Заветное дитя | The Cherished Child

Прошлое — это лишь отголосок былого, настоящее принадлежит нам целиком, а будущее остаётся тайной, полной неопределённости и загадок. Живи здесь и сейчас, используя уроки прошлого, чтобы возводить мост в лучшее завтра.

7 августа 1995 года Вольтерра, Италия Гарри, 16 лет Хейден ощущал только одно — невыносимую, всепоглощающую боль. Она словно огнём обжигала его хрупкое тело, разрывая каждую нервную клетку на своём пути, оставляя за собой волны нестерпимых страданий. Он полагал, что был подготовлен к мучениям, сопровождающим превращение. В конце концов, он долгие годы обучался у самых жестоких и безжалостных вампиров. Однако его разум отказывался воспринимать то, через что ему приходилось проходить. Вопреки его ожиданиям, он не терял сознание, что могло бы хоть на мгновение принести облегчение. Вместо этого Хейден оставался в жуткой ясности, осознавая каждую крупицу боли, которая терзала его изнутри. Время потеряло привычное значение. Хотя он знал, что трансформация обычно занимает не более трёх дней, ему казалось, будто он заперт в этом бесконечном аду страданий целую вечность. Только когда боль начала утихать, Хейден осознал, что что-то идёт не так. Вместо того чтобы усиливаться и, достигнув сердца, исчезнуть в одно мгновение, как это обычно происходит при превращении в вампира, она начала ослабевать медленно, мучительно, словно сдавая свои позиции неохотно. Когда боль стала понемногу отступать, Хейден начал различать голоса, звучавшие поблизости. Это были лёгкие, почти мелодичные голоса лидеров Вольтури и Северуса. — Что происходит? Он должен был завершить процесс уже четыре дня назад... Это не должно занимать столько времени! — раздражённо прошипел Кай, его голос звучал напряжённо и настороженно. — Я не знаю... — начал Северус, колеблясь, как будто не был уверен, стоит ли продолжать, — его тело реагирует иначе, чем должно было. Оно прошло обычную стадию кальцификации в первые три дня, но затем начало возвращаться в прежнее состояние, — замялся он, звуча всё более растерянно. — Хватит говорить загадками, скажи прямо, Северус, — приказал Кай, и в его голосе прозвучал ледяной металл. — То, что я имею в виду, господин, — начал Северус, тщательно подбирая слова, — это то, что его тело отвергает трансформацию. По сути, он остаётся человеком. — Человеком? Любопытно, — тихо произнёс Аро с едва заметным оттенком интереса. Хейден почувствовал, как холодный палец скользнул по его челюсти, но боль ещё слишком плотно окутывала его сознание, чтобы он смог как-то отреагировать. — Да, хотя я не уверен, что это правильный термин... по крайней мере, уже не совсем, — Северус говорил, словно обращаясь не только к Аро, но и к самому себе. — Честно говоря, я больше не уверен, что он теперь из себя представляет. Его тело остаётся таким же хрупким, как у человека, его сердце продолжает биться, но гораздо медленнее, чем должно... Происходит ли это из-за борьбы с вампирским ядом или это неизменное состояние, я сказать не могу. — Его запах стал гораздо сильнее, — наконец, глухо добавил Маркус, словно это была единственная существенная деталь, которую он заметил. — Интересно, а что это за м... — начал было Аро, но Хейден уже не слышал его слов. Боль снова захлестнула его, погружая в пучину страданий. И в этот момент он ощутил долгожданное, сладостное облегчение приближающегося забытья. Не сопротивляясь, он погрузился в тёмное безмолвие.

