Ярость непреклонная

— Квентин, ты как? С тобой все хорошо? Как твоя рука? — Спасибо тебе за беспокойство, Арианна, но отвечу я так же, как и все прошлые разы: я в порядке… насколько это вообще возможно в моем положении, — устало ответил ей брат. — Что до моей руки, как ты сама видишь, потерянные пальцы с прошлой ночи так и не отросли. В подтверждение своих слов Квентин потряс туго забинтованной правой рукой. Сосчитать пальцы под бинтами она, разумеется, не могла, но уже по силуэту было видно, что минимум два пальца — указательный и средний — он оставил на берегу Медовички. А значит, он не только потерял возможность тренироваться или сражаться мечом очень надолго (если не навсегда), но и вынужден был учиться обращаться с пером, вилкой и другими вещами левой рукой. А еще она знала — хотя брат и старался не подавать виду — что Молчаливые Сестры смотрели на его рану с возрастающим беспокойством. «Если она не затянется в ближайшее время, возможно, придется отнять всю кисть, чтобы избежать заражения…» — Скажи, дорогая сестра, а с чего вдруг у тебя возникло такое беспокойство обо мне? — продолжал Квентин. Нет, я не хочу сказать, что не рад этому… Мне просто интересно. Раньше ты как-то не проявляла особого участия… — Разве странно для любящей сестры волноваться о судьбе ее младшего брата? — спросила в ответ Арианна. — А если без шуток… Я чувствую и свою вину за то, что с тобой случилось. Если бы переговоры не сорвались… Да и в самой этой войне есть и моя вина тоже. — Вот это уж точно не про тебя, Ари, — улыбнулся Квентин. — Никогда бы не подумал, что ты станешь винить себя в развязывании войны… Я уверен, твой муж в любом случае влез бы в драку за престол и не надо делить с ним его ответственность. — Спасибо за совет, братец. Постараюсь ему следовать, но обещать не стану. Так или иначе, это не избавит меня от тревог по поводу исхода войны… И Арианна выразительно провела рукой по золотой броши в форме человеческой руки. Цепь десницы короля находилась в руках Ланнистеров (или, возможно, сторонников Ренли), поэтому она довольствовалась пока такой заменой — приколола на грудь одно звено в качестве знака. — В таком случае, приношу тысячи извинений, миледи десница. Впредь обязуюсь не заваливать вас вопросами, когда вы найдете время навестить брата-калеку… Я все понимаю, это ради светлого будущего королевства… — Квентин пытался улыбаться, но за этой улыбкой не было ни радости, ни веселья, как бы брат ни пытался этого скрыть. — Извинения приняты. И если отец начнет расспрашивать, как это случилось, скажи, что пальцы тебе отрубил лично сир Гарлан, — Арианна направилась к выходу. — Что… Это ты ему рассказала? — Ну как так можно… Я всего лишь передала ему слова Ним о том, как храбро ты себя повел в бою… И как она благодарна тебе за то, что ты спас ее жизнь, рискуя своей… Она не обернулась, но ясно представляла себе выражение лица брата. Поверит ли отец в эту историю — в этом она не была уверена. Но так он хотя бы не узнает о реальных «подвигах» своего старшего сына. А если даже и узнает… В таком случае Арианна хотя бы позаботится о том, чтобы остальные лорды Дорна не узнали. Пусть Квентин и был недотепой, он все равно оставался ее братом. Он старался не подавать вида, но Арианна знала, что Квентину в глубине души очень стыдно за то, как он себя проявил. Первый же конный удар столкнул ее брата с тирелловским оруженосцем, который в первые же секунды боя лишил Квентина двух пальцев… Причем брат в буквальном смысле сам сунул руку под лезвие, пытаясь с помощью увиденного на турнире приема обезоружить его! Затем он, потеряв от боли равновесие, упал с коня, треснулся головой обо что-то твердое и лишился чувств. Все, его участие в бою на этом завершилось. И ему сильно повезло, что его не затоптали, пока он валялся без сознания. И Арианна предпочитала не бередить лишний раз его душевных ран, напоминая об этом. Выйдя из шатра брата, она осмотрелась. Военный лагерь был таким же унылым и скучным, как сегодня утром. И вчера тоже. Если бы Арианну спросили, каким одним