Зазеркалье

      Когда Сенджуро было десять лет, он нашёл в старых вещах книгу под названием «Зазеркалье».       С обложки на него смотрели приятная королева и не менее приятный рыцарь. Одним словом — хорошенькие. В книге рассказывалось, как и во всех добрых сказках: «Жили-были в далёком царстве добрые-добрые люди, прекрасные лицом и душой. Говорили сладко, как певчие птицы — не наслушаться. А улыбались настолько тепло и открыто — залюбуешься».       Заканчивалось всё немудрёно. Настолько обыкновенно, что не вызывало ни радости, ни грусти на сердце: «И стали все в добре поживать, лиха не знавать. Верный рыцарь очень любил свою королевну, и они оба дожили до глубокой старости в заботе и нежности».       Сенджуро много думал о приключениях главных героев, рыцаря и его королевы, и понимал, что история ему не нравилась. Вместо того чтобы сопереживать тем, кому должен был, он неотрывно рассматривал таинственный силуэт снежной лисы, мелькающий на обороте книги.       В этой истории жили-были две сестры. Старшая, цветочная королева, была умной и настоящей красавицей. Всё у неё получалось, всё ладилось. А вот младшая, снежная лиса, была злобной и безобразной — целыми днями сидела в своём хрустальном замке, меняя сапожки и платья, надевая дорогие платки. Это, знаете ли, было довольно плохо — лениться и киснуть на пуховой подушке. Кому от этого было худо — не говорилось. И всё бы ничего! Ленись одна, трудись вторая. Если не зерно раздора, посеянное меж сёстрами — молодец красоты неописанной. Добрый рыцарь с ясной душой и горячим сердцем.       Как увидел рыцарь чудесную королевну, так и полюбились они друг другу. Позавидовала лиса счастью людскому — не своему! Наговорила много недобрых слов о сестре, а сколько дел-то успела наворотить — по пальцам не сосчитать. Но как бы она ни пыталась беду сотворить, всё было попросту. Натыкалась лиса в истории на острые ножи и натыкалась, да в какой-то момент ударилась носом о собственное зло. Раскололась на части и обратилась в неумолкаемую вьюгу. Там и сказке был конец: добрые герои жили долго и счастливо, а снежная злодейка канула бесследно в лету. Только вот понапрасну пытались лисий нос в истории очернить. Сам Сенджуро так и не смог ни винить ушастую, ни даже злиться! Жаль ему её было — одинокая, брошенная и вовсе не страшная, совсем очаровательная хозяйка зимних краёв. Именно в ней Ренгоку отыскал что-то родное, отражение самого себя — вот почему лиса его так привлекала.       «Хотел бы я хоть раз увидеть тебя», — подумал он перед сном, находясь в своей тёплой постели с книгой в руках. А потом удивлённо ахнул, когда зеркало в его комнате заискрилось фиолетовым светом.       Увидев всё это, Сенджуро подскочил на ноги и подбежал к нему. Но стоило Ренгоку коснуться искрящейся поверхности, как невидимая сила затянула его прямиком в объятия мистического зазеркалья.

