wanna be your dog!

— Проспал сегодня до двух, представь? — сказал Сириус после того, как вошёл в магазин. — Я и уснул вчера, вроде, нормально… часа в два ночи… как обычно… — рассуждал он, — а главное: глаза открываю, смотрю на часы: уже два часа дня. И не понимаю, что не так. Так я до трех и пролежал… Это могло бы выглядеть так, будто Сириус оправдывается, но Римус и не думал об этом. Так искренно Сириус это говорил! — Может, тебе причесаться? — со смешком сказал Римус. — Где? — опешил тот. — Шучу, — по-доброму ответил Римус. — Это все оттого, что я трансгрессировал, — сказал Сириус, — ты мне вчера напомнил, так я вот аккуратно сегодня. И как всегда, какая-нибудь, да дрянь произойдёт. Римус закрывал магазин. А Сириус только пришёл. Точнее трансгрессировал. Значит, они снова пойдут домой вместе. — Мы куда пойдём: в бар или в ночной клуб? Только клуб открывается в десять, так что придётся подождать. — Спрашивал Сириус. — Или в Хогсмид? Можем ещё сходить в новое заведение для волшебников: в него просто так не попадёшь — нужно искать. Ну то есть у них концепция такая: оно открывается только тем, кто его искал. Кто ищет — тот найдёт. Римус и думать забыл о приглашении выпить. У него уже были другие планы: весь вечер пролежать на кровати за чтением журналов. Как он может предать их? — Можем поехать на автобусе, ты меня только сориентируй, ладно? Я просто вообще не понимаю, правда, — продолжал Сириус. — Ну… С другой стороны, подумал Римус, он все равно скоро снова будет жить с родителями. А там и мечта Римуса напиться до потери памяти канет в лету. Он и у себя дома так ни разу и не выпил ничего алкогольного, там-то и подавно. Может, плюнуть на всё и пойти вместе с Сириусом? — В «Башку Борова», наверное, лучше всего, — подытожил Сириус. Римус закончил все дела с закрытием. Он был готов идти. — Давай всё-таки туда, — сказал Сириус, уверенный в своём решении, — нужно трансгрессировать туда. Римус подумал, что судьба, должно быть, решила все за него, а он всего лишь пешка, которая должна подчиняться всему, что ей скажут. Так что Сириус прав: они пойдут сегодня в бар. — Я не умею трансгрессировать, — признался Римус. — В смысле? — не понял тот, — ты? Ты не умеешь? Я, честно говоря, думал, ты вообще всё можешь, что связано с магией… — Сириус… Я не был в Хогвартсе, ты забыл? — И что? Это же не обязательно в школе учить. — Я боялся, — сказал Римус, — до сих пор… — поправился он. — Ну ты даёшь. Держись крепче, — сказал Сириус и схватил Римуса. Римус почувствовал резкое сжатие и давление на все его внутренности. Как обычно происходит при трасгрессирии, то же было и сейчас. — Ой, — сказал Сириус, — мы у меня дома. Римус осмотрелся: вокруг была красивая мебель: два кресла около маленького столика, маленький диван затесался где-то рядом. В углу был шкаф с пластинками — шкаф был не большим, и пластинки уже как будто не влезали в него — так много их было. Проигрыватель, конечно, тоже стоял рядом на какой-то, видимо, специальной стойке. В соседнем шкафу были непрозрачные дверки, но сверху на нем стояли вверх дном две вазы. Римус понял, что это гостиная. Он хотел спросить Сириуса о чем-то, но когда он обернулся, его не было. Зато Римус заметил, что одна стена не была ничем заставлена. Она была полностью пустой, не считая множество колдографий и фотографий, наклееных на неё. Римус хотел подойти, рассмотреть их поближе, но подумал, что это будет некрасиво. Все-таки это личная жизнь Сириуса, а не его. — Ты извини, в этой комнате нет лампочек, — сказал Сириус, снова появляясь рядом, — и светильников тоже, — добавил он, — только свечи, как в Хогвартсе. И он запустил их в воздух. На улице ещё было достаточно светло, но со свечами комната как будто наполнилась чем-то недостоющим, и стена с фотографиями больше не казалась пустой. — Красиво, да? — спросил Сириус, — терпеть не могу электрический свет. Римус уже и забыл, что хотел поинтересоваться, зачем они