***

Когда Хейден вновь пришёл в сознание, он с удивлением заметил, что боль значительно уменьшилась. Это позволило ему сконцентрироваться на окружающей обстановке и попытаться понять, где же он находится. Боль всё ещё ощущалась, что казалось странным. Обычно такие мучения должны были бы либо полностью исчезнуть, либо обостриться до невыносимого состояния. Сейчас же она напоминала последствия интенсивной тренировки с Феликсом, когда мышцы и кости ныли от усталости и перенапряжения. Издав тихий стон , Хейден медленно открыл глаза. Теперь он уже не находился в ритуальной комнате (мрачной зале, которую Вольтури использовали для превращения новых членов), а лежал на своей просторной кровати. (Так как он был единственным, кто нуждался в сне, Аро не поскупился на покупку самого лучшего спального места). Прошло несколько секунд, прежде чем воспоминания о боли и агонии вернулись к нему, и он сумел ухватиться за фрагменты разговора, который случайно подслушал. Осознав услышанное, он резко сел, мгновенно пожалев о столь поспешном действии, когда его вновь накрыла волна изнуряющей усталости. Он закрыл глаза и заставил себя глубоко вздохнуть, дожидаясь, пока головокружение отступит. Как только шум в ушах стих, он снова открыл глаза и осмотрел своё тело. Хейден не знал, стоит ли ему радоваться или бояться того, что его тело осталось практически прежним. С одной стороны, он испытал облегчение, не чувствуя жгучего желания разорвать кого-то на части, но с другой — он не понимал, что это значит для него в будущем. Очевидно, трансформация не удалась полностью. Он всё ещё ощущал медленное, но отчётливое биение своего сердца. Его зрение и слух стали немного острее, однако они явно не достигли вампирского уровня. Что важнее всего, жажда крови отсутствовала. С некоторым облегчением он заметил, что его кольцо всё ещё было на своём месте. Это необычное кольцо, найденное десять лет назад в каменной расщелине, всегда казалось ему символом свободы и приключений, и он был к нему сильно привязан. Оно даже пережило случайное падение в кислотное зелье, которое Хейден варил под надзором Северуса. Хотя кольцо внешне не изменилось, оно стало немного другим на ощупь. Однако его внимание привлекло не это. Его взгляд задержался на торсе... и вот тут он заметил нечто новое. Правая сторона его бока была покрыта странными узорами — чёрными и тёмно-зелёными символами, напоминавшими каллиграфические надписи. Однако Хейден не мог распознать язык, на котором были написаны эти слова. Да и читать их, наклоняясь вперёд, было неудобно. Такого он точно не ожидал. Никогда не слышал, чтобы трансформация сопровождалась появлением татуировок. Его отвлёк звук шагов — кто-то вошёл в комнату. Что ж, его слух явно улучшился. Раньше он бы не услышал, как Северус бесшумно входит. — Наконец-то ты проснулся, — сказал вампир своим привычным насмешливым тоном. — Ч-что со мной не так? — Хейден, не теряя времени, задал вопрос, который его волновал больше всего. Он нуждался в ответах и понятия не имел, что теперь будет. — Честно говоря, мальчик, мы пока не знаем, — осторожно начал Северус, приближаясь к нему. — Похоже, ты отверг трансформацию. Скажи, как ты себя чувствуешь? — Будто по мне проехался Феликс, — с кривой усмешкой ответил Хейден, вздрагивая, когда длинные холодные пальцы Северуса коснулись его кожи. — А жажда? Как твои чувства? — продолжал допытываться вампир. — Жажды нет. У меня нет желания пить кровь... Хотя, кажется, зрение, обоняние и слух стали немного острее, — признался Хейден, сосредотачиваясь на своих ощущениях. Он поморщился — его обоняние явно стало лучше. Раньше он не мог бы определить, что у Северуса был сладковатый, мускусный запах. — Хм... — Северус закончил осмотр и отступил на шаг. — Что? — Хейден почувствовал, что тот что-то скрывает. — Ничего серьёзного. Ты в полном порядке... для человека, по крайней мере. Ты всё ещё пахнешь как раньше, но теперь не напоминаешь возможный источник