Заветное дитя | The Cherished Child

Едущий посередине дороги попадёт под удар с обеих сторон, Лони Бергквист.

Хейден не знал, что и думать, когда истина вдруг раскрылась перед ним. Честно говоря, ему больше всего хотелось держаться подальше от этой истории, но что-то подсказывало, что долго игнорировать происходящее не удастся. Если бы только у него получилось подавить своё проклятое любопытство! Ведь к этому моменту он, по идее, давно должен был научиться оставлять тайны неразгаданными. Пусть он и привык к тому, что Северус и остальные постоянно что-то от него скрывают, это не означало, что ему это нравилось. Осознание того, что подобное происходит снова, лишь разжигало его жажду докопаться до правды. А кто бы его осудил? С учётом всех обстоятельств он и так держал себя в рамках. Да, Хейден знал, что у королей были свои причины отправить его в Форкс (помимо его собственных уговоров), но, отчаянно стремясь к чему-то новому, он позволил себе не задаваться этими вопросами. Он также понимал, что Аро и остальные снабдили близнецов какими-то дополнительными указаниями. Но он, как истинный ангел во плоти, не донимал их с расспросами (по крайней мере, Алека, ведь выпытать что-то у Джейн было так же вероятно, как услышать от членов баптистской церкви Вестборо признание, что гомосексуалы заслуживают уважения и равноправия… Хотя, кстати, надо бы попросить Джейн нанести визит этим фанатикам). Но последней каплей стало то, что даже Северус — его наставник и, пожалуй, единственное существо, которому он доверял больше всех — тоже явно что-то скрывал. Сначала его совсем не тревожили «поездки» Северуса в Сиэтл. Он просто решил, что опекуну надоел однообразный Форкс (и кто бы его осудил? Порой здесь действительно казалось, будто находишься в романе о Лоре Инглс), и тому просто захотелось сбежать хоть ненадолго. Но каждый день уезжать на «охоту» на протяжении всей недели — это уже перебор даже для самого искушённого в переменах вампира. Так что Хейден вынужден был обратить пристальное внимание на исчезновения своего наставника. Несмотря на то, что Северус умело скрывал свои мысли (с таким мастерством он мог бы выиграть целое состояние в Лас-Вегасе), Хейден был единственным, кто мог видеть сквозь его мрачные взгляды и саркастичные замечания. Правда, Северус, наверное, и не подозревал, что его подопечный настолько хорошо его понимал — тот никогда не давал виду, что может его читать. В общем, что-то определённо было не так, и это заставило Хейдена сунуть нос туда, куда не следовало. Долгие раздумья между тем, чтобы оставить всё как есть, или попытаться выяснить правду, закончились тем, что он отбросил оба варианта: а) он не был способен бросить загадку нерешённой, особенно когда та манила тайной, и б) он понимал, что бессмысленно рассчитывать шпионить за Северусом и остаться незамеченным (всё-таки, его наставник не только обладал выдающейся чувствительностью и паранойей, но и большую часть своей прошлой жизни провёл, занимаясь именно этим). Единственным шансом выяснить правду стало… задать вопрос напрямую. В голове этот план казался гениальнее, чем в реальности. На деле в нём оказалось мало тонкости.