тут. Он завороженно наблюдал, как огоньки от свечей красиво освещают частички комнаты, медленно левитируя вокруг себя. — Я подумал, что в Хогсмид, а тем более куда-то в магловское место, — не очень хорошая идея. — сказал Сириус, снимая тонкую джинсовую куртку, — поэтому переместил нас с первое место, которая вспомнила моя голова. — А, — понимающе кивнул Римус, — красиво у тебя тут… Римус все косился на фотографии, и Сириус это, кажется заметил. — А это Мародеры, — сказал он с улыбкой. — Ну то есть мы. Вот тут, — Сириус указал на фото, где был Питер, которого Римус уже видел и понял, кто это был; там был ещё один парень, видимо, Джеймс; и Сириус. — Это вы в Хогвартсе?.. — Ага, — сказал Сириус, — мы на пятом курсе тут. А тут на последнем. С фотографии на Римуса глядели все те же парни, только чуть постарше. Сириус махал в камеру, Джеймс показывал двумя руками жест хиппи — два пальца: указательный и средний, а Питер чихал. Римус сразу же почувствовал зависть. Жгучую и едкую зависть. Первая реакция была плач. Римус замер, чтобы не заплакать. Только не сейчас. — Джеймс на метле после того, как забил в ворота Слизерина. Не поверишь, чего мне стоило эту колдографию себе забрать, — со смешком сказал Сириус, — Лили протестовала. Говорила, что это её парень, так что пусть и карточка тоже у неё будет. Кстати, они в браке, я говорил ведь? Вот она, — Сириус показал на рыжую девушку, — тут их свадьба. — Целая история на стене. — Да, — с гордостью произнёс Сириус, — раньше в альбоме хранил, но подумал, что тут будет лучше. Римус ещё несколько минут рассматривал стену. Были ещё люди, которых он не узнавал. На одной фотографии был Дамблдор, на одной просто Хогвартс. Но взгляд зацепился за Алису. — Мы с ней раньше, — сказал Римус, забыв проверить рядом ли Сириус — повезло, что он был рядом, — ну, были знакомы. — Чего? С Алисой?! — Ага. — А с Френком? — (тут Римус отрицательно помотал головой), — он — её муж, вроде бы. Я с ними сейчас не общаюсь, к сожалению. — Она мне немного о школе рассказывала. Мы даже письмами обменивались. Потом перестали вообще. — Ничего себе, а с кем ещё ты знаком? С Пруэттами? С этими… Уизли? — Ну там только папа. Они на работе постоянно пересекаются, и он что-то их потом с мамой обсуждает. — Жаль, что мои родители не такие, — сказал Сириус весело, — а то сейчас бы столько сплетен знал. Эх… Тут он достал из-за спины фотоаппарат, повернул его объективом на их лица и, кажется, сфотографировал их. Произошло это буквально за секунду, так что Римус ничего даже не понял. В руках у него сразу же появилась обычная фотография. Очень смазанная и нечеткая. Римус на ней получился очень странным: и не улыбался, и не злился, и не был грустным… такое ощущение, что он вообще забыл, что такое эмоции… прямо как робот. — Мило, — заключил Сириус, всматриваясь в снимок. Сириус вышел куда лучше: он хотя бы был похож на человека, пусть расплывчатого и размазанного по всей фотографии, зато человека. — Давай сюда приклею? Как тебе? — спросил он, прикладывая фото к стене. — Может, лучше не надо? Как-то не очень вышло. — Давай ещё раз сфотографируемся? — Я всегда плохо получаюсь, так что не в фотографии дело. — Да брось. Давай, смотри сюда. На этот раз вышло лучше. Римус всё ещё слишком робко растянул губы в улыбке и неосознанно прищурился, но он уже давно понял, что никогда не сможет получиться лучше. А тут он действительно вышел неплохо. А вот Сириус… он был невозможно хорош. Может быть, он когда-то работал моделью? Его взгляд был таким уверенным и, черт возьми, Римуса когда-нибудь убьет себя за такие мысли, но Сириус выглядел… сексуально… — Ну как? — Это хорошо вышла, — признал Римус. — Отлично, тогда её забирай себе, а моя вот эта. И она будет висеть здесь. Римус какое-то время пытался сопротивляться, даже на секунду забрал фотографию из рук Сириуса в свои, но он понял, что Сириус просто играется и специально выводит Римуса из себя. Тогда Римус