Злодей, который влюбился

*** — О Мерлин, у меня уже от них голова болит! — заявила Вальбурга, раздраженно потирая виски. Даже находясь в коридоре, они прекрасно слышали доносящийся из-за двери многоголосый детский гвалт. — Ну-ну, Вал, мы еще даже не зашли!.. Вдруг все будет не так и плохо? — сказал как всегда излишне оптимистично настроенный Антонин. Вальбурга раздраженно поморщилась: — Зачем вообще Абраксас это предложил? Сразу ведь было понятно, чем может закончиться подобная затея! Это не экскурсия! Это какая-то… экзекуция! Для нас. — Ты преувеличиваешь, — неуверенно пробормотал Антонин. Абраксас Малфой, глава Попечительского Совета Хогвартса, не так давно выдвинул предложение об организации посещений учениками школы Министерства магии, госпиталя Святого Мунго и иных локаций. Такие обзоры призваны были показать детям устройство магического мира. В этот раз Абраксас расстарался и договорился со своими друзьями детства, работающими в Отделе тайн, о визите учеников второго курса в святая святых Министерства. Ведь на третьем году обучения в программу вводились предметы по выбору, а вылазки подобные этой должны были помочь подросткам сориентироваться, разобраться в своих способностях, выбрать те дисциплины, что пригодятся им в будущей профессии. В начале экскурсия шла довольно неплохо. Детей поделили на маленькие группы, приставив к каждой как минимум одного старосту с более старших курсов. Всем было интересно, ученики вели себя хорошо. Почти все. Вот только парочка уникумов захотела выделиться и… И устроила полнейший бардак, с которым теперь и предстояло разобраться. — И вообще! Почему вправлением мозгов малолетним индивидам должны заниматься мы с тобой? Где Абраксас? Это ведь он организатор всего этого бедлама! — возмутилась Вальбурга. — Скоро должен подойти. Они с Томом сейчас решают… Том решает, какие образцы еще можно спасти, а какие… увы, — вздохнул Антонин, разводя руками. — А Абраксас пытается оценить примерный ущерб. — Хоо! Так значит эти маленькие варвары повредили что-то в исследовательском отделе? Ох, тогда я им не завидую! Если пострадало что-то важное, Том с них три шкуры спустит, — насмешливо оскалилась она. О том, как ревностно Томас Гонт относился к своим исследованиям и всему, что хоть как-то было с ними связано, в Отделе тайн знал даже самый заштатный уборщик. — Вот именно, — кивнул Антонин. — Ладно, пойдем. Он распахнул дверь в общую приемную, дальше которой обычно не пускали посетителей. В это же просторное помещение выходили и двери личных кабинетов ведущих специалистов Отдела. Была тут дверь с тщательно отполированной латунной табличкой с именем «Томас Марволо Гонт». Были тут и двери с табличками с именами Вальбурги и Антонина. Вид им открылся не самый приятный — восемь яростно ругающихся детей разного пола и возраста. Никто из скандалистов их появления даже не заметил. Давние друзья лишь переглянулись и синхронно вздохнули. Ни одному не хотелось разбираться с этим балаганом, но выбора не было. «Все будет куда хуже, если дети не успокоятся до того, как явится Том». Она представила, как Том устраивает детям импровизированный допрос, и тихонько фыркнула, уж больно яркой была стоящая перед глазами картинка, как раздраженный Том врывается в приемную, подвешивает малолетних спорщиков за ноги к потолку, закрывает им рты «Силенцио» и начинает поочередно опрашивать. — А ну тихо! — рявкнул Антонин. «А Тони явно по опыту уже знает, что более мягкий подход тут не сработает», — веселилась про себя Вальбурга. И правда, к большой радости их ушей, малышня тут же заткнулась. «У некоторых даже хватает совести выглядеть пристыженными. Правда, в полной мере это относится только к Люциусу и Беллатрикс. И еще немного к… Кажется, Эванс, Люпину и Петтигрю, если я правильно запомнила фамилии. А вот главные виновники переполоха, а именно — Поттер, Блэк и Снейп, явно не испытывают никакого раскаяния. Правда, на последнего это уж я немного наговариваю, во всей этой ситуации мальчик больше всего похож на жертву. Только уж очень гордую и норовистую жертву…» — размышляла Вальбурга, обводя взглядом разношерстную компанию. — Так, а теперь, господа нарушители, я попрошу вас ответить на парочку вопросов. И делать это вы будете по очереди! Без шума и криков, — уже спокойнее высказался Антонин. Они с Вальбургой заняли вместе единственный оставшийся свободным диван, и тот продолжил: — И для начала меня интересует, зачем было переворачивать чан с экспериментальным зельем? Огромный чан, раза в два больше любого из вас! С неизвестной вам жидкостью! А главное — огороженный! К которому вам было запрещено даже приближаться! Мои вопросы обращены в основном к мистерам Блэку и Поттеру. Вы что, не понимаете, что своей идиотской выходкой чуть не угробили своего однокурсника? Вы чуть не убились сами и причинили вред другим ученикам! А еще испортили результат далеко не самых дешевых исследований. И это вам еще повезло, что для чистоты эксперимента лорд Гонт не наложил на котел свои фирменные защитные чары. А то вас просто по полу бы размазало еще на подходе. Вы чем слушали, когда вам английским языком объясняли правила поведения в Отделе? К концу выговора парочка Поттер-Блэк удосужилась склонить головы и потупить глаза. Но Вальбурга — «Как, впрочем, наверняка и Тони», — не была настолько глупа или наивна, чтобы вот так запросто поверить, что два сорванца хоть капельку раскаиваются. «Они просто играют, чтобы их поскорее отпустили и не слишком полоскали мозги». Уж о сомнительной славе двух отпрысков благородных родов и Вальбурга, и Антонин знали достаточно. В основном от Абраксаса, который был в курсе благодаря возмущенно-презрительным письмам сына. Но хватало и иных источников. Директор Блэк конечно старался приструнить хулиганов, но возможности у того все же были ограничены, особенно с учетом того, что главная жертва обычно предпочитала молчать. «Но в этот раз так просто отделаться у них не получится при всем желании. И родители им здесь тоже не помощники. Том и из этой малышни, и из их предков всю душу вытрясет за свой испорченный эксперимент», — не без толики злорадства подвела она про себя предположительные итоги. На следующий год в Хогвартс должен был поступать Регулус, их с Викторией маленький сынишка, и Вальбурга совсем не желала бы, чтобы рядом с их мальчиком происходили подобные этой каверзы, что регулярно устраивал в школе обалдевший от безнаказанности четвероюродный кузен. Меж тем Антонин встал и подошел к стайке молчащих второкурсников. Нахмурясь, он смотрел на буйную парочку: — Я повторяю свой вопрос: зачем вы это сделали? — произнес тот более угрожающим тоном. Петтигрю и Люпин явно хотели что-то сказать, но не посмели под предупреждающими взглядами своих товарищей. Снейп кривился. Эванс смущенно отводила глаза. — Старосты? Антонин перевел взгляд на стоящих чуть в стороне Беллатрикс и Люциуса: — Может быть тогда вы просветите нас, в чем тут дело? — Полагаю, это все происходит из-за мисс Эванс, — отрапортовал Люциус. Вальбурга хмыкнула, а ее племянница Беллатрикс незаметно закатила глаза. Та была девочкой умной и довольно наблюдательной, острой на язык, но, по мнению самой Вальбурги, немного чересчур конфликтной. «Похоже, вся ситуация ее смешит и раздражает одновременно. Что и неудивительно, их с Люциусом репутации тоже пострадали». Люциус и Беллатрикс были старостами школы. Они присутствовали на экскурсии, чтобы помогать учителям присматривать за второкурсниками, и теперь оказались втянуты в сомнительную историю и разбирательство. Как ни крути, но доля их вины в произошедшем тоже была. Не доглядели. Повезло хотя бы в том, что они, оказавшись ближе всех к месту происшествия, не растерялись и смогли уберечь проказников от серьезных увечий. Естественно, обоих старост тоже вызвали «на ковер», хотя в большей степени в качестве свидетелей. С ними потом будет разбираться директор Блэк. — Не могли бы Вы пояснить слова Вашего коллеги-старосты, мисс Блэк? — поинтересовалась Вальбурга, смотря на племянницу изучающим взглядом. — С удовольствием. Поттеру не понравилось, что Эванс разговаривает со Снейпом, а на него самого уже пару дней даже не смотрит, — ехидно проговорила Беллатрикс. — Вот и подговорил дружков на эту глупость. Это была месть, мадам, — закончила та. — Ну наконец-то ситуация прояснилась… — протянула Вальбурга. «И это все из-за простой ссоры малолетних голубков? Я убью Абраксаса!» — Это неправда! — взвился Сириус. Тем не менее, если основываться на выражениях лиц виновников, было кристально ясно, что каждое сказанное старостой Блэк слово имеет самое непосредственное отношение к действительности. «Эх, молодежь, — не без толики разочарования подумала Вальбурга. — Совсем не умеют скрывать, что у них на уме». — Вот именно! Эта змея все выдумывает! Не было такого! — поддержал друга Поттер, продолжая их неумелый спектакль. — Вы говорите о девушке, мистер Поттер! Мало того, о старосте школы! Попридержите-ка Ваш глупый и слишком длинный язык! — одернул пацана Антонин. — Извините… Поттер