Ярость непреклонная

«Я возвращаюсь туда, где все началось», — думал Давос, видя далеко впереди стены Королевской Гавани, столицы Семи Королевств. — «Может, мне вообще не стоило покидать Блошиного Конца? Слишком уж далеко я зашел… Я покинул этот город контрабандистом, а теперь возвращаюсь в него завоевателем». Давос пытался, как мог, выкинуть сомнения из головы, но все было тщетно. В такие моменты он особо сильно чувствовал себя не на своем месте, словно он ни в коем случае не должен был оказаться в числе предводителей войска, идущего на столицу… Куда уместнее ему было представить себя там, в Блошином Конце, дрожащим от страха при мысли о вторжении врагов и молящимся Семерым, чтобы они не разграбили его скудные пожитки, если король Ренли будет разбит. Он знал, что множество людей сейчас молятся именно об этом. Его поколение знало только войну. Сначала пришел Тайвин Ланнистер и принес огонь и кровь. Потом то же самое сделал Ренли. «А теперь настал наш черед…» Даже удивительно было, что после всего пережитого город еще существовал — и не в виде груды развалин. Он вспомнил первые годы после женитьбы — тогда у него появились уже кое-какие деньги и он предложил Марии купить хороший дом в предместье. «Там будет светлее, чище и просторнее», — убеждал он жену. — «У нас уже сын растет, скоро, если Семеро благоволят, будут и другие — неужели ты хочешь, чтобы они тоже жили в трущобах Блошиного Конца?» Мария отказалась наотрез — она раз за разом повторяла, что за городскими стенами ей спокойнее. Сейчас на месте новых кварталов, выстроенных уже после победы над Таргариенами вне стен столицы, он видел одни лишь пепелища. И не мог не думать о том, что могло с ними стать, если бы жена его не переубедила тогда… Но он не обманывался — внутри стен они вряд ли были бы в большей безопасности, единственная разница заключалась в том, что смерть в этом случае пришла бы к ним позже. Он не знал, что ждет их в городе, но, с учетом всего увиденного ранее, понимал, что ничего хорошего предполагать не стоит. «Впрочем… Вряд ли мы увидим что-то хуже Харренхолла». Его передернуло при одной мысли об этих воспоминаниях. Он понимал, что пройдет, в лучшем случае, несколько лет, прежде чем он перестанет вздрагивать от мыслей об увиденном. Войско Ренли, оказавшись в этих стенах, можно сказать, сожрало само себя. Но те, кто выжил в этой братоубийственной бойне, вскоре позавидовали мертвым. Армия Русе Болтона, оправившаяся и восстановившая силы после поражения от рук лорда Тайвина в начале войны, второй раз подряд взяла этот исполинский замок — и это во второй раз стало величайшей катастрофой для всех, кто в тот момент находился внутри. Основное войско из Риверрана прибыло неделю спустя — и этой недели хватило Болтонам на то, чтобы совершить все известные человечеству преступления. Они насиловали женщин, рубили пленникам руки и ноги, сдирали с них кожу, превращая в живые символы их дома. И убивали, убивали, убивали. Убивали всех не делая различий для лордов и простолюдинов, мужчин и женщин. Никто не ушел из рук безжалостных пришельцев из-за Перешейка. Это была не первая резня, которую видел Харренхолл, но, пожалуй, одна из самых жутких. Единственным сколь-либо положительным моментом, который он мог придумать, было то, что те, кто успел покинуть Харренхолл до того, как туда вернулись люди Болтона, не примкнули к Ренли, а попрятались за стенами своих замков. И на том спасибо. Представ перед королем и лордом Старком, Болтон неумело изобразил на лице сожаление и даже приказал повесить нескольких особо «отличившихся» мародеров и насильников. И все равно пытался как-то их оправдать. «Мои люди долго сражались и зашли слишком далеко от родных