прекратил препирания и сам нашёл место для фото. — Вот тут, — сказал он с ухмылкой, специально перейдя на другую сторону. — Как скажешь, — согласился Сириус, небрежно взяв палочку в руки. — Прямо тут? Уверен? — игриво прищурился он. Римус кивнул, держа фото на стене одним пальцем. Сириус сказал клеющее заклинание и тогда Римус понял, что его палец тоже зафиксировался на стене. — Эй! — возмутился он. Сириус показал язык. — Мерлиново ухо! — воскликнул он, доставая из кармана какую-то мятую бумажку. — Так я и письмо тебе не отправил, получается. — Какое письмо? — спросил Римус, параллельно пытаясь вспомнить контр-заклятие против клея. — Я тут писал, что сегодня пойдём в бар, — он в извиняющемся жесте наклонил голову. — Ты ничего не ответил, вот я и подумал, что ты согласен. Получается, я без согласия тебя сюда затащил… ой. Римус очень напрягся, невербально освобождая палец от стены. — Ой, — повторил он вслед за Сириусом. — Молодец какой, — восхитился Сириус не без доли иронии. — Не пойдем уже никуда, да? Поздно там. У меня есть эльфийское вино из Франции, мне кузина дарила. Римусу было неловко соглашаться. Пусть Сириус сам их сюда и затащил, но вдруг что-то поменялось? Вдруг он не хотел тратить такие напитки на Римуса? Миллион причин может быть, почему Сириус говорит эти слова не искренне. Так что Римус неопределённо пожимал плечами, пока Сириус не сказал: — Из еды только сосиски и шоколад, — он задумался, — ну и протухший соус от пасты. Римус внезапно понял, что действительно хочет кушать. — А где у тебя туалет? — спросил он, не зная зачем. Его очень напрягало стоять прямо перед лицом Сириуса, тревожась обо всем на свете. Нужно сменить обстановку. Выдохнуть в одиночестве! — О, — словно вспомнив что-то, сказал тот, — он вот тут, — он открыл дверь. После того, как Римус вышел оттуда через несколько минут, Сириус стал показывать ему свое жилье. — Тут спальня, там зеркало, кстати, есть. Кухня вот, — он направился туда и пригласил Римуса: — проходи. На столе зачарованный нож резал сосиски, которые, по идее, должны были лететь в тарелку, но они лишь сталкивались друг с другом, как только поднимались в воздух на миллиметр. Благодаря тому, что они так быстро добрались до дома, времени было ещё достаточно для разговоров. Римус бы только сейчас подходил к своему дому. Он подумал о том, что Сириус, должно быть, рассчитывает именно на это: долгие разговоры и выпивка. А потом что? Драка? Сириус предложит вызвать, ну, «ночных бабочек»? Римус в крайней степени не понимал его намерений. Зачем все это? Сириус между тем уже и вино открыл. На сковороде жарились порезанные сосиски с одним яйцом, которое Сириус чудом нашёл в холодильнике. Римус, конечно, понимал, что раз Сириус готовит еду, то, наверное, она для всех… но что-то внутри все равно говорило, что Римус не должен это есть. Как будто Сириус в конце концов достанет всего одну тарелку и съест все в одиночку. Но вот они уже сидели да столом вдвоём с двумя тарелками и двумя бокалами. — Блин, соль забыл, — поморщился Сириус, даже не попробовав. — Но ведь сосиски обычно солёные? — заметил Римус. — А, ну да, — Сириус попробовал еду, — точно. Просто я всё ещё не могу всё это запомнить. Я же никогда не готовил еду сам. Дома у меня были домовики и в Хогвартсе тоже. Кстати, ничего так, вкусно. Римус тоже стал есть, иногда запивая вином. Вино на вкус было чуть кислее, чем Римус пил раньше, и это был его единственный минус. Римус понял, что сладкое любит больше. — А ты как дома учился? — спросил Сириус. — У тебя родители были вместо учителей или к тебе кто-то специально приходил? Римус стал рассказывать про свой процесс обучения. Про маму, которая дала основы, про папу, который обучил контролю магии, про учебники и Дамблдора, принимающего каждый год экзамены. Про свои успехи и непонимания. Про случай, когда Римус не смог ответить на вопрос во время проверки знаний и про то, что Дамблдор объяснил ему верный