покраснел и потупился, но покраснел явно не от стыда за проступок, а, скорее, от злости, что пришлось извиняться. Беллатрикс ухмыльнулась уголком рта. — А Вы что скажете, мисс Эванс? — неожиданно для той сменила объект своего интереса Вальбурга. — А? Я? Девочка удивилась, но тут же захлопала ресницами и состроила максимально невинную мордашку. «Такая себе пай-девочка, умница, отличница и вообще ангелочек во плоти. Ну-ну…» — Да, Вы. Насколько я поняла, Вы достаточно близко знакомы что с мистером Поттером, что с мистером Снейпом. Как Вы считаете, именно причина, названная мисс Блэк, спровоцировала инцидент? Эванс потупилась и всем своим видом демонстрировала, что не знает, как ответить. Хотя, по мнению Вальбурги, девочка прекрасно все знала и просто не хотела отвечать, чтобы тем самым не подставить кого-нибудь из мальчишек. «Даже если один из них жертва». Вальбурга едва удержалась, чтобы не скривиться. Она еще со школьных лет терпеть не могла подобные экземпляры представительниц «прекрасного» пола, что старались усидеть сразу на двух стульях. Тем более невооруженным глазом было видно, что оба мальчишки влюблены — «Ну или по меньшей мере заинтересованы», — и та явно об этом прекрасно осведомлена. Чтобы понять это, ей было достаточно пары из тех взглядов, что Эванс то и дело бросала в сторону то одного парнишки, то другого. Было очевидно, что та просто наслаждалась вниманием к своей персоне и намеренно подогревала конкуренцию. «Ведь когда двое парней готовы чуть ли не головы друг другу поотрывать за тебя, это так романтично. Тьфу ты!.. Впрочем, такие развлечения среди девиц не были редкостью и в мое время. Чему уж тут удивляться», — хмыкнула про себя Вальбурга. — Не нужно перекладывать вину на Лили! Это все Нюниус виноват! Отирается постоянно рядом, словно и не видит, что ему не рады, — выступил в качестве «защитника» Поттер. — Джеймс! — воскликнула Эванс, всего на секунду опередив вскинувшегося было Снейпа. — Ничего подобного Сев не делает. Мы — друзья! Вальбурга и Антонин переглянулись и снова перевели взгляды на парочку «друзей». По мнению Вальбурги — и она была уверена, что в этом вопросе мнение ее друга совпадает с ее собственным, — даже Беллатрикс с Люциусом, которые то и дело недовольно косились друг на друга, и то больше походили на друзей, чем эти двое. «Вот на красотку и безответно влюбленного в нее нищего мальчишку, за счет своих чувств превращенного в бесплатного слугу, они походят, но вот на друзей… Нет, до друзей они никоим образом не дотягивают». — Да сдался тебе этот заморыш! Вот окончим Хогвартс, и я тебя замуж позову! И ты даже не вспомнишь об этом Нюниусе, — гордо заявил Поттер. Эванс покраснела не то от смущения, не то от возмущения. Снейп тоже покраснел, но тут ясно было, что от возмущения… «И даже, возможно, ненависти, уж очень колючий у мальчишки взгляд. А малолетний болван Поттер, похоже, даже не предполагает другого исхода… Ну-ну…» Вальбурга со смешанными чувствами смотрела на глупую девчонку и ее заносчивого кавалера. Очень хотелось сказать что-нибудь едкое, но — «Вмешиваться в детские дрязги?.. Увольте!» — для женщины ее возраста и положения такое было бы совершенно неуместно. «Да и зачем?.. А впрочем…» Она поймала на себе вопросительный взгляд Беллатрикс и поняла, что племянница уж очень хочет высказаться — «И скорее всего, не без пары колких замечаний» — и сейчас молча спрашивает у нее разрешения. Вальбурга хмыкнула и согласно прикрыла веки, давая племяннице добро. Она не видела ничего плохого в небольшой перепалке, особенно с учетом того, что другая сторона первой повела себя неподобающе. Беллатрикс, которая, оказалось, только этого и ждала, тут же сделала свой ход: — Зааамуж? — протянула та. — Как благородно. А лорд Поттер в курсе плана своего наследника жениться на грязнокровке? — Лили не грязнокровка! — почти одновременно воскликнули Поттер и Снейп. Беллатрикс засмеялась: — А кто же тогда? Ты — чистокровный, аристократ, а она — всего лишь безродная магглорожденная. Ты серьезно думаешь, что лорд Поттер одобрит подобный брак? Поттер задохнулся от возмущения и явно собирался сказать что-то из разряда: «плевать на чужое мнение» или «статус не важен», но Эванс влезла первая: — Да что хорошего в том, чтобы быть этим вашим аристократом?! У вас нет никакого права выбора! Большинство из вас сосватаны чуть ли не с пеленок! — выкрикнула та. «Похоже, сказанное задело девчонку за живое». — Да что такая, как ты, может в этом понимать? — зашипела Беллатрикс. Слова юной гриффиндорки ту тоже явно задели. — Да неужели? И кто же из представителей этих ваших древних родов сочетался браком по любви?! Девчонка выставила, как сама наверняка считала, железобетонный аргумент. И даже если бы кто-то из детей и хотел оспорить сказанное той — пусть даже если просто из принципа — да вот только никто не мог. Как абсолютно точно знала Вальбурга, и Люциус, и Беллатрикс уже были помолвлены. Сириусу тоже родители как раз подыскивали невесту. Из всех присутствующих аристократов один лишь Джеймс Поттер пока обладал некоторой свободой выбора и то только за счет того, что Дорея и Карлус слишком уж баловали своего единственного долгожданного сына. Ошибочно посчитав, что победа осталась за ней, Эванс совершенно неожиданно развернулась к Антонину с Вальбургой, будто ожидая именно от них получить подтверждение своих слов. Она в недоумении вскинула бровь, посмотрела на не менее ошарашенного Антонина и снова на детей: — Во-первых, мисс Эванс, вы все тут сейчас развели дрязгу на повышенных тонах перед старшими магами, да еще и в общественном месте. Где Вы воспитывались? Хотя тот же вопрос у меня и к мистерам Поттеру, Блэку и Снейпу. Хотя к последнему в меньшей степени. Он из вас всех держится наиболее приемлемо. Во-вторых, еще более неуместно пытаться втянуть в ваши глупые детские споры нас с мистером Долоховым, взрослых и совершенно незнакомых большинству из вас людей. Четверка названных опустили головы, понимая, что претензия совершенно обоснована. Люпин и Петтигрю стояли практически не дыша. Вальбурга взглянула на Эванс с легким сочувствием и продолжила отповедь: — Но чтобы не поощрять и дальше ваши заблуждения, я все же позволю себе озвучить кое-какие подробности своей личной жизни и личных жизней моих друзей. Так вот, мисс Эванс. Я несомненно являюсь, как Вы выразились, представительницей «этих наших древних родов». И я сочеталась браком по любви. Равно как и присутствующий здесь мистер Долохов. Она повернулась в сторону Антонина и слегка склонила голову. — Если же наши примеры не кажутся Вам достаточно авторитетными или впечатляющими, то могу упомянуть и уже знакомого вам всем лорда Гонта. — Вы ведь хорошо запомнили лорда Гонта? — уточнил Антонин. Скрытого ехидства в голосе того было хоть отбавляй. И стоит признать, Вальбурга друга очень даже понимала. Собственно говоря, именно поэтому и сама решила привести в пример еще и Тома. «Том всегда и на всех производит просто непередаваемое первое впечатление. А уж если он раздражен… А другим он и не мог быть, с учетом того, что натворили эти бестолочи во время экскурсии». Ее ожидания оправдались в полной мере, когда послышались удивленные детские возгласы. — Что?.. Эванс только непонимающе хлопала ресницами. — Лорд Гонт?! — уточнил кто-то из мальчишек. Прозвучало еще несколько вопросов подобного толка, стал нарастать тихий гул. Вальбурга, оглядевшись и кое-что решив, произнесла: — С вашего позволения, мы вас ненадолго оставим. Незаметно улыбнувшись Беллатрикс, она подхватила под локоть Антонина и вытащила того, словно танкер на буксире, из приемной. *** — Вал, я не понял… Почему мы ушли? Они же сейчас примутся обсуждать Тома, — удивленно пробормотал Антонин, тем не менее безропотно идя за ней. — Вот именно, — спокойно согласилась Вальбурга. — Я потому и ушла, что хочу дать им возможность обговорить все друг с другом. Пусть поболтают и развеют свои заблуждения. Мы же в это время… Хитро улыбнувшись, она остановилась перед одной из дверей в коридоре, дождалась, когда Антонин предупредительно откроет ту перед ней, и вошла: — Иди сюда, сейчас мы будем наслаждаться представлением! Она все же дотащила друга к месту их назначения. Они оказались в специальной комнате, одна из стен которой представляла собой тончайшее стекло. За стеклом была прекрасно видна та самая приемная, которую они только что покинули. Ведь не стоило забывать, что Отдел тайн так назывался не зря. Тайны у его работников были абсолютно ото всех. А вот перед ними тайн не должно было быть. За стеклом, которое отлично пропускало звуки, и впрямь разворачивалось ожидаемое Вальбургой представление. Участники его расселись на стоявших в центре приемной креслах и были видны, как на ладони: — Этот мужик женат? Да ни в жизнь не поверю! Кто вообще, находясь в своем уме, пойдет за такую язву?! Да он хуже Снейпа! Раздалось от шокированного Сириуса, который благодаря своей непоседливости за время экскурсии не единожды имел возможность в полной мере ощутить на себе всю едкость нрава Томаса