домов», — говорил он, объясняя мотивы их зверств. Он был очень убедителен, но Давос не купился на его слова. Бесчинства такого масштаба не могли свершиться если и не без прямого приказа сверху, то, по крайней мере, без молчаливого согласия. В самом лучшем случае это свидетельствовало о том, что Болтон совершенно не контролирует своих людей. Но лорд Дредфорта совсем не показался ему слабаком и дураком. «А что я должен был с ним сделать? Голову отрубить? Со мной лорды Севера, Речных земель, Дорна, Простора, а теперь еще и Западных земель тоже. Это моя армия и в ней полно людей, у которых есть причины друг друга ненавидеть. Если я казню Болтона, как бы он ни заслуживал казни, все достигнутое таким трудом равновесие может рухнуть в одночасье. Я должен как-то сохранить это войско единым, пока война не закончится…» — разоткровенничался перед ним король, когда Давос выразил ему свою обеспокоенность. «А что они подумают, если вы сделаете вид, что ничего не было? — не отступал Давос. — Эти люди сдались на нашу милость. Многие из них и их наследников присягали на верность Штормовому Пределу, это ваши же подданные… или вашей дочери, если вы решите отдать Штормовые земли ей. Если вы не покараете Болтона, они вас возненавидят, как дорнийцы возненавидели Роберта…» «Пусть благодарят меня за то, что я не отрубил им всем головы и не отправил выживших на Стену», — отрезал тогда Станнис, положив конец спорам. Тем не менее, король все же внял его словам — Болтона и его людей теперь держали в арьергарде и шансы на то, что они примут участие в штурме столицы, были крайне малы. Хотя жителям города от этого вряд ли сильно легче будет. Чем дольше воины сражались вдали от своих домов и семей, тем злее они становились — и тем легче превращались в чудовищ, когда в их руки падала добыча. А эти сражались уже много месяцев… — Им страшно, Луковый Рыцарь, — прошептал сир Герольд Дейн, ехавший рядом на своем черном жеребце. — Как только мы выпустим первую стрелу, город сдастся. «Одна стрела — это уже слишком много. Если они не сдадутся прямо сейчас, город утонет в крови». — Я бы предпочел быть со своим флотом, сир Герольд. Какая польза от флотоводца на суше? — ответил Давос. Несмотря на то, что король сделал его мастером над кораблями, флот почти не участвовал в дальнейших военных действиях. Да, он занял Щитовые острова, помогая осадить Хайгарден со всех сторон, но он понимал, что именно по его вине эта осада так затянулась. Он предпочитал действовать с осторожностью и брать острова поодиночке, направляя на каждый многократно превосходящие силы — и к тому моменту, как они взяли под контроль все четыре острова, Тиреллы уже сдались королевскому войску. С тех пор флот держался в резерве, разбросанный между Щитовыми островами, Староместом и Хайгарденом. А еще король велел Салладору Саану и его людям переправиться в Крабий залив и на мыс Гнева, чтобы отвлечь внимание Ренли и его сторонников. А он остался рядом с королем и вдали от моря. — Вот и я тоже так считаю. Лучше отдать флот контрабандисту, чем Ланнистеру, — ответил Темная Звезда. Но Давос не обиделся на его колкие слова. Ему приходилось выслушивать и намного более обидные вещи — и в последнее время тоже. А Темная Звезда всегда был остер на язык. «Я мастер над кораблями и лорд Староместа. Наверное, мне стоит построже относиться к неуважению в свой адрес…» Ладно, всему свое время. Уважение никогда особо его не заботило — по крайней мере, пока он пользовался королевским доверием. — Теперь они тоже наши союзники, сир. Нравится вам это или нет, но король так решил. Кроме того, лорд Стаффорд, по слухам, командовал флотом во время битвы за Королевскую Гавань. И не безуспешно командовал — армия лорда Ренли понесла большие потери и сам он едва не попал в ловушку Цареубийцы. — Но не попал же, правильно? И Цареубийце это не слишком помогло — Ренли сидит на Железном Троне, а сам он гниет в земле. Если повезет, рискнут рыпнуться еще разок-другой… Может, Ренли даже сможет потопить пару этих скорлупок. Чем больше их сдохнет, тем легче будет нам, — отмахнулся Дейн. — Не знаю, не знаю, — ответил Давос, которого этот разговор начал уже утомлять, а соглашаться с сиром Герольдом ему хотелось все меньше. Ладно, раз уж он пытался его задеть… Будем считать, ему это удалось. — Мы и так уже много крови пролили, так что лучше закончить эту неразбериху как можно скорее… И, по возможности, самым мирным способом из всех, что у нас есть. Так хочет его милость — и я с ним полностью согласен. — Ха. Ты мягкосердечен, Луковый Рыцарь, даже слишком… Но здесь ты, к сожалению, неправ. Битва будет, нравится тебе это или нет. Потому что… Какой бы аргумент ни собирался привести в свою пользу Темная звезда, он вынужден был замолчать, потому что Драконьи ворота распахнулись и на Королевский тракт выехал отряд всадников. Они были слишком далеко, чтобы Давос мог разглядеть их лица или гербы, но один из них нес огромное знамя с коронованным оленем Баратеонов. «Ренли… Он все-таки пришел. Пожалуй, у меня еще есть шанс…» — Полагаю, королю не помешает мое присутствие. Извините, сир Герольд, но я вас покину, — и Давос, не давая дорнийцу времени на ответ, направился туда, где Станнис и его полководцы готовились к встрече с лордом Ренли. Поляна, где они должны были встретиться, еще недавно была небольшим лесом, но воины Ренли вырубили все деревья в округе — то же самое они видели и под Стоквортом, и под Росби, и под Сумеречным Долом. Ренли не оставлял ничего, что могло помочь осаждающим. То, что они не могли забрать с собой, они сжигали. Заметив, что король выдвинул на переговоры более многочисленный отряд, чем у противника, Давос подумал о том, что он хочет заставить брата дрогнуть при виде своих сил. Но он сильно сомневался в том, что этот прием сработает. — О, лорд Давос, а я и не знала, что король послал за вами, — Нимерия Сэнд заметила его первой. — Но вы как всегда вовремя. — Как всегда, леди Ним. Король говорит — я исполняю. Есть ли у кого-то сведения о том, чего хочет Ренли? — спросил он. — Ни малейшего понятия. Я до сих пор поверить не могу в то, что он согласился на встречу, но король настоял на том, чтобы дать ему еще один шанс… Хотя я уверена, что ничем хорошим это все равно не закончится, — ответила Нимерия. — А что думает по этому поводу его милость? — Хм… Нашли, конечно, у кого спросить. Со мной он таким никогда не делился. Я скорее поверю в то, что он расскажет об этом сначала вам… Ну или моей кузине. Но не мне точно. — Уверяю вас, со мной он ничем не делился. Возможно, он и правда мне доверяет, но только если это не касается его кровной родни… Так или иначе, я постараюсь что-то выяснить. Станнис и его сопровождающие выглядели, мягко говоря, не так, как подобает королевской процессии. Король был одет в доспехи из вареной кожи и кольчугу, а единственным украшением, которое он надел, была корона. Похожим образом были одеты принц Оберин и его старшие дочери, а также все остальные дорнийцы, чьих имен он не помнил. «А надо бы. Я сам теперь лорд и не должен забывать такие вещи…» — возможно, ему стоило нанять какого-нибудь управляющего или, может, взять оруженосца. Хотя он сильно сомневался, что какой-нибудь родовитый землевладелец решится отдать своего сына на попечение Лукового Рыцаря. Уж чем-чем, а благородной кровью он никак не мог похвастаться. На фоне легко облаченных южан ярко выделялись рыцари Королевской