словом она назвала бы ведение осады, она, не раздумывая, ответила бы: скука. Они стояли здесь всего пару недель, а она уже готова была все отдать, чтобы сегодня же собрать вещи и вернуться в Старомест или в Солнечное Копье… Иначе она наложит на себя руки от тоски. Нет, первое время еще какое-то движение было — Станнис разбивал лагерь, его люди копали траншеи, строили осадные башни, тараны, даже несколько метательных машин… Сейчас они пару раз в день кидали камни в сторону стен — на большее их не хватило. «Тот, кто додумался строить такие огромные стены вокруг замков, заслуживает особого приема в Седьмом пекле до конца мира… или еще дольше». Еще хуже было то, что перед ними стояла не одна такая стена. Их было три. Твердыня Тиреллов возвышалась на холме, окруженном обширной травяной равниной, омываемой волнами Мандера. Река была намного многоводнее Черноводной и, тем более, Зеленокровной, не говоря уже про другие речушки Дорна. Там, где она родилась и выросла, вода и плодородные земли были редкостью и ценностью, но едва она перешла границы Простора, на нее вдруг свалились баснословные богатства и она видела их везде, куда бы ни падал ее взгляд. «Возможно, у них нет ланнистерских золотых приисков, но они все равно богаче», — думала Арианна. Стены Хайгардена, сложенные из белого камня, образовывали три концентрических круга. Каждый из них был выше и прочнее предыдущего, поэтому штурм замка становился все более тяжелым и кровопролитным по мере продвижения к центру. Оставшийся в этих стенах гарнизон вряд ли можно было назвать сильным — с учетом того, что подавляющее большинство солдат забрал с собой идущий на отвоевание Староместа Мейс Тирелл. Но это не отменяло того, что штурм замка стоил бы им даже не сотен, а тысяч погибших — Станнис сам открыто это признавал. И вдобавок, сын лорда Мейса, судя по всему, был совсем не похож на своего отца. Подойдя к стенам, они быстро поняли, что Тиреллы забрали из близлежащих деревень все, что могло им пригодиться — и сожгли то, что не успели или не смогли забрать. Это не стало для них непреодолимой преградой — захваченные или добровольно перешедшие на их сторону владения готовы были снабжать армию припасами. Но и у осажденных оказалось достаточно средств, чтобы выдержать многомесячную осаду. А они никак не могли позволить себе стоять здесь так долго. Несколько дней прошло с того момента, как один из их лучников сбил летевшего в замок почтового ворона. И то, о чем говорилось в письме… Это были очень, очень плохие новости. Ренли, как и ожидалось, взял Королевскую Гавань. Брат ее мужа начал штурм сразу, как только подошел, и в тот же день город был захвачен. Арианна не знала, были ли потери Ренли тяжелыми или же нет. Не знала она и о том, пал ли Красный замок вместе со столицей. И о судьбе Тайвина Ланнистера, Серсеи, Джоффри, его брата и сестры тоже ничего не знала. Значит, следовало исходить из того, что все они до сих пор живы. «А значит, ему еще есть с кем разбираться», — подумала Арианна. Оставалось надеяться, что это займет его хотя бы на время. Военный совет уже обсудил эту весть — и пришел к единогласному выводу. Пока лорд Тайвин остается в Харренхолле, можно не бояться того, что Ренли пойдет на них. Он сам понимает, что как только он покинет столицу, львы тут же вернутся. Это была хорошая новость. А плохая заключалась в том, что они неминуемо обречены были стать его следующей жертвой. А значит, Хайгарден должен быть взят как можно скорее. Раньше, чем падет Харренхолл. «Вот только как это сделать?» — Арианна еще раз оглядела высокие белые стены. Да, взять их будет нелегко. Лобовая атака понесет за собой неприемлемые потери и не даст гарантированного результата. Более того, поражение приведет к тому, что и без того шаткая верность перешедших на их сторону лордов Простора рассыпется окончательно. Станнис простил всех, кто согласился преклонить колено после Медовички — хотя она и видела, что он с большей охотой воздал бы им всем по заслугам… В его глазах эти лорды были горсткой изменников и перебежчиков и