ответ, успокаивая от слез, а не рассердился. - …Поэтому мне казалось, что Дамблдор очень добрый человек, — закончил Римус. — Интересно, конечно, — сказал Сириус, — многие о таком мечтают. — Ну да, но они никогда не жили так. Целый день дома — это, конечно, круто, но круто только тогда, когда уже попробовал альтернативу. Вино внезапно кончилось. Римус и не понял, как рассказал практически всю свою подноготную. Он даже немного испугался, что рассказал лишнего. Но алкоголь все же делал свое дело, и Римус попытался просто расслабиться. — У меня дома такие родители были, — нахмурился Сириус, — ужасные! Они есть до сих пор, — поправился Сириус, — просто я уже не отношу себя к ним. — Неужели все настолько плохо?.. — сочувственно спросил Римус. — Будешь шоколад? — спросил Сириус. — Давай, я люблю шоколад. — Держи. Вся наша компания как-то равнодушна к сладостям, я один у нас их люблю. — А кстати, вы «Мародёры» же? Почему? Римус не хотел перескакивать с темы на тему, но он почти путался в словах своих и Сириуса, так что просто задал вопрос, который пытался задать уже несколько раз. Пусть он и выпил полбутылки вина, но был достаточно трезв, чтобы понимать, что происходит. Он подумал, что нужно поесть хотя бы чего-нибудь — пусть то будет шоколад, — чтобы избавиться от опьянения. Ему все-таки ещё домой идти. — Помнишь, когда-то в шестидесятых Мик Джаггер, ещё кто-то… — протянул он, — Леннон, Маккартни, Харрисон, Боб Дилан, — они анонсировали выход альбома, — вспоминал Сириус, — точнее они не говорили, но был слух, что они объединились и создали группу и у них вышел альбом. В журнале Rolling Stone была рецензия на их него, а он оказался вымышленным… Короче, он назвался «Masked Maradeurs» — «Замаскированные Маридёры», «Мародёры», конечно мы неправильно прочитали. — И вы решили так назваться? — Ага, нам лет по тринадцать было. Мы так вдохновились, что стали потом «пранки» делать. Они помолчали несколько времени. Римус решил, что это хорошая возможность напомнить о себе. — Мне, наверное, уже пора. — Сказал он. — Может быть, останешься на ночь? У меня есть ещё бутылочка… — Завтра на работу, — напомнил Римус. — Ну ничего, — возразил Сириус, — все успеется. Внутри Римуса была борьба. Ангел говорил, что нужно идти домой: умыться, почистить зубки, лечь спать, и завтра, как обычно, встать с утра и пойти на работу. А демон заставлял остаться, напиться до состояния червя и пропустить все к черту! — Ненавижу работу… — признал Римус. Хотя слова «уйти», «как обычно» тоже от демона… Все как обычно, как всегда, как привык, как было… Демоном был Римус — для себя самого. — Давай ещё по бокалу, — сказал Сириус. Или демон — Сириус?.. Или он — ангел? Римус заметно погрустнел, опустив взгляд в пол. Да когда же все будет хорошо? Постоянно что-то, да не так! — Держи, — Сириус протянул ему ещё выпивки. — Не хочу туда возвращаться, — шепнул Римус, — надоело всё. — Понимаю, — кивнул Сириус, выпивая бокал залпом. — Всё-всё надоело. Давай хоть музыку включим? В тело как будто тыкали иголками, но это было приятно. Алкогольное опьянение дарило Римусу ещё новые, приятные ощущения. Пусть напряжение все ещё чувствовалось слишком сильно, Римуса уже не сильно волновала реальность. Он был готов заснуть тут и не просыпаться больше никогда. Музыка тихо играла где-то на фоне, Сириус заторможенно водил головой из стороны в сторону, что-то бормоча. — Ты любишь свою семью? — спросил он тихо. — Да, — ответил Римус. — А я ненавижу, — прошептал Сириус со злостью. — Ублюдки, — он потёр глаз, — твари… Сириус отпил прямо из бутылки. Когда он понял, что там больше ничего нет, он легко откинул её на пол. Она не разбилась, но загрохотала. — Когда-нибудь я им все выскажу… — все так же тихо, но более чувственно произнёс он. — Что случилось? — зачем-то спросил Римус именно так. Было вполне очевидно, что случилось. Сириус ушёл из дома. — Ты представь, — начал он, — я был дома, как в тюрьме, — он