гвардии, лорд Робб Старк, другие северяне и уроженцы Трезубца, покрытые с головы до ног тяжелой латной броней. Он не мог различить среди них Гарта Тирелла или Эдмара Талли — единственным, кого он узнал, был Черная Рыба, нарисовавший свой личный герб на груди. Ну и Старк, пожалуй, возле которого лежал огромный серый волк, такой же, как на гербе его дома. Единственным невооруженным человеком здесь, помимо Давоса, была королева, грациозно восседавшая на своей лошади в ярких шелковых одеждах, которые казались продолжением ее смуглой кожи… Или он все-таки зря назвал ее безоружной. Приглядевшись повнимательнее, Давос увидел несколько кинжалов у нее на поясе. «А я даже мечом владеть не научился…» — он почувствовал пульсирующую боль в давно отрубленных пальцах, но даже если бы они были на месте, это не сделало бы его искусным мечником, если вдруг им пришлось бы пустить оружие в ход. Давос не верил в то, что Ренли рискнет вероломно напасть на них, но если подумать, в каком отчаянном положении он находился… Нельзя было исключать самого невероятного исхода. Ни для кого из присутствующих. — Ари, если что-то пойдет не так… — услышал Давос тихие слова короля, обращенные к жене. — Все будет хорошо, вот увидишь. Эта война закончится сегодня, — успокоила его принцесса Дорна. — Нам просто нужно убедиться, что… О, сир Давос, а я и не знала, что вы тоже здесь! Если для Станниса его появление было неожиданностью, он постарался это скрыть, а вот его королева — она даже не старалась спрятать изумление. Возможно, ему и в самом деле не стоило вот так сбегать от неприятного разговора с сиром Герольдом… — Я тебя не звал, Давос, — сказал король после неловкого молчания. — Приношу вам самые искренние извинения, ваша милость, — ответил Давос. «Ты перегнул палку, дурак старый… Как ты вообще мог так опростоволоситься? Да, король позволял тебе участвовать в военных советах, спрашивал твоего мнения… Но с чего ты решил, что он вот так и будет приглашать тебя везде и всюду? Тем более сюда, где решается судьба войны?» — Я… мне не стоило сюда приходить. Я сейчас вернусь к своим воинам и… — Нет нужды, дорогой Давос. Поедем с нами. Твой мудрый совет не раз нас выручал, возможно, выручит и в этот раз, — ответила королева. — Арианна, мы так не договаривались… — упрекнул ее Станнис. — Твой брат сильно удивился бы, не увидев в твоем окружении верного Лукового Рыцаря, любовь моя. К тому же, я не слишком верю в то, что его вмешательство вообще понадобится. И король согласился. Но в первые же минуты после того, как они прибыли на место встречи, все опасения Давоса воскресли. Он понимал, что не должен здесь находиться, что это не его место… И сам король прямо ему об этом сказал. И лорд Ренли, как назло, заставил себя ждать очень долго. К тому времени, когда он все-таки явился, его нервы были на пределе. Брат короля выглядел совсем не так, как помнил его Давос. Он по-прежнему выглядел величественно, а его блестящие доспехи, украшенные позолотой и изумрудами, делали его образ еще грандиознее. Но Давос без труда видел ползущие по этому сверкающему фасаду трещины. Угольно-черные волосы истинного Баратеона, которые когда-то струились по плечам прекрасными локонами, теперь торчали во все стороны лохмами, в которых Давос даже разглядел несколько седых прядей. Еще он разглядел мешки под его глазами и неухоженную бороду, которая начинала напоминать бороду покойного Роберта, который был намного старше. Те, кто его сопровождали, выглядели немногим лучше. Конечно, они тщательно начистили свою броню, но это, по мнению Давоса, только подчеркивало многочисленные вмятины на них… Впрочем, с их стороны было примерно то же самое. Трое спутников Ренли носили