Ярость непреклонная

Солнечное Копье, 290 от З.Э. — Лето будет долгим, — задумчиво сказал принц, любуясь городом со своего любимого балкона в Башне Солнца. Хотах почувствовал волнение в его голосе, но ничего не сказал. Принц был прав. Сезоны обычно длились здесь года два или три, но это лето уже перевалило за два года, а жара только усиливалась — это означало, что лето и в самом деле ожидается долгим. Минимум еще года три. Из-за душной жары запах города стал еще более неприятным, чем обычно — и этот смрад наполнял ноздри Арео с каждым его вдохом. И принц, сидевший в своем кресле, тоже, вне всякого сомнения, чувствовал это. Замок сегодня хранил полную тишину в ожидании того, что должно было случиться в ближайшие часы. Долгое время эту тишину нарушали лишь легкий морской бриз и доносящийся снизу обычный городской шум. Но раз в несколько минут они прерывались намного более близким криком боли, который, казалось, проникал в самое его нутро. «Бедная маленькая принцесса», — думал капитан. Будь его воля, он бы отдал все, чтобы как-то помочь ей, облегчить ее муки, но в этой битве все его навыки и знания ничего не стоили. Каждый раз, когда принц слышал этот крик, он вцеплялся в подлокотники, словно ощущал ту же боль, что и его дочь. Возможно, вспоминал страдания его сестры, у которой тоже были тяжелые роды. Или даже хуже… Мало того, что маленькой принцессе пришлось выйти в замуж сразу же, как только она вышла из возраста детства, так она еще и понесла в первый же месяц. Лорд Станнис… Нет, не так — принц Станнис, который получил этот титул сразу, как только взял в жены принцессу Арианну (пусть он и лордом мог называться, поскольку состоял в малом совете) — так вот, принц Станнис, едва узнав о беременности супруги, тут же бросил все дела, примчался в Солнечное Копье и сидел здесь безвылазно, сообщаясь с королем, его десницей и своими капитанами через воронов. Да, он по-прежнему был мастером над кораблями при короле Роберте. Который теперь большей частью базировался в Дорне, разойдясь по разным гаваням Солнечного Копья и Дощатого города. Оба порта за последние месяцы заметно расширились и окрепли, чтобы принять все корабли и команды. За его спиной хлопнула дверь — и он понял, кто нарушил их покой, даже не оборачиваясь. Оберин, кто же еще. Его походку, широкую и уверенную, ни с чем нельзя было спутать. И он был один — Хотах слышал только его шаги. — Капитан. Брат, — поприветствовал их принц Оберин. Сегодня он не улыбался и это было не самым добрым знаком. — Какие новости? — хриплым голосом поинтересовался Доран Мартелл, не отводя взгляда от города снаружи. — Пока никаких. Калеотт и Крессен сидят в ее покоях безвылазно и леди Мария, жена сира Давоса, тоже. Да и Станнис не отходит от двери со вчерашнего дня… Сам поражаюсь, как он до сих пор на пол от усталости не рухнул. — Я тоже глаз сомкнуть не мог, — ответил ему принц. — Я, если ты не знал, всегда сильно волнуюсь во время родов, особенно после… — Я не думал, что это тебя так тревожит, брат… — Наша мать потеряла двоих детей перед тем, как родить тебя и Элию. А Элия чуть не умерла, когда рожала детей Рейгара… Хочешь еще назвать мои тревоги беспочвенными? — Доран, наконец, развернулся к нему. — Капитан, у вас в Норвосе есть братья и сестры? — Да, мой принц. Два брата, три сестры. Я самый младший… — «И самый нежеланный», мысленно добавил он. Неудивительно, что родители особо не колебались, продавая его бородатым жрецам. — Ваша мать, должно быть, сильная и выносливая женщина, раз смогла родить шестерых детей… Повисло неловкое молчание, которое нарушил Оберин. — Наш план еще в силе, брат? — Угу. Все было бы намного проще, сумей ты прикончить Роберта на Железных островах. До сих пор не могу понять, почему ты не смог этого сделать… — Я же сто