замолчал, — я говорил им об этом. И только потому, что я посмел «открыть свой поганый рот»… на меня столько дерьма выливалось… Я и предатель, и шпион… И вообще кем я только для них не был. Сириус, наверное, ждал поддержки… — Мне жаль, — только и сказал Римус. — А мне нет, — возразил тот, — я ушёл, когда представилась возможность, и больше не вернусь никогда. Его взгляд сквозил злостью и ненавистью. Римус не ожидал, что Сириус может выглядеть так пугающе. Он, казалось, мог разгромить комнату, если ещё хоть слово о семье усышит. — Я ушёл оттуда в шестнадцать лет! — вскрикнул Сириус, — в шестнадцать — три года назад! Он не закончил — вместо этого он стал рыться в шкафу в поисках чего-то. Он чертыхался, когда терпел неудачу. Римус не знал, нужно ли его начинать бояться или все так и должно быть. Вдруг Сириус сказал: — Пойдём до магазина. Я хочу ещё вина. — Сириус, — растерялся Римус, — поздно уже. Может, спать? — Нет… — спокойно отказался тот. — Посмотри, пожалуйста, там… — он, пытаясь вспомнить название, щелкал двумя пальцами, — в этой… в спальне. Там под кроватью. Ви́ски. Римус всегда знал, что алкоголь — штука серьёзная. Никто никогда не останется спокоен после выпивки, кроме Римуса. На его памяти лишь он один ни с кем не начинал ругаться, когда был пьян. Может, он и не был пьян по-настоящему, но Сириус тоже. А сейчас он был близок к званию «неадекватный»… Родители пили редко, но почему-то каждый раз ругались. Потом сразу же мирились, но отношения выясняли всегда… Можно ли было не ходить за бутылкой в спальню, Римус не был уверен. Но Сириус открывал каждую дверцу у каждого шкафчика и рылся там, как сумасшедший. Римус заметил, что он очень сильно закусил свою губу. Видимо, эмоции в нем бурлили… Ему не нужен был алкоголь — ему нужно было… поговорить? поспать? поплакать? — Блять, — Сириус уронил свою руку на столешницу. Римус, чувствуя себя маленьким мальчиком, словно по-привычке убежал. В спальне он сразу же увидел под кроватью полупустую бутылку виски и ещё одну совершенно сухую рядом. Он вернулся на кухню и поставил её на стол. Он больше не чувствовал себя опьяневшим. Только немного. — Сириус, — сказал он. Тот обернулся. — Не пей. Тебе нужно под холодную воду. Успокоиться… Сириус стоял на месте, не говоря ни слова, несколько приоткрыв рот и сузив глаза, видимо, о чем-то думая. — Обними меня, — наконец сказал он. Римус напрягся, но как он мог не послушать Сириуса? Конечно, он обнял его. Он делал медленные движения в сторону Сириуса, обхватывая его совсем не крепко. Однако как только они прикоснулись друг к другу, Сириус тут же сжал Римуса. — Я ненавижу всё. — Прошептал он. — Устал от всего. От этих мыслей. Они стояли молча слишком долго, чтобы Римус не успел подумать о том, что Сириус не плачет. Ему хотелось посмотреть ему в глаза, просто чтобы посмотреть. Что же с ним делали «дома»? Почему он так резко реагирует на это? Римус не понял, как сам стал обнимать Сириуса так же сильно, как и он его. — Римус?.. — спросил тот, — прости меня. Римусу уже и самому захотелось выпить все, что было в бутылке. Она все ещё стояла на столе и ненароком привлекала внимание. Римус смотрел на неё, боясь любых реакций Сириуса. Тот немного отстранился, глубоко вдыхая и жмурясь. — Прости, — сказал он, а из глаз у него побежали слезы. Римус не успел придумать, что может сделать, как Сириус высвободился и сел на диван, зарывая лицо руками. — Всё нормально, — сказал Римус. Он должен был спросить об этом Сириуса: нормально ли ему? — а сказал про себя — как будто он центр вселенной! — Я поплачу немного? — прозвучало от Сириуса и он тихо всхлипнул. — Сириус… Ты как? Римусу хотелось сказать себе: «Молчи!», приказать не говорить глупости — потому что все слова, вылетающие из его рта, звучали именно так! — Давно не… — горько усмехнулся Сириус, — не думал о себе. Раньше я думал, что я крутой. Оказывается, что нет. Всё, что я хочу сделать — всё летит к чертям. Молчание