***

Хейден устроился на ступеньках у входа и принялся ждать возвращения наставника. Северус уехал в Сиэтл четыре часа назад, а значит, должен был вернуться с минуты на минуту (и да, он понимал иронию в том, что именно он ожидал своего опекуна, а не наоборот). Ему повезло, время было выбрано точно, и не пришлось провести несколько скучных часов на холоде, отсиживая всё, что можно. — Как поездка в Сиэтл? — спросил он, когда Северус вышел из машины. Вампир приподнял бровь, явно удивлённый, что кто-то сидел на крыльце в ожидании его возвращения. Лишь через мгновение ему удалось подавить это удивление и вернуть на лицо привычное насмешливое выражение. — Что ты здесь делаешь на холоде, Хейден? Если ты хотя бы чихнёшь, Кай изведёт меня за это, — проворчал Северус, направляясь к дому, но затем остановился и взглянул на подростка, который остался сидеть на ступеньке. — Я создан не из стекла, — пробурчал Хейден, на миг выглядя младше своих шестнадцати лет. — Думаю, могу позволить себе посидеть на улице, и от этого конец света не наступит. — Хм, — отозвался наставник. Хейдену пришлось сдержать раздражение, понимая, что тот намеренно пытался отвлечь его от задуманного. — Ты так и не ответил: зачем ты меня ждал? — Как зачем? Жду тебя… а что ещё? — спокойно ответил Хейден, исподтишка изучая вампира. Хотя зачем — он и сам толком не понимал; ведь на лбу у наставника не красовалась неоновая вывеска с его планами. Северус подозрительно оглядел его, но жестом указал зелёноглазому гибриду следовать за ним в дом. — Итак, зачем ты ждал меня? — повторил он, теперь уже с куда более настойчивым тоном. Хейден вздохнул, неловко переступив с ноги на ногу под мрачным взглядом наставника. Ладно, раз так… — Я хочу знать, что ты скрываешь, — выпалил он, не успев осмыслить сказанное. Да, он собирался спросить об этих таинственных поездках, но можно было бы подойти к этому более деликатно. Если он что-то знал о Северусе, так это то, что наставник уважал тонкость и терпеть не мог необдуманных поступков. Хотя Северус и не раскрывал причину этого, Хейден почти был уверен, что всё дело в школьных годах его учителя. — Пожалуйста? — добавил он почти извиняющимся тоном. — Я уже говорил, что ездил на охоту, — ответил Северус. Любому другому его поза и тон показались бы скучающими, но Хейден заметил лёгкое подёргивание левого глаза и понял, что тот либо лжёт, либо что-то утаивает. — Сев, — сказал он, направив на него лучший взгляд побитого щенка (конечно, он никогда не видел побитых щенков и живёт с Вольтури, но ведь он не бессердечный монстр — кто вообще может обидеть щенка?). Северус долго его изучал, а затем сказал: — Ладно… садись. Нам многое нужно обсудить.

***

Ему действительно следовало не вмешиваться, ведь если бы он последовал этому совету, сейчас не оказался бы в сложной ситуации, зажатый между своей семьёй… и своим партнёром. Ладно, возможно, он был слегка драматичен: он ещё не подошёл к Джасперу с этим вопросом и пока не знал наверняка, что оказался меж двух огней… но подозревал это. Он знал, что недавно Джаспер серьёзно поссорился с Карлайлом (и да, возможно, позволил себе лишний бокал, когда услышал об этом). Однако, несмотря на это, они всё же оставались семьёй для блондина. Хейден надеялся, что ситуация обострится через пару недель — за это время он успел бы убедить Джаспера разорвать связи с Калленами и вернуться к своим истокам (иначе говоря, вести себя как настоящий вампир). Но ему казалось, что пока слишком рано давить на него настолько решительно, как того требовала ситуация. Северус сообщил ему больше, чем Хейден хотел бы знать. Он рассказал, что Каллены совершили куда более серьёзные преступления, чем просто вовлечение человека в свои тайны. Они нарушили законы Вольтури, преступить которые осмеливаются немногие. Каллены убили другого вампира ради этой заразы (Хейден