войска, которые они предоставили (не особо многочисленные) никак не могли уравновесить приносимых ими проблем. Многие из этих лордов, собственно, стали лордами именно благодаря битве при Медовичке, где погибли их отцы, дяди и братья. Первой их реакцией на весть о поражении почти всегда было: «Мне конец», второй — «А что дальше-то делать?» Очень быстро находился ответ, что именно: бежать к королю и просить прощения. «Мы ошиблись, ваша милость, позвольте искупить наши грехи, доказать нашу преданность вам и примите нас как своих верных вассалов…» Естественно, Станнис никому из них на слово не верил — и не собирался утверждать унаследованных от отцов и братьев титулы, пока они нее докажут правдивость своих уверений. Хуже всех, конечно, были Флоренты. Лорд Аксель, новый хозяин Ясноводного Чертога, узнав о гибели брата и племянника, тут же открыл ворота и сдался ее мужу еще до того, как его воины подошли к замку. Арианне он не понравился с самого первого взгляда — невысокий, некрасивый и рыхловатый человек, вдобавок, оказался еще и крайне амбициозным, несмотря на то, что получил лордство по чистой случайности. Сейчас он замахивался аж на титул нового Хранителя Юга, верховного лорда Простора и Хайгардена, хотя она была уверена, что Станнис никогда бы на такое не согласился. И не будет знамен с лисой над этими белыми башнями, никогда… Даже если бы она ему об этом не говорила, он все равно не поступил бы так. Он скорее бы отдал Простор какому-нибудь храброму простолюдину, чем этому горе-интригану. Он, кстати, до сих пор надеялся исполнить свои планы. И продолжал напоминать о своих просьбах Станнису и ей при каждом удобном (для него, а не для них) случае. Пока что главной оказанной ему честью стало право разбить свой шатер рядом с королевским — и он уже две недели ходил окрыленный. Не догадывался, что они сделали это лишь ради того, чтобы он всегда был на виду… В данный момент лорд Аксель, похоже, ничего плохого не замышлял — разве что подыскивал неженатого дорнийского лорда, за которого можно было выдать его дочь. Пока безуспешно. «Видимо, вся хитрость дома Флорентов осталась на их фамильном гербе…» Арианна поприветствовала сира Ричарда Хорпа и сира Арчибальда Айронвуда, охранявших королевский шатер, несмотря на то, что там никого не было — пока она навещала брата, Станнис проводил очередной осмотр войск. Сир Арчибальд, или Арчи, как она продолжала его называть, был одним из первых добровольцев в новую Королевскую гвардию. Он начал лысеть еще в ранней юности и с годами набрал вес, но это с лихвой компенсировалось его ростом в шесть с половиной футов и немыслимой силищей. А если к этому добавить еще и мастерство владения боевым молотом, выходило, что Арчи входил в число опаснейших людей Дорна. Хоть его образ и не соответствовал «идеальному рыцарю», он определенно был одним из лучших известных ей воинов. И с учетом того, что в Королевскую гвардию никогда не вошли бы ни Темная Звезда (потому что он не откажется от женского внимания), ни ее дорогой Арео Хотах (потому что он служит только ее отцу), тут и думать не о чем. Войдя в свой шатер, она налила себе бокал вина и откинулась на одну из подушек. Это была одна из немногих привычных для нее сторон роскошной жизни, которые она могла позволить себе здесь. Даже сейчас, когда ее муж фактически стал королем, он не изменил своих взглядов по поводу «излишеств». Даже жить он предпочитал в старом военном шатре, который можно было легко установить и так же быстро снять в случае необходимости. Арианна с трудом упросила его взять с собой немного любимых драгоценностей, но он в итоге позволил ей взять лишь то, что она могла унести на себе. Остальное они оставили в Дорне, хотя Станнис всерьез уже подумывал о том, чтобы все это продать и нанять на эти деньги еще солдат… К счастью, до этого не дошло — трофеев, взятых на Арборе и в Староместе, с лихвой хватило на жалование всех наемников. Внутрь заглянул один из королевских гвардейцев. — Ваша милость, — торжественно произнес он. — Ваша кузина просит вашей аудиенции. «Странно…» — подумала