⋇⋆✦⋆⋇

      Сенджуро открыл глаза и сразу же зажмурился из-за яркого луча солнца, светящего прямо в глаза.       — Где это я?       Только что младший Ренгоку был в своей комнате и читал сказку. После — мгновенно пронёсшаяся мысль, и перед ним в полосе лунного света мистически заискрилось старое зеркало. В магическом свечении он увидел множество ярких огоньков-призраков. Последние показались ему маленькими, блеклыми звёздами, ничего почти не освещающими, но притягивающими своим сказочным присутствием. Сначала Сенджуро застыл на месте. Полностью поражённый и очарованный загадочной красотой открывшейся картины. После — неосознанно приблизился к зеркалу и в одурманенном состоянии вытянул руку. Спустя короткий миг он оказался здесь — в удивительном мире зазеркалья. Впрочем, его это не слишком удивило. Если быть точнее, он быстро счёл всё происходящее за невинную игру внезапно наступивших грёз.       «Наверное, я заснул, пока читал книгу…»       Во все глаза он смотрел на необычайное явление перед собой и не мог поверить — замок, возникший из ниоткуда! Словно из хрусталя! Но стоило подойти поближе, Ренгоку понял, что стены загадочного строения были сделаны изо льда. Всё это было настолько таинственно и непостижимо, что он не смог отказаться от соблазна — шагнул навстречу. Только единожды Сенджуро обернулся назад. Но ни зеркала, через которое он попал сюда, ни чего-либо другого знакомого не было.       Дворец оказался поистине огромным, будто из детских сказок про принцесс и драконов: с зубчатыми стенами и двумя огромными башнями по углам. Мерцающими окнами и причудливыми, изогнутыми крышами, которые таинственно переливались серебром в лучах зимнего солнца. У ворот стояли заснеженные статуи колдунов, закованные в цепи, угрожающе смотрящие неподвижным взглядом на незваного гостя. По сторонам тянулся причудливый снежный сад, тая в густом ряду елового леса, и где-то вдалеке таинственно сиял замёрзший вековой пруд.       Ренгоку без труда широко отворил ворота замка, точно те были воздушными, миновав небольшой двор. Когда Сенджуро зашёл в помещение, вместе с ним ворвалась и острая вьюга, больно хлестнув по спине и затылку. Засвистел ветер, словно звон колоколов, уносясь в объятия мрачного замка. Ренгоку сделал вдох полной грудью. Снежный воздух защекотал в носу и зацарапал горло. Лёгкие наполнила колючая свежесть, будоража в груди резвые эмоции. На лицо посыпались снежинки, и Сенджуро смешно сморщил нос. По телу пробежалась весёлая искра, и из души тотчас улетучились все заботы, из-за которых Ренгоку продолжительное время было мучительно трудно. Впервые за долгое время он испытал приятное чувство беззаботности и лёгкости.       «После смерти матушки всё изменилось… Вокруг стало мрачнее и холоднее, а дома находиться — просто невыносимо, — подумал он, быстро закрыв за собой дверь, стараясь избежать нарастающей бури. — Здесь так легко и спокойно, как же хорошо!»       Вокруг царила тишина, и лишь снег хрустел под ногами, издавая звонкий звук. Несмотря на морозную погоду, Ренгоку не было холодно. Напротив, в груди разгоралось пламя, согревая всё тело.       «До чего прекрасный сон!»       — Наконец-то ты пришёл! — воскликнул тонкий девичий голос.       Вдруг морозный воздух наполнился радостным смехом, и в нём проскользнула нотка цветочного аромата. Послышались торопливые шаги. Сенджуро повернул голову вправо и сразу же ощутил, как его обняли маленькие, тонкие руки. Кто-то молча прижался к нему, уткнувшись головой в его грудь. Сердце Ренгоку заколотилось так сильно, что вмиг закружилась голова и зазвенело в ушах. Чужие пальцы сжали его одежду. Он попытался отстраниться, но объятия только крепчали.       Сенджуро покраснел, словно спелая вишня, и тихо произнёс:       — Что… Кто ты?       «Не надо так обнимать!» — беспомощно пронеслось у него в голове.       Смущение вспыхнуло на щеках алой краской. Его губы задрожали, и растерянный взгляд метнулся куда-то в сторону. Руки словно окаменели, застыв в одном положении. Яркое волнение выразилось на лице Ренгоку, заискрившись в широко открытых глазах.       — Я так ждала тебя! — настойчиво продолжала незнакомка. — Какое счастье! Наконец-то, наконец-то! Мой рыцарь!       Он чуть склонил голову, попытавшись рассмотреть говорящую, но только уткнулся носом в её взъерошенные волосы. Девочка. Его обняла девочка. В этот момент всё стало ясным, и уши Ренгоку стремительно порозовели.       — Постой… — более настойчиво произнёс он, — ты ошибаешься!       Ренгоку поспешно отстранился, разорвав краткосрочные объятия.       — Не хочешь быть моим рыцарем? — спросила она, и когда Сенджуро встретился с ней взглядом, то растерял в мыслях все слова.       Ведь перед ним стояла та самая снежная лиса из сказки. Почти такая же, как на обложке книги, только более юная, но всё ещё блистательно прекрасная — как первая, яркая звезда на тёмно-синем небосклоне. Её взгляд таинственно блеснул. Она посмотрела на Сенджуро большими фиолетовыми глазами, в которых проступила едва заметная тревожная дымка. Лиса чуть наклонила голову, и несколько прядей волос упали ей на лицо. Её белоснежные волосы, как первый снег, струились крупными локонами по плечам и спине.       Сенджуро завороженно пробормотал:       — Снежная лиса…       В этот момент Сенджуро почувствовал целую гамму эмоций, которые захлестнули его с головой. С одной стороны, детское сознание уверяло, что всё это — просто сказка, игра воображения и снов. С другой стороны, Ренгоку не мог не удивляться тому, что происходило вокруг. Героиня его мечтаний, та, которая так запала в сердце, была прямо перед ним.       Таинственная спутница улыбнулась.       — Да, это я, — сказала она, взглянув на Ренгоку несколько иначе.       Они несколько минут молча смотрели друг на друга, прислушиваясь к каждому шороху вокруг. Затем в глазах лисы промелькнуло нечто странное — растерянность. Она зябко повела плечами и огляделась по сторонам. Мягкая улыбка исчезла с её лица, и настроение резко изменилось, словно лиса внезапно осознала какую-то ужасную истину.       Хозяйка с блуждающим взглядом снова бросилась к Сенджуро и судорожно обняла, словно тот был её последней надеждой. Задыхающимся голосом спутница зашептала: «Ты ведь не оставишь меня совсем одну? Пожалуйста, не уходи, не уходи…»       Что же так неожиданно её расстроило и испугало?       По щекам её потекли в три ручья слёзы. Ренгоку совсем растерялся, не зная, как поступить — он не понимал, что происходило. Ему никто не рассказывал, как себя вести с красивыми девочками, которые внезапно начинали плакать. Поэтому, сдавшись, Сенджуро сдавленно забормотал:       — Не оставлю.       — Правда? Не оставишь меня? Пообещай! Иначе не отпущу тебя.       Она дрожала — он это чувствовал.       — Не оставлю тебя, ни за что!       Лиса удовлетворённо хмыкнула и, наконец, отпустила Ренгоку. Хотя она старалась выглядеть спокойной, в её глазах всё же читался лёгкий испуг. Казалось, исчезновение Сенджуро могло стать началом чего-то страшного для хозяйки зимних краёв. Но Ренгоку этого не заметил — ведь ему всего десять, и он ещё только начинал понимать этот мир. Он отступил, смущённо отвернувшись, чтобы скрыть свои эмоции. Прекрасная незнакомка пристально посмотрела на него, с любопытством наблюдая за его растерянностью.       — Тогда пойдём! — раздался её голос.       Сенджуро удивлённо моргнул.       — Куда? — спросил он, и его настроение вмиг переменилось на взволнованное оживление.       Из розовых девичьих уст посыпались трепетные слова:       — Проведём посвящение в рыцари!       Не дождавшись ответа, она протянула руку и слегка сжала его ладонь. Очарованный Сенджуро не смог противиться этому жесту. Её рука была крошечной, гораздо меньше ладони Сенджуро — хрупкой и нежной. Лёгкая, даже худощавая, лиса повела его за собой, плавно покачивая головой. Он последовал за ней, не замечая ничего вокруг, полностью поглощённый её присутствием.       — А почему именно я — рыцарь?       