Ярость непреклонная

Находясь в галерее тронного зала вместе с остальными придворными лордами и леди, Санса смотрела на то, как ее отец принимает просителей с высоты огромного и немного жуткого Железного Трона, на котором когда-то сидел сам Эйгон Завоеватель. Когда она увидела его впервые, трон показался ей каким-то железным чудовищем — она слышала, что Эйгон выковал его из тысяч мечей павших врагов. И сейчас, видя гордо восседавшего на этом троне отца, она представляла себе на его месте Джоффри в роскошном наряде, золотой мантии и с короной на голове. И себя рядом с ним — да-да, она обязательно будет помогать ему во всем, о чем он только попросит… — Вы уверены, что это не были обычные разбойники? — спросил сидевший за столом Совета у подножья трона лорд Ренли, который уже не пытался скрывать утомление и скуку. Было видно, что он смертельно устал здесь сидеть и хочет поскорее покончить с делами. Его слова выдернули Сансу из мечтаний обратно в реальный мир. Она стояла в этой толпе уже несколько часов вместе с септой Мордейн и ей было, наверное, еще скучнее, чем младшему брату короля. Джейни осталась в Башне десницы и Санса начала жалеть о том, что не поступила так же сама, но нет же, захотелось ей немного побыть при дворе, познакомиться с новыми людьми, узнать новые сплетни… Вместо этого ей пришлось выслушивать нудные споры по поводу того, где должна пролегать очередная пограничная межа между деревенскими полями, кто из двух рыцарей, спорящих по какому-то старому забытому пустяку, прав… Был среди посетителей и черный брат, который принялся жаловаться на то, что в Ночном Дозоре не хватает людей — и он был совсем не похож на дядю Бенджена. Этот дозорный был старым, седым, сморщенным и скрюченным — Санса не могла смотреть на него без тщательно скрываемой гримасы отвращения. Разумеется, ни один рыцарь не согласился поехать вместе с ним на край света и отец сказал, что он может забрать кого захочет из темницы. Теперь они, кажется, обсуждали каких-то разбойников в Речных землях. И все же, несмотря на скуку, Санса с трудом могла припомнить дни, когда она была такой же счастливой, как сегодня. Последние дни жизнь не уставала подбрасывать ей одну хорошую новость за другой. Сначала несносная принцесса Арианна Мартелл и ее нелюдимый супруг вернулись к себе в Дорн несколько дней назад. Отец сказал, что лорд Станнис будет отсутствовать несколько недель, а то и еще больше — и вернется он, скорее всего, один, без жены. По словам придворных, которые доходили до нее через третьих лиц, Арианна бывала в столице очень редко и неохотно, только тогда, когда ее присутствие вместе с мужем было действительно необходимо, а большую часть года предпочитала жить в Солнечном Копье с семьей своего отца-принца. И то, что она в этот задержалась в Королевской Гавани настолько долго, само по себе было исключительной редкостью. Но и это не было самой радостной для нее новостью за эту неделю. Накануне отъезда дорнийцев на юг отец сообщил Арье, что она поедет вместе с ними — принцессе Ширен, той самой дочери-уродине принцессы Арианны и лорда Станниса, нужна была компаньонка для игр. Отец уверял, что это ненадолго, всего на несколько месяцев, «пока в столице все не закончится» — Санса так и не поняла, что именно должно было закончиться, но особо и не задумывалась над этим. Она больше думала о том, как бы здорово было, если бы несколько месяцев превратились в несколько лет… «А еще лучше — чтобы она осталась в этой дурацкой пустыне насовсем! Чтобы больше не мешала моему счастью с принцем Джоффри!» Действительно, за время пребывания в Королевской Гавани они с сестрой отдалились друг от друга еще сильнее, чем дома. Пока Санса общалась с королевским двором, посещала званые ужины, балы и турниры, Арья старалась избегать всех тех мест, где была она, и все больше времени проводила на своих уроках танцев. «Не понимаю, зачем ей учиться танцевать, если она все равно на балы не ходит?» Однако эти уроки с каждым днем становились все длиннее и длиннее. Она помнила проводы сестры, когда