Заветное дитя | The Cherished Child

«Дом, разделившийся в самом себе, не устоит». — Библия (Матф. 12:25)

Он должен был догадаться… прислушаться к интуиции. Но прогресс, которого он с Хейденом достиг за последнее время, пробудил в нём чувство лёгкости, подорвав осторожность. Последние дни были на удивление радостными, ведь рядом оказался тот, кто готов искренне слушать и принимать его мысли, а не утешать привычными словами: «Не волнуйся… со временем станет легче». Сколько раз Карлайл и Эсми говорили ему это? Но, несмотря на их заверения, ни жажда, ни ощущение, будто он в любой момент может сорваться, не исчезали… облегчение так и не наступало. Джаспер думал, что сумел разобраться в своих чувствах к Хейдену, который, возможно, являлся его истинной парой. Он стал готов отпустить мысли о Элис и двигаться вперёд. Каждая встреча с Хейденом в рамках их «домашнего задания» будто приближала его к внутреннему принятию перемен. Он уже почти решил, что к финальной встрече сможет сделать выбор и прийти к окончательному решению. Возможно, это спокойствие и сделало его слишком расслабленным, чтобы быть наготове для очередной беседы с Карлайлом о «жизненно важных вещах». Ведь, по правде говоря, раньше Карлайл доверял такие разговоры Эдварду, и даже теперь Джаспер не ожидал, что глава их клана решит изменить традицию. Это произошло в тот момент, когда Джаспер искал новую пачку ручек перед встречей с Хейденом. Они договорились встретиться в библиотеке, ведь Хейден хотел избежать столкновения с Беллой, которая, казалось, поселилась в гостиной Калленов, ожидая возвращения Эдварда. Джаспер понимал его — ему самому не хотелось быть свидетелем сцены, которая, скорее всего, развернётся, когда брат вернётся домой. — Куда это ты собрался, Джаспер? — неожиданно раздался голос Карлайла, заставив Джаспера вздрогнуть. Похоже, настало время быть начеку: он так погрузился в размышления о Хейдене, что даже Карлайл смог застать его врасплох. С трудом сдержав желание закатить глаза, Джаспер не без иронии подумал, что старший вампир, конечно, знал, куда он собрался… это было лишь попыткой Карлайла завязать «разговор». И хотя Джаспер не мог просто уйти, как иногда делала Розали, он порой завидовал её способности позволять себе подобные сцены. — Я встречаюсь с Хейденом для работы над школьным проектом, — ответил Джаспер, стараясь выдержать ровный тон. (И, по правде говоря, их учитель, вероятно, ещё пожалеет, что не указал ограничение на количество слов — ведь им предстояло прочесть целый роман Торо.) Карлайл нахмурился и посмотрел на него так, словно считал своё выражение строгим и обеспокоенным. — Ты уверен, что это мудро? Кажется, ты проводишь слишком много времени с этим мальчиком… больше, чем требует обычный проект, — заметил он. Слова Карлайла вызвали в Джаспере протест. Почему его вообще беспокоит, с кем он проводит своё время? Раньше это не вызывало вопросов, но с другой стороны, Джаспер и не сближался ни с кем вне их семьи. Однако и это не казалось весомым аргументом. — Это как-то тебя тревожит? — спросил он прямо, решив не терять время на дежурные фразы. — Да, меня беспокоит, Джаспер, потому что ты — часть нашей семьи, а этот мальчик с момента появления лишь принёс нам проблемы. Из-за него твой брат и Белла переживают нелёгкие времена… Эдвард всё больше отдаляется. Это несправедливо по отношению к Белле, которая вынуждена справляться с этим в одиночку… и к Эдварду, которому придётся осознать, какой болью его поступки отзываются в её жизни. Я не думаю, что общение с тем, кто несёт за это ответственность, пойдёт тебе на пользу, — голос Карлайла стал громче, чем обычно, выдавая его тревогу. Джаспер смотрел на него, ошеломлённый… серьёзно? Карлайл пытался указывать ему, с кем проводить время, ради того чтобы не задеть чувства Беллы?! Беллы, которая, как ни крути, была человеком и не принадлежала к их семье? Беллы, с которой, как все могли видеть, Эдвард не спешил быть рядом? Джаспер всегда знал, что Карлайл придаёт особое значение человечности, но это было уже чересчур. Он попытался подобрать ответ, но Карлайл, похоже, ещё не закончил. — …и ещё напряжение между тобой и Элис. Она ничего не стала мне рассказывать, но я не могу избавиться от мысли, что Хейден к этому причастен. Я беспокоюсь за тебя, Джаспер… мне бы не хотелось, чтобы он сбил тебя с пути, которому ты так стремился следовать. Джаспер лишь покачал головой, не веря собственным ушам. Прежде чем он успел обдумать сказанное, слова уже срывались с его губ: — Ты всерьёз намекаешь, что это я должен приспосабливаться к твоему образу жизни? А что, по-твоему, виноваты в проблемах не Эдвард и его драгоценная Белла, а кто-то ещё? — с гневом почти рявкнул он. — Джаспер! Вот, о чём я и говорю! Ты уже начинаешь огрызаться, что для тебя совсем не свойственно, — резко ответил Карлайл, стараясь сдержать раздражение и приблизился, пытаясь положить руку на плечо Джаспера, как будто чтобы его успокоить. — Ты не понимаешь… Эдвард был одинок так долго, что я не могу не волноваться о том, как Хейден влияет на их пару. Ты ведь уже обрел свою половинку, а присутствие Хейдена создаёт лишь большее напряжение между вами. Джаспер отстранил руку Карлайла с явным неудовольствием: — Это вовсе не из-за Хейдена. Это и есть настоящий я, а не тот притворно покорный и молчаливый сын, каким ты меня хотел видеть. И что касается Эдварда и его пары… я понимаю куда больше, чем тебе кажется. Хейден — моя истинная пара, и у него столько же прав быть в этой семье, сколько и у Беллы, — его голос стал твёрже, глаза вспыхнули решимостью. — Ты в этом уверен? — еле слышно вымолвил Карлайл. — А как же Элис? Ты уверен, что не ошибаешься? Это стало последней каплей. Этот разговор, быть может, и не заслуживал столь бурной реакции, но предел терпения был исчерпан. Всё — постоянное ощущение себя чужаком среди своих, недавний разрыв с Элис, вынужденная борьба с запахом крови вокруг ради Карлайла, решившего, что это приблизит их к «нормальности» — довело его до точки кипения. Отрицать было бессмысленно: Джаспер знал правду и, наконец, озвучил её. Хейден был его единственной и истинной половиной. — Да, я уверен, — твёрдо произнёс он, поднимая сумку с незавершённым делом. Увидев, что Карлайл собирается снова возразить, Джаспер перебил его. Он не собирался больше слушать ни пустых слов, ни бесполезных увещеваний. — Я опаздываю. Не знаю, когда вернусь, — бросил он, прежде чем стремительно покинуть комнату. И они оба уловили невысказанное «если».