врезалось в уши. Сириус облизал губы. Слезы продолжали течь, но очень редко — так, что щеки успевали высохнуть. — Я даже пить не умею… — Сириус посмотрел на Римуса, — всё испортил тебе. Весь вечер насмарку… Его губы дрожали — это было несложно заметить. Волосы запутались. Ресницы намокли. Он постоянно сглатывал. — Нет, — помахал головой Римус, — ничего не насмарку. Римус не отворачивался все это время, смотрел на него. Римус никогда не думал о себе, как он нытике или плаксе, но теперь, когда он увидел взрослого (или почти взрослого) человека, который плачет и, видимо, не воспринимает это чем-то обычным, Римус несколько задумался. Неужели плюс ко всему Римус ещё и нытик? — Расскажи о себе, — попросил Сириус, потянувшись за бутылкой. — Я… — Римус панически думал, что может рассказать, — я, кажется, снова съезжаю домой. — Почему? — отпивая, спросил Сириус, — кстати, подай салфетки. Из носа течёт, — с толикой улыбки попросил он. — Родители хотят, чтобы я был дома, — сказал Римус, — а я и так один жил всего ничего… — Будешь? — предложил Сириус, — и правильно, — истерически усмехнулся он, когда Римус сделал большой глоток. Виски оказался невкусным… — Как ты это пьёшь? — спросил он, кашляя. — Я так выгляжу круто, — с полу-улыбкой пояснил Сириус. — Я бы хотел жить с кем-нибудь, а не один. С родителями так плохо? — Не плохо, — возразил Римус, — просто я всегда с ними. Девятнадцать лет. Сириус грустно улыбнулся. Римусу было неловко говорить о таких вещах, заведомо зная, что Сириуса это заденет. — Ты бы хотел жить моей жизнью? У тебя бы была моя семья, но не было ликантропии и ты ходил в школу? — Не знаю… Нет, — ответил Римус нетвёрдо, — моя жизнь уже моя. И родители… — Я думал, что родители — это не главное, — как-то тихо сказал Сириус, снова начиная грустнеть и, чтобы это исправить, дышать глубже, — но нет. В шестнадцать я сбежал, не потому, что был бунтарем. Понимаешь? Я просто хотел, чтобы меня кто-то любил. Я думал, что если буду жить у Джеймса дома, то его родители станут мне как родные. Нет, — покачал он головой, пытаясь улыбаться. — Нет, они — его родители. И пусть они пытались дать все то, чего мне не хватало, они не смогли мне заменить моих… Потому что я знаю, что мои меня не любят… Сириус плакал. — Я надеялся, что все изменится, но внутри я знал… Я уже Блэк. Я уже из их шайки… Римус никогда не мог быть главным, когда дело касалось чужих эмоций. Он был ведомым. Если кто-то плакал — он плакал тоже. И сейчас. — Сириус, — сказал он, чувствуя, как глаза выпускают струйки жидкости. Так получилось, что Сириусу не было бы удобно сделать как-то по-другому. Он залез на Римуса. Сел на его ноги. И они, прижимая друг друга к себе, просто плакали. Так прошли минуты. Римусу было тепло, и он надеялся, что хотя бы на долю помогал Сириусу. Должен ли он дать Сириусу почувствовать себя любимым? Или его друзья уже с этим справляются? Римус ведь никогда не сможет быть его родителем. Может ли он быть его другом? Успокоительным? Римус может им быть? — Намочил тебя, — сказал Сириус все так же тихо, почти шепча, — вот тут. На плече у Римуса был мокрый след от слез. Сириус, не вставая с него, поднял голову и смотрел на его лицо. Он рассматривал его лицо, как нечто прекрасное. Римусу так хотелось в это верить. В этот момент ему так хотелось в это верить… — Ты красивый, — шепнул Сириус. Что-то кольнуло Римуса. Где-то в районе сердца, или живота, или груди — он не понял. Он лишь сказал: — Нет, это ты. Он бы никогда не сказал подобное, если бы не Сириус. Если бы не этот парень, который сейчас вызывал у Римуса настолько противоречивые чувства, что сначала хотелось сгореть от сдыда, а потом провалиться сквозь землю от них. — Я… — мечтательно повторил Сириус. И тогда он наклонился к Римусу, к его лицу, и поцеловал. И Римус понял, что значит «не было ничего, кроме них двоих в этой вселенной». Потому что Римус просто-напросто забыл, что что-то есть. Он