они виделись в последний раз. Это было в порту, где стоял корабль, отходящий в Солнечное Копье вместе с почти всем Королевским флотом. Отец долго обнимал Арью и она сильно плакала, расставаясь с ним. Потом она обняла Джори, Толстого Тома и даже септу Мордейн. А в ее сторону даже не посмотрела. Хотя Санса, на самом деле, тоже. Ну и ладно. Ну и пусть катится в свою жаркую пустыню… И потом, когда она прыгала на корме уходящего корабля, что-то кричала и махала всем, кто оставался на берегу, Сансу не покидало ощущение, что ни один из этих трогательных жестов не адресован лично ей. «Ну и плевать. Я тоже не буду скучать по ней», — подумала Санса. — Простите, милорд… Я бы хотел увидеть его милость… — говорил один из жителей разграбленной деревни — лысый, полный и похожий на трактирщика. Он, кажется, упоминал, как его зовут, но Санса пропустила это мимо ушей. — Его милость сейчас нездоров, — прервал его отец. — Я лорд Эддард Старк, десница короля, и могу говорить от его имени. Расскажи мне обо всем. Кто ты и что тебе известно о разбойниках? О нездоровье короля Санса узнала совсем недавно. Она слышала, что Роберт собирался на охоту в Королевский лес, где лесничие, говорят, видели огромного белого оленя. Подготовка к королевской охоте шла полным ходом, туда вместе с королем собрались ехать едва ли не все придворные рыцари и даже принц Джоффри, но пару дней назад его милость проснулся с сильной болью в животе. А к вечеру и вовсе слег. Поэтому выезд на охоту пришлось отложить, пока он не поправится. Санса не очень удивилась этой новости, она видела, насколько неумеренным был король в еде и питье — удивительным было скорее то, что он до сих пор не лопнул… При первой встрече он напомнил ей лорда Вимана Мандерли из Белой Гавани, который был настолько толст, что ни одна лошадь не могла выдержать его массы, а спать ему приходилось в одиночестве на двуспальной кровати, усиленной дополнительными балками… Санса поежилась, вспомнив об этом. Видимо, чревоугодие короля Роберта все-таки вышло ему боком. Так что сегодня управление королевством легло на плечи ее отца и Малого Совета, за исключением ушедшего с флотом лорда Станниса и великого мейстера Пицеля, который лечил своего короля. Все остальные были здесь и выслушивали простолюдинов с их мелкими просьбами… И было видно, насколько им всем это надоело и как им хочется всех разогнать. Даже отец постоянно менял позу на своем величественном, но, похоже, очень неудобном сиденье. А крестьяне все шли и шли, рассказывая ее отцу и советникам о каких-то всадниках, которые сжигали деревни, убивали их близких и друзей. «Не понимаю, кто мог сотворить такое ужасное дело? И зачем?» — думала Санса. Были здесь не только простолюдины — до столицы их сопроводили трое рыцарей, вассалов дома Талли, которые тоже пришли в тронный зал вместе с ними. Рыцари, в отличие от простых земледельцев, уверяли, что знают, кто во всем этом виноват. Налетчиков, с их слов, послали Ланнистеры, но весомых доказательств тому у них не было, а сами всадники-убийцы не носили ни знамен, ни гербов. Санса мысленно порадовалась тому, что никого из Ланнистеров в тронном зале сегодня не было — в последнее время они отчего-то стали на редкость вспыльчивыми и резкими. По слухам, неделю назад сир Джейме о чем-то поспорил с ее отцом и попытался вызвать его на поединок и в итоге все едва не переросло в побоище между солдатами Ланнистеров, Мартеллов и Старков прямо в стенах Красного замка. «Наверняка это все из-за дорнийцев. Это они все устроили. Ничего, теперь их в замке нет и все скоро успокоится…» — думала Санса. — Мне… тяжело об этом вспоминать, милорд… — продолжал трактирщик. — Они носили простые кольчуги, без каких-либо гербов и украшений, но… Я запомнил того, кто ими командовал. Его доспехи выделялись не тем, что на них было нарисовано, а их размерами. Он был настоящим великаном, огромным, как бык, и его голос был громче грома… — Гора! — перебил его один из рыцарей, которого, кажется, звали Марком Пайпером. — Кто-то еще сомневается в том, что это дело рук