радужные плащи. «Понятно, те самые «радужные» гвардейцы… Но разве их не должно быть семеро?» Наверное, остальные остались в Красном замке и охраняли Маргери Тирелл, супругу Ренли… Или, еще хуже, готовили им какую-нибудь ловушку. Хотя здесь, на такой гладкой равнине, это казалось чем-то крайне маловероятным. — Тебе действительно стоило приводить так много людей, брат? Или ты боишься, что меньшее число не сможет тебя защитить? — спросил приблизившийся к ним Ренли Баратеон. И по тому, с какой яростью скрипнул зубами король, Давос сразу понял, что переговоры будут нелегкими. — Я привел представителей каждого владения, поддержавшего меня, Ренли. Здесь собрались величайшие лорды Дорна, Севера, Речных земель… а теперь еще и Штормовых, и Западных земель тоже. Узурпатор Джоффри был разбит и теперь в королевстве остался всего один узурпатор. Сдайся мне, — с ледяным гневом произнес король. — Величайшие лорды? Странное определение, ничего не скажешь. Или жаркое дорнийское солнце за все эти годы высушило твои мозги? Оглянись, Станнис, о каких «величайших лордах» ты говоришь? Лично я вижу перед собой дорнийских разбойников, изменников, северных варваров и пиратов, которым ты зачем-то дал рыцарство. Тебе только Беса взять с собой не хватало, чтобы твой бродячий цирк больше ни в ком не нуждался! — Ренли рассмеялся ему в лицо. Давоса его слова не задели, чего нельзя было сказать о других спутниках короля, многие из которых схватились за мечи. «Если так пойдет и дальше, здесь прольется кровь…» — Я пришел сюда не затем, чтобы выслушивать твои оскорбления, Ренли, — ответил Станнис. — Ради любви к матери, что выносила и родила нас обоих, прекрати это безумие. Ты совсем один, у тебя не осталось сторонников, все от тебя отвернулись. Сдайся сейчас — и ты останешься лордом Штормового Предела и Хранителем Штормовых земель. И я даже готов простить вероломных лордов, что все еще остаются на твоей стороне, хотя им придется заплатить за свою неверность… — Как щедро с твей стороны. И чем им придется заплатить? Руку себе отрезать? Или сразу обе? — Ренли… — Это более чем щедрые условия, дорогой Ренли — с учетом сложившихся обстоятельств. Да, им придется выплатить контрибуцию, выдать заложников… возможно, отказаться от каких-то земель. Но если ты вынудишь нас брать город штурмом, всех их ждет либо Стена, либо плаха, — вмешалась Арианна, которая за время войны, как ему казалось, переняла суровый нрав своего супруга. — О, дорогая моя невестка… А ты все такая же лучезарная красавица, как и всегда. А это твои родственницы, как я понимаю? И у меня тоже есть одна женщина с мечом… — Ренли указал на одного из «радужных», крепко сложенного воина в синих доспехах и в шлеме с глухим забралом. — Знакомьтесь, Бриенна Тарт, одна из очень немногих, кто владеет мечом лучше Цареубийцы… Бриенна, если что-то пойдет не так, я хочу, чтобы ты сначала убила девок Красного Змея, а потом отрезала голову жене моего брата и принесла ее мне… — ДА КАК ТЫ СМЕЕШЬ?! — взревел король, больше не сдерживая ярости. Обара с Нимерией схватились за оружие, но короткий взмах отцовской руки успокоил их, не дав совершить непоправимое. Что касается синего рыцаря в радужном плаще, он… вернее, она даже не шелохнулась и не попыталась вытащить меч из ножен, чего нельзя было сказать о Рыцаре Цветов, который вынужден был держать оружие в левой руке. Тем не менее, ее размеры сами по себе выглядели очень угрожающе. — Ваша милость, возможно, нам следует хотя бы обсудить условия мира, — вмешался один из людей, сопровождавших Ренли. Давос узнал старого лорда Эстермонта, отца леди Кассаны, матери братьев Баратеонов. Когда-то он, не раздумывая, поддержал претензии Ренли на трон, не задумываясь