Гонта. — Лично мне этот надменный слизень кажется слишком высокомерным, чтобы сочетаться с кем-то браком! — закончил свою мысль Сириус. — Сириус, следи за словами! — зашипела на того разозленной кошкой Беллатрикс. — Но это же правда, — пробормотал он. — Да даже если и женат… Я не могу поверить, что он женился потому, что влюбился! Не похож этот мужи… кхм лорд Гонт на такого человека! В последнюю секунду Сириус исправился, поймав испепеляющий взгляд своей родственницы. — У меня почему-то тоже создалось такое впечатление, что лорд Гонт не считает кого-либо достойным даже просто дышать одним с ним воздухом. Так что факт того, что он женат — тем более по любви — кажется действительно поразительным, — обтекаемо выразился тихоня Люпин. Петтигрю усиленно закивал головой: — Чтобы этот и женат? К тому же по любви? Нет, это кажется просто за гранью фантастики! — Может, и «кажется», — хмыкнула Беллатрикс. — Но это правда. Лорд Гонт влюбился в своего мужа еще находясь приблизительно в том возрасте, что вы сейчас. Возможно, чуть старше. Влюбился, как говорится, по уши, но тогда еще безответно. Что, собственно, конечно и неудивительно. — Что? Почему «неудивительно»? — навострила уши Эванс. Сириус закатил глаза: — Девчонки! Сам, впрочем, при этом прислушался в ожидании объяснений. «Еще бы! Когда же еще такое услышишь?!» — усмехнулась про себя Вальбурга. — Супруг лорда Гонта старше его самого на одиннадцать лет. И если лорд Гонт тогда был примерно вашего возраста, несложно посчитать, сколько лет было его возлюбленному, — ответил Люциус. — Ооо… Рот Эванс забавно округлился, и та опять пораженно захлопала ресницами: — А откуда вы оба это знаете? — подозрительно уточнила та. Люциус надменно фыркнул и поспешил добавить себе авторитета: — Мой отец, мистер Долохов, лорд Гонт и мадам Блэк — друзья детства. Оба Гонта — и лорд Гонт, и мистер Гонт, его муж, — посещают все наши семейные торжества. Ну… почти все. Не особо сильно приврал Люциус, потому как более общительными за эти годы Гонты не стали. Но пару раз в год все же действительно выбирались в Малфой-мэнор, особенно теперь, когда лордом стал Абраксас, а его родители предпочитали проводить время вдали от туманных берегов родины, на французской Ривьере. Впрочем, в компании детишек у Эванс не у единственной наметился когнитивный диссонанс. — Я даже и не знала, что у Гонтов настолько большая разница в возрасте… — задумчиво протянула Беллатрикс, пока остальные осмысливали информацию. Глядя на лица удивленных подростков, Вальбурга не удержалась от хмыка: «Да уж, могу себе представить. В их возрасте подобное кажется странным. Стоит только вспомнить, как мы в свое время были удивленны, поняв, кто объект любви Тома». — Сейчас это не бросается в глаза, — заметил Люциус. — Все же по сильным магам нередко сложно сказать, кому из них еще только двадцать, а кому уже за пятьдесят. Медленное старение дает о себе знать. — А почему они оба Гонты? — нахмурил брови Джеймс. — Они же оба мужчины и аристократы, как я понял. Значит, муж лорда Томаса Гонта взял его фамилию? А почему не оставил двойную? Сидящий рядом с Вальбургой Антонин рассмеялся: — Ну сейчас у детишек будет шок! Беллатрикс и Люциус посмотрели на Джеймса в недоумении. Беллатрикс не упустила случая прыснуть ядом в своего двоюродного дядю: — Джеймс, тебя что, вообще ничему не учат? Странно, что как чистокровному тебе неизвестно об этом. Чета Гонтов довольно известна в светских кругах, пусть и нечасто выходит в свет, — с надменной усмешкой сообщила она. — Да сдались мне эти двое! — сразу ощетинился Джеймс. — И ты не ответила на мой вопрос! — Никто из них не менял фамилию, — примирительно вклинился Люциус в родственную перепалку. — Как это «никто не менял фамилию»? Ооо… Поспешил уточнить Джеймс и вдруг, споткнувшись на полуслове, распахнул глаза, очевидно осознавая, каким же именно образом могло получиться так, что чета Гонтов и до брака носила одну фамилию. — Что «ооо», Джемс? Я не понимаю. Потрясла застывшего паренька за плечо любопытствующая Эванс. — Ты только погляди, Вал. Кажется, малышку очень увлекла вся эта история любви, — хохотнул Антонин. Вальбурга только хмыкнула в ответ, продолжив с любопытством наблюдать за происходящим. — Это значит, что они выходцы из одного Рода. Пояснил подружке Снейп, который, очевидно, соображал куда быстрее той. — А что это значит? — продолжала расспрашивать девчонка. — Что, скорее всего, они родственники, — пожал плечами тот. — Родственники?! — изумилась та. — Но… но… но это неправильно! Это… — Успокойся, Эванс, — вмешалась Беллатрикс в этот поток негодования, пригвоздив ту взглядом. — Не вздумай ляпнуть какую-нибудь глупость! Что бы ты там себе ни надумала, но у вступающих в брак магов, если те принадлежат одному Роду, родственная связь всегда не самая близкая. Например, лорд Гонт и мистер Гонт приходятся друг другу четвероюродными дядей и племянником. — Вот именно, — подтвердил Люциус. — А в данном случае это вообще не проблема. Мало того, что родство у них достаточно дальнее, так и кровь у обоих очищена… Да и отец мне рассказывал, что когда-то, еще учась в Хогвартсе, они с друзьями ради интереса проверили совместимость этих двоих. И результат был такой… Далеко не каждая целенаправленно подобранная пара так хорошо совпадает, как совпали лорд Гонт и его опекун. Тот так торжественно это возвестил, словно была заслуга именно отца Люциуса в том, что Томас Гонт выбрал для себя столь хорошую партию. Антонин и Вальбурга не смогли сдержать смеха, при виде столь напыщенного отпрыска Абраксаса. — Это да, — покивала она головой. — У этих двоих совместимость практически идеальная. Помню, я еще тогда подумала, что теперь кристально ясно, почему Тома так тянет к его опекуну. А в приемной разразился очередной мини-апокалипсис: — Что?! — Опекун?.. Теперь глаза всех детей стали идеально круглой формы. Люциус взглянули на тех с недоумением, не сразу поняв, чем вызвана подобная бурная реакция. Но когда наконец дошло, понятливо кивнул: — До брака мистер Морган Гонт был опекуном лорда Томаса Гонта, с момента, как тому исполнилось семь. Томас Гонт рано осиротел. Естественно, изначально отношения между ними были сугубо семейными. Мистер Гонт никогда не смотрел на лорда Гонта иначе, чем на ребенка. Но повзрослев, лорд Гонт по уши влюбился в своего опекуна и приложил массу усилий, чтобы переубедить того. — И я, честно признаю, не могу Тома в этом винить, — хмыкнула Вальбурга. — Морган Гонт — что тогда, что сейчас — видный мужчина. Не будь Том от него настолько без ума, и я бы попытала счастья. — Эээй! Это что за заявочки?! — вскинулся Антонин. — Ну если бы не встретила Викторию, — добавила она. — Моя жена — самая прекрасная женщина из всех, что я когда-либо встречала. — То-то же! Антонин самодовольно выпятил подбородок. — По-моему, ты уверен, будто бы личностные достоинства твоей матери развились именно благодаря тебе, — фыркнула Вальбурга. — И сколько они уже вместе? — робко уточнил Петтигрю, заливаясь румянцем. — Лорд Гонт и его муж вполне счастливы в браке уже больше двадцати лет, — ответил Люциус. — Но… но… но это все равно так странно… Я не понимаю… С нечитаемым выражением лица покачала головой Эванс. Похоже, магглорожденной гриффиндорке действительно было трудно все это осмыслить. Впрочем, троим другим, не являющимся чистокровными, понимание такого расклада тоже явно давалось непросто, в отличие от более смыслящих в устоях магического сообщества мажат. — А тебе и не нужно, Эванс, — пренебрежительно фыркнула Беллатрикс. — Ты утверждала, что принадлежащие к древним чистокровным родам маги не сочетаются браком по любви. Тебе доказали, что даже в столь небольшой компании, что совершенно случайно собралась здесь и сейчас, это утверждение не было верным. Ну а то, что истории любви нетривиальны, уже личное дело каждого. Но кое в чем Эванс все же была весьма сообразительна. Изо всей тирады Беллатрикс та выцепила для себя самое интересное: — «У каждого»? Значит… *** — Ооо! Тони! Бегом обратно! Я не желаю слушать, как меня обсуждают малолетки! Вальбурга подхватилась и, не дожидаясь, пока Антонин поднимется и откроет ей дверь, выскочила в коридор, на всей скорости влетев в грудь столь обсуждаемого сегодня лорда Гонта. — И что здесь происходит?.. А главное — почему у меня складывается такое впечатление, что вы с Вал занимались чем-то сомнительным? — спросил Том. Затем, быстро оглядев их и скользнув взглядом по двери в пользующуюся популярностью среди сотрудников Отдела тайн «стеклянную» комнату, тот обратился к Антонину: — За кем подсматривали? За нашими экскурсантами? И чем же таким они занимаются в приемной? — Ну почему сразу «таким»?! — ухмыльнулся тот. — Детки просто обсуждали браки аристократов! А именно — по любви ли те заключаются. Том недоверчиво посмотрел на Антонина, потом перевел глаза на Вальбургу: — Иии?.. — Но на примерах ведь объяснять проще, так? А кто же у нас в данном случае пример лучший, чем ты? Антонин произнес эту фразу так убедительно, будто и правда считал, что