пищи, — задумчиво ответил Северус, выглядя слегка озадаченным. Хейден слабо рассмеялся. — Эм... спасибо? — Он решил наконец спросить о том, что беспокоило его больше всего. — А что насчёт этих меток? Что они означают? — спросил он, указывая на свои татуировки. Северус остановился, внимательно рассматривая символы, хотя Хейден догадался, что он уже изучал их несколько раз, пока тот был без сознания. — Я не знаю... Они кажутся ритуальными. Вот эта, например, руна Иваз. Она имеет множество значений, но наиболее известное из них — "побег от смерти" или "свобода от смерти", — объяснил Северус, переходя в привычный преподавательский тон. Когда-то он рассказывал Хейдену, что до прихода в Вольтури преподавал зельеварение в школе для магически одарённых. Хотя он утверждал, что ненавидел своих учеников, Хейден знал, что тот скучал по преподаванию. Хейден кивнул, показывая, что слушает. — А вот эта? — спросил он, указывая на руну, похожую на шаткую арку. — Это Уруз. Она означает силу и жизненную энергию. Почему эти руны появились на твоём теле, я не могу сказать, — задумчиво ответил Северус, погружённый в свои мысли. Хейден кивнул, затем с тяжёлым вздохом откинулся назад, погружаясь в ворох подушек и мягких одеял на кровати. — Что это значит? Когда мне нужно будет уйти? — спросил он, его голос звучал пусто и безжизненно. Как бы ему ни хотелось порой свободы и одиночества, мысль о том, что он может потерять единственную семью, которую когда-либо знал, пусть и странную, порой совершенно ненормальную, была невыносима. — Уйти? О чём ты, дитя? — недоумённо спросил Северус. — Ну, превращение явно не удалось... Если это не сработало сейчас, значит, можно предположить, что так будет и дальше... Насколько я знаю, Аро не держит тех, кто не имеет потенциала вступить в его гвардию, внутри стен святилища... так что, думаю, мне придётся уйти... или… — Внезапно Хайдену в голову пришла ужасная мысль. А что, если ему не дадут уйти, а просто избавятся от него, теперь, когда он больше не нужен? Он судорожно сглотнул, отчаянно пытаясь успокоить паникующие мысли. Северус продолжал молча смотреть на него. — Ты серьёзно считаешь, что Аро и остальные так легко избавятся от тебя, Хейден? — с недоверием спросил он. Хейден замер, нахмурившись. — Эм... да? — ответил он неуверенно. — А я-то думал, что ты постепенно начинаешь избавляться от своей глупости, — Северус вздохнул, раздражённо качая головой. Хейден в полном замешательстве смотрел на вампира. Он совершенно не понимал, что тот пытается сказать. Ведь Вольтури интересовали только те, кто был им полезен... — Даже если бы ты потерял свои способности и магию во время превращения, я сомневаюсь, что Аро и остальные просто выбросят тебя, Хейден… возможно, когда-то они так бы и поступили, но теперь, как мне кажется, всё изменилось, — спокойно объяснил Северус, вздохнув по-человечески, когда заметил, что Хейден всё ещё сомневается в его словах. — Сотвори заклинание, — предложил он. — Любое. Хейден всё ещё был не уверен, но подчинился и выполнил просьбу. Он был одновременно удивлён и облегчён, увидев, что ему по-прежнему под силу сотворить "Люмос". Более того, теперь заклинание казалось даже сильнее, чем раньше. — Видишь? Даже если бы Кай как-то смог убедить Аро избавиться от тебя, в чём я сильно сомневаюсь, у тебя всё ещё есть магия, а значит, ты всё ещё полезен… я уверен, что твой дар тоже никуда не делся. Мы проверим это позже, после того, как ты хорошенько отдохнёшь, — добавил Северус тоном, не терпящим возражений. Хейден кивнул, решив не спорить. К тому же он всё ещё чувствовал себя смертельно уставшим и был не против немного поспать. — Спокойной ночи, Северус, — произнёс он, устало закрывая глаза. Он заснул почти мгновенно, не заметив, как на лице Северуса мелькнул редкий для него взгляд нежности. Вампир мягко провёл длинными пальцами по его чёрным волосам. — Спокойной ночи, дитя… Спи спокойно, я буду охранять тебя, — тихо прошептал Северус.