о том, к чему это приведет. — Обсудить? Я слышал, лорд Тайвин тоже пытался о чем-то с ними договориться. И лорд Тарли, я полагаю тоже. Скажи, брат, где они сейчас? — спросил Ренли. — Мертвы. Лорд Тирион предупредил нас о том, что перемирие было ловушкой его отца — он хотел заманить войска Робба Старка и Эдмара Талли в западню, окружить и разбить. Если ты мне не веришь, спроси Уилласа Тирелла или самого лорда Тириона, выполняю ли я свои обещания, — ответил Станнис. — Ах, как жаль, что никого из них здесь нет… Да, Станнис? Придется мне положиться только на твои слова… Так что насчет Рендилла Тарли? — Я понятия не имею, что с ним случилось. Он был мертв задолго до моего прибытия в Харренхолл. Со слов лорда Болтона, его убили свои же товарищи, изменившие присяге. — Прекрасно. Просто прекрасно. Еще один мертвец, который ничего не может рассказать… — Хватит! Ты явился сюда просто затем, чтобы посмеяться надо мной и унизить меня? Или все-таки изложить свои предложения? Если они у тебя есть, выкладывай! Если же нет… Ты не оставляешь мне иного выбора, кроме как уничтожить тебя! — рявкнул король, чей гнев, как ему казалось, копился многие годы и теперь наконец-то нашел выход. — Предложения тебе нужны? Вот мои предложения. Преклони колено, Станнис. Трон мой — и останется моим. Я взял его своим мечом, как когда-то взял Роберт. Преклони колено — и я буду щедр и милосерден к тебе и твоим сторонникам. Очень милосерден… Ты придумал хорошую сказку про бастардов Серсеи, но мы все прекрасно понимаем, ради чего все это было сочинено… — Ренли, ты совсем уже спятил? Твое поражение неизбежно! Сколько, как ты думаешь, продержится город? День? Два? Неделю? — Ты даже не представляешь, Станнис, какие еще сюрпризы я для тебя припас… Много вопросов ты мне задал, но сначала ответь на один с моей стороны. Как долго твои люди останутся с тобой, когда поймут, что ты не в состоянии взять город? — Он и правда потерял рассудок… — прошептала королева. — Я надеялась, что он просто захочет поторговаться насчет условий мира, но он… Похоже, у нас нет иного выхода. — Будет кровь… Много крови… Тысячи людей погибнут… Да помилуют нас боги, — так же тихо ответил Давос, пока братья, не обращая внимания на них, продолжали ругаться. «Матерь Всеблагая, я не верю, что после третьего разгрома город сможет жить дальше… Скорее всего, я умру, так и не дождавшись, когда он оживет…» — Тысячи? О, нет, дорогой мой Луковый Рыцарь. Хватит и дюжины, — шепотом ответила Арианна. Затем Давос увидел, как принцесса Дорна поднимает руку и зачем-то машет своему дяде, который внимательно наблюдал за ходом переговоров. Еще через секунду принц пришпорил коня и вместе с несколькими людьми стал заходить делегатам Ренли с тыла. Дальнейшее произошло молниеносно. И первым это понял не Ренли, не его верные стражи в радужных плащах, а старый лорд Эстермонт, который сначала проводил дорнийских конников встревоженным взглядом, а затем крикнул: — В чем дело? Что происходит? Станнис, прикажи своим людям остановиться! Но король даже бровью не повел. Он поступил с точностью до наоборот. Остальная часть сопровождавших его воинов обрушилась на отряд Ренли спереди с мечами наголо, а королевские гвардейцы с готовностью окружили Станниса и стали уводить его от места боя. — Взять живым! Сира Лораса Тирелла взять живым! — крикнула королева, которую тоже отводили назад. Давос не был уверен в том, услышали ли люди ее слова в гуще боя, а если даже и услышали, приняли ли к сведению. — Сир Давос, оставайтесь со мной. Вам нет нужды в этом участвовать. Скоро все будет кончено… Его рука сама собой дернулась к небольшой ладанке на шее, в которой лежали его отрубленные пальцы. — Ваша милость… Что