wanna be your dog!

Сириус проснулся, услышав какой-то грохот. Сначала он не хотел открывать глаза, но свет из окна завтавил его это сделать. Он приоткрыл сначала один глаз, морщась от лучей солнца, потом другой, потому что первым глазом увидел себя — в одежде. На кровати не было ни одеяла, ни подушки. Вот поэтому Сириус сразу же вспомнил, что было вчера. Он решил, что нужно проверить откуда грохот. Оказалось, что на кухне Римус просто уронил пару тарелок. — Прости, прости… — говорил он панически. — Я уберу, починю, только палочку не могу найти. Прости. — Да и похер на них, — зевнул Сириус, — палочка, наверное, там. — Он указал на тубму возле входа. — Только ты мою куртку оттуда убери. Я закинул её вчера туда. Сириус увидел, что в гостиной на диване были аккуратно сложены его подушка и одеяло, когда шёл по дому. — Просто палочку искал и случайно уронил… не знаю как так получилось… — Сколько времени? — спросил Сириус, думая как бы унять боль в голове. Таблеток у него не было, а рецепт зелья был слишком занудным, чтобы делать лекарство самому. — Мне уже пора, — сказал Римус, починив тарелки, — сколько отсюда до моей работы пешком? — спросил он робко. Сириус сам случайно заметил часы, как будто они тут не стояли уже целый год. Ещё есть время. — Хочешь кушать? — спросил он. Римус в торопях его не услышал, потому что мыл кусочек пола, на который упала посуда, волшебной палочкой. — Римус, не беспокойся ты так. Я пол мыл в последний раз в прошлом году. Пойдём позавтракаем лучше. Сириус увидел, что Римус уже одет, и быстро накинул на себя кожанку, прежде сполоснув рот освежающей жидкостью вместо чистки зубов. — Пойдём, — позвал Сириус, и они вышли из дома. Они в тишине дошли до любимой забегаловки Сириуса почти возле его дома. Сириус обычно завтракал тут почти каждое утро. — Привет, — сказал он, морщась, потому что голова ещё побаливала, девушке за кассой, — как обычно. — Отлично, — улыбнулась та, — а вам что, молодой человек? — Просто кофе, — ответил Римус. — И запеканку, — добавил Сириус, — её нужно попробовать. Сириус как-то незаметно для себя решил, что если он притвориться, что ничего не помнит, то ничего и не было. Если уж Римус начнёт говорить про поцелуй… то… придётся «вспомнить». В голове это звучало правдоподобно. — От головы помогает кофе, — сказал Римус. — Я надеюсь, ничего не попортил вчера, а то ты, наверное, не захочешь больше ко мне приходить, — сказал Сириус, невинно улыбаясь. — Всё нормально, — пожал плечами тот, — и правда вкусно. Сириус пока не знал, можно ли расслабиться или это плохой знак. Сириусу пришлось поспрашивать прохожих как добраться до нужного адреса на автобусе, он проводил Римуса до остановки, и в итоге взял ему такси, (за которое расплатился все же сам Римус). А сам он сказал, что пойдёт отлеживаться домой. В конце концов он и правда делал это весь оставшийся день. Просто уснул. А вечером, приняв ванну с пеной и пузырьками, снова валялся на кровати под музыку, пока вновь не провалился в сон. Мысли не покидали его голову. Получается, думал он, Римусу не понравилось. Не понравилось — но что именно? Что Сириус был так настойчив? Неужели это был не подходящий момент для такого? Сириус не хотел так себя вести, он не хотел плакать и напиваться, исповедовать Римусу проблемы в семье — просто в последнее время он часто думал о них, Блэках, и, к сожалению, вчера тоже. Римус что, думал, что Сириусу на самом деле так плохо, чтобы не было морально правильно целоваться? Ну да, бывает, что некоторые моменты не подходят для такого. Иногда поцелуи бывают излишне пошлыми. Но вчера? Да Сириусу на семью плевать до глубоко зарытого гроба Слизерина! Или тут не в Сириусе дело? Римус рассказал что-то очень важное о себе? Тогда Сириус этого не помнил. Римусу не понравился сам поцелуй? Но Сириус отменно целуется. Все ему об этом говорят. Даже в школе так говорили. А сейчас-то и подавно. Сириус неправильно его понял? Может быть, Римус просто чуть-чуть испугался, а Сириус сразу запаниковал и все перепутал? Сириус уже думал спросить у него самого. Задать всего один