раз тебе уже говорил, что мы сражались на Большом Вике, пока он штурмовал Пайк. Даже я не могу добросить копье так далеко или пробежать по воде… А потом, когда все закончилось, Станнис велел всем вывести войска как можно скорее. Если бы только я сумел попасть на турнир в Ланниспорте… — Неважно. Все уже неважно. Что сделано, то сделано, менять прошлое мы не можем. Роберт жив и продолжает плодить потомство с дочерью Тайвина. Я знаю, что Серсея снова беременна и Станнис отодвигается от трона все дальше и дальше. — И потом… — Потом будут новые планы… Если, конечно, моя дочь переживет эту ночь. Если же нет… Многое придется менять. — Сир Виллем мертв. И вернуть Таргариенов… не представляется сейчас возможным. Бейлон Грейджой попытался поднять свой народ на восстание — ты сам видел, чем это закончилось. — Роберт мог объединить Семь Королевств… Но я сильно сомневаюсь, что его сын будет способен совершить то же самое. Мы отомстим. Рано или поздно, но обязательно отомстим. И принц Доран продолжал открывать своему брату планы и заговоры, не обращая внимание на присутствие Хотаха. Их не волновало, что такие вещи слушает посторонний, по сути, человек. Потому что знали, что он никогда не расскажет никому об услышанном. Его губы были навечно запечатаны. В следующий раз дверь открылось тогда, когда солнце уже закатывалось за горизонт. И в этот раз шаги были легче и быстрее. Понятно, мейстер Калеотт, ростом чуть выше пяти футов и совершенно лысый. Хотах не знал, сколько ему лет, но знал, что этот человек служил принцу Дорану дольше, чем он. Он и матери принца успел послужить. Мейстер, несмотря на прожитые годы и тяжелый живот, двигался на удивление ловко и быстро, в отличие от старика Крессена, который ходил, опираясь на палку. Крессен… Этот человек приехал из Драконьего Камня вскоре после свадьбы маленькой принцессы Арианны. Несмотря на то, что служба мейстера предназначалась замку, а не тому, кто им владеет (насколько Арео успел узнать местные законы), этот почему-то переезжал уже во второй раз — сначала несколько десятков лет прослужил Баратеонам в Штормовом Пределе, затем, когда Станнис стал лордом Драконьего Камня, мейстер перебрался вместе с ним, а после его женитьбы переселился в Солнечное Копье, где продолжил служить своему лорду. Калеотт поначалу был очень недоволен появлением другого мейстера, но Станнис вступился за семидесятилетнего Крессена и принц Доран в конце концов согласился, чтобы Крессен продолжил службу здесь. Хотах не слишком ему доверял — этот старик был верен только Баратеонам, а не Мартеллам и не принцу Дорану. Тем не менее, до сих пор он не доставлял никаких хлопот и нес службу с должным усердием. — Милорды, — начал молодой мейстер, который явно запыхался, направляясь сюда. Хотах знал, что он хотел сообщить — и братья Мартеллы тоже знали. Криков не было слышно уже несколько минут. И все смотрели на него с нетерпением и страхом в глазах, вожделея и одновременно страшась следующих слов. — С превеликой радостью… сообщаю вам о том, что принцесса Арианна родила дочь. Крепкую и здоровую девочку. Мать тоже в добром здравии, — радостно улыбаясь, добавил он. Принц Доран вздохнул с облегчением, встал со своего кресла и обнял брата. Арео тоже медленно выдохнул. Только что на свет появилась новая маленькая принцесса, которую он будет защищать и оберегать. — Не ожидал, что станешь дедушкой так рано, да, брат? — Оберин со смехом крепко обнял брата. — Я могу увидеться с дочерью и внучкой, мейстер? — спросил принц Доран. — Конечно. Лорд Станнис сейчас вместе с ними, как и мейстер Крессен и Мария Сиворт, которые наводят порядок, — ответил Калеотт. — Я уверен, она будет рада вас видеть. Принц последовал за Калеоттом в покои, где лежала его дочь, Хотах, все такой же бдительный, молча