будет кончено? — Война, мой славный рыцарь. Война. Давос оглядел разворачивающееся рядом сражение. Оно было близко, намного ближе, чем ему хотелось бы, но королева, как ему казалось, была абсолютно уверена в том, что им ничего не угрожает. Он видел, как отчаянно размахивает мечом во все стороны Рыцарь Цветов. Как он ранит в грудь двоих ближайших врагов, пытавшихся схватить его. Один из них носил белоснежный плащ королевского гвардейца. В какой-то момент ему показалось, что Лорас Тирелл вот-вот вырвется из кольца врагов и набросился на них с Арианной… Но тут между ними мелькнула серая тень и огромный лютоволк вцепился в горло коня сира Лораса. И все они рухнули наземь, подняв облако пыли, скрывшее их из вида. — Измена! Бесчестье! Ты жалкий… — крики постепенно затихали, как и звон мечей. «Семеро, жители столицы, наверное, даже не ведают о том, что здесь происходит! И даже если они спохватятся и пришлют подмогу, все равно уже не успеют…» Он посмотрел на королеву, которая довольно улыбалась и наслаждалась разворачивающимся перед ними зрелищем. Только сейчас все мысли встали на свои места. Как же он раньше-то не догадался? Почему не понял все с самого начала? Как можно было быть таким слепцом? — Ваша милость… Неужели иного выхода совсем не было? — спросил Давос, глядя на то, как рыцари Ренли падают один за другим в считанных шагах от них. — Какого иного выхода вы желаете, сир Давос? — королева даже не повернулась к нему. — Не знаю… Но не такого же! Это… это неправильно… Даже если свидетелей не останется, кто-то потом может… проболтаться… — Может, — перебила его Арианна. — Мы заранее пустили слухи о том, что Ренли, загнанный в угол, выманил нас для переговоров и вероломно напал. И у нас не оставалось иного выбора, кроме как защищаться. — Но… лорд Старк… — Он прекрасно понимал, чем все закончится. Я тебе больше скажу — он сам это предложил. Боги, о ком мы вообще говорим, мой славный рыцарь? Все, абсолютно все свои победы он одержал именно таким образом — внезапным ударом по ничего не подозревающему врагу! — Я… Да… вы правы… — а что еще он мог ответить? Да, это было полным бесчестием… И, что еще хуже, создавало очень опасный прецедент. Но как он мог этому помешать? «Хотя бы раз попробуй удержать язык за зубами, идиот? Или ты хочешь лишиться его вместе с головой? И головами твоих сыновей заодно?» — Но если… кто-то выживет? — Сир Лорас будет молчать. Потому что в противном случае… Пусть радуется, что жив остался. Но мы, если что, можем отправить его на Стену, как бы ни бесновались его хромой брат и старая гарпия. Насчет остальных… Там видно будет. Он не очень понял, о каких «остальных» можно говорить. Вряд ли кто-нибудь мог уцелеть в такой бойне. — Кажется, все заканчивается. Поедем, посмотрим? — спросила королева, когда звон мечей смолк и воздух наполнили стоны раненых и мольбы о пощаде. — Было бы разумнее повременить немного, ваша милость, — возразил один из сопровождающих. — Кто-то, возможно, только этого и ждет. — Ну уж нет, я хочу сама все увидеть. Идем, пока из города еще кто-то не прибыл, — возразила королева. И Давос последовал за ней, хотя в тот момент он отдал бы все на свете ради того, чтобы оказаться отсюда подальше. Трупы людей и коней лежали вповалку. Старик Эстермонт, дед Станниса и Ренли, смотрел в небо, лежа на земле с копьем в боку. Неподалеку лежали тела других лордов и рыцарей, которых он не мог вспомнить — и некоторых прямо у него на глазах добивали дорнийцы, не слушая просьб о пощаде. Были погибшие и с их стороны, но их было куда меньше, чем у Ренли. Он пытался заставить себя не смотреть на эту бойню, но отвести взгляда, как бы он ни старался, не удавалось. — Назад! Не