Арианна. Ни Обара, ни Нимерия обычно не обращались к ней с такой формальностью. Она скорее поверила бы в то, что Обара полезет в драку с Арчи и сиром Ричардом, чем будет смиренно ждать приглашения. Бывало уже такое. Да и Ним тоже не снисходила до соблюдения протокола, что не раз уже создавало, скажем так, неудобные моменты. Чаще всего для Станниса. — Пусть войдет, сир Ричард. Я не думаю, что от нее стоит ожидать какой-либо угрозы, — легко улыбнулась Арианна. И сразу поняла, что ошиблась — к ней вошла не Обара и не Нимерия, а Тиена, их младшая сводная сестра. При ее виде Арианна мысленно обругала Ричарда Хорпа за то, что он случайно (случайно ли?) не уточнил, кто именно просит встречи. А теперь выкинуть ее было уже не то, чтобы очень удобно. «Ладно, раз уж так, решим все вопросы раз и навсегда». Она старалась избегать Тиену с самого своего возвращения из Королевской Гавани. Сейчас бежать было некуда. — Здравствуй, Арианна. Мы давно не общались… — и опять эта робкая невинная улыбочка на лице, та самая, которая покорила многих при королевском дворе… И которая обманула саму Арианну, заставив поверить в то, что уж ей-то можно доверить все свои планы. — Здравствуй и ты, Тиена, — ответила Арианна с ледяной вежливостью, собрав в кулак силу воли, чтобы не швырнуть кубок ей в лицо. — Что привело тебя сюда? Я думала, ты осталась в Солнечном Копье. — Я хотела. Но все уехали с тобой и я не хотела стать той единственной, кто пропустит все веселье. К тому же Хотах… не лучший собеседник, скажем так… — Да, я представляю. Теперь скажи мне, как только ты выйдешь отсюда, кому ты первому выболтаешь о том, что я сказала? Своему отцу — или моему? — Арианна, я… — Тиена все-таки не скрыла своего удивления от внезапной перемены тона. — Что «я»? Ты думала, я буду вести себя так, как будто ничего не случилось? — перебила Арианна, но даже сейчас она старалась говорить достаточно тихо, чтобы никто снаружи не мог их подслушать. — Я не хотела тебя предавать, клянусь. Я… Просто испугалась за тебя. Я боялась, что мы поступили слишком безрассудно, слишком наивно… «И это чистая правда. Две глупые девчонки, которые веселились, играя с огнем, и не заметили, как оказались в центре пожара…» — Ты считаешь, что это тебя как-то оправдывает? Я доверяла тебе больше, чем кому-либо другому, — продолжала сыпать упреками Арианна, которая сама не знала, на кого сильнее злится — на кузину, не удержавшую язык за зубами, или на себя, за то, что это так сильно ее задело. «Ты же понимаешь, что она не хотела тебе зла! Почему ты не можешь просто простить ее? Почему не можешь забыть об этом?» — Ты бы хоть меня сначала предупредила! Если ты вдруг посчитала наш план безрассудным, сказала бы мне! Мы бы все обсудили… — Я пыталась, Арианна. Много раз пыталась. Но ты… Ты словно помешалась. Я видела, как ты отмахиваешься от всех моих предупреждений или делаешь вид, что вообще их не замечаешь… Прости, возможно, мне стоило быть более настойчивой… — Нет. Не надо извинений. Забудь. Ты… Ты правильно поступила. Это я во всем виновата. Во всем. Во всем, что здесь творится… — Да… да ты что? Нет… — тут же засмущалась Тиена. — Если бы я знала, что это тебя так расстроит, я не стала бы… Я никогда не думала, что ты можешь быть такой грустной и ранимой… — Сама удивляюсь… — призналась Арианна. На самом деле она знала это уже давно и до последнего пыталась отрицать очевидное. — Я спровоцировала ужасную войну, которая может стоить нам всего, что мы наживали поколениями… И ради чего? — Трон в любом случае принадлежал тебе и Станнису. Ты просто… немного ускорила естественный ход истории. И заодно отомстила за нашу тетю Элию… — «За нашу тетю»? Да она была для тебя таким же чужим человеком, как и для меня! — с неожиданной злостью отрезала Арианна. — Я видела ее всего один раз, когда была совсем еще маленькой. Я даже лица ее не помню! — Ты что? Нельзя так… — А почему? Наши отцы с малых лет кормили нас идеей мести, а мы просто делали вид, что сами того желаем… А головы Тайвина и Григора Клигана, насколько я