лучше примера не найти, чем жизнь их общего с Вальбургой и Абраксасом друга. Том опять окинул Антонина крайне недоверчивым взглядом, а после точно также осмотрел потупившую взгляд Вальбургу и явно все понял: — Так, друзья мои, — заметил тот скептически, — А пойдемте-ка в приемную поскорее. И первый шагнул дальше по коридору. Следом за Томом последовал с интересом оглядывающийся на друзей Абраксас. Вальбурга и Антонин чуть приотстали и обменялись опасливыми взглядами. — Как думаешь, пронесет? — прошептал Антонин. Вальбурга на это лишь чуть наклонила голову на бок в сомнении. *** Открыв дверь в приемную, Том уперся взглядом в стайку растерянных и чуть покрасневших детей. «Мне это уже не нравится… Впрочем, сегодня весь день — сплошное разочарование и головная боль, чему уж тут удивляться». — Ладно, хватит болтать о том, о чем вы тут болтали. Коротко и по существу объясните мне, почему на сегодняшней экскурсии произошло то, что произошло. И учтите, вранья я не потерплю. А по итогам нашего разговора я буду решать, кто будет возмещать весь нанесенный ущерб. От его холодного тона и острого взгляда некоторые из детей даже вздрогнули. Не услышав ни слова объяснений, Том перевел взгляд на сидящих чуть в стороне старост: — Мисс Блэк, раз уж Ваши подопечные, все как один, потеряли дар речи, может быть, тогда Вы будете столь добры ответить на мой вопрос? — обманчиво доброжелательно попросил он. Парочка слизеринцев со значками старост школы резко напряглась, видимо улавливая сарказм и понимая, что ничего действительно доброго этот разговор всем, так или иначе виновным в происшествии, не принесет. Только что вошедший в приемную Абраксас, встал у него за плечом, тоже нерадостно глядя на своего сына. Послышались первые сбивчивые объяснения Беллатрикс и Люциуса, а после и второкурсников. Под его строгим взглядом подростки — даже такие несговорчивые, как Блэк и Снейп — отвечали очень резво и правдиво. — А я всегда говорил, Том, что тебе в допросной работать нужно. Вполголоса заметил Абраксас, когда Том наконец оставил во всем сознавшихся детей, что провожали их взглядами полными облегчения. — Еще такого «счастья» мне в жизни не хватало, — фыркнул он. — Ты родителей зачинщиков уже вызвал сюда? Вся вина лежит на Поттере и Блэке. Косвенно участвовали, караулили на подходах, Люпин и Петтигрю, но те были больше против этой выходки чем за, что показывает их более высокий — пусть и несильно — уровень интеллекта. Хотя общечеловеческие качества столь же сомнительны, как и у их более бесшабашных дружков. Упомянутые Поттер и Блэк, очевидно расслышав данную характеристику, хотели было возразить, но быстро заткнулись под его холодным взглядом. — Так что возмещение всех убытков Отдела за родителями именно этих двоих. Что касается же самих малолетних вредителей… Ммм… Он задумался, но тут Абраксас внес весьма дельное предложение: — Сейчас в Хогвартсе разрабатывается программа для учеников отстающих по предметам и учеников с проблемами соблюдения дисциплины. Я поговорю с директором Блэком, думаю, мистеры Поттер и Блэк прекрасно подойдут на роль испытателей данной программы. В отношении же мистеров Люпина и Петтигрю, считаю, пока можно ограничиться предупреждением и чем-нибудь из списка стандартных школьных наказаний. Старостам так же будет вынесено порицание с занесением в личную характеристику. На этих словах своего отца Люциус опустил голову и незаметно сжал кулаки. Беллатрикс же наградила виновных в ее позоре таким огненным взглядом, что Том про себя ухмыльнулся: «Нет покоя грешникам, и дым мучений их будет восходить во веки веков, и не будут иметь покоя ни днем, ни ночью…» Да уж! Эта девица им устроит веселую жизнь за полученное ею пятно на репутацию». — Остальных наказывать не вижу смысла, одна — свидетельница, второй — жертва, — дополнил свой вердикт Том. — Хорошо, вот и разобрались, — кивнул Абраксас. Технически решением этой проблемы должен бы заниматься как раз таки лорд Малфой — и как глава попечительского совета, и как организатор экскурсии — очевидно, предложение Тома того полностью устроило. Родителей провинившихся учеников вызвали патронусами в Министерство и те должны были прибыть в атриум с минуты на минуту. — Неплохо было бы встретить и провести к нужному месту отцов наших нарушителей, — намекнул Том. Антонин тут же поднялся, собираясь заняться этим лично. — Подожди. Я пойду с тобой. Вызвалась составить тому компанию Вальбурга. Но не успела беспокойная парочка покинуть приемную, как возле Тома с тихим хлопком появилась домовушка. — О, Мидси, здравствуй, прелесть моя! — весело поздоровался Антонин. За годы их дружбы тот ближе других сошелся с домовой. Легкий нрав Антонина был тому причиной. Тот считал Мидси забавной и интересной, поэтому каждый раз при встрече старался завязать диалог. Сама же эльфийка с удовольствием шла на контакт. — Здравствуйте, мистер Долохов. Та чинно поклонилась, пряча еле заметную озорную улыбку, и, повернув голову к Тому, продолжила: — Хозяин Гарри просил узнать, освободился ли хозяин Том, или же лучше перенести запланированное? — Нет, — категорично отрезал Том и, проведя рукой по лицу, раздраженно покосился в сторону притихших детей. — Я уверен, что закончу в кратчайшие сроки. Не нужно ничего переносить. — Хорошо, Мидси все передаст, — кивнула домовушка и исчезла. — У вас планы? — спросил Антонин, подбираясь ближе. По мнению Тома тот всегда был излишне любопытен. Впрочем, не только Антонин, но и Вальбурга, и Абраксас. Словно в подтверждение его мнения о своих друзьях, остальные двое тоже глянули в его сторону с интересом, пусть и не столь очевидным. Том надменно выгнул бровь: — По-моему, у вас тоже только что были планы, нет? Пойти в атриум, — ушел он от ответа, тем самым невольно подтверждая предположение Антонина. — Ох, точно! — воскликнул тот. Наблюдавшая за ними Вальбурга только тихо фыркнула, но, кажется, тоже задумалась. Они покинули кабинет, направляясь к каминам в атриуме, но, пока дверь медленно закрывалась за их спинами, все присутствующие могли услышать громко произнесенные Антонином слова: — Вот так надо жить! Так, чтобы и после четверти века в браке устраивать друг другу свидания и сюрпризы. Нужно и мне в этом месяце выделить время и пригласить Миртл на свидание… Нет, пожалуй, сделаю сюрприз… Том только раздраженно мотнул головой, а вот Абраксас что-то быстренько записал в выуженный из кармана блокнот. *** Абраксас повернулся в сторону детей, собираясь что-то сказать, но остановился, видимо услышав тихое бурчание. — Мисс Эванс, Вы не могли бы говорить громче? Я Вас не слышу, — попросил тот. На внезапное обращение к себе столь известной в Хогвартсе персоны, как сам лорд Малфой, председатель совета попечителей, девочка всполошилась, но тем не менее, вскинув подбородок, вызывающе заговорила: — Маги бессовестно пользуются домовыми эльфами! Это неправильно держать столь разумных существ фактически в рабстве! Это низко! Голос девочки был полон возмущения, а вид — уверенности в своих словах. Стоявший рядом Снейп попытался было одернуть правдолюбку, очевидно, чтобы та не позорилась вопиющим незнанием реалий жизни магического мира, но девица предпочла проигнорировать слабую попытку того, будучи полностью убежденной в собственной правоте. Выслушав эту обличительную тираду, Том посмотрел на девочку с искренним недоумением. Впрочем, не он один. Все, кто хоть что-то знал о домовых эльфах, имели сейчас похожие выражения лиц. Том с удивлением и толикой упрека покосился в сторону Абраксаса: — Я считал, что с момента ухода в отставку директора Диппета дыры в образовательной программе Хогвартса устранили… Но похоже, что нет… Как же так, лорд Малфой? — не упустил он возможности подколоть друга. Тот нахмурился и принялся, судя по сосредоточенному виду, мысленно перебирать учебную программу. Найдя в памяти искомое, чуть расслабился: — Ты не ошибаешься. Но, как я только что имел несчастье убедиться, ошибся я, когда согласился с доводами преподавателей Хогвартса о чрезмерности нагрузки на детей первого курса. И согласился оставить предметы по выбору по-прежнему на третьем. На июньском общем собрании попечителей и преподавательского состава я буду настаивать на переносе на первый курс таких дисциплин, как: маггловедение, для проживавших в магическом мире, и введение в магический мир, для всех остальных. Абраксас покачал головой и скорбно поджал губы, взглядом сверля Эванс, а в уме, похоже, уже выстраивая список предстоящих дел. Том же просто хлопнул в ладоши. Рядом с ним возник его персональный эльф-помощник. Каждый работник Отдела тайн имел такого для помощи в экспериментах и наведении порядка в лабораториях после многочисленных исследований. — Динки приветствует господ магов. Чем Динки может помочь мастеру Томасу? Эльф почтительно, но без раболепия склонил голову. — Подожди минутку, Динки, — и Том обратил свое внимание на девочку. — Что же касается Вашего обвинения, мисс Эванс… Да будет Вам известно, домовые эльфы представляют собою, если можно так сказать, духов домашнего