Григора Клигана? Санса похолодела, едва услышав о Скачущей Горе. Она вспомнила то, как он вел себя на Турнире десницы — и те ужасные вещи, что рассказывала о нем принцесса Арианна. Если кто и мог совершить такие чудовищные зверства, то только тот жуткий сир Григор — в этом Санса не сомневалась. Очевидно, что так думала не только она, поскольку многие люди вокруг зашептались и заволновались. Все, и лорды, и простые подданные, понимали, что это означает. И Санса тоже понимала. Григор Клиган служил Тайвину Ланнистеру. А значит, эти крестьяне обвиняли великого и непобедимого лорда Утеса Кастерли, отца королевы, в совершении всех этих преступлений… Санса не могла, как ни старалась, поверить в то, что дедушка ее милого Джоффри мог отдать приказ творить такие зверства. Очевидно, сир Григор взбунтовался против своего лорда и начал разбойничать, не смирившись с тем, что сир Лорас победил его на турнире и ему пришлось возвращаться домой с позором… — И чего вы пришли просить у короны? — спросил лорд Бейлиш, мастер над монетой, наклонившись вперед. — Лорды Речных земель соблюдают и чтут королевский мир, — ответил другой рыцарь-посетитель. — Но Ланнистеры нарушили его. Мы просим дозволения ответить им кровью на кровь, сталью на сталь. Мы просим справедливости. Лорд Хостер готов нанести ответный удар, но он велел нам приехать сюда, чтобы спросить согласия короля перед тем, как обнажить мечи. — Милорд, — прошелестел со своего места евнух Варис, — не лучше ли подождать, пока король вернется в доброе здравие, чтобы он мог лично принять решение по столь серьезному вопросу? — Король Роберт уже принял решение, велев мне занять это место и говорить от его имени! — повысил голос отец. — И именно это я и собираюсь сделать. Я сообщу Роберту о том, что я здесь услышал и что собираюсь сделать. Если он будет недоволен моим решением, он его отменит. Если же нет… — Так у нас есть разрешение принести возмездие сиру Григору? — спросил Пайпер. — Возмездие… Нет. Никакое возмездие не восстановит королевского мира. Я тоже не могу вернуть мертвых к жизни или поднять из пепла сгоревшие дома. Но я могу принести вам королевское правосудие… — с этими словами отец поднялся на ноги. — Именем короля Роберта из дома Баратеонов, именуемого Первым, я лишаю Григора из дома Клиганов всех его земель, титулов и имущества — и выношу ему смертный приговор. Приговор, который я исполню собственноручно, ибо у нас на Севере тот, кто выносит приговор, сам заносит меч над головой приговоренного. Санса побледнела. Она не могла поверить в то, что ее отец сам, добровольно, согласился сойтись в бою с этим чудовищем. Она слышала истории о Восстании — в том числе о том, как славный лорд Старк победил самого Эртура Дейна, Меча Зари, в Красных горах. Но стоило ей представить, как ее отец сражается с этим великаном… — Лорд Эддард! — крик с другого конца зала заставил ее вздрогнуть. Она подняла взгляд и увидела быстро шагавшего вперед сира Лораса Тирелла. Сейчас, без доспехов, он казался Сансе еще красивее, чем тогда. Вместо турнирной брони он был облачен в зеленые шелка с тремя вышитыми на груди золотыми розами. — Лорд Эддард! Я смиренно прошу оказать мне честь, позволив сопровождать вас в этом славном деле! Клянусь, я не подведу вас! Сансе показалось, что прямо на ее глазах оживает одна из сказок, которые ей рассказывала в детстве Старая Нэн, где Гора был чудовищем, а сир Лорас — отважным героем, который сразит его и спасет ее отца. — Никто не сомневается в вашей храбрости, сир Лорас, но вы ищете мести, а мы едем за правосудием. Лорд Берик, сир Торос, сир Глэдден, лорд Лотар! — названные вышли вперед один за другим. — Вы поедете со мной, чтобы принести правосудие Григору Клигану. Пусть каждый из вас возьмет по двадцать воинов, я сам возьму половину моей личной стражи — и завтра на рассвете мы выступим. Такие вещи не стоит откладывать. Все, на сегодня прием прошений окончен. Санса не могла поверить собственным ушам. Почему ее отец отверг помощь отважного сира Лораса и взял вместо него этого толстого