знаю, до сих пор остаются на плечах. — Это ненадолго. Война идет в нашу пользу, Старомест уже наш, Хайгарден, если ты еще не заметила, прямо перед нами. — А у Ренли — Железный Трон и Королевская Гавань. Наши победы могут обернуться прахом быстрее, чем ты думаешь. — Ну вот, ты точно знаешь, как меня подбодрить… — Тиена разлеглась рядом с ней. — Ну ты только посмотри на нас… Все вокруг воюют, все делом заняты… А мы лежим, пьем и говорим обо всем подряд. — Скучно стало? Ну так давай попросим солдат позволить нам разок бросить булыжник с требушета в стену… Они все равно стреляют раз в полдня, так что мы не сильно помешаем. — Станнис говорит, что стены слишком крепкие, чтобы их можно было проломить камнеметом, хотя… Не стану отрицать, разок стрельнуть по Тиреллам было бы весело, — улыбнулась Арианна. — Н-да… Это не очень вежливо со стороны Тиреллов — продолжать упираться уже после того, как мы разбили их наголову. Ну что за люди — заставлять своего короля стоять за воротами или брать их штурмом! — не осталась в долгу Тиена. — Да уж, могли бы уже… И тут Арианна резко вскочила на ноги, уронив опустевший кубок. — Ари? — растерялась ее кузина. — Точно! — возликовала Арианна — и вылетела из шатра, даже не оглянувшись на озадаченную Тиену. — Арчи! Срочно коня мне — и сопровождение. И принесите кто-нибудь семицветный флаг! Сир Арчибальд был сбит с толку не меньше, чем ее двоюродная сестра, но спорить не стал и отправился на поиски воинов, которые могли ее сопроводить. — Ваша милость… Все в порядке? — спросил обескураженный сир Ричард. — Все прекрасно, сир, вам не о чем беспокоиться, — ответила Арианна. — Ари, а что ты сейчас делать собралась? — прошептала ей на ухо Тиена. — Взять Хайгарден, только и всего, — слова прозвучали так, словно она сказала «поужинаю и лягу спать». Сир Ричард приподнял брови, но ничего не сказал. Вернулся Арчи, ведущий под уздцы коня и вскоре Арианна и ее сопровождающие выехали в сторону замка. «Может, я и поторопилась немного…» — подумала Арианна, когда они сблизились. Возможно, она слишком много выпила и хмель, ударивший в голову, толкнул ее навстречу приключениям… Но с другой стороны, попытка переговоров с Тиреллами в любом случае поборола бы ее скуку — хотя бы на время. Как только они миновали крайний ряд траншей, Арчи остановил конец. — Миледи, вам не стоит ехать дальше. Если мы приблизимся к стенами, их лучники могут… — Могут, но не станут, — «По крайней мере, я на это надеюсь…» На самом деле она понятия не имела, как новый лорд Хайгардена ответит на ее предложение поговорить. — Давайте начнем. Ее предположение оказалось верным, стрелки Тиреллов не пытались их обстреливать, даже когда они остановились буквально в нескольких шагах от ворот. «Что ж, начало многообещающее». Но время шло, а ворота оставались закрытыми. Со стен никто к ним не обращался, даже когда Арчи сам пытался подать голос, на случай, если все они настолько отупели, что никто не понял, что означает мирный флаг. Минуты текли, как ей казалось, целую вечность и тишину нарушали только тихие разговоры ее сопровождающих между собой. Арианна, чьи волосы намокли от пота под жарким солнцем, вскоре устала ждать и подумала: «Может, уедем уже? А то стоим тут, как…» Но она все же заставила себя подождать еще — и была вознаграждена громким стуком открывающихся створок. «Ну наконец-то…» Во главе свиты Тиреллов к ним вышел сам лорд Уиллас — молодой человек с тростью, окруженный полудюжиной рыцарей в латах, мог быть только им. Он был одет в кожаный дублет и зеленый плащ с золотой вышивкой. Вместе с нем, отставая на полшага, шла невысокая, сгорбленная старушка, которая тоже опиралась на палку. Ее сопровождали два очень похожих друг на друга телохранителя-великана, держащих руки на рукоятях мечей и не сводивших взглядов с Арианны и сопровождавших ее воинов. Это было далеко не так величественно, как свита Мейса Тирелла на переговорах у берега Медовички… Они остановились в нескольких шагах от Арианны. Уиллас кивнул в знак приветствия. — Принцесса Арианна Мартелл, я полагаю? — довольно