Она обернулась через плечо. Белые рукава её кимоно затрепетали как крылья небесной бабочки.       — Потому что эта роль принадлежит тебе. Она стала твоей, как только ты пришёл сюда… Ко мне. Да. Именно ко мне.       Лиса отвернулась, и Сенджуро едва сдержал смешок. Всё вокруг казалось ему милой безобидной игрой, и даже странный голос говорящей не внёс ни капли сомнений в его мысли.       Миновав длинный, узкий коридор, они поднялись по великолепной белой лестнице, устланной не менее белоснежными коврами, на верхний этаж. Ощупав в темноте тяжёлую дверь, покрытую толстым слоем льда, Сенджуро и лиса с трудом приотворили её. Дети оказались в большом, светлом зале. Чуть пройдя, они остановились в самом центре. Лиса повернулась к Ренгоку и начала свою торжественную речь с настолько важным и сосредоточенным выражением лица, что Сенджуро невольно улыбнулся.       — Преклони своё колено, сэр…       Он встал на одно колено и низко склонил голову, находясь в весёлом расположении духа. Её ладонь невесомо коснулась его плеча, и Сенджуро ощутил, как по коже пробежались слабые мурашки.       — Сенджуро, — подсказал Ренгоку.       Её голос прозвучал пронзительно и резко:       — Сенджуро! Я посвящаю тебя в свои рыцари! — важно фыркнула она, довольная собой.       На какое-то время воцарилась приятная тишина, нарушаемая лишь дыханием детей. Ренгоку немного приподнял голову. То, что происходило вокруг, вызывало у него неконтролируемый смех — давно он не чувствовал себя так весело в компании кого-то незнакомого.       — Теперь я твой рыцарь?       — Да, мой! И только мой!       Он сильно покраснел. Потом снова спросил:       — Неужели ты так ждала меня?       — Конечно, — шепнула говорящая, — я ждала тебя очень долго.       Лиса посмотрела на своего юного гостя с нескрываемой добротой, и её лицо смягчилось. Ренгоку, приподняв чёрные брови, удивлённо качнул головой. Встав на ноги, Сенджуро задумался с очаровательным выражением лица. За всё недолгое время, что они провели здесь, ни разу не встретили ни одного взрослого. Получается, лиса была здесь совсем одна? В этом огромном замке? Вспомнив поместье Ренгоку, Сенджуро невольно повёл плечами. Хоть дома были родные, в груди всё равно звенело холодное одиночество. После смерти матушки всё перевернулось…       — Тебе не одиноко здесь? — внезапно вырвалось у него.       Взгляд лисы на мгновение потемнел, и её губы чуть дрогнули. Казалось, прямо сейчас она тщательно обдумывала, что сказать. Сенджуро знал это чувство — его старший брат тоже так себя вёл, умело скрывая за улыбкой горечь и печаль.       — Одиноко, — шепнула она, а потом добавила: — Было. Но теперь всё иначе, потому что ты рядом. Сенджуро, — произнесла лиса с нежностью.       Ренгоку ответил ей тёплой улыбкой. Ему нравилась снежная хозяйка — она казалась искренней.       «И даже не скажешь, что в сказке её называли злой лисой…»       После этого они отправились исследовать замок. Всё тревожное вмиг забылось — то ли благодаря волшебству снежной сказки, то ли из-за того, что он и она просто были детьми. Находясь в объятиях эйфории, Ренгоку ни о чём, кроме лисы, не думал. Ему было весело с прелестной хозяйкой зимних краёв — и это главное. Неизвестно сколько прошло времени, когда Сенджуро почувствовал небольшой внутренний толчок. Всё вокруг в тот момент пронеслось и стремительно поблекло, сознание поплыло. Разум обволакивало таинственной пеленой. Как бы себя не помня, он дошёл с лисой до большого зеркала, находящегося в одной из комнат замка и переливающегося знакомым фиолетовым светом. В тот момент ему показалось, что зеркало было точно таким же, как и в его комнате.       «Удивительно», — подумал тогда Ренгоку.       Находясь под влиянием мистического чувства, он в забытьи прошёл через зеркальную поверхность, словно не контролируя собственное тело.       — Ещё увидимся, Сенджуро, — донёсся до него напоследок сладкий голос снежной лисы.       Очнулся Сенджуро только под утро в своей родной комнате.