вопрос. Но для такого нужна личная встреча… И когда Сириус сообразил, как спросит обо всем, он осознал: Римус просто обычный среднестатистический парень, который любит девушек. И всё. И не при чем тут ни способности Сириуса в поцелуях, ни страхи… Просто Римус не хотел этого. Просто он никогда не захочет. Сириус думал об этом слишком долго. Римус никогда его не поймёт. Не сможет. Его окутала пустота. Всё с самого начала было не так, как думал Сириус. И не будет никогда. На следующий день он решил заняться байком. Сириус, на самом деле, уже устал назвать его просто «байк». Нужно придумать ему имя. Какое-то такое красивое и, главное, значимое. Чтобы когда его имя называли, Сириус сразу понимал все его величие и значимость. Для этого он позвонил Джеймсу. — Ну… — сказал Джеймс, — пусть будет Гарри. — Почему? Сириус даже расстроился, что Джеймс перестал добавлять «алло» к каждому предложению. Но напоминать об этом не стал, чтобы не сбиться с мысли. — Ты же сам сказал придумать, вот и говорю. А вообще я мечтаю о сыне, которого назову Гарри — и тут Лили со мной согласна. Но с именем Элвендорк у нас споры: я говорю, нормальное имя, а она не соглашается, — вздохнул Джеймс на другом конце провода, — а оно и для девочки, и для мальчика хорошо. — А вы что, ребёнка уже хотите? — спросил Сириус, озадаченный такой новостью. — Пока нет, но, если вдруг, то мы оставим все, как есть. — Если Лили залетит, то у вас будет ребёнок? — хихикнул Сириус. — Да, — ответил Джеймс, — но специально мы пока не хотим детей заводить. Как пойдёт, короче. — Тогда, чтобы вы не ссорились, я заберу имя Элвендорка для своего мотоцикла, — рассмеялся Сириус. Он, вообще-то, шутил, но почему-то ему казалось, что говорит серьёзно. — Ну как хочешь, — зевнул Джеймс, — ладно, Бродяга, я спать. — Давай. Сириус повесил трубку. Джеймс пришёл с тренировки и очень устал. Сириус понимал его положение, поэтому просить разговаривать ещё он не посчитал правильным. Вместо этого Сириус ушёл в гараж. Пару часиков сегодня он был готов уделить работе. Ниечго не получалось. При попытке накачать новое колесо для дополнительного сидения, оно просто лопнуло. То ли шина была уже поношенной, то ли Сириус перепутал насосы. Когда он понял, что надувать тут больше нечего, он не сильно разозлился. Можно было поработать и над другими частями… Но и тут беда. Все валилось из рук. В итоге Сириус был готов просто убить этот байк, а взамен купить новенький и целый. Он уже взял в руки маленький ломик, уже замахнулся для удара, но тут же опустил руки. Он же не сумасшедший, правда? Прошло никаких не два, а все четыре или даже пять часов. А продвижения практически никакого. Сириус оставил гараж и ушёл домой. Он открыл себе бытылочку пива. Специально не стал покупать больше, чтобы не напиться в случае чего. Чем же ещё заняться? Одному быть как-то невесело. Интересно, чем занимаются другие люди, когда они одни? Музыка — банально и уже не спасает совсем. Журналы надоели. Может, все-таки купить этот чёртов телевизор? Может быть, он в кои-то веки увидет движущуюся вокалистку Blondie? Сириус чувствовал себя одиноко. Он понял это, но специально игнорировал. Если не замечать, то пройдёт. Если не акцентировать на этом внимание, то Сириус просто перестанет об этом думать. Ну так должно быть, согласно плану. Что чувствуют по-настоящему одинокие люди? Им так же плохо, как и Сириусу? Наверное, им намного хуже. Интересно, каково это? Каково Римусу? Он ведь и правда всегда один. Обычно, если людям одиноко, они идут к другим людям. Так, по крайней мере, всегда делал сам Сириус. А у Римуса никого. У Сириуса, по правде, тоже почти никого нет. Не глобально, но сейчас. Он не хотел идти куда-то, чтобы общаться с незнакомцами. Ему это, честно говоря, уже остопиздело. По-простому выражаясь, он просто заебался. Так хотелось открыть кому-то душу. Мародёры уже не те. Да, они все ещё очень близки, всё ещё лучшие друзья, но они уже взрослые, и слова Сириуса о том, что иногда он боится спать в одиночестве, будут ощущаться скорее шуткой. Да даже если Сириус скажет, что он не шутит, никто