Заветное дитя | The Cherished Child

Одиночество — это центральный и неизбежный опыт, который сопутствует каждому человеку на протяжении всей его жизни.

25 апреля 2006 года Вольтерра, Италия Гарри — возраст 16 лет: фактический возраст 26 Северус был готов узнать то, что должно было вскрыться, когда он тихо постучал в дверь библиотеки. Вне пределов Вольтури было принято считать, что важнейшие решения принимаются в тронном зале, где плетутся основные интриги и завязываются узлы власти. Однако те, кто был внутри, прекрасно знали — настоящие игры разума происходили в библиотеке. Он не мог точно объяснить, откуда взялось это тревожное чувство, затвердившее в его мёртвом сердце, но нутром ощущал, что разговор, который ему предстоит, не принесёт ничего хорошего. Тем не менее, Северус был не из тех, кто уклоняется от риска или опасности. К тому же, он был уверен, что ничего такого не сделал (по крайней мере сознательно), что могло бы вызвать гнев королей в последнее время. — Входите, — раздался мягкий, но властный голос Маркуса. Северус немедленно подчинился. Как и в большинство вечеров, трое братьев сидели в жёстких креслах вокруг круглого стола, расположенного неподалёку от горящего камина. Северусу всегда было интересно наблюдать, как лидеры, одержимые безопасностью и паранойей, охотно располагаются в непосредственной близости от стихии, которая, по сути, могла уничтожить их. Братья, казалось, вели серьёзный разговор. Из обрывков, которые удалось уловить Северусу, речь шла о каком-то вампире, склонном к суициду. Северус лишь пожал плечами. Это его мало касалось. Он не сомневался, что Аро скорее попытается убедить того вампира присоединиться к их рядам, чем убить его. Аро был известен своей любовью к коллекционированию. — Северус, присоединяйтесь к нам, — спокойно, но приказным тоном произнёс Аро, указывая на четвёртое кресло рядом с собой. Как всегда, окружающая обстановка поражала своей роскошью. Мебель, хоть и бесценная, использовалась столь небрежно, что об этом легко было забыть. Подчиняясь приказу, Северус присел, ощущая лёгкое дежавю. Он живо вспомнил похожий разговор, состоявшийся двенадцать лет назад. Тогда опасения оказались напрасными, к счастью для Северуса и лидеров Вольтури. Магический мир выбрал другого бедного ребёнка, чтобы исправить свои ошибки. Наследник Лонгботтомов выполнил возложенную на него задачу, пусть и ценой своей жизни. Волдеморт был побеждён, и теперь, казалось, Северус был просто параноиком, ощущая нарастающую тревогу. Аро тяжело вздохнул, подражая человеческой эмоции сожаления, прежде чем приступить к делу. Это было крайне нехарактерно для древнего вампира, что лишь усиливало беспокойство Северуса. — Вновь пришли тревожные вести из мира магии, Северус, — начал Аро, гораздо мрачнее, чем обычно. Северус почувствовал, как над ним нависает новая угроза. — О? — Появились слухи о новом Тёмном Лорде, который стремительно набирает силу и последователей, — продолжил Аро, его голос прозвучал так, словно был пропитан глубокой усталостью. Северусу хотелось удариться головой о что-нибудь твёрдое и рядом. Магический мир всегда казался ему скопищем некомпетентных овец. Эти новости лишь подтверждали его мнение. Ещё одно восстание? Это означало, что после падения Волдеморта ничего не изменилось. Ведь Волдеморт пришёл к власти не случайно. Очевидно, Министерство и «светлая сторона» не сделали ничего для устранения тех проблем, что позволили ему вознестись. — Как думаете, на этот раз они придут за Хейденом? — наконец, спросил Северус, нарушив затянувшееся молчание. Лицо Кая исказилось в злобной гримасе. — Да, в прошлый раз у них был другой мальчик, который прикрывал их, словно щит. Теперь, когда он мёртв, а с ним и их любимый директор, им нужен новый жертвенный агнец. Кто подойдёт