***

— Нам нужно поговорить. Виктория обернулась так стремительно, что едва не потеряла равновесие — нечто редкое для вампира с его совершенной грацией. — Кто… кто ты такой? — пробормотала она, прежде чем собраться с духом и сверля его взглядом, задала уже более уверенно, — требовательно. Высокий и стройный вампир, стоявший перед ней, представился с холодной вежливостью: — Северус Снейп, — он протянул руку, не сводя с неё пристального взгляда. — Впрочем, разве это не я должен спросить, кто ты, учитывая, что ты создаёшь незаконную армию новорождённых? Виктория слегка напряглась, стараясь скрыть удивление от столь дерзких слов. Но их правда больно кольнула. — Что тебе до этого? — ответила она, отведя взгляд, уклоняясь от прямого ответа. — Как раз очень даже до этого. Я ведь представляю интересы Вольтури, — ответил Северус, глядя на неё непроницаемо. — И, между прочим, ты всё ещё не представилась, — добавил он, сохраняя ледяное спокойствие. Тем не менее, в нём что-то невольно отзывалось на её образ: яркие, рыжие волосы, хоть и иного оттенка, чем у Лили, обладали притягательной силой. Он быстро отогнал лишние мысли, зная, что его целью были не сантименты, а добыча нужной информации. — Виктория, — осторожно ответила она, сменив тон на более покладистый. — Прошу прощения… я не знала. Северус не удостоил её слова ответом, сосредоточившись на получении сведений. — Итак, почему ты грубо нарушаешь наши законы? Слишком много сообщений о пропавших людях и брошенных, истощённых телах находит своё объяснение в твоих действиях, не так ли? Виктория сделала неуверенный шаг, стараясь скрыть тревогу. — Ну… в основном это все новорождённые, — ответила она, осознав, насколько ситуация стала для неё опасной. Месть Белле Свон, этой глупой девчонке, как вдруг показалось, уже не стоила таких усилий… и она вовсе не хотела стать врагом Вольтури. — Ты их создала, следовательно, отвечаешь за последствия, — прервал её Северус, а его ледяной взгляд был настолько холоден, что, казалось, мог растоптать любые попытки оправданий. — Я… хотела мести, — выдавила она, понимая, что правду скрыть не удастся. Единственным шансом было признаться и надеяться на хоть какое-то сострадание. Она могла бы попытаться убежать, но осознавала, что это только усугубит ситуацию. Оставалось одно — признать вину и надеяться. — Месть? — с недоверием переспросил Северус, его взгляд не смягчился ни на миг. — Да… Каллены убили моего спутника Джеймса из-за этой жалкой человеческой девчонки, которую они держат как домашнего любимца, — выплюнула Виктория, и гнев вспыхнул в её глазах. — Вот как? — приподнял бровь Северус. — Расскажи подробнее. — Мы с Джеймсом и ещё одним вампиром встретили их пару лет назад… Нам просто было любопытно, чем занимается в этих краях такой крупный клан, и мы решили познакомиться. Белла Свон, человеческая девчонка, была с ними. Джеймс, будучи прирождённым охотником, заинтересовался ею. После небольшой стычки с Эдвардом Калленом он уже почти добрался до неё, но они убили его ради этой девчонки, — сказала Виктория, сжав кулаки так, что побелели костяшки. — Им нужно было обратиться к Вольтури и ждать решения. Они убили моего спутника ради обычного человека! Северус задумчиво мурлыкал себе под нос, не торопясь с ответом. Её спутник (и даже само это слово вызывало у него желание вновь лишить Джеймса жизни) определённо не был безгрешным, но в словах Виктории ощущалась неприкрытая правда… Каллены действительно не имели права брать на себя роль судей и палачей, особенно в таком спорном случае. Более того, Северус всё отчётливее понимал, что эта девушка по фамилии Свон приносила гораздо больше хлопот, чем была того достойна. — Понимаю, — проговорил он, наконец, приняв решение. Его взгляд вернулся к Виктории, а на губах заиграла зловещая улыбка. — И какие действия ты намерена предпринять? Виктория, словно прочитав что-то в его глазах, в ответ одарила его не менее жестокой улыбкой.