не полезет к нему в кровать. У каждого теперь ещё и ворох своих проблем, а ещё плюсом проблемы Сириуса им не нужны. Сириус уже взрослый. Все взрослые. Что бы сказал на этот счёт Римус? Как он справляется? Или ему все равно? А их одиночества одинаковы? Или все-таки различны? А одинок ли тогда Сириус, если его одиночество не сравниться с тем, которое у Римуса? Зазвонил телефон. Сириус поморщился своим мыслям. Он взял трубку. — Алло, Сохатый, доброго утречка, — сказал Сириус тут же, посчитав, что звонит Джеймс после его сна. — Алло! — ответил женский голос, — Сириус, это я, Марлин. — Марлин! — воскликнул Сириус. Он не ожидал, что она ему так скоро позвонит. Она была в Америке на задании от Ордена Феникса — помогала с поимкой каких-то убежавших зайцев или что-то в этом роде. Задание было дано в строжайшей секретности, так что Сириусу знать подробности было не положено. И звонить ей было строго запрещено. Сириус даже про байк забыл. — Ты как? — спросил он. — Да нормально, — легко сказала она, — тут неплохо. Жалко только, что нас из штаба выселили, как я говорила. Приходится самим место искать, где жить. — Интересно, наверное? — Да, вполне. Тебе бы тоже понравилось. Жаль, ты не захотел к нам. — Специально, чтобы ты скучала, обливаясь слезами каждый вечер, — Сириус понимал, что несёт уже, откровенно говоря, чушь, чтобы не говорить о его нежелании работать в Ордене Феникса, и вообще о работе в принципе. Но он все равно продолжал говорить это, — теперь давай там вспоминай моё хорошенькое личико. — Я вчера созванивалась с Лили, — с предвкушением начала Марлин, — она говорит, ты с кем-то шашни крутишь. Это правда? — Ну… Как обычно, встретил парня, а он оказывается… — Гетеросексуал. — Закончила Марлин за него. — Понимаю. — Да уж, — согласился Сириус, — почему это так сложно? Невозможно узнать, кто есть кто. Хоть бы тогда на лбу у себя писали, что целуются только с девушками. — А ты, кстати, помнишь про радугу? — вдруг спросила Марлин. — Какую ещё? Про твой псевдорадужный флаг? — Да, — согласилась та, — я была на небольшом параде в честь борьбы за права геев и лесбиянкок, ну и бисексуалов. — И как? — скептически сказал Сириус. Чего они там к этой радуге прицепились? — и хватит говорить «гей», я не очень люблю это слово. — Ты такой старомодный, Сириус. «Гомофилы» уже давно не в моде. — Она на секунду отвлеклась, с кем-то разговаривая, — в общем мы просто походили по улице и всё. С флагами. А так ничего особенного. Повезло, что у меня был выходной. — Наверное, вы правы. — Произнёс Сириус. — Мне бы не помешало с кем-нибудь так. — Бери своего гетерофила и давай с нами, — рассмеялась Марлин, — да ладно, я шучу. — Сириус хотел рассказать немного про Римуса, но она сказала: — ну ладно, мне пора. Я позвоню на днях. У нас тут все безопасно, так что жди. Звонок тут же завершился, не успели они попрощаться. Сириус решил поесть. Как обычно ничего съедобного дома не было. Пришлось варить макароны с майонезом. Сириусу так хотелось проверить, что будет, если их сварить прямо сразу с добавлением майонеза. Он уже положил все в кастрюлю и поставил на плиту, поспав солью, как вспомнил, что говорил ему Римус: некоторые продукты уже солёные. Майонез тоже. Римус, видимо, читал его мысли, потому что как только Сириус о нем подумал, так сразу сова стукнула ему в закрытое окно. Сириус открыл его, впуская сову внутрь, та влетела и отдала Сириусу письмо от Римуса. Всего пять слов. «Привет, Сириус, как ты? Р». Видимо, это был его фирменный стиль — не дописывать имя, оставляя лишь первую букву. Как Сириус? Не очень. Но надо ли было писать правду? Сириус несколько минут простоял в листом в руках, думая над ответом, пока не услышал звук кипения воды. Наверное его внутренности тоже бы закипели, если бы не макароны в кастрюле. Сириус убрал их с горячей плиты. Взяв перо в руки, он словил себя на мысли, что Римус теперь для него никто. Точнее, он все ещё был очень привлекательным парнем, о котором Сириус не против думать перед сном, он был все ещё тем же человеком, который подскажет Сириусу, какую пластинку купить