лучше, чем ребёнок, что уже подарил им десять лет мира? — Вы расскажете ему? — спросил Северус, искренне заинтересованный. Несмотря на ту ответственность, что они возложили на своего «сына», Вольтури всё же защищали Хейдена с чрезмерной осторожностью. Ведь по меркам бессмертных, двадцать шесть лет — всё ещё возраст ребёнка. — Возможно… но пока нет, — ответил Аро. — Есть информация, что они собираются отправить к нам волшебника для переговоров… с целью заключить новую сделку. — И вы примете это предложение? — осторожно спросил Северус, надеясь услышать отрицательный ответ. Он не мог вынести мысли о том, что Хейдена снова используют те, кто был слишком слеп и труслив, чтобы бороться за собственное будущее. Да, Северус прекрасно понимал, что Вольтури тоже не без греха, они умели манипулировать людьми, но всё же… по крайней мере, их забота о Хейдене была искренней. Они скорее сожгли бы целый город до основания, чем позволили бы ему пострадать. — Конечно, нет! — резко ответил Кай, явно возмущённый тем, что Северус мог даже намекнуть на подобное. Северус почувствовал небольшое облегчение, хотя напряжение оставалось. Аро, снова изображая человеческую манеру, тяжело вздохнул. — Мы, естественно, откажем… но у меня есть предчувствие, что они всё равно попытаются забрать его, независимо от нашего ответа… возможно, не сразу, но со временем… Мы достаточно сильны, чтобы защитить себя, но магия всё ещё может ранить нас… — Что именно вы предлагаете? — спросил Северус, стремясь уловить скрытый смысл. — Пока я не уверен… но, возможно, будет благоразумно спрятать Хейдена на время, — задумчиво ответил Аро. Северус кивнул, его лицо омрачилось. — Он ненавидит такие вещи, — произнёс он сухо, как констатацию факта. — Да… у него слишком много гордости для собственного блага, — холодно добавил Кай. — Точно… Он не захочет скрываться и уйти добровольно… если только… — Аро прервался, словно его осенила новая идея. — Если только? — переспросил Северус, чувствуя, что Аро что-то недоговаривает. — …если это будет его собственная идея с самого начала, — ответил Аро, довольно улыбнувшись, словно раскрыв тайну.

***

Хейден, таща ноги (хотя, если быть честным, его движения были грациозными — Алек и Джейн попросту не позволили бы ему двигаться иначе), вошёл в тронный зал вместе с остальной гвардией. В его голове это всё равно было похоже на ленивую, едва заметную волочащую походку, но внешне он выглядел безукоризненно. Ожидалось, что это будет ещё одно рутинное дисциплинарное собрание — казнь или нечто подобное. Но на этот раз у Хейдена было предчувствие, что события будут хоть немного отличаться от обыденных экзекуций, которые он наблюдал бесчисленное количество раз. Джейн уже успела объяснить ему, что причиной сбора стал один особенный вампир, но Хейден утратил интерес к её словам сразу после упоминания «вегетарианца». Всё, что он понял из её короткого рассказа, сводилось к тому, что этот так называемый «вегетарианец» сознательно нарушил законы, дабы заслужить смертный приговор. Вопрос, который не давал ему покоя, был прост: неужели вегетарианская диета могла довести вампира до самоубийственных мыслей? Хотя Хейдену самому не требовалось питаться кровью для выживания, он не мог себе представить, чтобы кто-то из остальных вампиров Вольтури пытался прожить на диете из оленей или кроликов. Это казалось ему абсурдным. Он даже позволил себе улыбнуться, на мгновение представив, как огромный и свирепый Феликс гоняется за белками. Когда именно его отношение к человеческой жизни начало меняться, Хейден не мог точно сказать. До обращения он ощущал отвращение при мысли о том, что члены его приёмной семьи убивали людей ради крови. Но теперь он не мог найти в себе даже следа прежнего отвращения. Он не испытывал ненависти к людям. Он не жаждал их