бег с препятствиями

      — Тия, — закричал во всё горло Уён, заметив в зоне артистов знакомый профиль. Кудрявая красноволосая голова завертелась во все стороны в поисках звука. Чон сорвался в её направлении, ускользая из-под пальцев Сонхвы, который собирался остановить его за шкирку. Добравшись до темнокожей, он столкнулся с проблемой в лице конопатой девушки, которая будто выросла из земли и преградила ему дорогу.       — Тише-тише, Фрея. Нам не нужны колющие и режущие травмы, когда кругом столько… — Луали осторожно подвинула подругу в сторону, открыв полный обзор на Уёна. — Чон Вуён, кого я вижу!       Младший надулся из-за исковерканного имени, и она, рассмеявшись, утянула его в объятия.       Тия Гарриет Луали, для своих просто Тия, а для особо ленивых – Ти, была темнокожей девушкой с кудрявыми, выкрашенными в клубничный цвет волосами. В семье она была единственная девочка среди пяти детей, за что мама нежно прозвала её Лулу, в переводе с языка суахили – жемчужинка. Поступила в США по программе, организованной в поддержку стран третьего мира, где и повстречала остальных. Она была первой из компании, с кем Марреро познакомилась в университете, поэтому Уён тоже знал её лучше и дольше остальных. Среди подруг она отличалась буйным нравом, острым языком и совершенным отсутствием каких-либо границ, извечно влипая в безбашенные авантюры. Главный стимул в её жизни – деньги, и, если на кону стояла кругленькая внушительная сумма, она бы сделала всё что угодно. В компании она была мозгом, применяя рациональный подход и деловую хватку, но зачастую не отказывалась глупо поскандалить, не в силах сдержать горячий темперамент. Если вы искали удачный пример «человека с внутренним стержнем», то Тия была идеальной кандидатурой: она ненавидела безделье, стараясь ухватить всё, что ей предлагал суетный мир, и мотивировала окружающих в трудные периоды своей неугасающей волей к победе.       — Наконец-то будем знакомы, — они расцепили объятия, низко кланяясь друг другу. Парни как раз подоспели, когда парочка выпрямилась.       — Привет, — добродушно протянул Юнхо, помахивая рукой в воздухе и поочерёдно оглядывая знакомых Уёна с любопытством.       — Капитан Крюк и его бравая команда, — Луали осмотрела каждого, уделив Хонджуну более пристальное внимание, и не скрывая скепсиса в отношении его. — Я буду Тия, это Рин и Фрея.       Темнокожая указала на рыжеволосую азиатку, которая изо всех сил старалась сдержать фанатский визг, находясь от Сана в такой близи, а затем на бледную темноволосую девушку, стоящую к парням спиной и безучастно смотрящую в противоположную сторону.       Ямана Рин была от силы полтора метра от земли, маленькая, миниатюрная японка с огненно-рыжей копной волос и тёмными, но на фоне аристократически-бледного лица, довольно ярко выделяющимися глазами. Ползли слухи, что кто-то из её предков самураев в период Эдо входил в высший ранг – даймё – имея в своих владениях несколько уездов провинции Инаба, на западе острова Хонсю. В душе она была такая же нежная и яркая, как и снаружи, искрясь бесконечным счастьем и детской непосредственностью. Строгое воспитание и практически военная подготовка (в семье Ямана было заведено обучать детей с ранних лет владеть катаной и стрелять из лука) не уничтожили в ней романтическую натуру, поэтому в студенческие годы она отреклась от ведения семейных дел и покинула родину для исполнения мечты. Но при виде неё в определённых кругах люди всё ещё боязливо перешёптывались, а самые отчаянные традиционалисты чуть ли не падали к ногам наследницы великого рода. Для них было бы поразительно увидеть, как эта самая наследница бросилась пожимать парням руки со рвением одичавшего тамагочи и чуть ли не пускала слюни, с трудом сдерживая подкашивающиеся ноги при виде Чхве Сана вживую.       