Requiem

Покой вечный даруй им, Господи,

И свет вечный да светит им.

Тебе поется гимн, Боже, в Сионе,

И Тебе возносятся молитвы в Иерусалиме.

Услышь моление мое,

К Тебе возвращается всякая плоть.

Покой вечный даруй им, Господи,

И свет вечный да светит им.

Моцарт В.А. "Реквием"

I. Requiem

Кошмары. Они всегда преследовали их, но были моменты когда не доходили до них. Нет, нет они всё ещё были здесь, плутали рядом, но когда они ложились спать их кошмары боролись, разрывали друг друга стараясь выиграть первенство и в итоге сжирали друг друга не оставляя ни одного. Они у них разные у каждого свои места, свои люди и боль, но что-то их всегда объединяло. Балтимор. Балтимор был их первой начальной и конечной точкой. Представьте игру в монополию вы кидаете кубик, делаете шаги, наступаете на клеточки и каждая клеточка с разными оттенками красного, разными оттенками боли, вы всё идёте и идёте. Иногда вам попадается клеточка белого цвета и вы даёте себе время придумать новый план, придумать что делать дальше и лишь в последний миг вдохнуть полной грудью воздух чтобы снова бросить кубик и сделать свой ход. Ваши действия всё повторяются с каждой красной клеткой ваши белые клетки тоже начинаю окрашивания ими, словно паразиты они цепляются даже за эти маленькие редкие островки свободы и пожирают их и вы в конечном итоге ломаетесь. Ваша фигура осыпается на кусочки и вы быстро её собираете. Выкидываете осколки которых нет время склеивать, ведь если вы даже на секунду помедлите красные клетки начнут пожирать вас, окрашивать в красный, забираясь в ваш мозг и вы станете их рабами. Станете куклой которая будет сеять такую же боль. Поэтому вы просто заменяете её на новые осколки более прочные, более сильные и возвращаете фигуру в игру, но она больше не та изначальная фигура. Не та с мягкими чертами лица, невинными глазами и яркой улыбкой. Поэтому вы делаете новый шаг, и не оборачивается назад, ведь если вы обернётесь, вы знаете что остановитесь и больше не сможете ходить. Раз, два, три, четыре, ... Натаниэль сидел на стуле напротив своей матери со связанными руками и ногами. Он смотрел прямо на неё, слышал её крики, слышал звук ржавого лезвия срезающего её плоть, он чувствовал запах крови. ...Одиннадцать, двенадцать, кап, кап, кап, ... С потолка подвала всё падали капли воды на кафель создавая этим какой-то вакуум за который можно зацепиться. Он находился здесь, в Балтиморе, в подвале собственного дома, но в своей голове Натаниэль был не тут, в мыслях он находился далеко-далеко где-нибудь где его никто не найдёт, где он сможет быть свободен. Натаниэль чувствует как Натан хватает его за волосы и тянет так сильно что кажется выдернул ему клок волос. Он говорит с ним, Натаниэль видит как двигается эта разорванная хищная улыбка. Мальчик слышит как его отец подходит к матери, берёт тупой нож и начинает медленно вырезать ей соски на груди, говоря при этом чтобы Натаниэль смотрел, поглощал эту картину, нарисованную больным художником. Ведь с ним случится то же самое если он решит поступить так же как и эта сука, если он решит сбежать. Натаниэль только что вернулся с Эвермора, как Лола схватила его за руку вцепившись длинными ногтями в его кожу и потащила в подвал. Пару часов назад он находился на корте и играл в экси со своими друзьями, пару часов назад он улыбался. Оказывается Мэри хотела сбежать, украла деньги и хотела уйти, исчезнуть, растворится в воздухе и больше никогда не возвращаться, но её раскрыли, она не успела. Из мыслей его вырвала Лола, что резко села на его колени и раскрыла его рот. –Скажи "ААА". Она резко затолкала что-то в рот и зажала рукой не давая его раскрыть. –Младший, как тебе твоя мамочка на вкус? Она облизнула пальцы свободной руки слизывая кровь, её глаза горели весёлым огоньком, пока она смотрела на его бледное лицо. Мальчика трясло уже полностью, из глаз лились слёзы как ненормальные. Малкольм держала его рот закрытым, а Ромеро сзади не давал ему двигаться. Ему было плохо, он не понимал что происходит, его голова начала гудеть, а уши закладывало. Он хотел вырвать. Пожалуйста, прошу. –Младший, лучше проглоти если не хочешь задохнуться и не блюй! Это будет совсем невежливо. Её кроваво-красные губы растянулись в хищной улыбке. –Ты так похож на своего отца. Она приблизилась к нему и поцеловала. Мальчик чувствовал её язык во рту, он чувствовал как Малкольм прошлась им по ряду его зубов и прикусила кончик его языка. Натаниэлю десять лет и он хочет умереть. Лола оторвалась от его рта и начала напевать какую то песню, но он уже не слышал. Он только чувствовал как ему снова суют кусок плоти его матери в рот. Его лицо горело, он был весь в крови и слезах всё буквально плыло перед глазами, а на языке он всё ещё чувствовал человеческое мясо. Он чувствовал этот запах и тошнота снова подкатила к горлу, но он просто хотел что бы это всё прекратилось. Капли воды с потолка все капали на кафель и Натаниэль услышал громкие шаги отца, что шли к нему. Мясник сжал его горло, чтобы его сын посмотрел на него и сказал вкрадчивым голосом. –Натаниэль я сейчас схожу за топором и вернусь, чтобы поиграть с тобой. Не скучай без меня. Он похлопал меня по щеке и откинул мою голову, а у меня начала кружится голова и темнело в глазах, Ромеро одел цепь мне на шею и стал тянуть. Мне не хватало воздуха, а в моей голове было только одно слово – Эндрю. Эндрю, Эндрю, Эндрю, Эндрю, Эндрю, Эндрю, Эндрю, Эндрю, Эндрю, Эндрю. С этой мыслью я почувствовал как начинал отключаться и только в последний момент я услышал какой-то звук и мне показалось что вес Лолы на моих ногах исчез.