настолько сильно сосредоточился на его губах, которые касались его собственных, что, кажется, просто потерялся. Растворился. И он уже не понимал, что сидит на диване в чужой кухне, что Сириус Блэк не чёртова девушка. Он просто позволял целовать себя. Сам он ничего по большему счету не делал. Он просто сидел на месте и… наслаждался. Тем, как Сириус водил своими руками по его телу, и как его волосы касались лица Римуса, и то, как кожа становилась влажной после прикосновений Сириуса… Римус просто забыл. Забыл про всё. Про то, что он существует. Момент, когда его мозг выкинул сведения обо всем, кроме телесных ощущений. Не было ни оборотней, ни домов — ни своих, ни родительских, ни друзей — ни плохих и хороших родителей. Ничего. Все поблекло с сравнении с этим. Один поцелуй. Всего один. И ничего больше. И Римуса так вело… Было очень хорошо… Но Римус не был бы собой, не вспомни он о своём золотом правиле: не дай себе порадоваться. Он понял: что-то не так. Что-то не то. Нельзя так. Нельзя! Нельзя! Просто запрещено! Сириус тем временем уже целовал его скулу… Римус уже почти задыхался… Сириус поднял взгляд на него. Римусу было страшно. Что они делают? Зачем? Его глаза стали круглыми. Было страшно! Просто страшно. Римус дышал часто. Слишком часто, чтобы можно было назвать это нормальным. — Сш… и-а… — сказал Сириус очень невнятно. — Что ты делаешь?.. — прошептал Римус. Он чувствовал, что его трогают в самом-самом низу живота. Сириус замер и оставался в таком положении, пока Римус не вздрогнул с тихим писком, как мышка. — Прости… — быстро прошептал Сириус и слез с него. И ушёл. Римус не заметил куда. Просто его почему-то не стало тут. Римус сначала не двигался, потом он прикоснулся ладонью к своим губам. Он никогда не думал, что его первый поцелуй будет таким. Он вообще не думал, что когда-нибудь будет целоваться с кем-то. И чтобы так. Во-первых, это было просто неожиданно. Римус даже не подготовился. Где предупреждение: сейчас тебя будет целовать… твой друг — парень. Вот это было во-вторых. Парень. Что, черт возьми? Сириус ведь не просто так это делал. Не потому что случайно задел его губы своими. Римуса смущал этот факт. Очень. Если бы Сириус был девушкой, ну тогда все было бы нормально. Все на своих местах… Не может быть так, чтобы такой человек как Сириус был этим чёртовым геем… Не так о них отзываются. Они обычно в платьях ведь ходят и красятся, как девушки… Разве нет? Вдруг Сириус вернулся. Он сел рядом и посмотрел на Римуса. — Я это… забудем, хорошо? — Ладно. — Давай спать. — Ага. Сириус был очень тихим и расстроенным. Римус ничего не спрашивал. Он просто дожидался, пока Сириус скажет ему ложиться на диване в гостиной. Сириус заботливо принес ему подушку и одеяло. — Спокойной ночи, — сказал Римус в надежде на то, что между ними ничего не изменится. — Спокойной, — улыбнулся Сириус. И ушёл. Римус целовался. Римус целовался. Целовался. Целовался. Целовался. Он не мог перестать об этом думать.

А это нормально? Нормально, что это был Сириус?.. Вообще-то, и Элтон Джон тоже был… из тех самых. Нормально ли это? Однажды Римус узнал, что это болезнь. Вроде как, она официально болезнь и от гомосексуализма лечат. Неужели Сириус должен лечиться? Или… Римус понял: дома из него сделали гея! Но мыслить в этом направлении Римус не стал. Это был уже какой-то бред. Просто пьяный бред. Завтра он проснётся и подумает обо всем на свежую голову. Было ли Римусу хорошо, действительно ли ему так понравилось так близко быть к парню? Или это было следствием эмоций и алкоголя? Римус так сильно хотел бы думать, что второе. Сириус… нечто волшебное скрывалось в нем. Кем он был? Что делал в жизни Римуса? Как они вообще умудрились встретиться? Римус задавал себе эти вопросы. И голова, казалось, была готова просто лопнуть от них. Ему даже не хотелось плакать. Он был просто шокирован. Спустя какое-то время от мыслей остались лишь ощущения, и Римус сам не заметил как уснул.