Фрея Хельга Аман, неприступная немка и загадка даже для своих подруг. Они мало что знали о ней, так как девушка была чрезвычайно молчалива и не распространялась о своей жизни. Для многих, с кем она училась в студенческие и школьные годы, её голос до сих пор оставался тайной. Будучи подростком, профессионально занималась спортивной гимнастикой, но, получив травму, решила навсегда забыть о карьере и до приезда в США работала волонтёром в общественной организации «Немецкая спортивная молодёжь». Её чересчур сердобольный отец очень переживал, что единственная дочь не оправилась после вынужденного расставания с большим спортом, поэтому, работая не покладая рук, смог обеспечить обучение на танцевальном направлении в одном из лучших университетов этой области, надеясь таким образом возродить её утраченную мечту. Обладая холодным и жестоким нравом (который сформировался в противовес нежному и воздушному характеру родителя), Фрея решала проблемы делом, а не словом. Без раздумий приставить перочинный ножик к горлу или заехать между ног назойливым ухажёрам она могла с непринуждённой грацией и балетным изяществом. Поэтому она даже бровью не повела, продолжив что-то рассматривать в толпе и не удостоив парней хотя бы коротким взглядом из уважения.       — Фина с вами? — поинтересовался Ёсан, с надеждой и неким опасением смотря на Луали. Он всегда относился к девушке с особой осторожностью, чувствуя от неё некоторую угрозу. Темнокожая пожала плечами.       — Если Миншик додумался одеться, значит она где-то здесь, если нет, то она рядом с ним, глупо пялится, — Тия наигранно вытаращилась и указала руками на свой оголённый живот, но увидев непонимание на чужих лицах, устало вздохнула и пояснила. — Sik-k. Мы здесь из-за него: выступали на подтанцовке. Фина ставила хорягу.       Парни кивнули в ответ, а затем отвлеклись на Фрею, которая, беззвучно указала пальцем на приближающуюся Фину.       — Стоит напомнить тебе о манерах? — недовольно отозвалась Марреро, точно так же указывая на конопатую пальцем, а потом наигранно съёжилась, прикрывая голову руками, будто Фрея собиралась заехать ей по лицу.       — Почему ты сухая? — спросил Сан после того, как Фина поочерёдно со всеми обнялась.       — Теперь уже не особо, — девушка оглядела себя сверху вниз, намекая на то, что её рубашка из-за них сырая. — Так как я на сцену не выходила, не было возможности промокнуть.       Уён заинтересованно склонился над её кроссовками, и Фина грациозно исполнила какое-то движение из шаффла, демонстрируя обувь, после чего младший довольно вздёрнул большой палец.       Тия положила руку Фине на плечо, оттягивая ворот её рубашки:       — Ты пришла в купальнике, можно и немножко промокнуть.       Уён на такое заявление радостно и широко рассмеялся, прикрыв рот рукой. Блондинка удивлённо на него вытаращилась.       — Это практично! — воскликнула она, и Чон сложился пополам, сотрясаясь в раскатистом, визгливом смехе.       Неожиданно Фина почувствовала влагу на собственной ноге и опустила голову. На чёрной штанине расползалось мокрое пятно. Блондинка медленно подняла глаз: Чонхо запустил в неё шариком с водой. Фина посмотрела на него с немым вопросом: «Откуда ты вообще это взял?». Чхве многозначительно пожал плечами, а затем указал на ящик неподалёку, доверху набитый шариками с водой. Айдолам давали поиграться за сценой.       Заметив подозрительный блеск в глазах окружающих, Марреро сорвалась с места, убегая в соседнее помещение подальше от толпы выступающих и своих преследователей, которые вооружившись, помчались за ней. Охота была официально открыта.       За считаные минуты погоня превратилось в бардак и бой водяными шариками. Сан, Фрея и Уён приняли всё слишком близко к сердцу и сражались не на жизнь, а на смерть, уворачиваясь от бросков друг друга, окружающих и посторонних предметов, и делали это настолько виртуозно, будто снимали постановочную драку для фильма с Джеки Чаном. Хонджун, Тия и Ёсан триумфально объявили, что не собираются участвовать в детских забавах, за что были толпой закиданы шариками и теперь прижимались к стенам, чтобы не попасть под перекрёстный огонь. Рин, вместе с Чонхо, Сонхвой и Юнхо бросались в разные стороны, больше попадая по стенам, чем друг по другу, иногда даже задевая проходящих мимо работников. А Фина, спрятавшись от водно-кровавой расправы, была благополучно всеми забыта.       — И долго ты будешь там сидеть? — голос Минги раздался совершенно внезапно, из-за чего Марреро, вздрогнув, ударилась головой об металлическую балку. Ему стоило больших усилий улизнуть от остальных, чтобы найти и вытащить Фину. — Вылезай осторожно.       Он протянул ей руку, но девушка подозрительно посмотрела, потирая ушибленную макушку. Взгляд зацепился за чужой подтянутый живот, проглядывающий через полурасстёгнутую снизу рубашку. Блондинка тяжело сглотнула и плотно зажмурилась.       — Ага, я сейчас вылезу, а меня обольют водой с ног до головы.       — Все уже о тебе забыли. Здесь только я, — Минги покорно показал пустые ладони, демонстративно огляделся и снова выставил руку, нетерпеливо ей потрясая и призывая Фину вылезти. Бросив ещё один скептичный взгляд на его конечность, девушка сдалась, хватаясь за протянутую руку и осторожно, практически ползком, вылезая из своего убежища.       Они вернулись к остальным, частично мокрым, но неимоверно радостным и громким. Компания заливисто смеялась, обсуждая моменты только что окончившейся битвы и совсем не обращая внимания на первоначальную жертву. Фрея первая их заметила, выделяясь из общей картины неизменной маской безразличия на лице. Минги и Фина были самыми сухими, хоть парень и не успел окончательно высохнуть после выступления.       И расслабляться им совсем не стоило. Упустив из виду младших, парочка совершенно не подозревала, что через минуту на них обрушится практически бассейн с водой, по крайней мере, по ощущениям и количеству казалось именно так. Большую часть удара Минги принял на себя, так как стоял за Финой, прикрывая её, но и девушка не смогла избежать атаки, которая окатила их со спины. Стоит ли говорить, что после такой подставы Фина надрала Уёну задницу? Чонхо обошёлся лишь словесной взбучкой, хотя и был покорно готов к любому наказанию от нуны.       Когда все успокоились и собрались в гримёрке, парням сняли макияж. Фина вела оживлённую беседу с ожидающими своей очереди Юнхо и Ёсаном, помахивая краями рубашки, в надежде хоть немного просушить ткань. Речь шла о каком-то из последних опубликованных командой тик токов, который уж очень пришёлся им по душе, и парни хором убеждали Фину задуматься о сотрудничестве с KQ над дальнейшими релизами группы.       Через зеркало, под полосками чёрных завязок купальника, Минги заметил мелькнувшую татуировку и любопытно вытянулся. Он усердно уворачивался от рук визажистки, которая прикладывала ватный диск к его глазам, надеясь рассмотреть, что было нарисовано на чужой коже. Когда ему предоставилась такая возможность, песочно-жёлтый дракон, соединённый из двух половин рубашки, уже укоризненно на него смотрел. Минги недовольно прицокнул и оглядел Фину ещё раз. Волосы у неё задорно пушились после воды, напоминая одуванчик, и парень невольно залюбовался, расплываясь в нежной улыбке. Удивительно, насколько при тёплом искусственном освещении, её волосы походил на полевые цветы, излучая, будто солнце, неизмеримое тепло и счастье.       — Ты пялишься, — Сан пихнул его кулаком в плечо, и Минги осёкся, отворачиваясь от Чхве, а заодно и зеркала.       — Что у Фины за татуировка кролика на груди? — шёпотом поинтересовался Минги, чуть склоняясь к Уёну, сидящему по другую руку, и младший едва не упал со стула от ужаса.       — Куда ты смотришь вообще, извращенец! — визгливым шёпотом отозвался Чон, и Сон уже собрался оправдаться, но передумал, понимая, что его это не остановит, а лишь привлечёт больше внимания. Тайна татуировки так и не была раскрыта.       