***

Натаниэль резко распахнул глаза из-за сильной боли в щеке. Он рефлекторно хотел потянуться к ней как его жёстко схватили за подбородок забирая этим всё его внимания. Перед ним стоял блондин с жуткой, но уже ставшей такой родной маской. Она была с жёлтыми разводами, словно ржавчина и с трещинами. Внизу была длинная, не ровная, с острыми углами линии в виде рта и три дырки как будто от пуль и из них шли дальше линии трещин, но самое важное это было два больший круглых выреза для глаз. Смотря на них казалось что видишь саму тьму с отблескивающими на свету карамельными глазами. Такими родными глазами. Это был его телохранитель, его правая рук, друг, товарищ и это был просто Эндрю, его Эндрю. Они пару секунд смотрели друг другу в глаза и он медленно подстраивался под его дыхание. Мальчик даже не заметил как оно у него сбилось с пробуждением. Натаниэль перевёл взгляд на пол и заметил лежачую там Мэри. Она была, как и он уже развязан, а её грудь и рука была наспех забинтована. Женщина была вся в крови, но было видно как её грудь слегка поднималась и упускалась. Она дышит, она жива. Натаниэль перевёл взгляд дальше и увидел два лежачих тела. Лола и Ромеро. Брат и сестра. Малкольмы. Из их тела торчали два метательных ножа одно в голове, другое прямо в сердце. Это было похоже на парное убийство и Натаниэль от этой мысли захотел засмеяться и он не стал ограничивать себя только мыслью. Он смеялся истерично, из его глаз текли слёзы, а сам он улыбался. Это так просто, это было так просто. Два человека, что были одними из его кошмаров сейчас лежали мёртвые в подвале где они так любили с ним играть. Он чуть сфокусировал свой взгляд на трупах и заметил глубокий и длинный порез на их шеях. Веснински перевёл свой взгляд на блондина, что стоял рядом и давал время прийти в себя. Телохранитель просто стоял рядом слегка скучающе взирая на весь этот беспорядок, и ждал когда Натаниэль сможет наконец то прийти в себя и понять то что он хочет сказать в ближайшем будущем. Его поза была напряжённая, он был весь готов к атаке, Натаниэль видел как он вслушивался в каждый звук и даже казалось не дышал чтобы ничего не упустить. –Я смотрю ты действовал наверняка. Мальчик кинул свой взгляд на шеи брата и сестры Малкольм и снова повернулся к блондину. Тот уже смотрел на него и просто хмыкнул, но Веснински был готов поклясться что за этой маской у того дёрнулись уголки губ. Эндрю двинулся в направлении Мэри и поднял её перекинув её руку ему на плечо. Он кивнул в сторону выхода и Натаниэль с превеликим удовольствием пошёл следом за ним. Натаниэль думал что они поднимутся на верх и попытаются сбежать ведь в каком бы он сейчас не был состоянии он, понимал что за убийство Малкольмов и вообще за всё что сейчас происходит их по головке не погладят, скорее её им отрубят. Но Эндрю остановился посередине лестницы и передал ему его мать. Она была очень тяжёлой для десятилетнего мальчика и чуть не потянула его вниз по лестнице, но тот смог её удержать. Натаниэль поднял удивлённый взгляд на Эндрю, что что-то искал в стене. –Пялишься. Бросил невзначай его телохранитель даже не поворачиваясь в его сторону. –Как ты вообще смог её тащить по лестнице? Эндрю кинул на него взгляд и рыжий был готов поклясться что он так и говорил "Ты глупый" и это причём даже не было вопросом. Эндрю наконец то нашёл что-то в стене, он вытащил от туда маленький камень и там внутри была маленькая кнопка он нажал на неё, и казалось бы каменная стена стала открываться словно дверь. Натаниэль жил здесь всю свою жизни и даже не подозревал что в его доме такое есть. Он даже не успел отправиться от шока как блондин повернулся к нему. –Ты же знаешь я не просто ребёнок. Он забрал с его рук женщину и пошёл вперёд по темному коридору. Натаниэль знал что это был ответ на его прошлый вопрос и он знал что несут в себе эти слова. Поэтому он закусил свою губу и пошёл за ним больше не задавая никаких вопросов. Через примерно двадцать минут он вышел на улицу, Натаниэль повернулся назад и увидел вдалеке свой дом. Они были не очень от него далеко, но на достаточном расстоянии, что бы никто их не увидел. Его дом находился здесь один прям рядом с лесом. Была уже глубокая ночь и Веснински видел яркие