пьяницу, приехавшего из-за моря? Члены Малого Совета тоже стали расходиться, собирая свои бумаги, как и несостоявшиеся просители. Многие из них были явно не рады услышать такое — они весь день ждали, чтобы высказать свою просьбу королю или его деснице… И на тебе. Санса вернулась в Башню десницы вместе с Мордейн — и всю дорогу давала понять, что решение отца очень ее расстроило. Септа ответила, что не ей судить о решениях лорда Эддарда, но Сансу это ни капельки не успокоило. — Лорд Берик — такой же герой, как и сир Лорас. Я уверена, что именно он прикончит сира Григора! — уверяла Джейни, когда Санса за ужином пересказала ей разговор в троном зале. Та не очень удивилась ее словам — Джейни без памяти влюбилась в лорда Берика Дондарриона сразу, как только увидела его на турнире. По мнению Сансы, она вела себя как полная дура — несмотря на то, что они дружили с детства, Джейни оставалась дочерью простого стюарда. И лорд Черного Приюта на нее даже не взглянул бы. Вслух она, правда, не стала это говорить, чтобы Джейни не обиделась. — А мне недавно приснилось, что его убил Джоффри, — зачем-то сказала Санса. — Он поехал вместе с моим отцом и спас ему жизнь, а потом победил сира Григора в славном бою лицом к лицу. И его прекрасные золотые доспехи, такие же, как и у его дяди Джейме, сверкали в свете солнца… — Ты видела это во сне? Правда? А что еще ты видела? — накинулась на нее Джейни. На самом деле никаких вещих снов не было, она просто пересказала то, как хотела бы, чтобы все закончилось, но решила, что лучше все обставить именно так. — Я мало чего помню, — солгала Санса. — Помню, что была битва — и все. Прежде чем они продолжили разговор, в комнату вошла септа Мордейн. — Твой лорд-отец только что вернулся и хочет видеть тебя в своих покоях, Санса. Когда закончишь с ужином, зайди к нему, — сказала ей септа. Санса так и поступила, даже не успев съесть на десерт любимые лимонные кексы. Когда она вошла в комнату отца, он сидел над какой-то толстой книгой и что-то там читал, но как только заметил ее, сразу закрыл том, как будто не хотел ее посвящать в это дело. — Присядь рядом со мной, Санса, — ласково сказал отец. — Ты ходил к королю? Что он тебе сказал? — поинтересовалась Санса. — Я ходил, но поговорить с им так и не смог. Великий мейстер сказал, что у него болезнь живота и он нуждается в отдыхе и восстановлении сил. Поверь мне, тебе бы очень не понравилось в его опочивальне. Запах там стоит такой, что… — Отец, ну почему именно ты? Почему ты сам ведешь войско против сира Григора? Неужели нельзя поручить это кому-то другому, например, сиру Лорасу или хотя бы лорду Берику? — быстро спросила Санса, сдерживая слезы. — Ты знаешь закон. Тот, кто выносит приговор, сам заносит меч, — ответил отец как можно убедительнее. — Не бойся за меня, я сражался с куда более свирепыми и умелыми воинами, чем сир Григор. Но я позвал тебя сюда не за этим. Я собираюсь вернуть тебя в Винтерфелл. — ЧТО? Отец, прошу тебя, не делай этого, только не туда! — затараторила Санса. — Я не могу вернуться, и не хочу, я хочу замуж, я хочу стать женой моего принца Джоффри… — Прости, доченька, — печально вздохнул отец. — Ты многого не понимаешь… Твоя помолвка с Джоффри была ошибкой. Моей ошибкой. Но я могу сам ее исправить. Этот мальчишка… Он не тот, кем ты его считаешь. — Но я люблю его, отец, люблю всем сердцем… Люблю так, как королева Нейрис любила принца Эймона, как Джонквилль любила Флориана… Я хочу стать его королевой и родить ему сына, который станет величайшим королем из всех, что видел этот мир! — умоляла Санса, чувствуя, как слезы градом текут по ее щекам. — Нет, Санса. Все уже решено. Через три дня ты отправишься на Север вместе с септой Мордейн и стражниками, которых я оставлю с тобой, пока остальные отправятся на охоту за сиром Григором. В городе становится опасно и я боюсь, что все станет только хуже к тому моменту, когда я вернусь, а Роберт выздоровеет. Поговорим об этом завтра, перед моим отъездом. Всю дорогу обратно в свою спальню Санса плакала навзрыд. Она не верила