доброжелательно спросил лорд Хайгардена. — А вы, должно быть, Уиллас Тирелл, — ответила Арианна. — Рада с вами познакомиться. И благодарю за то, что вы все-таки пришли. Она спешилась, так что теперь ей приходилось смотреть на Уилласа снизу вверх. — Пфф… Как непочтительно. Я всегда знала, что вам за горами не хватает не только воды, но и элементарной вежливости… Но такая неотесанность самой принцессы Дорна даже меня удивила, — сказала старушка мягким, но при этом полном презрения голосом. «Отличное начало разговора, да…» — Если мои манеры вас задевают, прошу меня простить, — Арианна склонила голову, но лишь затем, чтобы не смотреть в глаза старухе и не выдать своего раздражения. — Леди Оленна, да? Старуха не удосужилась даже ответить, так и сверлила всех презрительным взглядом. Напряжение между ними оказалось даже сильнее, чем она ожидала. — Где ваш муж? Или он хочет показать, что Тиреллы не достойны большего, чем разговаривать с его женой? — Тиреллы достойны вести переговоры с десницей короля, — Арианна указала на золотую брошь. — И когда его рядом нет, считайте, что мое слово — это его слово. Старая Оленна подозрительно прищурилась, но ничего не сказала. — Я так понимаю, вы пришли не затем, чтобы сдаться на нашу милость? — сказал Уиллас, нарушив неловкое молчание. — Зачем тогда? — Чтобы найти условия мира, выгодного как нам, так и вам, лорд Уиллас. Простор и так уже сильно пострадал в этой войне, нам не за что враждовать. — Вы сказали, «лорд Уиллас»? Значит, мой отец…» — Он погиб, сражаясь с нами в битве при Медовичке, милорд, как и ваш брат. «Погиб, упав с коня, когда пытался бежать. Упал и был растоптан другими бегущими. Зато брат — он и правда сражался до последнего». — Я… Я был готов услышать такое… Но эти вести все равно меня ранили, — признался Уиллас, не скрывая печали. — Я сопереживаю вашей утрате. Уверяю, что мы… — Сопереживаешь? Серьезно? — если леди Оленна и ощущала то, что заменяло ей печаль из-за потери сына и внука, то не подавала виду. — Твой муж, если я ничего не путаю, не был другом моего сына, скорее наоборот. Избавь меня от пустых слов, дорогуша. Арианна медленно выдохнула. Леди Оленна Тирелл сполна соответствовала своей репутации. «Королева Шипов» — такое прозвище просто так не дают. И переговоры не обещали быть легкими. — Не сердитесь на мою бабушку. Она иногда бывает… слишком прямолинейной. И все же ее слова не лишены резона. «Ну раз уж она такая прямолинейная, значит и я не буду щадить ее чувств… И даже если я вернусь в лагерь ни с чем, я хотя бы не вернусь оплеванной». — Не лишены. Мой муж ненавидел лорда Мейса всем сердцем. И Пакстера Редвина, мужа вашей дочери. И остальных лордов Простора, осаждавших Штормовой Предел. Но это не мешало ему заключить мир с теми, кто принимал его протянутую руку, леди Оленна. — Да-да, я старая, но не слепая. Я видела знамена с балкона. Держу пари, первыми к нему переметнулись эти мерзкие лисы-Флоренты, да? И теперь лорд Алестер строит из себя вашего вернейшего слугу… Или уже лорд Алекин? — поинтересовалась Королева Шипов. «Что ж, она ко мне уже на «вы» обращается… Ничего, я ее еще научу хорошим манерам». — Лорд Аксель. И да, вы правы, новый лорд Ясноводного Чертога… очень любезен. — Могу себе представить. И я предполагаю, что он пытался выпросить себе Хайгарден и власть над Простором, — добавил Уиллас. — Просил ведь? — Да, — прямо ответила Арианна. — И у вас хватает наглости требовать нас отдать этот титул? Отдать земли, которые принадлежали моим предкам три сотни лет? — Я хоть словом намекнула на то, что мы готовы исполнить его желание? Вовсе нет. Если вы откроете нам ворота, вы сохраните все имеющиеся у вас земли и титулы. Если же вас придется брать штурмом… Можете быть уверены, что знамя с золотой розой больше никогда не появится над этими стенами, — твердо ответила Арианна. — Смелые слова, — заметила Королева Шипов. — У вас могучее войско, этого не отнимешь. Но оно теряется на фоне того, что приведет сюда брат вашего супруга, зовущего себя королем. Я сама в этом убедилась, когда