***

31 июля 2004 года Вольтерра, Италия Хейден — физический возраст 16, фактический возраст 25 Прошло девять лет с тех пор, как попытка обращения Хейдена потерпела неудачу, и сейчас ему должно было исполниться 25 лет. Технически — потому что, хотя его разум и достиг зрелости молодого человека, его тело за все эти годы не постарело ни на день с шестнадцатого дня рождения. Почему это произошло — никто не знал. Это была лишь ещё одна странность, которая окружала Хейдена. Было совершенно ясно, что он не стал вампиром. Да, его чувства обострились, он стал немного сильнее и быстрее обычного человека, но был далёк от неуязвимости, присущей обращённым вампирам. Он также сохранил свою магию и свой дар. И хотя дар, скорее всего, сохранился бы даже после обращения, магия, вероятно, исчезла бы. После провала попытки обращения Северус, Кеирсен (вампир, обладающий способностью находить любую информацию — будь то о другом вампире или о случайной теме) и сам Хейден провели почти год, безуспешно пытаясь найти ответ на вопрос, кем он стал. Не найдя ничего, что могло бы объяснить его состояние, они прекратили поиски, и жизнь вернулась в привычное русло. Ну, насколько это возможно в подобных условиях. Аро и его братья продолжали быть раздражающе опекающими и чрезмерно заботливыми. Однако после того, как Хейдену исполнилось 22, и его тело всё ещё не изменилось, их тревога немного поутихла. Это подтвердило, что он перестал стареть физически, что стало облегчением для всех, кроме самого Хейдена. Он не был уверен, что хочет навсегда остаться в теле шестнадцатилетнего подростка. Это была одна из вещей, которых он особенно боялся при обращении в вампира… хотя теперь изменить что-либо уже было невозможно. Когда стало очевидно, что Хейден не так уязвим, как опасались, ему начали разрешать чаще покидать стены святилища (пусть и под присмотром), а также стали допускать его на некоторые из их «собраний». Изначально Аро сомневался, стоит ли позволять Хейдену присоединяться к остальной гвардии на приёмах и слушаниях по поводу нарушений закона других вампирских кланов. Но после долгих уговоров со стороны самого Хейдена и настояний близнецов, что они будут рядом с ним, Аро в конце концов уступил. Хейден не одобрял методы, которыми Вольтури расправлялись с нарушителями, но, по крайней мере, это отвлекало его от однообразия повседневной жизни. Он знал, что находится в лёгкой депрессии, и хотя пытался скрыть своё всё возрастающее безразличие к жизни, он понимал, что Северус давно это заметил. Вероятно, потому что и сам Северус был не до конца счастлив здесь. Конечно, Хейден знал, что молодому вампиру здесь было куда комфортнее, чем в его человеческой жизни. Северус явно находил удовольствие в заботе о нём, но временами вампир погружался в мрачные, тягостные размышления. Хейден знал, что Северус, как и он сам, чувствовал себя немного одиноким. В то время как большинство гвардейцев не нуждались в компаньонах благодаря своим связям с лидерами, на них, бывших волшебников, это правило не распространялось. Хейден чувствовал себя оторванным от остальных — слишком отличным от них, и, хотя он искренне любил свою новую семью, это не избавляло его от чувства, что ему чего-то не хватает. А Северус ощущал одиночество потому, что был связан с Хейденом настолько тесно, что любое недовольство мальчика откликалось и на нём, усиливая его собственное чувство неудовлетворённости. Наконец, Северус рассказал Хейдену всю свою историю, объяснив, что такое волшебный мир и какую роль сам Хейден играл в нём как их спаситель. Хейден же посчитал глупостью со стороны волшебников возложить на младенца такой тяжёлый титул. Лишь через два года после шестнадцатого дня рождения Хейдена пришли новости из магического мира. Они узнали, что второе восстание Волдеморта было наконец подавлено, и что мальчик по имени Невилл Лонгботтом убил Тёмного Лорда раз и навсегда. Волшебный мир ликовал, обретя долгожданную свободу. Даже несмотря на то, что восемнадцатилетний юноша пожертвовал своей жизнью, чтобы подарить её им.