с трудом сдержал презрительную усмешку, пытаясь подобрать более ядовитое определение, но его воображение дало сбой). И теперь компаньон погибшего вампира жаждет отмщения. — И, чтобы добавить немного драматизма, — проговорил Северус с сухой усмешкой, — мне даже нравится этот компаньон, Виктория. Для большинства это не прозвучало бы чем-то неожиданным, но только не для Хейдена. Это же Северус — самый угрюмый и необщительный вампир, ступавший на итальянские земли. Он допускал к себе лишь избранных (в основном, Хейдена… и, ну, снова Хейдена), но в целом он просто терпел остальных. Конечно, он уважал стражей и правителей Вольтури, осознавая, что ссориться с теми, кто сильнее, — не лучшая идея. Но уважение Северуса не значило, что он любил их. И вот теперь он признался, что Виктория ему нравится… (пусть не прямо, но четыре комплимента в её адрес были признанием в симпатии по меркам Северуса). А поскольку её цели совпадали с интересами Вольтури, можно было смело сказать, что Каллены оказались на тонком льду. Разумеется, ответственность за происходящее падёт на лидеров клана (Аро всегда проявлял снисходительность к обладателям редких даров). Но если бы Джаспер разорвал связи с кланом, его бы оставили в покое. — Однако, если клан Калленов сплотится, чтобы защитить эту несносную нарушительницу спокойствия, — Северус прищурился, едва заметно усмехнувшись, — их уничтожат, независимо от их даров. Хейден вздохнул с облегчением, полагаясь на мудрость партнёра, которая не позволит ему пойти против Вольтури. Ведь если Джаспер выберет сторону Калленов — даже если Хейден останется рядом — они оба обречены. Вольтури не прощают предателей, даже самых привилегированных. — А что насчёт её собственных преступлений? — спросил Хейден, подразумевая армию новорождённых, созданную Викторией. — Мы обсудили это с лидерами, — ответил Северус, — и решили, что, раз Виктория не создавала их для нападения на нас… мы закроем на это глаза. Многих новорождённых отправили в Волтерру, чтобы их либо а) уничтожили, либо б) обучили, либо в) направили в союзные кланы Вольтури. Это был разумный шаг: новорождённые в любом случае бесполезны против опытных вампиров, которых в Волтерре было достаточно, чтобы справиться с Калленами в случае конфликта (Северус, Деметрий, близнецы, Виктория и Райли… и одна новорождённая по имени Бри, которая демонстрировала завидный самоконтроль, не говоря уже о самом Хейдене). — Но независимо от того, решат ли Каллены поступить разумно и сдать Беллу, — сказал Хейден с иронией, — конфликт неизбежен. И мне придётся обсудить это с Джаспером… потому что, как ни крути, избежать своего участия в этой истории я не смогу. Он надеялся на одно — что Джаспер проявит мудрость и не покинет своего партнёра ради семьи, которая лишь терпит его присутствие.

***

Джаспер ждал Хейдена, испытывая странное сочетание предвкушения и тревоги… Нет, он знал, что быть эмпатом не значит понимать свои собственные эмоции на все сто. Можно сказать, что теперь он считал Хейдена другом, что для него было значимым шагом, ведь друзей у него почти не было (если не считать Питера и Шарлотту, с которыми он виделся лишь изредка после того, как присоединился к Калленам, и теперь они скорее были «позабытыми» друзьями). Нет, после недавней ссоры с Карлайлом он не пошёл к своим приёмным братьям и сёстрам — он пошёл к Хейдену. И хотя это был идеальный момент для того, чтобы злорадно продемонстрировать «я же говорил» или хоть как-то поддеть Джаспера, Хейден этого не сделал. Вместо этого он просто выслушал его, дал выпустить накопившийся пар, что было необычно, учитывая, что Джаспер крайне редко выражал злость… если не считать «выражений» вроде разрывания людей и вампиров на куски, что, правда, осталось далеко в прошлом. Хейден не высказывал собственного мнения, задавая лишь нужные вопросы. Вопросы, которые