очага. По своей сути они магические симбионты. Домовики не могут жить без привязки к магу или к дому, где обитают волшебники. Без этой связи они попросту сойдут с ума, а после и умрут от так называемого «магического голодания». Работа же по дому фактически необходима самим домовикам, поскольку, как уже было сказано мною ранее, они являются духами с подобной предрасположенностью. То есть имеют неистребимую тягу к наведению чистоты, порядка и уюта в месте своего обитания. И на будущее, мисс Эванс, примите мой совет, лучше даже не заговаривайте о том, в чем абсолютно не разбираетесь. Иначе и впредь будете выставлять себя невежественной простофилей. Раз уж Вам так интересна эта тема, то Вы могли бы почитать соответствующую литературу в Хогвартской библиотеке. Или же просто поговорить с кем-нибудь из домовиков, в Хогвартсе их немало. Уверен, каждый из них был бы рад ответить на любой Ваш вопрос, — закончив свою небольшую отповедь, он перевел взгляд на домовика. — Но чтобы быть уверенным, что Вы не остались без доказательств, прошу, пока мы ждем моих коллег и отцов мистеров Поттера и Блэка, можете задать Ваши вопросы Динки. Он приглашающе повел рукой, а сам чуть склонился к уху Абраксаса и недовольно прошептал: — Я делаю за тебя твою работу. Динки, который кивал на каждое утверждение в речи Тома о домовиках, наставительно изрек: — Мисс стоит больше учиться. Незнание может привести ко множеству проблем. — Верно подмечено, Динки. Одобрительно кивнул Том и привычным движением погладил эльфа по голове. А тот продолжил поучать детишек: — Динки уже много лет работает с мастером Томасом. И Динки знаком с Мидси, которая живет в доме мастера Томаса. Динки и Мидси понимают важность знаний и никогда ими не пренебрегают. Услышав эти слова домовика, Эванс чуть не задохнулась от возмущения. По лицу девчонки можно было запросто прочитать ее мысли: «Меня поучает домовой эльф?! Меня?!. Да как… Да как он вообще смеет!» Без малейшего труда уловив эти поверхностные мысли, Том едва удержался от едкого смеха. За свою жизнь он не раз уже встречал подобных блюстителей прав магических существ. Нет, порой попадались действительно достойные личности, что искренне желали лучшего и были готовы делать для этого все, что было в их силах. Но куда чаще попадались экземпляры подобные Эванс, что своим сочувствием и нарочитым стремлением к справедливости лишь желали подчеркнуть, что они лучше всех остальных. На деле же оказываясь такими же — а то и еще худшими — расистами, как те, в кого они тыкали пальцем. Эванс краснела и бледнела от испытываемых стыда и гнева, остальные же дети просто с интересом разглядывали Динки. Каждый из них был хоть немного, но знаком с этими существами. И пусть поведение и уровень развития именно этого домовика выбивались из стандартов, но домовые эльфы разумны, так что вполне логично предположить, что те могут отличаться друг от друга. — Динки может быть полезен мастеру Томасу чем-нибудь еще? — Да, мы слишком отвлеклись. Иди за мной. Том повел домовика в лабораторию. *** Лили Эванс краснела и задыхалась от злости, смотря вслед уходящему надменному аристократу и такому странному эльфу. Ее до глубины души возмутило отношение к себе: «Такое пренебрежение! И такая оценка моих знаний! Да я отличница! Декан сказала, что, если я буду так учиться и дальше, она рассмотрит мою кандидатуру на пост старосты факультета! А там и до старосты школы недалеко! Будет знать эта заносчивая мымра Блэк! Я тоже стану старостой школы! Стану! И я умная! И начитанная! Я не дура! И тем более не «невежественная простофиля»!» Удар по самолюбию и осознание проигрыша были тем болезненнее, что она не могла ничего возразить против аргументов, приведенных этим Гонтом. Она действительно не знала ничего из сказанного. «А продолжать спорить, когда оппонент знает явно больше тебя, попросту глупо. Так только выставишь себя в еще более неприглядном свете, уж это-то я по собственному опыту знаю». Дурой Лили не была и понимала, когда проигрывает. Жутко этого не любила и избегала всеми силами, но понимала. И сейчас она понимала, что испытываемое ею унижение явилось следствием ее же упущения. Но это ничуть ее не успокаивало: «Этот лорд Гонт не имел права так меня унижать! И тем более какой-то там домовик не должен был сметь указывать на мою ошибку! Существо, чей статус ниже даже слуги! Указывает мне! Волшебнице! Да что тут творится в этом их Министерстве?!» Она тихо зашипела, сбрасывая со своей руки ладонь Северуса, что хотел, видимо, попытаться ее успокоить. «И этот туда же! — мысленно ругалась она. — Не мог рассказать, что ли?! А еще друг называется!» Конечно, на самом деле никаким другом она Северуса не считала уже давно, — «А может, и никогда не считала…» — тот просто был удобен для нее. Помогал с домашними заданиями, варил для нее зелья, прикрывал перед преподавателями и чуть ли не в рот ей заглядывал. «Но «друг»? Чтобы дружить с кем-то, вы должны быть равны». По мнению же Лили, Северус Снейп был слишком убог. «Он должен быть благодарен уже за то, что я вообще обращаю на него внимание и позволяю находиться рядом. А вот Джеймс…» Она скосила глаза в сторону другого мальчика, что положил руку ей на плечо. Тот был Лили куда более симпатичен. «Не слишком-то смазлив, но вполне красивый, из хорошей семьи, имеет высокий статус на факультете. Смелый и уверенный в себе. Умеет себя преподнести. А так же не скупится на дорогие подарки и комплименты… Решено!» И она будто бы несмело улыбнулась уголком рта, кладя свою ладонь поверх его. «Да, Джеймс намного лучше!» *** Северус только скрипнул зубами, наблюдая за разворачивающейся перед ним сценой. Он потер свою ладонь, которую так небрежно отбросила Лили, и снова покосился на сцепленные руки этих двоих. Сейчас Северус чувствовал себя так, словно ему плюнули в лицо: «А ведь я пытался предупредить Лили, когда она раньше говорила о несправедливости по отношению к домовым эльфам. Я пробовал ей все объяснить, но она никогда не слушала, отмахиваясь от моих слов… И даже сейчас выбрала не меня… Даже сейчас! Это ведь я чуть не пострадал из-за новой выходки Джеймса, но она уже будто и забыла об этом?.. Словно ей совсем нет до меня дела», — сокрушенно думал он. Северус Снейп не был идиотом и пренебрежительное отношение подруги к себе замечал. Точнее, наоборот, изо всех сил старался не замечать, но порой все было слишком уж очевидно. «Я надеялся, что вниманием и заботой смогу изменить мнение Лили обо мне. Что она поймет, как я ее люблю, на что готов ради нее, но… Все старания ни к чему не привели». Да, Лили явно была счастлива, получая от него какое-нибудь новое косметическое зелье или написанный вместо той конспект, улыбалась и благодарила. Но на этом все. В целом в отношении той к Северусу ничего не менялось, неважно как он старался. Казалось, для Лили он был просто по самой своей сути хуже того же Джеймса. Он едва удержался от тоскливого вздоха и невольно уставился на дверь, за которой скрылся лорд Гонт. На самом деле Северус уже давно знал об этом мужчине достаточно много. И не единожды зачитывался исследовательскими статьями за авторством Т. М. Гонта. И восхищался им, тоже в тайне желая получить мастерство в столь же юном возрасте, в каком смог это сделать лорд Гонт в свое время. Конечно, он не собирался претендовать на получение сразу трех колец мастера, но все же рассчитывал добиться успеха. Поэтому он много учился, порой с головой уходя в исследования, и всеми силами старался разработать что-то свое. Абсолютно новое зелье полностью его разработки — это была его цель. Лорд Гонт был одним из тех, на кого Северус равнялся. А теперь тот еще оказался и тем, кому он позавидовал. Конечно он знал, что тот состоит в браке, это нередко упоминалось во введениях в научные статьи, но раньше именно над этим фактом биографии своего кумира Северус особо не задумывался. А вот теперь… Теперь он откровенно завидовал Гонту, что тот смог столького добиться в жизни, включая и покорение человека, которого любил. «Хотел бы я, чтобы в моей жизни все было так просто… — он сжал в кулаки, лежавшие на коленях пальцы. — Это потому, что лорд Гонт красив? Поэтому ему ответили взаимностью, а мне нет?.. Или потому, что он из хорошей семьи, аристократ?.. Нет, — Северус еле заметно покачал головой. — Он же сирота… Наверняка, расти совсем без родителей было трудно… У меня хотя бы мама есть… Но все равно! Как же я ему завидую!» Взгляд Северуса стал совсем уж тоскливым. Он не понимал, что же он должен сделать, чтобы его жизнь стала хоть немного похожа на жизнь этого мужчины. Но очень хотел бы понять. *** Джеймс Поттер буквально светился от довольства и торжества. С самых первых минут знакомства с Лили Эванс Джеймса жутко бесило, что этот Снейп постоянно вертелся возле так понравившейся ему самому девочки. Наглый «слизень» продолжил ошиваться рядом с той даже после того, как их распределили по разным факультетам. И даже после того, как Джеймс с друзьями не единожды настоятельно «попросили» того прекратить. Снейп ничего не слушал. А