звёзды на небе, но он быстро отвернулся от них. Ведь тогда он начнёт вспоминать те дни когда они лежали с Эндрю на крыше и он рассказывал ему про них. Сейчас было не время для этого. Они пошли чуть глубже в лес и Эндрю осторожно опустил женщину на траву прислонив её к дереву. Он подошёл к кустам и вытащил оттуда дорожную сумку. –Здесь находятся деньги, вода, консервы, аптечка и ваши новые паспорта. Хватай Мэри и идите дальше в лес, там должна находится маленькая скрытая деревьями хижина о ней никто не знает. Переночуйте там, подлатай эту женщину и буди. Дальше она знает что делать и да теперь ты Алекс Смит, всё понял? Натаниэль замялся, бросил взгляд вглубь тёмного леса, на сумку и снова на Эндрю. –Понял? Снова сказал блондин, начиная раздражаться. Натаниэль быстро кивнул, взял дорожную сумку и подошёл к матери поднимая её. –Я понял, а теперь пойдём Дрю. Мальчик уже хотел сделать шаг вперёд как заметил что блондин, так и остался стоять на месте. –Эндрю? Натаниэль выгнул бровь в вопросе. Он не понимал почему другой мальчик не идёт за ним, ведь они должны сбежать вместе. Они должны быть вместе, как и всегда. –Я не пойду с тобой. Это вы бежите, но не я. Эндрю не отводил взгляд, он смотрел прямо на мальчика с медными волосами. Эндрю не мог отвести сейчас глаза от него, он не мог ведь не знает когда ещё ему удастся увидеть эти голубые словно льдинки глаза. Он хотел отвести глаза, ведь этот пронзительный взгляд, что бросил на него Натаниэль, был словно ему в тело воткнули острую, словно меч, сосульку льда. –Беги, Абрам, беги. Эндрю произнёс это твёрдо, но ему самому казалось что ещё пара минут и даже он "щит" которого специально растили, дрогнул бы под этим взглядом понимающих и слезящихся глаз. Натаниэль беспомощно посмотрел на блондина придерживая раненую мать.  –Эндрю, я не могу уйти без тебя. Он же убьёт тебя! –Я выживу, обещаю, мы ещё встретимся. Натаниэль замер, но в его голове впервые промелькнула мысль, что тот его обманул. –Прекрати. Эндрю подошёл и медленно положил руку на его щёку, он протянул вторую руку к своему лицу и снял маску. –Абрам, я обещаю. Помнишь мы хотели вместе попутешествовать. Увидеть как цветёт сакура в Японии, посетить море звёзд на Мальдивах, пройтись по чёрному пляжу Пуналуу в Гавайях. Но для этого нужно время, Абрам.  Эндрю вытащил из кармана телефон и положил в руку Натаниэля. Это был старенький кнопочный телефон на который даже нельзя было сделать фотографию. –В тот день когда все станет хотя бы на 60% спокойней я напишу тебе сюда. Одна точка и адрес. Я буду ждать тебя и твоей весточки ровно неделю, семь дней, и если ты так и не появишься, мне придётся самому есть круассаны в Париже. Абрам, давай тогда когда ты наконец то перестанешь бежать, а у меня перестанут появляться причины тебя защищать. Я обещаю, мы вместе посетим все места о которых ты мечтал. Натаниэль раскрыл глаза в удивление, он видел как дрожат руки Эндрю, видел его нервозность, но больше ничего не мог сказать. Он просто медленно изучал каждую линию впервые открывшегося для него лица, лица его друга. Эти мягкие, ещё детские, но острые линии лица, слегка покусанные губы. Это маленький шрам на подбородке, горизонтальный шрам на носу и до невозможности прекрасные глаза. Раньше ему казалось что нельзя сочетать тьму и нежность, но сейчас он видел это всё в его глазах. Смотря на них покрытых тьмой он мог представить как менялся оттенок глаз под разным освещением и с разными чувствами. Он смотрел и проглатывал в себя вид слегка видных в темноте веснушек и ему просто хотелось их поцеловать. Оставить на них свой след, свою веснушку и он испугался этой мысли. Он оторвался от них и протянул свою свободную руку никогда так не жалея, как сейчас, что другая рука была занята его потерявшей сознание матерью. Эндрю взглянул на его протянутую руку и сам подошёл ближе, прислонившись к ней щекой. Натаниэль слегка погладил его большим пальцем и отвернулся быстрым шагом идя в другую сторону, таща за собой мать. –До встречи. Они не скажут друг другу "пока" или "прощай". Они будут говорить "до встречи" потому что собираются ещё встретиться в будущем, и неважно насколько оно будет близким или далёким. Они обещают, что обязательно встретятся вновь.