помогли Джасперу разобраться в том, что именно его задело в нравоучениях Карлайла, и взглянуть на ситуацию немного спокойнее. В конце концов, Джаспер пришёл к выводу, что, несмотря на благодарность к Карлайлу и остальным (ведь, хотя он и чувствовал себя чужаком, они приняли его в свою семью), этого недостаточно. Он не питал злобы, но устал подстраивать свою жизнь и привычки под их одобрение. Он не знал, что это значит для его будущего, но был уверен, что это важно. И знал, что большую роль в этом прозрении сыграл Хейден. Несмотря на явное неодобрение некоторых сторон его жизни, Хейден никогда не скрывался за морализаторством или фальшивыми обещаниями. Он не обещал Джасперу безусловного принятия, чтобы затем выдвигать условия. И что ещё более ценно, образ того, кем Хейден хотел видеть Джаспера, казался ему настоящим «я», а не тем поддельным образом, который он создал рядом с Элис. Поэтому рядом с Хейденом он чувствовал себя более спокойным и открытым, что замечали не только они сами, но и все вокруг. Чёрноволосый гибрид тоже становился теплее и откровеннее рядом с Джаспером. И теперь он ждал этой встречи с нетерпением, но при этом с лёгким беспокойством, вспоминая, как странно прозвучал голос Хейдена, когда тот звонил и назначал встречу. В его тоне было что-то такое, что заставило Джаспера насторожиться. Позади раздался резкий треск, и он обернулся, чтобы увидеть стоящего Хейдена. В последнее время парень стал менее скрытным, не так тщательно пряча свои особенности. Джаспер не знал, что именно делало Хейдена таким уникальным, но был уверен, что в его силах было больше, чем у обычного человека с даром. — Привет, — сказал Хейден, тепло улыбнувшись Джасперу. Это была настоящая улыбка, а не его обычная насмешливая ухмылка, с которой он, как правило, общался на публике. — Привет, — отозвался Джаспер, внимательно глядя на него и раздумывая, зачем он позвал его сюда, на опушку леса. — Прогуляемся? — предложил Хейден, кивнув в сторону тёмных деревьев. Джаспер кивнул и ускорил шаг, чтобы догнать его, когда тот быстро направился в глубь леса. — Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем я попросил тебя встретиться именно здесь, — заговорил Хейден спустя пару минут тишины. Джаспер кивнул, зная, что Хейден заметил движение краем глаза. — Мне нужно было поговорить с тобой там, где нет шанса, что твоя семья… или моя семья могут подслушать то, что я собираюсь тебе сказать, — продолжил Хейден, как бы отвечая на свой вопрос. Джаспер остановился. Если Хейден намеренно скрывал что-то даже от собственного клана (Каллены были отдельной темой; Джаспер не сомневался, что Хейден скрывал бы что-то от них ради интереса или просто чтобы заставить их ломать голову), значит, дело было серьёзное. — Я знаю, мы никогда это не обсуждали, но ты, вероятно, уже осознаёшь, что являешься моей парой, — сказал Хейден, повернувшись к Джасперу. — Да, — ответил Джаспер, чувствуя, как голос предательски дрогнул. — Отлично… тогда это упростит то, что я собираюсь тебе сказать. Ты понимаешь, что мы здесь не для праздного устрашения… — продолжил Хейден, делая короткую паузу и замечая, как Джаспер кивает, — …но, возможно, тебе неизвестно, что недавно были раскрыты определённые факты о твоём клане и его прошлом. Если бы кровь могла отхлынуть от лица Джаспера, он наверняка побледнел бы. Он уже догадывался, о чём шла речь. Тут могло быть только одно — история с Джеймсом. Когда-то он был против этого решения, но промолчал, ведь решения такого рода должен был принимать глава клана. Тогда он даже пытался успокоить ту глупую девчонку… Хейден, кажется, прочёл это понимание в его глазах, потому что продолжил: — Да, факт того, что ваш клан убил вампира ради защиты человека… не был упомянут, когда ваши родственники предстали перед советом. Как ты, наверное, знаешь, — учитывая твой опыт, — короли