в то, что отец мог так ужасно поступить с ней. Не верила в то, что у нее готовы были отнять все, что она так желала и ценила — и это сразу после того, как судьба наконец-то улыбнулась ей. Когда она попала туда, где так хотела быть всю свою недолгую жизнь. На следующее утро она еще раз попыталась переубедить отца — и снова не смогла. Ей удалось только попрощаться с ним. Он уезжал на битву, прихватив с собой сотню воинов и рыцарей, которыми командовали сопровождавшие его лорды. Он также взял с собой большую часть стражников-северян и нескольких оставленных им лордом Станнисом дорнийцев. А еще, к ее немалому удивлению, к ним присоединился Пес, присяжный меч Джоффри. «А что если и он тоже…» — пронеслось у нее в голове, на как она ни старалась, разглядеть самого Джоффри в толпе уезжающих на войну она так и не смогла. И как только за ними закрылись ворота замка, Санса направилась в покои королевы. Конечно, лучше было бы поговорить об этом с самим королем, но он с самого первого взгляда не понравился Сансе и она сильно сомневалась, что он прислушается к ее словам. К тому же, по словам отца, он был сильно болен и вряд ли мог ей помочь. А вот до покоев королевы добраться было намного проще, при этом не привлекая лишних глаз. Тем более, что охраны в Башне десницы оставалось не так уж и много. — Пожалуйста! — умоляла она сира Меррина Транта, который охранял комнаты королевы в Твердыне Мейгора. — Мне нужно срочно увидеть ее милость по очень важному делу… Но сир Меррин оставался глух к ее мольбам, несмотря на всю настойчивость Сансы. Когда рыцарь понял, что простых слов она не понимает, он крепко взял ее за руку и собрался было отвести обратно в Башню десницы… Когда дверь вдруг открылась и королева Серсея вышла к ним. — Пропустите девочку, сир Меррин, — любезно сказала она. И сир Меррин тут же отпустил Сансу, позволив ей войти в покои. В отличие от ее собственной комнаты в Башне десницы, жилище королевы было полно роскоши, стены были увешаны прекрасными гобеленами и повсюду сверкали драгоценности… Санса подумала о том, что когда-нибудь обязательно будет жить здесь — если ей удастся сделать то, что она задумала. И Серсея обязательно ей в этом поможет. А Серсея, похоже, и в самом деле была настроена помочь ей. Просто удивительно, как раньше она считала эту чудесную женщину черствой и злой… Она успокоила Сансу, предложила ей сесть в кресло рядом с роскошным балконом, с которого был виден весь город. Потом предложила ей вина — Санса вежливо отказалась и Серсея совсем не обиделась на ее отказ. Королева оказалась такой доброй и понимающей, с ней Санса сразу избавилась от всех тревог. Она сразу поняла, что ей можно доверить абсолютно все — действительно, почему бы и нет, ведь скоро они будут одной семьей… Серсея очень внимательно ее выслушала, пока Санса поведала ей все, что рассказал ей отец — ей очень не хотелось возвращаться в Винтерфелл. Услышав об этом, королева нежно погладила ее по волосам и пообещала, что ни в коем случае такого не допустит. Она сделает все, чтобы Санса осталась здесь, в столице, вместе с ней и Джоффри. Потом пришел сир Меррин и любезно проводил ее обратно в ее покои в Башне десницы. Через некоторое время, когда Санса попыталась открыть дверь, оказалось, что она заперта. Ее не выпускали до конца дня. И на следующий день тоже — но тогда она и сама не желала выходить, слыша снаружи крики и звон мечей. Ближе к вечеру, когда она сидела в углу и боялась даже дышать слишком громко, чтобы про нее не вспомнили те, кому не стоило, чья-то рука отодвинула засов, открыла дверь и втолкнула внутрь Джейни Пуль с охапкой ее одежды. Джейни мелко тряслась, плакала и бормотала что-то невнятное. Санса пыталась расспросить ее об отце, но та была не в состоянии вести разговор. На третий день все затихло, а потом на септе Бейлора зазвонили колокола и следом за ними свой голос подали другие септы вокруг холма Висеньи. Звон колоколов, наполнявший огромный город, казался Сансе предзнаменованием надвигающейся бури. На четвертый день за ней наконец-то пришли.