгоку всегда был рядом, готовый выслушать и помочь, но уважение к чужой жизни других заставляло его сдерживаться в своих порывах, даже когда он хотел выразить заботу и любопытство.       — Ты тоже добрая.       Она протянула свою хрупкую ладошку к его лицу, и на её запястье блеснула фенечка с разноцветными лентами, излучая мистический свет.       — Неправда… Я очень эгоистичная и жадная, нисколечко не добрая…       — Нет, это не так, — отозвался он с судорожным вздохом. — Я вижу в тебе доброту и заботу о других. Ты не жадная, а просто иногда слишком строга к себе, — отозвался Ренгоку и едва заметно потёрся щекой об её руку.       Лицо лисы просияло.       — Спасибо, что веришь в меня… — заговорила едва слышно хозяйка снежных краёв. — Сенджуро, ты знаешь, мне так приятно слышать это… от тебя. Но мне кажется, что я не заслуживаю таких слов.       «Какая же ты глупая, Мизуки!»       Младший Ренгоку, долго сдерживавший свои чувства, внезапно вытянул руку и принялся упорно ерошить волосы лисы. Последняя издала удивлённый писк, явно не ожидая такого поворота событий, и даже не посмела сопротивляться. Она просто уставилась на Сенджуро с удивлением в глазах. Когда Ренгоку закончил лохматить Мизуки, он отнял руку и важно фыркнул, что вызвало неудержимый смех у спутницы.       — Мизуки! — воскликнул он.       — Да, мой милый Сенджуро?       — Ты не одна, — громко сказал Ренгоку, и глаза лисицы расширились от удивления. — Независимо от того, что происходит, я всегда буду рядом, чтобы помочь тебе и поддержать…       Потому что несмотря на то недолгое время, проведённое вместе, Сенджуро был готов на всё ради Мизуки. Хоть Ренгоку и полагал, что он для неё — как одна из миллиарда звёзд, сверкающих на небе. В то время как он видел в ней свою единственную Луну, освещающую путь лучами надежды.       — Спасибо тебе, Сенджуро, — нежно произнесла она, взбудоражив в груди Ренгоку чувство благоговейного трепета.       Она устремила на него свой внимательный взгляд. После чего, взяв Ренгоку за руку, повела его за собой. Сенджуро, привыкший к подобному поведению спутницы, не мог возразить против — он покорно последовал за своей лисой. Они направились прямиком из танцевального зала в самые глубины дворца, где каждый уголок был пропитан загадками и тайнами.

⋇⋆✦⋆⋇

      Мизуки провела Сенджуро в светлый зал, озарённый мерцающими огнями различных оттенков. В самом центре помещения возвышался огромный стол из хрусталя, увенчанный изысканными блюдами. Приглашая Сенджуро занять место, лиса громко хлопнула в ладоши — и еда по волшебству взмыла в воздух. Ренгоку задержал дыхание, пленённый магией, которая развернулась перед его глазами. Спустя мгновение на тарелке перед сидящим гостем расстилалось море невиданных угощений: искристые сверкающие фрукты с золотистой кожурой, пузырящийся напиток из голубых кристаллов и пироги с дымящимся ягодной начинкой. Стремительно растущий аппетит заставил гостя попробовать каждое из удивительных угощений необычных форм и размеров.       Так за весёлыми смешками и разговорами пролетело время. По завершении основного ужина, Сенджуро задумчиво оглядел ледяные стены, усыпанные кристаллическими рисунками. В ледяных витражах эти узоры переплетались, создавая магию живых силуэтов зверей, ведущих свой весёлый хоровод. И за каждым узором скрывалась своя особая история, оживавшая в свете таинственных огоньков в присутствии детей.       Странно было осознать, что он провёл столько времени в этом мире, и ни разу за вечер не почувствовал призыв зеркала вернуться в свой привычный мир. Каждый раз, несмотря на нежелание, Ренгоку возвращался в свою комнату, переступая порог портала, открывавшегося в зеркале.       — Но на этот раз всё иначе… — прошептал он самому себе. Лиса бросила на него оценивающий взгляд и громко хмыкнула.       — Потому что ты начал принимать это место.       В её словах Сенджуро уловил радость, а ещё… необъяснимую тревогу.       — Разве это плохо? — спросил он, заметив странное выражение лица спутницы уже не первый раз за вечер.       — Сенджуро…       Она не сказала больше ни слова, виновато потупив взгляд. Разговор прервался на короткий миг, стоило лисе неловко отвернуться.       — Я понимаю, — ответил Ренгоку. — Не волнуйся, я больше не буду настаивать на этой теме.       Сенджуро, стремясь смягчить возникнувшее напряжение, добродушно улыбнулся. И Мизуки, заметив подобный внимательный жест, заметно расслабилась.       — Спасибо, — прошептала лиса, но затем добавила неожиданный вопрос: — Но почему ты мне так доверяешь?       «Ты мог начать сомневаться во всём вокруг, настаивая на истине», — словно хотела добавить она.       Он задумался на мгновение, прежде чем ответить:       — Но как же может быть иначе? Ты — моя лиса, а я — твой рыцарь. Между нами должно быть доверие, не так ли?