не оставят это без последствий… особенно учитывая, что тот же человек уже стал причиной других нарушений закона. Последуют последствия, Джаспер… Джаспер сухо сглотнул. — Что это значит? — спросил он, хотя уже вполне понимал суть сказанного. Однако лучше услышать ответ прямо. — Карлайл сделал свой выбор и теперь должен будет за него отвечать, — произнёс Хейден спокойно. — Если он поступит разумно и выдаст Беллу, возможно, найдётся немного милосердия для него и Эсми… Но то, как поступят остальные из вашего клана, повлияет на их собственные судьбы. Я почти уверен, что если ты или кто-то из твоих «братьев» или «сестёр» отречётся от верности Карлайлу или откажется защищать Беллу, вам могут даровать полное прощение. Особенно тебе, учитывая, что ты моя пара… Кое-кто из вас — трое, если быть точным — явно заинтересует Аро для возможного сотрудничества в рядах стражи, — добавил Хейден, сделав паузу на последних словах. Джаспер не был глуп; он понял, что речь идёт об Эдварде, Элис и, вероятно, о нём самом. Аро, без сомнений, захочет предложить им место в итальянской гвардии. — …но если кто-то из вас решит сражаться с нами, то это будет равносильно подписанию собственного смертного приговора, — завершил Хейден тихо. — У меня не будет выбора, Джаспер. Если ты решишь встать на другую сторону… нам придётся встретиться на так называемом поле боя. Джаспер кивнул, внешне спокойный, хотя внутри бушевала буря. Он понимал, что фактически уже выбрал путь разрыва со своей семьёй. Но… мог ли он оставить их на верную гибель? Он прекрасно понимал, что большинство его «сестёр» и «братьев» настолько преданы Карлайлу, что, вероятнее всего, последуют за ним, что бы он ни решил. А он знал, что Карлайл не отдаст Беллу в качестве жертвы. Джаспер не собирался жертвовать собственной жизнью ради её защиты… ведь именно этим они будут заниматься, если попробуют сразиться с Вольтури. Победить не получится… да и сам он не хотел бы этого. К тому же, Хейден был полностью на стороне Вольтури, и выбор стороны был для Джаспера очевиден. И всё же… он был привязан к своей так называемой семье, пусть даже и в какой-то мере. Розали и Эмметт не имели к этой проблеме никакого отношения, и он почти был уверен, что Эдвард уже нашёл для себя что-то более значимое, чем Белла. А ещё была Элис… он надеялся, что его бывшая жена будет достаточно умна, чтобы не противостоять Вольтури… даже если её видения в последнее время были неустойчивы. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что это самоубийство. — Тебе не обязательно давать ответ прямо сейчас, — прервал его мысли Хейден. — У тебя есть несколько дней на раздумья… думаю, твоя семья услышит этот ультиматум до конца недели. Джаспер кивнул, почувствовав лёгкое облегчение от того, что не нужно отвечать немедленно. — Могу ли я сказать кому-то из них? — спросил он. Если у него будет время, он постарается убедить хотя бы Розали и Эмметта принять благоразумное решение. Хейден задумался на мгновение, затем медленно кивнул: — Да… используй на своё усмотрение. Но не говори Карлайлу или Эсми. Этим займутся Деметрий или Северус. Джаспер снова кивнул: — Хорошо… я подумаю и поговорю с тобой… завтра? — предложил он, хотя уже был почти уверен в своём ответе. — Прекрасно, — ответил Хейден. — До завтра, — сказал он, затем развернулся и углубился в лес. Джаспер ещё некоторое время следил за его уходом, затем повернулся и направился в противоположную сторону, его мысли бурлили. Если бы он не был так поглощён своими мыслями, он мог бы заметить, что вместо одного привычного хлопка (который он уже ассоциировал с появлением или исчезновением Хейдена), на этот раз раздалось несколько десятков подобных звуков. И если бы он не был так поглощён раздумьями, то, возможно, услышал бы тихие латинские слова или громкий звук падения тела в том направлении, куда ушёл Хейден.