Вэй Усянь в разных амплуа

Кто бывал в моей группе вк, возможно, уже видел эту предысторию. Это своего рода пояснения к этой части: « — Погоди, — вдруг заговорил старик, — когда-то давно нынешний Цзян-цзунчжу уже встречал Хэй Цзиня, но он говорил, что тогда этот человек носил маску.» Это и есть та самая встреча.

***

— Цзян Чэн, подожди! Цзян Чэн дернулся и зашипел на своего шисюна, словно разъярённый кот. — Замолчи! — Чэн-Чэн, ты… — Кто тут Чэн-Чэн?! И я же сказал, замолчи! — Цзян Чэн? — Вэй Ин расстерянно почесал затылок, приближаясь уже гораздо медленнее. И как только он это сделал, Цзян Чэн схватил его за руку и спешно увёл как можно глубже в переулок. Нечасто видя столь серьезное поведение шиди, Вэй Ин и сам нахмурился, оглядываясь в ту сторону, куда постоянно метался взгляд Цзян Чэна. — Что случилось? — Тс-с, — снова зашипел он на него. Только когда они проскочили еще один дом, спрятавшись за двумя бочками, Цзян Чэн наклонился ближе к шисюну, и негромко заговорил. — Старейшины мертвы. Убийца всё еще там. — Что?! — шёпотом закричал Вэй Ин, едва не вскочив на ноги. Только рука шиди успешно остановила его от дальнейшей глупости. — Когда? Я всего час назад мимо проходил, они все были живы, переругиваясь, как… — Он оборвал себя на полуслове. Вэй Ин очевидно не любил взрослых, но да, он мог бы приличия ради не отзываться о них плохо рядом с Цзян Чэном. — …Я не знаю. В груди внезапно стало очень холодно, когда до Цзян Чэна дошло, что он и сам видел то же самое часа три назад. А с этим выходит, что убийца уничтожил дюжину старейшин — по большей части опытных заклинателей — за час, а может даже и меньше. — Так… Что же нам делать? — Вэй Ина не беспокоила смерть старейшин. Но как главный ученик, он не мог позволить кому бы то ни было проникнуть на территорию главной семьи, где проводили время его шицзе и младшие шиди, которые пока были не в силах защитить даже себя, не то что других. — Сообщить отцу, конечно. — Проворчал Цзян Чэн и помрачнел. — Но разве он не был последние два дня на собрании кланов? Цзян Чэн призадумался, вспоминая письмо матери. — …Он уже должен вернуться. Вэй Ин, может ли быть… — он замолчал на полуслове, и его взгляд стал более угрюмым. — Что? — нетерпеливо отозвался Вэй Ин, поглядывая на дорогу в конце переулка. — Может ли быть, что убийца… специально напал в то время, когда отца и матери не было на месте? — Опасается их?.. — предположил он, едва скрывая скептицизм в голосе. Цзян-цзунчжу может и был относительно хорошим заклинателем, но он не производил впечатление внушительного человека. Цзян-фужэнь была такой же, только наоборот. Она выглядела очень грозно, но отбери у нее Цзыдянь, и она станет бесполезной. Он держал эти мысли при себе, но самого факта это не отменяло. Если только этот человек не был знаком с Цзян Фэнмянем в молодости, потому и не велся на его мягкость, но кто знает. Если убийца уничтожил старейшин за час без хвостика, Вэй Ин сомневался, что Цзян-цзунчжу представлял для этого человека реальную угрозу. — Это логично, он же... — что «он же» Вэй Ин не услышал. Его дальнейший ответ прервал циничный намеренно язвительный смех над их головами. Оба ученика мгновенно оказались на ногах, и настороженно замерли, глядя на крышу теперь уже пустого дома одного из старейшин. — Не делай предположений, не зная, чем владеет враг. — Низкий глубокий голос раздался из-под белой — невольно напоминавшей им обломок черепа — маски незнакомца. — Возможно… — он продолжил чрезмерно приторным тоном, от которого по коже побежали мурашки, — у этого скромного человека другая идея. Сердце Вэй Ина замедлилось, словно ожидая чего-то, чего он и сам не знал. И он, и его брат не были в силах вымолвить хотя бы слово без дрожи. Энергия этого человека, казалось, оседала не столько на их теле, сколько на разуме, вынуждая отказаться от любых действий перед страхом быть убитыми. — Эти старики тоже думали, что могут победить, и смотрите, чем это для них закончилось, — он обмахнулся из ниоткуда взявшимся веером, с неразборчивыми каракулями на нём. — За… зачем? — едва выдавил Цзян Чэн. — Оя? — незнакомец только повернул голову, и в тот же миг оказался к нему вплотную, побуждая их обоих отскочить к стене. Сквозь прорези маски они увидели горящие злым весельем алые глаза. — Это месть, естественно. Это ни капли не естественно, подумал Вэй Ин. — Они поспособствовали смерти моих родителей, солгали мне об этом, должен ли я их жалеть? Несоразмерная цена мести, снова не удержался он от мысленного упрёка. И словно услышав эти мысли, незнакомец оглянулся на него; его глаза сузились, но Вэй Ин не знал от чего точно: забава это или снисходительная насмешка. Он же не мог читать мысли, верно? — И твои родители, — незнакомец усмехнулся, возвращая всё своё внимание к Цзян Чэну, — тоже поучаствовали в тайне друг от друга, на потеху этому старью. Он отошёл от них, с неимоверной легкостью запрыгивая на крышу дома, и глянул на них сверху-вниз. Вэй Ина не покидало чувство, что смотрели только на Цзян Чена, потому он попытался незаметно приблизиться к нему, частично закрывая обзор на него. — Хотя это должно быть… наследственное. — В его голос проникло гораздо больше непонятных эмоций, но самым различимым из них оказалась презрение. Самое что ни на есть презрение. Цзян Чэна передёрнуло от вспышки злости, раздражения и отвращения одновременно. Казалось, он принимал его за ни что иное как грязь под ногтями, и относился соответственно. И это приводило в ярость гораздо больше, чем достижения его шисюна у его носа, о чем, казалось, знал этот человек и это его веселило. — Вам так повезло, что я не трогаю детей, — он смеялся над ними, — но ни что не мешает мне сделать это в будущем, не так ли? И не дожидаясь ответа, он исчез прямо на их глазах. Цзян Чэн со всей дури зарядил ногой по бочке. Вэй Ин же мог думать лишь об одной единственной детали: одеяния чернее ночи; накидка, что ярче свежей крови и горящие алым глаза. Разве этот человек не из клана Вэй? Насколько сильны заклинатели призрачного клана, если один из них способен разобраться со старейшинами именитого клана за столь короткий срок? Или они наткнулись на самого цзюнчжу?