смерти. Скорее, это была абсолютная апатия, безразличие. Куда больше его ужасала сама мысль о том, что этот странный вампир кормился бедным Бэмби. Бэмби был милее любого почтальона. Хейден не понимал, зачем столь могущественное существо отказывается от своей природы. Вампир, питающийся животной кровью, не жил по-настоящему, а лишь существовал, вытягивая из этого мира минимально необходимое для выживания. Именно поэтому эта аномалия, казалось, заслуживала внимания, и Хейден с искренним любопытством ожидал встречи. По крайней мере, это обещало стать временным отвлечением от той скуки, которая терзала его последние месяцы. Если быть честным с самим собой, то дело было не только в скуке. Ощущение одиночества всё сильнее завладевало им с каждым годом. Он мечтал о переменах, о свободе вырваться за пределы их вечной рутины. Ему хотелось увидеть мир, побывать среди своих ровесников, почувствовать себя частью чего-то большего, кроме тёмных коридоров Вольтерры. Он лелеял мечту уговорить Аро отпустить его хотя бы на время, но пока не нашёл подходящего предлога. С этими мыслями он подошёл к своему обычному месту у трона трёх братьев и сел на ступени, закинув ногу на ногу. Лидеры Вольтури часто были противоречивы в своих требованиях к нему. Половину времени они опекали его чрезмерно, словно он был беззащитным ребёнком, а в остальное время выставляли на показ его силу и могущество перед гостями, которых по своей воле никто не осмеливался бы называть «гостями». Последнее время преобладала показуха, и Хейдену это даже нравилось больше, чем их удушающая забота. Его размышления прервал громкий скрежет массивных дверей зала, которые с грохотом распахнулись. Он с лёгким интересом наблюдал, как Джейн, Деметрий и Феликс ввели двух вампиров и смертную девушку. Хейден насторожился, пристально изучая необычную троицу. Высокий вампир с бронзовыми волосами стоял перед девушкой, словно защищая её, а рядом нервно ёрзала миниатюрная вампирша. Её взгляд метался от девушки к Аро, который сидел на своём троне, улыбаясь своей неизменной, жадной улыбкой. Хейден невольно выпрямился, чувствуя, как внутри него растёт интерес. Всё указывало на то, что это собрание обещало стать куда более занимательным, чем он ожидал. Хотя бы на время.

***

Теперь, когда онемение, преследовавшее её последние несколько месяцев, уступило место совсем иным чувствам, Белла неожиданно осознала, что скучает по этой отстранённости. Ведь оно было куда лучше, чем то, что она испытывала сейчас. Её человеческое сердце билось неистово, словно вот-вот готово было вырваться из хрупкой грудной клетки, а в животе бурлила кислота, грозившая вырваться наружу. Никогда прежде ей не было так страшно. Даже когда Джеймс мучил её, она не испытывала подобного ужаса. Впервые за всё время, что они были вместе, Белла пожалела, что когда-то встретила Эдварда Каллена. Одного того, что он метафорически раздавил её сердце, оставив её одну в этом году, было достаточно. Но теперь, из-за него её хрупкое человеческое сердце могло быть раздавлено буквально. Она всё ещё любила его… отчаянно, безнадёжно… гораздо сильнее, чем это было здорово для любых отношений. Но теперь, когда то, что между ними, могло привести не только к её гибели, но и к смерти Эдварда и Элис, Белла уже не была уверена, сможет ли продолжать. «Не то чтобы у нас был хоть малейший шанс выбраться отсюда живыми», — мрачно подумала она. Попытавшись отвлечься от своих страхов, Белла сосредоточилась на окружающей её обстановке, надеясь, что это поможет сдержать нарастающую панику. Никогда прежде она не осознавала с такой ясностью, насколько опасны вампиры. С Калленами это легко забывалось — они казались скорее идеальной, нереально красивой семьёй, словно из рекламного ролика… Но с этими вампирами отрицать угрозу было