следовал за ними. Принц Оберин, очевидно, предпочел сначала поделиться новостью со своими собственными дочерьми и только потом навестить маленькую принцессу, когда все остальные уже получат свою порцию радости. Арео обратил внимание на то, с каким трудом принц шагает вверх по лестнице. Он до сих пор отказывался пользоваться тростью, чтобы не показывать слабость перед другими — но все понимали, что это неизбежно. Скоро он все равно начнет ходить с палкой, вопрос лишь в том, когда это случится. Время от времени они останавливались, чтобы дать ему отдохнуть — и когда они наконец прибыли в покои принцессы, за окном было уже темно. Дверь была открыта. Когда они подходили, навстречу им вышла полноватая женщина, несущая скомканные простыни, пропитанные потом и кровью. И Хотаху стало страшно, когда он их увидел… Но мейстер говорил, что маленькая принцесса жива и здорова, поэтому он заставил себя успокоиться. Женщина с простынями заметила их, остановилась и неуклюже поклонилась. — Капитан… Принц Доран… — ту, кого он принял за служанку, оказалась Марией Сиворт. — С вашей дочерью и внучкой все хорошо, хотя роды шли дольше, чем ожидалось. Но, знаете… С такими вещами никогда не знаешь все наперед. Я сама, когда Маттоса рожала, двое суток промучилась… Мария родилась простолюдинкой, но теперь ей принадлежал замок на мысе Гнева — с тех самых пор, как ее муж стал рыцарем в конце войны. Несмотря на то, что она уже несколько лет могла называться леди, внешне это почти никак не сказалось ни на ее облике, ни на привычках. Арео никогда не видел ее в дорогом платье и украшениях. И она чем-то напоминала его собственную мать, которая осталась в Норвосе целую вечность назад — сейчас он даже лицо ее с большим трудом вспоминал. И даже несмотря на то, что за его молодой женой следили сразу два опытных мейстера, Станнис зачем-то попросил леди Марию тоже приехать, чтобы помочь им. Наверное, потому, что она сама родила сиру Давосу шестерых сыновей без особых осложнений, вот он и решил, что ее опыт будет не лишним. Особенно с учетом того, какие трудности с деторождением в последние десятилетия испытывали женщины Мартеллов… — Благодарю вас за помощь, — легко улыбнулся принц. — Мы можем пройти? — Да, да, конечно, милорд… Простите… мой принц… — она почтительно отстранилась с дороги. — Позвольте… И она протиснулась мимо них и зашагала прочь со своей окровавленной ношей. Когда они вошли, в комнате оставались только мейстер Крессен, принцесса Арианна и Станнис Баратеон. И еще младенец, конечно. Принцесса, мокрая от пота и совершенно обессиленная лежала на кровати и ей, судя по всему, с трудом хватало сил на то, чтобы держать глаза открытыми. Рядом сидел ее муж, держащий дочь на руках. У девочки были угольно-черные волосы и смуглая кожа, как у матери и она громко кричала, как и все новорожденные дети. — Отец… — слабым голосом поприветствовала Арианна принца. Хотя она была явно довольна. — Познакомься со своей внучкой Ширен. Принц подошел к дочери и нежно поцеловал ее в мокрый от пота лоб. — Она так похожа на тебя новорожденную… Просто копия. — Неужели она тоже так много кричала и плакала? — спросил Станнис, безуспешно пытаясь успокоить своего первенца. — Ты даже не представляешь… — рассмеялся принц. — Не давала спать по ночам всему замку. Я до сих пор помню, как однажды предложил Калеотту напоить ее маковым молоком, чтобы она хотя бы так успокоилась. — Не надо меня стыдить… когда я такая слабая и беззащитная, — устало улыбнулась Арианна и посмотрела на Хотаха. — А у тебя, капитан, теперь будет новая маленькая принцесса… вместо меня. Я-то не маленькая уже. Даже грустно немного. «Она права», — думал Арео Хотах, глядя на малышку. Он знал, что никому не позволит причинить вред маленькой принцессе Ширен, пока дышит.