Requiem

Господи, помилуй. Христос, помилуй;

Господи, помилуй.

Моцарт В.А. "Реквием"

II. Kyrie Eleison

Голова-маятник качнулась из стороны в сторону, зациклившись на одном движении. Красивые продолговатые пальцы сдавили край грязной, заляпанной в его крови простыни. Стройная детская фигура содрогнулась в лихорадочном вдохе. Светлые, ореховые, наполненные слезами глаза широко распахнулись. Тень прошлого медленно растворялась в свете одной маленькой лампочки на потолке, постепенно наполняющем комнату. Кошмар, только что пережитый им, все еще тянул костлявые пальцы к изящной тонкой шее, не думая расставаться со столь сладкой добычей. Судорога пробежала по коже, изводя болью и нагоняя еще больший страх, вчера был его день рождения, ему исполнилось четыре года и его кошмар преподнёс ему подарок. Серый мир, известный ему с первым его появлением и сопровождающий каждый его вдох, внезапно, стал тёмным. Чёрным как бездна самого Тартара, мир, что доселе был ему неизвестен, тот мир, который поглотил его с головой, не желая его отпускать, не в глубине собственного сознания, не в реальности, такой же безжалостной. Словно даже попытка получить хорошую жизнь обернётся ещё большей болью, охватившей каждую клеточку его тела. Словно четырёхлетний мальчик был проклят и не должен был иметь хоть что-то принадлежащие ему, даже если это касается его души и тела. (А есть ли у него душа или он просто оболочка из кожи и плоти?) Нежно лаская прозрачную ткань, свет из открывающийся двери залил комнату, отогнав мрак, поселившийся в душе, и очищая разум и чувства. Но он знал. Знал что ему больше не выбраться с этого мрака. Эндрю сидел в кабинете стены которого были из кафеля. Посередине комнаты стоял стол из тёмного дуба и два стула. Он был одет в больничную одежду, блондин и так был маленьким, но сейчас с мешками под глазами и с горбленной спиной казался совсем крошечным. –Привет, Эндрю. Эндрю не хотел отвечать человеку сидящему напротив него за столом. Но рука Дрейка стоящего позади него и резко сжавшего его плечо решила всё за него. Он поднял глаза на мужчину впереди на бейджике которого было написано Доктор Пруст. На его лице растянулась улыбка, но от неё хотелось больше убежать чем улыбнутся в ответ. –Здравствуйте. Он сказал это тихим, слегка хриплым голосом из-за долгих криков вчерашней ночью своего дня рождения, которое он провёл со своим смотрителем Дрейком Спиром. От одной этой мысли у маленького мальчика пробежала болезненная дрожь по телу. Он видел как некий Доктор Пруст открыл ящик стола и вытащил оттуда папку в которой лежали досье детей. Он быстро перебрал их пока не остановился на одном. Эндрю видел что это за досье, оно было о нём. Маленькая папка где сверху написано Эндрю Доу, какие-то печати, его две фотографии как у преступника одна во фронт другая в профиль с табличкой в руке с его именем и номером 9 и написано: Проект: Я не человек. С этого проекта началось то что навсегда разрушило четырёхлетнего мальчика, но не с того дня, ведь ломать его стали ещё с самого рождения.