невозможно. Их алые глаза говорили об этом сами за себя. Белла скользнула взглядом по залу, инстинктивно придвигаясь ближе к Эдварду, словно его грудь могла стать для неё хоть какой-то защитой. Трое вампиров, что привели их сюда, теперь стояли в полукруге, растянувшись по обе стороны зала и окружая их сзади, замыкая круг у противоположной стены. Белла внимательно посмотрела на троих вампиров, которые сидели на тронах перед ней, возвышаясь над остальными. Они были не похожи на тех, кого она видела ранее. В них было нечто хрупкое, старческое. Но она не была столь наивной, чтобы дать себя обмануть. Очевидно, именно эти трое держали в руках всю власть. Однако больше всего её удивил другой юноша, сидевший на каменных ступенях, ведущих к тронам. Его поза и выражение лица передавали ту же скуку, что и у древнего вампира, сидящего за ним. «Почему этот парень находится так близко к Лидерам Вольтури?» — удивилась Белла. Но её поразило даже не это. Юноша выглядел человеком. Невероятно красивым человеком, но всё же… человеком. «Неужели он здесь просто как закуска?» — с ужасом подумала она, испытывая отвращение при одной мысли, что ей придётся видеть, как вампиры выпьют кровь столь красивого юноши. Она быстро отбросила эту мысль — он выглядел слишком расслабленным в их присутствии, чтобы бояться за свою жизнь. Хотя… Джанна, человеческий секретарь у входа, казалось, добровольно рисковала своей жизнью в надежде, что однажды эти монстры обратят её. «Возможно, и этот юноша хочет стать одним из них?» — Беллу передёрнуло от этой мысли, и она снова обратила внимание на внешность парня. Он был невысоким, почти её роста, и таким же худым, если не более. Однако его тело не казалось болезненно худым — оно было вылеплено из гибких, сильных мускулов. Его кожа была такой же бледной, как у окружающих вампиров, и столь же безупречной. Но что действительно выделяло его, — размышляла Белла, — помимо длинных, чёрных как смоль волос, собранных в аккуратный хвост, высоких скул и чувственных губ, так это его глаза. Вместо кроваво-красного, как у Вольтури, его глаза были самого яркого, невероятного оттенка зелёного, который она когда-либо видела. «Казалось, что он смотрит прямо тебе в душу», — подумала она с замиранием сердца. — «Это… немного тревожно.» Белла осторожно взглянула на своего парня, чтобы убедиться, что его не меньше заинтриговало присутствие этого подростка — судя по тому, как пристально он на него смотрел. Подросток, однако, казалось, совсем не смущался от их внимания, его невозмутимость была очевидной. — Джейн, дорогая, ты вернулась, — пропел один из древних вампиров, поднимаясь с трона. Красивая девушка тоже начала подниматься, но замерла, когда он мягко положил руку ей на плечо. Она тут же опустилась обратно на место, продолжая наблюдать за происходящим с лёгким, почти ленивым интересом. Белла заметила, как Джейн бросила подростку едва заметную усмешку и, возможно, даже подмигнула ему. Она поспешила списать это на собственное нервное напряжение. По спине пробежала дрожь, когда древний вампир плавно подошёл к Джейн и, как заботливый родитель, нежно поцеловал её в щёку. — Да, мастер. Я вернула его живым, как вы и просили, — с любовью ответила Джейн, глядя на своего господина. Белле показалось, что столь нежное выражение совершенно неуместно на лице такой садистки. Она едва скрыла удивление, увидев, как подросток закатил глаза, явно не скрывая своего скучающего вида. Белла не могла понять его спокойствие перед лицом столь ужасных существ. Неужели он не знал, что эти вампиры убивают и пьют кровь невинных людей? Последующие минуты слились в плотную завесу страха. Всё происходящее будто переплелось в вязкую ткань ужаса. Белла чувствовала, что может сломаться в любую секунду, когда Джейн направила свои страшные способности