и послушать, он был ему хорошим знакомым. Но он как будто перестал был тем самым человеком, с которым они в конце сыграют свадьбу (пусть и воображаемую). Как будто именно Римус обещал быть с Сириусом. Целовать его с утра и когда они собирались спать. На самом же деле Сириус сам себе это обещал. Он хотел Римуса на своей кухне за плитой. Он хотел Римуса, который ест его еду и говорит, что ему вкусно. Он хотел с ним выбирать обои, в конце концов. Римус ничего такого не говорил. Он, вдруг понял Сириус, всегда был готов всего лишь к дружбе. Или он как раз и не был готов, а Сириус его заставил? Римус этого хотел? Сириус был уверен, что да. И Сириус изначально тоже был не против исключительно дружбы. Он сам себе это говорил. Он хотел бы дружить с ним. А не отношений. Сириус сразу готовил себя, что Римус не хочет его. А потом в какой-то момент дал осечку и забылся. Но надо было не думать об этом, а ответить Римуса на его письмо. Письмо — совой. — Лампочка! — вспомнил Сириус. Он не кормил её уже два дня и не выпускал из клетки! Он напрягся. Мерлин… Она сидела в клетке, как ни в чем не бывала. Но когда Сириус открыл ей дверцу, она осталась на месте. Сириус в срочном порядке дал ей еды. — Прости меня, — сказал он тихо, наверное, для себя самого. Одни беды сегодня. Бывают же иногда такие паршивые дни. Сириус забыл. Сириус забыл все на свете. Он даже не подумал, что мог бы все ещё ходить к Римусу на работу и провожать его домой. Он мог бы трансгрессировать их, чтобы Римус не тратил столько времени на дорогу. Какой же Сириус… Бывает, всё бывает, напоминал он себе. Ничего. С Лампочкой все в порядке, с Римусом тоже. Надо все-таки написать письмо. Хотя бы что-нибудь. «Привет, Римус. Спасибо за письмо…» — начал он. Но зачеркнул последнее предложение. Он подумал, что это слишком официально. «Привет, Римус. Со мной все в порядке, я сегодня опять был в гараже целый день.» Это было уже лучше. Сириус продолжил: «А ты как?» Друзья. Они друзья. Римусу нужен друг. Он одинок. Сириус понимал его. Должно быть, очень сложно жить, когда не с кем пообщаться. И ведь Римус так долго был один. А Сириус ещё и знает его секрет. Что тут скажешь: Сириус после такого вообще никуда бы не отпустил Римуса. «Давай встретимся? Ты завтра работаешь или отдыхаешь, я запутался. Погуляем.» Сириус вдохнул. Пусть и не будет у него пока парня. Зачем он? У него появился друг. Который нуждается в нем. Сириус, по правде, тоже в нем нуждался. Он мог бы рассказать ему обо всем. И просто побыть рядом. «Ем сейчас макароны с майонезом. Если их сварить вместе, это окажется такой дрянью. Просто макароны в масле. Вкусно, если не думать, что именно ешь.» Стало легче. О боже, да намного легче. Сириус убедился, что сова в порядке и отдал ей послание. На столе все ещё лежал конверт от брата. Регулус писал: «Мама лишит тебя всего наследства, если не вернёшься и не раскаешься.» Сириус убрал его куда подальше. Не время для такого. Ответ от Римуса пришёл раньше, чем планировалось. Почти тут же. Видимо, Римус и правда стал ему больше доверять. «Сириус, я завтра отдыхаю. Работать буду послезавтра за мои отгулы. Рад, что макаронная «дрянь» вкусная. С твоей совой точно все хорошо? она очень усталая на вид. Обычно она постоянно машет крыльями и очень активная, прямо как ты. Прости, что спрашиваю, но ты сам в порядке? Я видел письмо от (видимо, это твой родственник), оно было прямо на столе, и я правда случайно его увидел. Там было очень мало текста, что он прочитался сам собой. Прости, я знаю, что не должен был. Я постоянно об этом думаю. Надеюсь, ты не сильно злишься. Р». Римус видел письмо. Пф, да все равно. Оно ничего не значит. Плевать. Сова уставшая. Сириус дал ещё корма. И как обычно, Римус не ответил на главный вопрос — встретятся ли они. Н-да. Сириус не обижался, он понимал, что это инфантильно. Но и Римус тот ещё ребёнок. Чего он опять боится? Почему не хочет отвечать на такой простой вопрос? Сириус тоже не будет его переспрашивать. Надоело, честно говоря. Он лёг в свою постель. Если Римус не хочет, так и быть. Никаких больше встреч.