Лили Эванс была так красива! Блестящие рыжие волосы, задорные зеленые глаза, слегка вздернутый носик и светлая кожа с парой солнечных веснушек. Да, Лили была красива, только идиот стал бы с этим спорить. И Джеймс просто впадал в бешенство, когда видел этих двоих рядом друг с другом. Казалось, будто все его нутро протестует, и он готов был сделать все что угодно, лишь бы разлучить эту парочку. «И сегодня у меня явно начало получаться!» Джеймс только что увидел, как она отвергла утешения Снейпа. «А мою, Джеймса Поттера, поддержку приняла! То-то же! Так этому Нюниусу и надо! Будто он может сравниться со мной!» Он наконец взглянул на улыбающуюся ему девушку: «Я нравлюсь ей больше, чем этот «слизень»!» Это было единственное, что занимало мысли Джеймса, когда он смотрел на эту девочку. Точнее, только это он считал важным. Обаятельно улыбнувшись Лили, он снова скосил глаза в сторону Снейпа и вдруг нахмурился: «Почему это Нюниус так смотрит на эту дверь?.. Как же меня это бесит! Интересно, почему?..» — мысленно спросил сам себя Джеймс. Но подумать над ответом он не успел, так как без какого-либо стука дверь в приемную распахнулась, и на пороге возник опять лорд Гонт и — «А вот это гораздо хуже!» — отцы Джеймса и Сириуса. «Ну сейчас начнется…» *** Спустя только минут сорок или и того больше они вырвались из той проклятой комнаты. Уши Джеймса полыхали пожаром, а при мысли о том, как дома достанется его заднице, на глаза заранее наворачивались слезы. «Ненавижу Нюниуса! Ненавижу! Все из-за него! Все! Кто ж знал, что содержимое этого котла стоит такой баснословной суммы! А ведь какая прекрасная была идея, засунуть туда проклятого Нюниуса! Еще и котел-то огромный! Как раз для этого заморыша хватило бы! А что теперь? Зато Лили теперь точно со мной! Вот только…» Сейчас они все шли к лифтам, ведущим с девятого подземного уровня в атриум. Отец Джеймса, как и отец Сириуса, хранили ледяное молчание, но глаза лордов, когда их взгляды падали на отпрысков, буквально метали молнии. Лорд Гонт торопливо, на пределе приличий, шагал впереди их группы, сопровождаемый по пятам лордом Малфоем. И когда они уже подходили к месту, где коридор делал поворот под прямым углом, им навстречу вывернул статный мужчина с длинными волосами, собранными в хвост. Они остановились, и взгляды всех мгновенно скрестились на новом лице. — Леди и джентльмены. Уважаемые лорды. Всем добрый вечер… Незнакомец слегка наклонил голову, как и лорды Блэк и Поттер. Лорду Малфою тот так даже и улыбнулся. Беллатрикс присела в глубоком реверансе, который неуклюже попыталась повторить и Лили. Однокурсники Джеймса вразнобой поздоровались, заставив чуть поморщиться старост и лордов. Незнакомец же не обратил на это ни малейшего внимания. Взгляд того вернулся к лорду Гонту и загорелся каким-то внутренним огнем, непонятным Джеймсу. Движение к лифтам возобновилось, теперь эти двое шли плечом к плечу, впереди их маленькой разношерстной группы. У лифтов собралась уже небольшая толпа сотрудников Отдела тайн, поэтому пришлось ждать своей очереди. Но Джеймс не расстроился. Для него чем позже он попадет домой, тем лучше. Так получилось, что их группа чуть смешалась с ожидающими лифтов работниками, и Джеймс оказался ближе всех к лорду Гонту и незнакомцу. — Я соскучился… — Я тоже… Уже было хотел бросить все и сбежать к тебе… Джеймс, опустив голову, пялился на их руки. Эти двое стояли близко, то переплетая пальцы, то осторожно и незаметно поглаживая ладони опущеных рук друг друга. И от нежности подсмотренных жестов, от дрожи голосов, прошептавших эти подслушанные им слова, Джеймс замер, словно в ступоре. Он никогда не слышал, чтобы его родители обращались друг к другу в похожей манере, полной любви и привязанности. Те вели себя всегда ровно и оттаивали только лишь, когда он был рядом. Джеймс тряхнул головой, стараясь отогнать неприятные мысли, и взглянул на остальных ребят, что застряли здесь так же, как и он. Все по-прежнему смотрели не отрываясь на, судя по всему, того самого мистера Моргана Гонта, супруга лорда Томаса Гонта. У многих на лицах проступало явное удивление, которое кое-кто пытался скрыть, а кое-кто и нет. Но, кроме удивления, были и другие эмоции. Например, бешеная кузина Сириуса и этот напомаженный Малфойчик смотрели еще и оценивающе. В глазах Римуса и Питера читалась неуверенность и, пожалуй, толика восхищения. Джеймс мог их понять, мистер Гонт был действительно привлекательным мужчиной, ничем не хуже своего красавца-супруга. А вот Сириус выглядел так, будто у того вот-вот отвиснет челюсть. И непонятно: все от того же восхищения или же от возмущения. В общем, выражение лица у его друга было презабавнейшее! Он обязательно это тому еще припомнит. Но было кое-что и поважнее. А именно — взгляды Лили и Снейпа. Те смотрели на мужчину будто завороженные, а Лили и вовсе покраснела. Но сейчас Джеймсу до реакции той почему-то не было дела, его куда больше возмущали блестящие глаза Снейпа. И он уже было собрался сказать тому что-нибудь нелицеприятное, чтобы обратить внимание вредного слизеринца на себя, — «А вот просто так! Чтоб не пялился!» — как вдруг застыл, удивившись, что его вообще волнует то, что Снейп на кого-то там пялится: «Стоп! Да пусть этот «слизень» пялится сколько влезет! Пусть его еще и поймают на этом! Вот бы лорд Гонт урезонил наглеца! Все-таки это же на его мужа Нюниус пялится! Это ему должно быть дело до таких взглядов, а не мне! Вот именно!» Придя к такому заключению, Джеймс заставил себя отвернуться от всех этих Гонтов, но на душе все равно будто кошки скребли почему-то, и хотелось орать. И он сам стал откровенно пялиться, чтобы один наглый тощий слизеринец обратил свое внимание уже на него. *** С нежностью сжимая ладонь Тома, Гарри с любопытством скосил глаза на таких знакомых и при этом абсолютно чужих детей. Он знал каждого из них, но никто из них не знал его… Он не сожалел ни об одном выборе из тех, что привели его к этой жизни и к этой ситуации, но в то же время испытывал сейчас легкую грусть. Особенно при взгляде на родителей. Гарри никогда не знал своих родителей, но, будучи ребенком, не раз фантазировал о встрече. И вот сейчас это и вправду произошло, вот только… Он давно уже не ребенок. Он не нуждается в их любви и защите. Да те и сами еще дети. «Дети, в чьи жизни я не собираюсь вмешиваться. Неважно, по какому пути они решат пойти». Он мимолетно улыбнулся и, отведя взгляд от своих — «Будущих?» — родителей, оглядел других детей. Беллатрикс сейчас — «Естественно», — выглядела куда лучше и здоровее, чем ему помнилось. Люциус до безумия напоминал Драко, особенно своей манерой высоко вскидывать подбородок и неуклюжими попытками вести себя «по-взрослому». Ремус несильно отличался от своей взрослой версии, выглядя таким же неуверенным и робким, разве что надежда на лучшее будущее еще не до конца потухла в глазах подростка-оборотня. «Впрочем, сейчас, после утверждения нескольких законов в пользу магических рас, в том числе и оборотней, шансов хорошо устроиться в жизни у него куда больше». Сириус был именно таким, каким он и представлял того в подростковом возрасте. Непоседливый, громкий, наглый и бесящийся от попыток взрослых контролировать того. Петтигрю… «Петтигрю совсем не похож на тот крысоподобный ужас из моих воспоминаний. Что, наверное, хорошо… Ну в любом случае его жизнь, как и жизни других, меня не касается. Покатится по наклонной и снова придет к тому, что было уготовано ему изначально?.. Ну кто ж ему доктор? Но мстить парнишке за то, что еще не случилось и вряд ли вообще произойдет?..» Но вот кто привлек его внимание даже больше, чем предполагаемые родители, так это Северус Снейп. Как бы ни было это парадоксально с учетом их не самых хороших отношений, но изо всех присутствующих Снейпа Гарри знал лучше всего. И его очень позабавило смущенное выражение лица пока еще маленького будущего — «А возможно уже и нет…» — Ужаса подземелий. «Увидел бы себя тот Снейп, которого я знал, у него был бы инфаркт! — пронеслась в голове веселая мысль, и Гарри едва сдержал смешок. — Он еще столь юн. Далеко не тот склочный вредный зельевар… Но уже видны следы не самой легкой жизни… А ведь, если подумать, я задолжал ему в прошлой жизни…» Последняя мысль отдалась легкой досадой внутри. Долги Гарри не любил, поэтому, если таковые появлялись, всегда старался возвращать их как можно быстрее. Вот и сейчас он тут же начал перебирать в уме варианты. Но это не мешало ему краем глаза продолжать следить за окружением. И дело было не только в том, что не один Северус поглядывал в их сторону с загадочным выражением на мордашке. Впрочем, ничего удивительного. Том сейчас смотрел на него с такой любовью и теплом, а на губах у того расцветала столь очаровательная улыбка, что неверящие взгляды малышни и несколько сдавленных удивленных писков были вполне оправданы. Про себя усмехнувшись реакции окружающих, Гарри тоже улыбнулся своему мужу. По правде говоря, ему всегда доставляло огромную радость то, что обычно именно он становился причиной