Лунный характер

Мы живём, точно в сне неразгаданном, На одной из удобных планет… Много есть, чего вовсе не надо нам, А того, что нам хочется, нет…

Игорь Северянин

1999 год, Москва       Стоит признать, утро было волнительным. Тревога окутывала колючим свитером, царапала горло и удерживала в теле неприятное напряжение. Она критично взглянула в отражение, подтянула дамский галстук, поправила манжеты рубашки и выдохнула. Пора. Сентябрьское утро выдалось исключительно приятным, солнце опалило щеки, ветер растрепал тщательно уложенный галстук, а небо… Небо было чистейшей лазурью, словно бы осень и не наступала. Задержавшись у сквера, чтобы полюбоваться очаровательным эрделем, женщина взглянула на часы. Успевает. Пёс скакал так резво, что время от времени становился черно-рыжим пятнышком, снующим по площадке туда-сюда: от хозяина, за палочкой и обратно. В один момент эрдельтерьер в пылу игры прыгнул прямо на юношу. Оба повалились в пыль, однако, к ее приятному удивлению, молодой человек вовсе не стал ругаться. Он лишь расхохотался и обнял собаку. Пора. Женщина пересекла перекресток и спустилась в метро. Она как раз успела поймать ожидающий состав, заскочила в вагон и, наконец, немного расслабилась. По крайней мере, она не опоздает. Поездка оказалась короткой, хоть и не слишком приятной: общество недовольных и уставших с самого утра лиц действовало весьма давяще. Однако, женщина ни капли не переняла их настроя. Она искренне не понимала — в чем толк заниматься тем, что не приносит удовольствия? Такова она была: молодая, амбициозная, полная энтузиазма, потенциала и веры в блестящую карьеру… — …Лаура Лукина — ваш временный педагог-практикант. Директор сделала паузу и бросила неприятный взгляд на парня, случайно скрипнувшего стулом. — Блестящие рекомендации не позволили школе усомниться в ее профессионализме. Я искренне верю, что и Вы себе таких сомнений не позволите. — Закончила она прелюдию и уступила место Лукиной. Класс погрузился в молчание. Юноши и девушки с интересом рассматривали нового преподавателя, женщину, спокойно возвышавшуюся по правую руку директрисы. Строгий костюм соответствовал невозмутимому лицу — она выглядела безукоризненно. Черный пиджак изящно заострял плечи, выглаженные брюки, в цвет пиджаку, подчеркивали высокую талию, а галстук удачно скрывал декольте рубашки. — Доброе утро, молодые люди, — Благородно кивнула женщина. — Доброе утро, — Хором отчеканил класс. Лаура Лукина отметила для себя напряжение, нависшее в присутствии директора. Невысокая дама почтенного возраста действительно создавала впечатление женщины с жёстким характером. Когда она вышла — атмосфера значительно полегчала. — Итак, — Лукина прошлась к своему новому рабочему месту, поставила портфель, но не села. Вместо этого, она обошла стол и боком присела на него, обратившись лицом к классу. — Полагаю, приличий ради, вам стоит называть меня Лаура Альбертовна. Надеюсь, с произношением у нас не возникнет сложностей? Женщина улыбнулась сама себе и оглядела класс. Многие выдохнули, кто-то даже улыбнулся в ответ. Ее собственное волнение давно прошло, и ощутив себя как рыба в воде, она продолжила. — Кто-нибудь скажет, что вы уже успели с начала учебного года? Светловолосый юноша неуверенно поднял руку. Женщина кивнула. — Мы начали главу «Идея художественного произведения», страница 22. — Что-то из списка литературы уже обсуждали? — Нет, пока только теорию. Лаура Альбертовна скептически приподняла бровь. Вздохнула. — Кто-нибудь из вас находит литературу интересной? Руки подняли большинство, а кто не поднял — закивал в ответ. Лукина одобрительно хмыкнула. — Прекрасно. Скажите, чем именно она вам интересна? Класс замолчал. — Смелее, молодые люди, неправильного ответа быть не может. Первая рука. Девочка с каштановой гривой. — Чтение расширяет кругозор и развивает словарный запас. — Отчеканила она. — Безусловно, — Согласилась Лукина и покачала головой. — Но попробуйте посмелее. Не вспоминайте, что вам говорили старшие, подумайте, что импонирует лично вам. — Это как посмотреть кино, только погружаешься глубже. — Ответил пухлый парень с рыжими веснушками. — Отлично, молодец. Ещё варианты? Наконец, беседа пошла оживленнее, ответы не заставляли себя ждать, голоса стали твёрже и веселее, словно бы шел конкурс на лучшую идею. Лукина каждого одаривала улыбкой и принятием, ни один ответ не остался неуслышанным, но всё-таки, до сути они ещё не добрались, ещё не вошли в нужное ей направление. — Я думаю, — раздался довольно необычный тонкий голос, — Я думаю, книга это нечто большее, чем слова и пунктуация. Лукина нашла взглядом светловолосую девушку. — Как Ваше имя? — Лукина чуть подалась вперёд, чтобы расслышать. Девушка говорила очень тихо. — Мария. — Простите? — Третьякова