подходите! — крикнул кто-то, кого Давос не смог узнать. — Ваша милость, ради богов, не подъезжайте! Они еще не… — Пропустите меня! — королева прервала его взмахом руки. — Дайте дорогу! Им удалось пробоаться вперед, пока они не оказались едва ли не в самом эпицентре схватки. Но дальше им проехать не удалось, несмотря на всю настойчивость королевы. Зато отсюда они могли разглядеть фигуру Ренли Баратеона с мечом в руке, окруженного множеством направленных в его сторону копий. Рядом с ним отчаянно махала мечом Бриенна Тарт, отгоняя всех, кто осмеливался приблизиться к ним. Несмотря на то, что их осталось всего двое, а с их стороны было десятка два, никто из них не осмеливался выйти с ней один на один. — Каждый, кто дернется ко мне, умрет! — кричала Бриенна. — Бесчестные ублюдки! Это были мирные переговоры! — Дура! — крикнул ей Ренли. — К чему ты взываешь? Они с самого начала собирались заманить нас в засаду и убить! Ведь так, брат? Я и не думал, что ты на такое способен! Или не способен? Ты даже это не можешь сделать лично! Покажись! — Брось оружие, Ренли! — раздался откуда-то голос короля Станниса. — Все кончено. Не заставляй меня увидеть твой труп! — А! Вот ты где! Ты столько лет обманывал весь мир, притворяясь справедливым человеком, но наконец-то раскрыл себя… Бриенна, убей его! — Что? Милорд, я не могу… Это самоубийство… Мы могли бы… — ДА ПЛЕВАТЬ Я ХОТЕЛ НА ВСЕ, ЧТО ТЫ ТАМ ДУМАЕШЬ! Ты слышала мой приказ, уродина? Убей его! Так приказал тебе король! — Ренли, сдавайся! — крикнула ему Арианна. — Мы отправим тебя на Стену вместе с сиром Лорасом. Большего мы уже не можем обещать… — Чего застыла, тварь? Я приказал тебе убить… И меч в руках женщины с острова Тарт прорезал воздух в мгновение ока. И все замолчали, неверящими взглядами глядя на то, как он пронзает шею узурпатора. И на то как лорд Ренли, выронив оружие, хватается за горло, тщетно пытаясь остановить кровь. Единственным, что нарушало эту мертвую тишину, были издаваемые им булькающие хрипы. — Ренли! Нет! — крикнул кто-то — Давос так и не узнал, кто именно. Возможно, это был сам король. Все его внимание сейчас занимало то, что было перед глазами. Тело Ренли Баратеона еще держалось в седле, но готово было рухнуть в любой момент. А дева с Тарта смотрела выпученными глазами на свои дрожащие руки, словно только сейчас спохватилась, что же она сейчас наделала. О чем она думала? Что сейчас происходило в ее голове? Сожалела ли она о содеянном — или наоборот, гордилась этим, как Джейме Ланнистер? «Неужели она, прикончив Цареубийцу, взяла себе его судьбу?» Вопросы в его сознании так и остались безответными, потому что несколько мгновений спустя грудь Второй Цареубийцы пронзило брошенное копье. И еще несколько копий ударили ее уже упавшее на землю тело. Она умерла рядом с королем, которого клялась защищать до самой смерти. — Обара, чтоб тебя… Вечно ты сначала бьешь, а потом думаешь… — еле слышно произнесла королева. — Живой она нам куда больше пригодилась бы… Королевству всегда нужен козел отпущения… А, ладно, чего уж теперь… Все к лучшему… Возвращаемся обратно. Сегодня мы отпразднуем победу в Красном замке! Пока они ехали обратно, некоторые их спутники не скрывали радости — которая переросла во всеобщее ликование, когда они рассказали остальной армии, что произошло. Эта радость не угасла даже после того, как король наотрез запретил грабежи и изнасилования и пообещал казнить любого, кто причинит вред жителям столицы или их имуществу. Пусть они и остались без добычи в этот раз, победа, полученная без кровопролития, и скорое возвращение домой были для них самой лучшей наградой. А он… Несмотря ни на что, он не мог перестать думать о том, что они все равно проиграли.