на Эдварда. Она ощутила облегчение, когда Джейн прекратила свои действия, настолько сильное, что её почти не волновало, почему её способности не сработали на ней. — Как любопытно… — прошептал Аро, когда проклятие боли Джейн не возымело эффекта на Беллу. Он склонил голову набок, будто пытаясь разгадать сложную головоломку, и, не отрываясь от троицы перед собой, добавил: — Хейден, дорогой… ты не мог бы? Эдвард и Элис замерли, когда красивый подросток, которого Аро назвал Хейденом, элегантно поднялся со своего места и уверенно направился к Белле. Лицо Эдварда исказилось странной смесью ярости и тревоги. Хейден, улыбнувшись Белле, тепло, но с некоторой отстранённостью в глазах, протянул ей руку. — Разрешишь? — спросил он мелодичным, переливчатым голосом с лёгким акцентом. Белла, слегка настороженная, протянула руку, ожидая, что ничего особенного не произойдёт. Но, когда их руки соприкоснулись, её охватило ощущение, будто невидимая сила медленно сжимает её, почти раздавливая. Едва осознавая окружающее, она уловила где-то рядом яростное рычание Эдварда. И так же внезапно, как давление началось, оно прекратилось. Хейден отступил на шаг и терпеливо посмотрел на Аро, его лицо оставалось спокойным и невозмутимым. Аро рассмеялся с явным восторгом: — Великолепно! Великолепно… мой дорогой, ты как всегда безупречен, — с восторгом проговорил он, поднимая иссохшую руку и нежно касаясь щеки подростка. Кайус выглядел раздражённым и недовольным выходками своего брата: — Аро! — резко окликнул он. Аро тяжело вздохнул с нотками разочарования: — Успокойся, брат… Хейден… — его голос затих, словно он отдал молчаливый приказ. Хейден закатил глаза, но быстро вернулся на своё место и прислонился к трону Кайуса, где тот, с явной собственнической жестокостью, положил руку ему на плечо. — Давайте уже покончим с этим, — протянул Маркус, лениво перебивая затянувшуюся стычку между братьями. Аро снова вздохнул, но повернулся к Эдварду, Элис и Белле: — Ну что ж… Мы, кажется, достигли соглашения, верно? — спросил он, хотя всем было ясно, что никакого выбора у них не было. Элис перебила Эдварда, прежде чем тот успел заговорить: — Да… Белла будет обращена. Если Эдвард не сделает это, тогда я сама. Аро засиял, хлопнув в ладоши от радости: — Прекрасно… вы свободны, — с довольным жестом он отпустил их, махнув рукой Феликсу и Джейн, прежде чем снова обернуться к месту, где Хейден сидел рядом с Кайусом. — Хейден, дорогой… тебе пора вернуться в свои покои… скоро придёт группа… — его голос снова затих на полуслове. Белла следила за тем, как зелёноглазый подросток подошёл к Феликсу и Джейн, присоединившись к ним, пока они провожали троицу к выходу. Они двигались быстро, но Белла всё-таки успела заметить большую группу туристов, которых вели внутрь. Её охватил ужас, взгляд прикован к обречённым людям. Эдвард крепко схватил её за плечи, буквально толкая её вперёд вместе с остальными: — Ты ничего не сможешь изменить, — прошептал он, и его голос был полон боли. Белла с трудом оторвала взгляд от обречённой группы, встретившись с пронзительным зелёным взглядом подростка. В её душе смешались тревога и любопытство, когда он улыбнулся ей, поцеловал Джейн в щёку и что-то шепнул ей на ухо. Маленькая блондинка-вампирша ответила ему почти материнской улыбкой и кивнула. Хейден обернулся к вампирам из Форкса и Белле: — Было приятно… — мурлыкнул он, взяв за руку ошеломлённую Беллу и оставив на её ладони быстрый поцелуй. Он подмигнул Эдварду, а затем чуть ли не вприпрыжку отправился по коридору, удаляясь от них. Белла в шоке смотрела ему вслед. Покачав головой, она заставила себя двигаться, догоняя группу, которая уже покидала крепость Вольтури. У неё было странное предчувствие, что это далеко не последняя их встреча с этим загадочным зелёноглазым юношей.