⋇⋆✦⋆⋇

      Ужин пролетел быстрее, чем мгновение, и сейчас дети стояли перед знакомым зеркалом, излучающим загадочный фиолетовый свет. Последнее слабо, уже едва ощутимо, манило Сенджуро обратно — в родной дом по ту сторону, чему сердце Ренгоку вновь противилось. В этом мире чудес он обрёл нечто большее, чем просто способ весело скрасить время — покой, приключения, смысл… и Мизуки. Страшно было признавать, но где-то в самой глубине его души теперь таился пылкий порыв остаться здесь навсегда, среди снежных просторов лисы, и продолжить раскрывать тайны этого волшебного мира.       Сердцем Сенджуро чувствовал, что уже был пленён Мизуки — её загадочностью и красотой. А это место казалось ему более притягательным, нежели холодный и одинокий родной мир. Однако мысль о старшем брате не давала покоя — она всякий раз отрезвляла Сенджуро, возвращая к реальности. Он знал, что его исчезновение принесёт беспокойство Кёджуро. И хоть Ренгоку не мог позволить себе разочаровать брата, но и бросить Мизуки в одиночестве было чем-то невыносимым! В душе разгорался внутренний конфликт — между своими чувствами к Мизуки и недетской ответственностью перед семьёй, между миром волшебства и суровой реальностью, которая ждала за пределами этого волшебного места.       «Может, забрать её с собой? — но стоило задуматься об этом, как суровый образ отца омрачил все мечтания Сенджуро. — Нет, не сейчас. Как я могу позвать её туда… Мне будет стыдно…»       Внезапно в комнату ворвался ледяной ветер, развевая белоснежные кудри лисы. Она нахмурила брови и махнула руками, пытаясь защититься от его пронзительного холода — как будто в этот миг сам замок решил посмеяться над собственной хозяйкой. Это мгновение вызвало лёгкий смешок у Ренгоку. После чего внимательный взгляд спутницы устремился прямо на Сенджуро, заставив его сердце забиться ещё чаще. На щеках лисы расцвёл розоватый румянец, придав её образу больше очарования. Сегодня Мизуки казалась более уязвимой, чем обычно, словно её обычная уверенность дрогнула перед непредсказуемыми силами неизвестных обстоятельств.       — Хочу обнять тебя. Можно? — неожиданно прошептала она, и Сенджуро удивлённо моргнул, глядя в её прекрасные глаза.       — Почему ты спрашиваешь? — выдохнул он, прежде чем тепло её объятий окутало его.       «Странная она сегодня», — промелькнуло в голове Ренгоку, когда он чуть приобнял хозяйку в ответ, но губы сами собой растянулись в доброй улыбке. В конце концов, ему нравилось, когда Мизуки обнимала его, согревая своим присутствием душу.       До встречи с ней он и не подозревал, насколько ему не хватало этого простого проявления нежности. Матери давно не стало, а с отцом и братом он всегда стеснялся своих чувств. Лишь с Мизуки Сенджуро мог позволить себе быть слабым, открытым, настоящим.       Зеркальная гладь дрогнула, маня за собой, и Сенджуро с тоской осознал, что пришло время прощаться. Слова застряли в горле — Ренгоку ничего не мог сказать, и только душа его разрывалась на части, не желая отпускать Мизуки. Прямо сейчас долг звал Ренгоку обратно — по ту сторону, к семье и дому. Прежде чем шагнуть сквозь сверкающую поверхность, он украдкой оглянулся. Мизуки всё ещё улыбалась, и в глубине её глаз мерцали звёзды. Эта улыбка, словно хрупкое обещание, острым осколком вонзилась в сердце.       Сенджуро прижал руку к груди, чувствуя холод волшебной фенечки.       «Я вернусь», — беззвучно пообещал он и решительно шагнул в мерцающий портал.       Ради улыбки Мизуки, ради их светлой дружбы, он был готов вернуться в этот мир и снова найти свою волшебную лису, чтобы сделать её счастливее и помочь ей отыскать новую мечту.