такой улыбки Тома. Когда наконец подошла их очередь воспользоваться лифтом, и они с Томом расположились в дальнем углу кабинки, чуть в стороне ото всех остальных, Гарри не сдержался и, потянувшись к уху своего мужа, прошептал: — Ты сейчас выглядишь столь чарующе… И на тебя обращено столько чужих взглядов… Я бы начал ревновать, если бы хотя бы мог понять к кому. От его слов улыбка на лице Тома стала лишь шире, а ухо чуть порозовело. — Не думаю, что у тебя есть причины, — последовал ответ. — А вот у меня — возможно. В голосе Тома появились раздраженные нотки, а недовольный взгляд обратился в сторону Снейпа, на которого совсем недавно смотрел Гарри. Он удивленно вскинул бровь и тихо засмеялся в кулак, стараясь не быть услышанным остальными, веселясь над столь неожиданным и сильным всплеском ревности своего мужа по отношению ко всего лишь мальчишке второкурснику. — Собственно, о нем я с тобой тоже хотел поговорить. В глазах Тома зажглись недобрые огоньки, поэтому Гарри поспешил успокаивающе погладить ладонь того. Двери лифта с тихим скрипом раскрылись, и не обращая больше внимания на других, он быстренько выскользнул наружу с Томом на буксире. *** Миновав шумный атриум, они выбрали один из множества диванчиков для посетителей и продолжили разговор. - Ты в нем заинтересован? - прошипел Том, когда их уголок окружили заглушающие чары. Контролировать свою ревность тот так и не научился, но научился хотя бы сдерживаться и не забывать о словах, прежде чем переходить к каким-либо действиям. - Нет, ради Мерлина, Том, нет. В этом смысле Северус меня совершенно не интересует. - Тогда в каком смысле он тебя интересует? И откуда ты знаешь его имя? Вы знакомы? - Можно сказать и так. Мы были знакомы в моей прошлой жизни. Я уже рассказывал тебе, он преподавал зельеваренье в Хогвартсе, когда я там учился. Том нахмурился, вспоминая: — Вредный зельевар, который тебя терпеть не мог из-за твоей внешней схожести с отцом и в молодости был влюблен в твою мать?.. На последнем слове тот замер, что-то обдумывая, и взглянул на Гарри: — Так эта рыжая девочка… твоя мать? Гарри кивнул, а после добавил: — Правда, уже скорее нет, чем да. Но сейчас не об этом. Я хотел спросить, занимается ли все еще Отдел тайн поиском перспективных молодых магов и финансированием их обучения? И если да, то возможно ли как-то внести в список этих перспективных магов Северуса? Со своей первой жизни я помню, что он смог стать самым молодым мастером зельеварения за последние пятьсот лет. Как думаешь, ваши могут им заинтересоваться? — спросил он, задумчиво постукивая пальцем по нижней губе. Том подозрительно сощурил глаза: — Зачем тебе это? Гарри вздохнул, неуверенно зарываясь рукой в волосы, тем самым приводя ранее аккуратную шевелюру в полный беспорядок. — Наверное, это можно считать моей благодарностью этому человеку? Все же, несмотря на наши разногласия в прошлой жизни, он много для меня сделал. И мне бы… хотелось как-то отплатить Снейпу за… помощь. Не люблю быть в долгу, ты же знаешь. После этих слов Том заметно расслабился, а из взгляда пропала настороженность. Хотя, как подозревал Гарри, желание прибить одного конкретного ученика Хогвартса могло затаиться у того где-нибудь внутри. На всякий случай. — Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, — лениво протянул тот и прижавшись вплотную, ласково согрел дыханием его щеку. Гарри фыркнул: — Ты не меняешься, дорогой. Все такой же ревнивый собственник. — Я думал, что нравлюсь тебе таким, какой есть, — шутливо надул губы Том. — Еще как нравишься, — уверил он мужа. — Пойдем? У нас ведь, кажется, было запланировано свидание? — уточнил Гарри, лукаво улыбаясь. По лицу Тома скользнула знакомая усмешка, и тот, не откладывая более, повел его к одному из каминов. *** Том работал в Отделе тайн уже долго, и почти каждый его коллега знал, что времяпрепровождение со своим мужем он ценил куда больше работы. Начальство же отлично осознавало неуместность любых попыток давления, ведь так они могли быстро лишиться гениального сотрудника, который в таком случае просто ушел бы на вольные хлеба. Поэтому его практически побег с рабочего места никого не удивил. Это свидание они с Гарри запланировали уже давно, и Том совершенно не собирался пропускать мероприятие из-за чужих малолетних отпрысков, которые к тому же абсолютно не умеют себя вести. Все важное уже было решено, у Абраксаса на руках имелся точный подсчет компенсации. Все потери будут возмещены Отделу в полном объеме, плюс надбавка за потраченное впустую время. Том ненавидел нести убытки в процессе своих исследований. Сумма получилась более чем внушительная, даже для представителей не самых бедных Родов. Эта мысль грела Тома, пробуждая внутри толику мстительного злорадства. И теперь он чуть ли не мурлыкал, идя рука об руку с Гарри. «Что же касается мальчишки Снейпа… Ну что ж, можно немного и подсобить парнишке, раз таково желание моего Гарри… а вместе с тем и присмотрю…» Он видел, как тот мальчонка смотрел на его мужа. «Стоит убедиться, что в его головушке не возникнет никаких неуместных мыслей… Ведь если вспомнить, я в Гарри влюбился тоже примерно в том же возрасте. Конечно, он в любом случае мне не соперник, но и смотреть, как на твоего супруга пускают слюни, не самое приятное». Но все это было неважно. Сейчас ничто не имело значения, кроме Гарри и их свидания! «Верно. У нас свидание. Никакие происшествия и непредвиденные ситуации, ничьи дети и посторонние люди не должны нам помешать!» — загораясь воодушевлением, решил Том. — Что? — спросил он, когда послышался тихий смех Гарри. — Ничего-ничего, просто ты так взволнован, будто это свидание наше первое, а не какое-то… Не знаю… Тысячное? — Любое свидание с тобой будто первое, — заверил того Том, нежно улыбаясь. Они были вместе уже далеко не первый год, но он по-прежнему чувствовал себя влюбленным подростком при одном лишь взгляде на своего драгоценного Гарри. — Дааа? — весело протянул тот, а после наиграно расстроенно заявил: — Тогда наверное мне стоило подготовить что-нибудь феерическое, а не обычный поход в ресторан? Может, какой-нибудь тур, прогулка по неизведанным регионам или небольшое приключение подошло бы лучше? — Мне нравится каждый из этих вариантов, — признался Том. — Но в действительности сегодня я предпочел бы что-нибудь более спокойное, — убежденно заявил он, беря из специальной плошки горсть летучего пороха. Обхватив Гарри за талию, он притянул мужа ближе к себе. — Я рад, что ты так считаешь, — довольно мурлыкнул Гарри. Но тем не менее тот увернулся от поцелуя, на что Том совершенно по-детски надулся. Со своим мужем он чувствовал себя достаточно свободно, чтобы не бояться выглядеть глупо. — Не обижайся, мой милый. Во-первых, мы все еще в Министерстве. Во-вторых, подобные маневры в процессе перемещения по каминной сети кажутся мне довольно опасной затеей. Лучше не будем рисковать и поспешим. Наш столик уже заждался, а нацеловаться в свое удовольствие мы успеем и позже, дома. Нахмурившись, Том показательно задумался, но Гарри его поторопил, подкупая поцелуем в щеку: — Хватить тянуть, милый, бросай уже этот порошок. *** Ужин прошел в приятной романтичной атмосфере. Гарри специально подбирал ресторан так, чтобы в день их свидания там не проводились никакие шумные мероприятия, имелись отдельные кабинеты, гарантирующие уединение, а персонал был обучен не надоедать гостям и появляться лишь по необходимости. Ну и конечно кухня тоже сыграла не последнюю роль в выборе данного места. Хорошую еду любили они оба, а ресторан славился своими изысканными блюдами средиземноморской кухни и винами высокого качества. После ужина, по сложившейся традиции, они продолжили свой приятный вечер дома, около тихо потрескивающего поленьями камина. На смену вину пришел виски. Интимный полумрак комнаты располагал к неспешным беседам. — Как же хорошо, — тихо выдохнул слегка охмелевший Том, придвигаясь ближе и зарываясь носом в волосы Гарри. Он спрятал усмешку за бокалом, впрочем, тоже наслаждаясь успокаивающим присутствием своего супруга. — Да. Люблю такие вечера, — согласился он. — Такие вот минуты тихого счастья убеждают меня, что ради этого стоит жить. — Значит, ты счастлив? Голос Тома прозвучал, как ему показалось, немного странно, и Гарри вопросительно на того взглянул. — Я имею в виду… Ты ни о чем не жалеешь?.. Нет ничего такого, чего тебе бы не хватало?.. Ничего, что тебе хотелось бы?.. Я имею в виду… Твои родители сегодня… — путано попытался тот объяснить свои мысли. Поняв, к чему ведет его муж, Гарри успокаивающе улыбнулся и покачал головой: — Все хорошо, Том. Они для меня в прошлом. Хотя и… Странно осознавать, что они теперь снова живы. Но теперь для меня они просто Джеймс Поттер и Лили Эванс. Они не имеют ко мне никакого отношения. Даже неясно, поженятся ли Джеймс и Лили в этот раз. А если и да… Кто бы у них ни родился, это буду уже не я. Душа-то уже живет в другом теле. — Верно, — задумчиво кивнул Том, приобнимая его. — Но все равно… Своеобразная получается ситуация. Не знаю, что чувствовал