Мария. — Чуть громче повторила ученица. — Благодарю, Мария. Пожалуйста, продолжайте. Что вы имеете в виду? — Я думаю, книгу можно судить по ее предназначению. Чтобы она не рассказывала, важно не столько что, сколько зачем. Ведь иначе для чего мы читаем любовные стихи или рассказы о дружбе? Не просто, чтобы узнать чужие истории, но чтобы усвоить опыт и позволить себе расширить эмоциональный…ммм…резерв? Литература восхитительна тем, что даёт надеть на себя чужую личность и ощутить ее эмоции в заданной ситуации. Лукина смотрела на нее поверх очков и явно ждала продолжения. Девушка заметно смутилась, но все-таки поддалась: — Я думаю, книгу нужно не читать, а проживать. Как свою собственную жизнь, понимаете? Это как попасть в чью-то душу. Лукина хлопнула в ладоши. — Браво! Это то, что я надеялась услышать, Мария. Вы попали в самую суть, поздравляю Вас. — Лукина оттолкнулась от столешницы и подошла к доске. На темной поверхности вырисовались ровные буковки: «Книга = душа». — Все согласны? — Повернулась она к классу, покручивая в пальцах мел. Многие кивнули. — У всех ли души одинаковые? — Нет! — хором ответил класс, кто-то нахмурился и качал головой. — А можно ли судить каждую душу по одинаковым критериям? Молодые люди задумались, начиная понимать, к чему ведёт педагог. — Нестор Летописец, древнерусский монах, сказал однажды — «Что может быть драгоценнее, чем ежедневно входить в общение с мудрейшими людьми мира?». Все ли понимают, что это значит? — Что читая книгу, мы разговариваем с автором? — Абсолютно верно, юноша. Мы проживаем судьбу героя и вовсе не для того, чтобы определить художественные сре́дства или выявить, в каком жанре пишет автор. Да, понимать это важно, но едва ли это важнее способности слышать самого автора. Лукина поймала на себе благоговейный взгляд белокурой девушки, вовлеченной в ее слова как в проповедь. — Моя задача не в том, чтобы заставить Вас декламировать стихи классиков или делить прозу на составляющие. Я хочу, чтобы вы смогли собрать ее воедино и получать удовольствие от чтения хорошей книги. Чтобы вы могли отделить эту самую хорошую книгу от сомнительной. Чтобы вы научились чувствовать самостоятельно, а не мыслить так, как диктует хрестоматия или учебник. Горящие глаза молодежи воодушевляли. Привыкшие к указке и стандартизированному процессу обучения кнутом с редкими крохами пряника — молодые люди, хоть и старший класс, слушали ее с детским любопытством. Многие юноши, настроенные изначально скептично, уже смотрели на нее с уважением, а Мария к концу занятия позволила себе говорить громче и уверенней. «Это хорошо», отметила про себя Лукина. Ей бы не хотелось, чтобы такое открытое сердце подавлял такой закрытый нрав. Урок пролетел стремительно, перемена прервала их рассуждения о предпочитаемых направлениях прозы. Некоторые даже заныли, услышав звонок. — Лаура Альбертовна, а как же домашнее задание? — спросила та самая кудрявая девочка. Повисла напряжённая тишина. Лукина сняла очки и, задумчиво потирая линзы, помолчала. — Будьте добры, принесите каждый свою любимую книгу на следующий урок. Программа есть программа, мы с вами должны пройтись по темам, но я не хочу, чтобы это стало для вас испытанием. Мы начнем разбирать теоретический материал на ваших произведениях-фаворитах. — Принести книги…и все? — недоверчиво повторила девочка. — Разумеется нет. — Лаура Альбертовна взглянула на нее со всей своей строгостью так, что девочка поежилась. — Любимые книги. Лукина тепло улыбнулась и класс весело зашумел, а девочка облегчённо выдохнула. Проходя преподавательский стол некоторые поблагодарили ее отдельно. — Мария? — окликнула Лукина, когда девушка проскользнула мимо. Та повернулась и смущённо подняла глаза. Каре-зеленые, внимательные глаза. — Вы прекрасно себя показали, благодарю Вас. Думаю, Вы уже давно знакомы с первой частью учебника? — Да, — с ноткой удивления выдохнула девушка. — В таком случае, я освобождаю Вас от основных заданий на ближайшее будущее. Полагаю, Вам будет интереснее выполнять индивидуальные работы. Мария нахмурилась, раздумывая. — Например, не могли бы Вы написать мне небольшое сочинение о лучшем, на Ваш взгляд, произведении, что вы читали к этому моменту. — На следующий урок? — огорчилась девушка. Ее явно не радовала перспектива писать сочинение, тогда как другим ничего не задали. — Нет. Когда Вам будет чем поделиться. — Это значит… — Да, Мария. Когда Вам удобно и когда захочется. Это лишь просьба, мне понравился Ваш ход мыслей, я хотела бы почитать именно Вас. Идёт? Мария зарумянилась и улыбнулась. -Идет. Спасибо. Девушка попрощалась, развернулась на каблуках школьных туфель и покинула кабинет. Солнце сверкнуло в белом золоте ее волос и отразилось в глазах Лукиной. В голубых, проницательных глазах.