⋇⋆✦⋆⋇

      День оказался пасмурным и дождливым. Недавно прошедший дождь оставил после себя россыпь зеркальных луж, в которых отражалось безрадостное, затянутое серыми тучами небо. Сенджуро уныло брёл по двору, огибая их. На душе скреблась горькая тоска, препротивно цепляясь за сердце, как мокрые ветви глицинии за рукава вымокшего кимоно. Запах сырости и гниющей листвы зловонно скользил по безветренному воздуху, проникая со вздохом в самые глубины существа, вынуждая ёжиться от холода. Вся округа погрузилась в ленивую дремоту, подталкивая Сенджуро в зыбкий мир раздумий. Ренгоку сладко зевнул — хотелось спать, а не заниматься чем-либо по дому. В его воспоминаниях матушка подобные дни проводила дома, заваривая ароматный чай и приглашая в свои уютные объятия, делясь самыми разными историями. Славные были времена — грустно было осознавать, что эти моменты остались в прошлом, как отголоски давно ушедших дней.       Внезапно до слуха донеслись обрывки громких голосов, слишком резких для сонного поместья. Сенджуро встрепенулся, словно от толчка. Отцовский тон, пропитанный гневной тревогой, переплетался с незнакомым, звонким голосом. Сердце Ренгоку сжалось от дурного предчувствия. Вскочив, он бросился на звук, разрывающий тишину дома.       «Отец вновь вспылил гневом…»       Завернув за угол, Сенджуро наткнулся на напряженную фигуру главы дома. Тот стоял и внимательно смотрел на незнакомую девушку. Хрупкая, миниатюрная, с точёными чертами лица, она притягивала взгляд, словно ночное существо, вышедшее из сказки. Но внимание Сенджуро привлекли её волосы — длинные, чёрные, струящиеся, как тёмный шелк. Почти такие же, как у матери…       — Пошла прочь, белобрысая! Не желаю видеть ни тебя, ни твою проклятую семью! — прокричал глава семьи, после чего последовал громкий звук, заставивший Сенджуро вздрогнуть на месте.       После чего сёдзи громко захлопнулись перед лицом незнакомки. Воцарилась особенная, жуткая тишина, от которой стало не по себе. Наконец, неожиданная гостья обратила внимание на Сенджуро и дружелюбно улыбнулась. Он мгновенно заметил её униформу, так похожую на ту, что носил его брат, и понял, как всё обстояло на самом деле — отец никогда не был рад визитам других охотников. Она окинула Ренгоку долгим, оценивающим взглядом, в котором читалось непонятное Сенджуро чувство.       — Ничего, я понимаю, — проронила она наконец, словно между строк говоря о тяжёлом характере главы дома и о тени смерти госпожи Ренгоку, лёгшей на всю семью. — У него есть причины быть таким… Все мы кого-то теряли.       «Что же ей нужно было от отца?»       — И вы тоже? — спросил он, как бы ради приличия желая поддержать разговор.       Говорящая решительно двинулась вперёд по узкой тропинке, уводящей прочь от дома. В это время младший Ренгоку, ведомый долгом гостеприимства, робко ступил следом — не отправлять же гостью, хоть и незваную, в одиночестве идти до выхода.       — Да, и я… тоже. Сестру. Маленькая была совсем. Наверное, как ты, даже младше. Как-то вечером после ссоры ушла из дома и не вернулась.       С каждой минутой погода становилась всё хуже и хуже.       — Получается, на неё напал демон?       — Кто знает… Никаких доказательств нет. Просто исчезла одним зимним вечером, словно по волшебству… Однако это событие перевернуло мою жизнь. Поэтому я решила посвятить себя истреблению демонов, чтобы искупить свою вину, которая не даёт мне покоя, — а потом добавила, поясняя сказанное: — Мне казалось, что я могла спасти её, свою сестрицу, и предотвратить трагедию.       Каждое из произнесённых слов истребительницей сопровождалось натянутой улыбкой, лишённой всякого оттенка искренности, что вызывало в груди Ренгоку странный холодок, который он никак не могу объяснить для себя.       — Но вы не виноваты! Откуда вы могли знать! Возможно, она и правда просто сбежала из дома, и сейчас у неё все в порядке…       Она приостановилась у приоткрытых ворот поместья, взглянув на Ренгоку сверху вниз. Опасный блеск в её глазах, заставил Сенджуро застыть на месте.       — Ты славный мальчишка, не зря тебя все любят, — едва ли не мурлыкала она. — Даже волшебство.       «Что она имеет ввиду?»       Было в её голосе что-то холодное, пронизывающее душу своим морозом, что у любого, кто его слышал, непроизвольно сжималось сердце. Вот и у Сенджуро — оно сжалось, словно в самую колючую и беспощадную зимнюю ночь. Вдруг стало неуютно, и Ренгоку показалось, что эти безобидные слова напомнили ему трескучий воздух перед надвигающимся штормом. И он сделал случайно то, чего ни в коем разе делать не должен был — шагнул назад.       Стыдно было признаться, но Сенджуро испугался — нехорошее предчувствие овладело им, и он почувствовал, как необъяснимый ужас скользнул по сердцу, словно проволока по стеклу. Ренгоку хотел что-то сказать, но не смог — пересохло во рту и грудь сдавило. Он вздохнул, а сердце — сердце билось так сильно, что уже кололо, и было невыносимо больно.       Она молча наблюдала за действиями Сенджуро — за каждым его движением, случайными вздохами и подрагивающими пальцами рук. В её глазах сверкнуло что-то чужеродное, необъяснимое для Ренгоку — как будто эта охотница, стоящая прямо перед ним, принадлежала совершенно иному миру, вызывая тёмное чувство отторжения в душе Ренгоку.       Она оценивала его — это с ужасом для себя осознал Сенджуро.       Но для чего?       — Не думаю, что меня любит волшебство, — нашёл в себе силы продолжить он.       — Почему же? — медленно протянула она.       — Тогда бы повелитель чудес спас мою маму.       Глухо загудел у верхушек деревьев ветер, и где-то вдали раздался зловещий раскат грома, будто небеса содрогнулись вмиг от неведомой угрозы. Спутница тихо засмеялась, заговорив сладко, почти нежно, и слышалось в её говоре нечто звенящее предупреждением:       — Но почему ты думаешь, что чудеса обязаны спасать всех? Магия — это не только про спасение от бед и боли. Это механизм, который помогает нам понимать и контролировать мир вокруг нас. Она может быть исцеляющей, но также и разрушительной. Чудеса — это не всегда благословение, они могут быть и проклятием.       Сенджуро с трудом сглотнул и попытался заговорить без дрожи в голосе:       — Отчего же мне не досталось благословение? Почему моя мама умерла, несмотря на все наши мольбы и надежды? Почему именно моя семья…       В её выражении лица мелькнуло что-то необычайно скверное. Жуткие тени скользнули по стенам поместья, гонимые холодным ветром. Солнце окончательно скрылось за облаками, окутывая землю тяжёлым покрывалом мрака. Холодные капли дождя вновь застучали по земле, и небо содрогнулось молнией, освещая мрачные контуры дома.       — Магия не всемогущая, она подчиняется своим законам и условиям, — зазвенел её ответ. — Иногда нам приходится сталкиваться с тем, что мы не можем изменить. Магия — это инструмент, а не ответ на все вопросы. Мы должны принимать реальность такой, какая она есть, и искать силу внутри себя, чтобы двигаться дальше. Ты можешь найти свою собственную магию внутри себя — например, силу пережить потерю, извлечь уроки из прошлого и смелость идти вперёд. Возможно, именно это и есть настоящее чудо — способность преодолевать любые трудности своим внутренним светом.       — Я вас понял…       Сенджуро молча посмотрел вниз, чувствуя, как страх холодом стиснул его грудь, когда незнакомка прошла мимо него, тихо исчезая за пределами поместья.       — К слову, очаровательная фенечка, — раздался её жуткий голос, тонущий в вое природы. — А ещё… Забыла совсем представиться. Меня зовут Мэй. Хорошо запомни моё имя.       Дрожь охватила Сенджуро, и его колени почти подкосились. Встреча с этой загадочной женщиной оставила в его душе странный осадок. Голос Мэй звучал как предупреждение, вызывая тревогу и неопределенный страх. Подавленный Ренгоку попытался убедить себя, что все это лишь фантазия, но интуиция настаивала на обратном. Он почувствовал, что нужно было срочно поделиться своими мыслями с кем-то. Но рядом не было никого, кто мог бы его понять и выслушать. Сейчас он был один со своими страхами и сомнениями, борясь с мрачными тенями, которые окутали его разум.              Может быть, ему всё показалось?