он не так давно вышел со своей армией из этих самых ворот… И скоро снова к ним подойдет. А я полюбуюсь со своего балкона на то, что он с вами будет делать. — Позвольте спросить, а когда он собирается вернуться? После того, как сядет, наконец, на Железный Трон? Или когда лорд Тайвин опустит свои знамена и преклонит колено? Или когда победит наших союзников в Речных землях? — Стойкость всегда была одной из первых добродетелей нашего дома, дорогуша. Уверяю, мне некуда спешить. — А как вы поступите, если Ренли не победит? Лорд Уиллас, леди Оленна, скажите прямо, вы действительно верите в то, что его победа неизбежна и гарантирована? Вы правда готовы поставить будущее своего дома на полководческие таланты Ренли Баратеона? — Нет, — ответил Уиллас и Арианне показалось, что она увидела на его лице некоторое сомнение. — Но я готов поставить на силу и доблесть Рендилла Тарли и Матиса Рована. — Ренли Баратеон не отличается светлым умом и непреклонной решительностью, согласна, — добавила леди Оленна. — Но рядом с ним полно верных людей, у которых все это есть. — Да, хорошо иметь хороших и верных людей… Которым наверняка не хватит ума и решительности воспользоваться нынешней слабостью дома Тиреллов, чтобы заполучить выгоду лично для себя. Рованы ведь тоже потомки Гарденеров, не так ли? — Как и Окхарты, Тарли и многие другие, включая Тиреллов, — Оленна даже бровью не повела. — Я понимаю, куда ты клонишь. Ты не так хитра, как думаешь. — А я и не собираюсь хитрить. Я предлагаю подумать над тем, что если с леди Маргери что-то случится, все ваше влияние, которое, как вы думаете, вы имеете при дворе Ренли, тут же оборвется. Никаких причин поддерживать именно вас, а не ваших амбициозных вассалов, у него не будет. А если предположить, что Ренли проиграет… Как вы думаете, как скоро ваши «друзья» побегут присягать Джоффри или моему мужу? Раньше вы могли опереться на союзные и родственные связи с Редвинами и Хайтауэрами. Теперь не можете. С каждым словом Арианна все больше преисполнялась уверенностью. Она понимала, что некоторые произносимые ею вещи были чистой правдой, некоторые — просто предположением, а некоторые — откровенным блефом, но все это выдавалось с одинаковой уверенностью в собственной правоте. В действительности она понятия не имела, насколько изменчивой может быть верность лордов Простора, но предполагала, что не самой лучшей, судя по тому, как повели себя южане после Медовички. И она надеялась, что Тиреллы тоже это знают — и тоже сомневаются. Она не ошиблась. Впервые с начала разговора Арианна почувствовала, как уверенность в победе дела Ренли, испытываемая лордом Уилласом и его бабушкой, начинает трескаться. Они украдкой переглянулись между собой — очень быстро и мимолетно, но этого было достаточно, чтобы Арианна поняла: да, у нее получилось посеять зерно сомнения. — Итак, я вас выслушал, принцесса. Теперь я хочу узнать о том, какие условия вы предлагаете, — сказал он. «Все, вы мои», — подумала Арианна. Пусть и не сразу, но ей все же удалось заставить Тиреллов спросить об условиях мира. Теперь дело было за малым — убедить эти условия принять. — Вы признаетесь в измене законному королю — вашей и вашего покойного отца. Предстанете перед моим мужем, преклоните колено, принесете ему присягу и будете прощены. Все ваши владения, права и титулы будут сохранены, никаких наказаний не последует. За исключением определенной суммы в золоте и серебре в качестве компенсации, часть которой вы выплатите сейчас, другую — в течение последующих лет… Вот и все. — А Арбор и Старомест? — спросил Уиллас. — После окончания войны Арбор будет передан тому, кого вы выберете. Возможно, одному из сыновей лорда Пакстера. Редвины не выступили против нас, поэтому у нас нет причин карать их сверх того, что они уже получили. Что касается Староместа, лорд Давос Сиворт станет вашим знаменосцем, как и все прочие лорды Простора. — Мои вассалы никогда не примут в свои ряды бывшего контрабандиста! Почти все они связанны с Хайтауэрами родственными узами, я сам Хайтауэр по