Перед тем как компания разъехалась, парни пожелали Фине и команде отлично выступить на чемпионате. Уён напоследок сообщил, что будет безостановочно писать и звонить, и звучало это скорее как угроза от ревнивого возлюбленного, чем проявление дружеской заботы. А ночью Фина получила первое сообщение, только не от Уёна… «Главное – не переживай». Следом пришло ещё одно: «Это Минги, если вдруг ты не записала мой номер». В третьем сообщении был лишь подмигивающий смайлик. Собеседник вышел из сети. Фина отозвалась белым сердечком, не зная, как себя вести после ситуации в Мадриде.       У них не было возможности поговорить с глазу на глаз, не считая того раза, когда её пытались выманить из укрытия во время битвы водяными шариками. Может, Сон вовсе и не собирался её тогда целовать, а она уже раздула дилемму уровня «Проблема вагонетки». Фина долго размышляла над тем, что ей просто показалось, стараясь отогнать в сторону предрассудки, навязанные национальным мировосприятием, приняла решение сохранять нейтралитет и пришла к выводу, что просто надумала себе возможный исход той ночи. Не стоило забывать и, что Минги медийная персона, такое публичное проявление чувств не было для него обычным делом. Не было и не могло быть.       В день финала международных соревнований групповой чат пестрил подбадривающими сообщениями, стикерами, картинками и голосовыми, которые не давали Фине сконцентрироваться, поэтому она откинула телефон на дно сумки.       Ответственность была слишком высока и не давала расслабиться, безостановочно напоминая, что за всем этим стояло. Команда почти в несколько десятков; соревнования, в которых участвует более пятидесяти стран; международный уровень; судейская коллегия из именитых танцоров со всего земного шара; тысячи участников; выступление за неродную страну; победа в национальном отборе; подписчики в социальных сетях, осведомлённые о соревнованиях, а значит, поддержка и надежды множества человек. Марреро могла продолжать этот список бесконечно, но главным оставалось одно – огромный багаж чужих ожиданий и возложенной ответственности. Фина старалась тянуть всё самостоятельно, убеждая себя, что, если команда провалится – это будет целиком и полностью только её вина. Она позволила себе роскошь отсутствовать последний месяц на тренировках, появившись в США от силы раз-два. Могла ли она что-то требовать от них, если бросила перед самым финишем, развлекаясь с друзьями? Не могла и не делала этого.       После оглашения результатов, когда счётчик уведомлений показывал добрых «345», Марреро обошлась сухим: «Всё прошло хорошо», чем вызвала новый поток сообщений и даже звонков от самых наглых. Телефон быстро перешёл в режим «не беспокоить». Трансляция велась в прямом эфире, а значит, парни были в курсе провала. Четвёртое место. Так облажаться в шаге от пьедестала. Фина знала, что, если бы они взяли бронзу, ей бы и этого было мало.       На удивление команда отнеслась к результатам с большим оптимизмом, радуясь высокой позиции и предвкушая открывающиеся возможности. Фина с натянутой улыбкой, старалась не выбиваться из общего настроя, понимая, что её тараканы не должны омрачать подопечных в такой момент. Она не имела права перекладывать на них ответственность, беспокойство и разочарование. На следующий день её ждали выговоры от высшего руководства и комитета, поэтому она старалась наглотаться плацебо с биркой «оптимизм», в надежде стойко вынести грядущий путь позора.       Показывать окружающим своё расстройство – не имела права. Она разочарована не в них, а в самой себе, как наставнике, лидере, профессионале и отчасти друге. От девочек не скрылось её настроение поэтому, скормив им отмазку о головной боли, Фина виртуозно усыпила собственную совесть и их беспокойство.       Уже в номере Марреро увидела одно из первых оповещений на экране блокировки: «Сильно расстроилась?». Имя отправителя гласило: «Сонора Минго». Вереница пропущенных звонков от Уёна укоризненно горела чуть ниже. Она уже собиралась поделиться своими переживаниями, но остановилась прямо над окошком сообщений, обдумывая ответ. Всё в порядке. Так она себя убедила, и таким утверждением планировала убедить и Минги.