бы я, окажись на твоем месте. Да и, честно говоря, никогда и не подумал бы, что подобное вообще возможно. — В мире вообще многое возможно. Если не все, — пожал он плечами. — Да, теперь я это знаю, — согласился Том. Задумчивое выражение на лице того снова стало игривым, когда Том заговорил опять: — Но эта ситуация интересна еще и потому, что я заметил в эмоциональном фоне Джеймса Поттера интересную деталь. — заговорщически прошептал тот, явно желая немного разрядить обстановку и отвлечь Гарри от возможных печальных мыслей. — Рассказать? Гарри расслабленно оперся на подставленное плечо и кивнул, приготовившись слушать. *** — …То есть ты хочешь сказать, что на самом деле Джеймс заинтересован в Северусе, а вовсе не в Лили? Но пока еще даже сам этого не осознал? — немного обескураженно переспросил он, дослушав рассказ Тома. Подобное было для него новостью и новостью очень неожиданной. «А ведь если смотреть с этой точки зрения, вся известная мне история отношений этих троих полностью меняется!» — Ты уверен, Том? — Да. Просто кажется, Поттер совершенно не допускает мысль, что ему может понравиться кто-то вроде Снейпа. Поэтому, когда он испытывает ревность, наблюдая за общением Эванс и Снейпа, то списывает все на симпатию именно к яркой гриффиндорке, а не к мрачному слизеринцу, как оно есть на самом деле. Гарри тихо хохотнул: — Забавно. Я бы никогда и не подумал! Только Северуса немного жаль. Ему от симпатии Джеймса одни только проблемы. Он припомнил обо всех выпавших на долю несчастного слизеринца издевательства, о которых сам знал. Конечно, в этот раз все не столь плохо, все же под руководством Арктуруса Блэка дела в Хогвартсе обстоят куда лучше, но… — Вполне возможно, что в скором времени это изменится. Стоит юным мистерам Поттеру и Блэку начать обучение по новой экспериментальной программе, как время отпущенное на шалости у них резко сократится, — заметил Том. — Надеюсь, что так и будет. После слов Гарри разговор как-то плавно свернулся, но наступившая тишина была уютной и не приносила дискомфорта ни одному из них. Отпив немного виски из своего бокала, Гарри предпочел сосредоточиться на приятном тепле плеча своего мужа. Они с Томом были вместе уже много лет, Том успел повзрослеть, они сочетались браком, в их жизнях произошло множество изменений, но кое-что всегда оставалось прежним. Например, их небольшой дом, в котором они жили и по сей день. «Или, возможно, то, с каким трепетом мы по-прежнему ждем свиданий и любой возможности побыть вместе?» Гарри сбился со счета, сколько раз Том устраивал себе внеплановые отлучки с рабочего места, лишь бы увидеть его. Или сколько раз он сам прерывал работу, просто чтобы лишнюю минуту насладиться обществом своего мужа. Казалось, они оба были опьянены своей любовью, и это сладкое опьянение длилось слишком долго, чтобы можно было счесть его лишь иллюзией. Наверное, даже в самых смелых мечтах Гарри никогда бы не смог представить, что их брак будет таким. Раньше он вообще не был уверен, что так бывает. Казалось, что рассказы о подобной любви лишь красивые сказки. Но оказалось — еще как бывает. Конечно, это не значило, что у них никогда не случалось громких ссор с битьем посуды. Все же они оба довольно темпераментны. Но выяснилось, что они слишком любят друг друга, чтобы было возможно злиться или обижаться долго. В итоге кто-то из них всегда приходил мириться, и они обсуждали свои разногласия, а не откладывали проблемы в долгий ящик. — О чем задумался? — спросил Том, когда ночь уже полностью вступила в свои права. — О том, как все же интересно сложились наши жизнь и брак. — Надеюсь, «интересно» в хорошем смысле? — Конечно! — весело хмыкнул он, бросив на Тома любящий взгляд. — Вот и отлично. Я вот рад, что все вышло так, как вышло, а также, — тот придвинулся еще ближе. — Что мы смогли провести этот вечер вместе. Только вдвоем… И сейчас мы по-прежнему только вдвоем… Глаза Тома загорелись, и взгляд их медленно опустился к губам Гарри. Его голос наполнился ответным желанием: — Верно… И обвив чужую шею, он утащил Тома в ранее обещанный поцелуй, который довольно быстро начал переходить в нечто большее. Но прежде, чем Том повел его в спальню, взгляд Гарри скользнул по пустому флакону, стоящему на тумбочке в углу гостиной. *** — Ммм? — сонно протянул Том, потягиваясь. — Что-то не так? Он взглянул в окно. Солнце еще только начинало вставать. — Нет-нет, все нормально. Спи, мой дорогой, не о чем волноваться, — заверил его Гарри. Но Тому почему-то показалось, глядя на мужа, что волноваться как раз есть о чем. Сон ушел будто и не было, и он, сев на постели, уставился на Гарри тяжелым взглядом: — Что произошло? Я же вижу, что что-то не так. — Я… Тот отвел глаза, и Том начал беспокоиться уже в серьез. Его муж крайне редко отводил глаза во время разговоров. — Я хотел сказать об этом утром… ну то есть более поздним утром, но раз уж я все равно тебя разбудил… — Гарри, не томи. Я начинаю волноваться. Случилось что-то плохое? Тебе нужна моя помощь? — Нет. Тот покачал головой и стал нервно сцеплять и расцеплять пальцы. — Помнишь… помнишь как на днях мы говорили… О том, что уже готовы к… отцовству? — Да… Помню… — проговорил Том, начиная подозревать, к чему все идет, но будучи не в силах пока осознать в полной мере. — Так вот, перед тем, как отправиться к тебе… я выпил зелье… — последовала пауза, а потом Гарри начал говорить быстрее. — Наверное, не стоило мне делать этого не предупредив, но я подумал сделать сюрприз… Но я пойму, если ты разозлишься… Гарри уставился на него в ожидании реакции, но Том был способен лишь заторможенно кивать, одну за другой предпринимая попытки обработать-таки информацию. «Это… это что значит… Гарри… Гарри от меня… он…» — Ты беременный? — наконец выдохнул он. — Да… я только что сделал магический тест. Конечно, пока все не совсем точно, но судя по показателям, если в ближайшие несколько дней не предпринять никаких мер… Начнет формироваться эмбрион и… — договорить тот не смог, так как был стиснут в объятиях. — Это… Я… я очень рад, честно! И вовсе не злюсь, — заверил того и правда лучащийся от радости Том. Он даже не понимал, почему так счастлив, ведь никогда не мечтал стать родителем. «Отцом!..» Но тем не менее от одной только мысли, что это будет их ребенок, его переполняли волнение и тихий восторг. И лишь чуть придя в себя, он вспомнил подробности их недавнего разговора и решил кое-что уточнить: — Честно говоря, я думал, что, если мы решимся на этот шаг, это я буду тем, кто… кто… — Прости, дорогой, — прервал его уже ставший собой обычным Гарри. — Но несмотря на все твои старания, ты все еще довольно худощав, и по анатомическому строению у тебя более узкий таз. Я же объективно крепче и перенести роды мне будет куда проще, — объяснил тот свои мысли, оставляя на губах Тома нежный поцелуй и укладывая обратно во все еще теплую постель. — Не спорь. — Не буду, — согласился он и, притянув Гарри ближе, ласково погладил его живот. — Значит, скоро мы станем родителями? — Да, — кивнул тот, накрывая его ладонь своей. — Полагаю, теперь мы действительно к этому готовы. — Думаешь, из меня получится хороший папа? — с легкой тревогой в голосе спросил Том. Он был уверен, что будет точно лучше своего биологического отца — «Впрочем, быть лучше этого индивида не столь сложно», — но ему хотелось быть не просто лучше сбежавшего папаши, он хотел быть действительно хорошим родителем. Таким, на которого их будущий ребенок мог бы положиться, кому мог бы довериться. И Том искренне боялся не соответствовать самим же собой установленным критериям. Все же характер со временем у него лучше не стал. Он по-прежнему был редкостной язвой и мерзавцем, которого далеко не каждый человек способен вынести. Но он не хотел быть таким для своего ребенка. Если уж говорить на чистоту, он хотел бы быть для малыша таким родителем, каким стал для него Гарри в свое время. Любящим, ласковым, немного строгим, но надежным. — Уверен, — сказал Гарри, и в голосе того действительно была слышна уверенность. Том посмотрел с удивлением. — Том, уже по тому, с каким трепетом и неоспоримой нежностью ты гладишь мой живот, видно твое отношение к нашему малышу. Ты будешь хорошим родителем хотя бы потому, что будешь любить нашего ребенка. А с остальным мы справимся вместе, — а после, улыбнувшись, добавил: — К тому же не стоит забывать, что у нас есть Мидси, а еще — две чешуйчатые няни, что уже не один год ругают нас за отсутствие потомства. На этих словах Том и сам не удержался от смеха. — Ооо, уверен, эти трое с удовольствием будут принимать участие в воспитании малыша, — хмыкнул он, крепче обнимая своего супруга и пока не родившегося ребенка. Он был счастлив. Безумно счастлив, что когда-то давно Гарри решил помочь своему врагу, подарить тому детство. Но в результате тот дал куда большее, а именно — семью и любовь. «Похоже, даже злодей, получив свою долю тепла и любви, способен изменить свою историю и пойти по совершенно другому пути», — с легкой иронией и одновременно благодарностью подумал Том.