матери, если вы забыли! И вы думаете, что мы позволим предать этот древний дом забвению? — тут же возмутился Уиллас. — Насчет первого вы ошибаетесь — его уже многие приняли. И остальные тоже примут, если это сделаете вы. Вам ничто не мешает найти какое-нибудь бесхозное владение с замком и передать Хайтауэрам, но Старомест отныне принадлежит дому Сивортов, — ответила Арианна. — И ты настолько наивна, что веришь, что они не попытаются вернуть то, что принадлежит им по праву? — равнодушно спросила Оленна. — Можешь отдать этот город кому хочешь, дорогуша, этот человек в любом случае обречен. — Про Тиреллов триста лет назад говорили то же самое, когда они вдруг оказались верховными лордами Простора, разве нет? И… — Вы… Это совсем другое! — Конечно, другое. Харлен Тирелл был всего лишь стюардом, а сир Давос Сиворт — помазанный рыцарь и близкий друг самого короля. По-моему, разница очевидна. — Ладно, — вздохнул Уиллас. — Что-нибудь еще? — Обычно в таких случаях требуют каких-нибудь заложников, но мне кажется, в этот раз можно обойтись без такого. В самом крайнем случае, можно будет взять кого-то из вашей родни в пажи или фрейлины в Солнечном Копье, не более того. Ну и еще мы оставим в Хайгардене небольшой гарнизон, когда пойдем освобождать Королевскую Гавань. — Давайте начистоту. Этому «гарнизону» будет отдан приказ взять меня в заложники и увезти в Дорн сразу же, как только придет весть о том, что Ренли вас разгромил, правильно? То есть заложники все-таки будут и ими станем мы — причем в нашем же собственном доме? — Если Ренли и в самом деле победит, все наши договоренности умрут — а вы будете мне нужны только как гарантия сохранности для меня и моих дочерей. И это не отменяет того, что вы останетесь лордом Хайгардена и Простора, вне зависимости от исхода войны. — Вы обещаете нам прощение — а на Лораса с Маргери оно тоже распростаняется? — задала Королева Шипов тот самый вопрос, который страшил ее сильнее всего. Если бы только Рыцарь Цветов и его сестра были сейчас здесь, в Хайгардене… Тогда переговоры были бы куда проще. Но, увы, сейчас они находились во многих лигах от них. — Они, как и все остальные лорды Простора, должны будут преклонить колено перед моим мужем. Королевству нужен мир, чем дольше, тем лучше, — Арианна очень надеялась, что этот расплывчатый ответ убедит их… Не убедил. — Я хочу, чтобы вы пощадили обоих, что бы они ни сделали. И это не обсуждается. Я уже потерял отца и брата на этой войне и не собираюсь нести потери дальше, — твердо ответил Уиллас. — Мой внук ясно изложил свои условия, принцесса. Вы в состоянии их выполнить или нет? — Нет, — честно ответила Арианна. Она понимала, что лгать или увиливать от ответа в такой очевидной ситуации будет только хуже. — Но я клянусь сделать все возможное, чтобы они остались живыми и невредимыми. И в качестве доброй воли я готова оставить своего брата в гостях в Хайгардене… — ей не хотелось оставлять Квентина в окружении вчерашних врагов, но тут у него было больше шансов выжить, чем на войне. Особенно если он решит «отыграться» за провал в прошлой битве и показать себя с лучшей стороны в следующей. Тем более, что здесь он куда больше пользы принесет. И, возможно, станет тем камушком, который склонит чашу весов в голове лорда Тирелла на нужную сторону. — Оставите с отрядом воинов, которые будут его охранять и надзирать за нами… Удобно, ничего не скажешь, — скривилась старушка Оленна. — Если все будет именно так, леди Оленна, я уверена, что это вам не помешает. — Я вас понял, принцесса Арианна, — подвел черту лорд Уиллас. — Я обдумаю ваше предложение. И в скором времени дам свой ответ. Арианна снова оседлала свою лошадь и направилась обратно к своим. В этот момент она чувствовала на себе множество взглядов — как от тирелловских воинов на стенах, так и от дорнийцев за частоколом и на дозорных вышках. Каждый из них наверняка думал, что она потерпела неудачу. И Арианна отдала бы все, чтобы увидеть их лица на следующее утро, когда ворота Хайгардена открылись и выпустили наружу всадника с мирным флагом.