***

Эндрю не помнит точно сколько времени прошло с его пребывания в специальной базе по подготовке щитов для рода Веснински. Он помнит только нескончаемую боль, и мальчик знает что прошёл наверно только месяц. Ведь если бы Рождество прошло, Дрейк обязательно бы поздравил его преподнеся ему подарок в виде сдёрнутых штанов, разодранном от криков горле и новых пятнах на его и так уже грязном матрасе. Сегодня на очередной тренировке он не стал отзываться на свой номер в который раз сказав что он Эндрю Доу и никогда не станет собакой Веснински. Поэтому сейчас он проснулся в полностью белой комнате. Он часто слышал о ней, но до сегодняшнего дня там не был. Другие номера, такие же ребята, их было вместе с ним десять человек. Они всегда предостерегали его, хотя большинство и недолюбливали, но видимо у них просыпалось чувство старших братьев и сестёр, ведь он был самым младшим из них. Все номера были такими же сиротами как он, но все они уже давно признали свою судьбу, но не Эндрю, только не он. Блондин единственный кто до сих пор бунтовал всё ещё считая, что он имеет право сам распоряжаться своей жизнью. (Хоть Дрейк каждый раз всё сильнее ломал это убеждение.) Всё было притуплено, каждый орган словно находился в спячке. Полное отсутствие реальности. Его ударили по голове, не скупясь на боль. Удар был мощный и тяжелый. После него, очнувшись спустя, кажется, вечность, голова разрывается от боли. Ощущение, будто она сейчас треснет и расколется надвое. Болят даже еле открытые глаза. Эндрю постепенно фокусирует зрение, чуть морщась от яркости, к которой глаза не привыкли. Он видит человека в белом халате и в белой маске с чёрными словно слёзы разводами. Это был Пруст, Доктор Пруст который выбрал его для своего проекта. Он подошёл к нему, снял свою маску ведь как и Дрейк он так любил когда его пациент видит то наслаждение на его лице когда сам пациент мучается. В его руке был блистер на котором лежала половинка от одной таблетки. Мальчику помогают сесть на кровать на которой он всё это время лежал, голова взрывается новой волной боли, перед глазами всё идёт кругом. Всё в этой комнате было белым из-за этого голова начинала кружиться всё сильнее из-за невозможности сфокусироваться на чем то одном. Пруст махает кому-то рукой и только тогда Эндрю замечает человека в чисто белой маске, работник, самый низкий по положению и их здесь очень много. В его руках находится поднос, на ней стоит тарелка с рисовой кашей, что на вид выглядит отвратительно. Когда Эндрю не открывает рот, ему впихивают еду насильно. Доктор тихо бормоча, витая где-то не здесь, проговаривал что он должен съесть её иначе у таблетки будет слишком разрушительное действие. Он не должен быть голодным. –Что это?  С опаской и не доверительным прищуром глаз спрашивает Эндрю, смотря на половину таблетки который протягивает врач, требуя проглотить, а его голос кажется ему как будто не своим. –Обезболивающее. От головных болей.  Как бы уточняя говорит Пруст, но Эндрю видит как слегка подрагивают его уголки губ. Он никогда не умел скрывать свои эмоции и то что он снимал маску всегда помогало Эндрю в его анализе. –Я в порядке. Он говорит это твёрдо и уверенно, но его голова предательски слегка качнулась из-за головокружения. –Уберите это. Он грубо отталкивает руку врача, найдя в себе силы. Таблетка падает на белый пол. Но это действие только сильнее усиливает боль в голове он и так еле может концентрировать внимание на лицах перед собой. Белая маска, что пару минут назад кормила его рисовой кашей, резко схватила его блокируя руки, и не давая ему сдвинутся. Пока Пруст достаёт оставшуюся половину таблетки из блистера и насильно заталкивает её ему в рот. Мальчик сопротивляется, несмотря на головокружение и естественную слабость перед людьми старше его примерно в шесть раз. Но при этом он мог дать хотя бы какое-то сопротивление, ведь последний месяц его только и делали что, учили сражаться и эта физическая подготовка дает о себе знать даже в изнуренном состоянии, но он всё ещё слаб. Доктор Пруст, словно и не доктор вовсе, зажимает ему рот и нос рукой. Он провоцирует его на то, чтобы таблетка была проглочена, иначе Эндрю задохнется. Блондин не сдается, он мычит, пытается укусить ладонь, а таблетка начинает таять во рту, горчить на языке и со слюной попадать в горло. Процесс пошел. Перед глазами темнеет без воздуха. Проклятый глотательный рефлекс срабатывает и подводит. Подтаявшая таблетка скользит по глотке вниз. Эндрю сразу выпускают, и он сам перестает дергаться. Мальчик хватает ртом воздух, обессилено упав на кровать. Руки, ноги, голову, всё его тело как будто магнитом тянет вниз, тело становится тяжелым и неподъемным. Из уголков глаз скатываются слезы. Ему бы найти силы встать и засунуть два пальца в рот, избавиться от неизвестной дряни, которую прозвали обезболивающим. Она убьёт его, Эндрю уверен. 

***

  Эндрю бежит по полю. В его лицо врезается тёплый ветер, а руки проходят по длинной зелёной траве. Эндрю чувствует себя таким лёгким, таким счастливым и свободным. –Эндрю! Он слышит как его кто-то зовет. Голос звучал очень нежно со всей теплотой и любовью, но он не знает кто это, ведь никто никогда не звал его так и не мог звать. Эндрю снова слышит голос зовущего, он оборачивается на него, но никого не видит. Но он чувствует словно на каком то подсознательном уровне, что человек которому принадлежит этот голос, сейчас бежит к нему с радостной улыбкой на лице. Просто этот человек невидим словно призрак которого не видишь, но отчетливо ощущаешь. Этот голос стал буквально напротив него, но блондин как будто увидел как улыбка с его лица мгновенно исчезает, а глаза наполняются злостью. И солнце, что нежно святило на них своими лучами вдруг затянулось тёмными тучами с молниями, а под ногами теперь была не трава, а грязь. Призрак резко впивается длинными пальцами в его плечи и шепчет на ухо: –Тебе пора уснуть, Эндрю Доу. Голос, что недавно казался таким тёплым вмиг становится подобен змее. Она скрутила тебя и ты больше не сможешь выбраться, пока она не поглотит тебя полностью. Эндрю слышит гром молнии что ударила рядом с ним из ниоткуда, а этот призрак громко смеется за его спиной и Эндрю кажется что он падает.

***

Эндрю открывает глаза. Пелена слез застилает зрение. Он моргает пару раз, и взгляд фокусируется. Все те же белые стены и потолок, он старается прислушаться, но не слышит никакого шума. В этот раз нет и намека на какую-то боль. Эндрю ощущает легкость и приятное головокружение. Мальчик начинает вспоминать свой приют, он не любил его, но там была добрая молодая воспитательница, что давала ему конфеты, Эндрю она нравилась. Он прикрывает глаза и поджимает сухие губы. Во рту неприятная горечь от таблетки. Дверь в комнату открывается и перед его лицом появляется протянутая рука в которой зажата теперь не половинка, а целая таблетка. У Эндрю на секунду зрачки расширяются, а кончики пальцев незаметно вздрагивают. –Выпьешь и боли не будет, Доу. –Мне это не нужно.  Говорит он медленно и продолжает тише, словно старается убедить не человека перед ним, а самого себя. –Я выдержу. Все выдержу. –Хорошо, тогда пусть она лежит здесь. Таблетка ложится на тумбу возле кровати. –Не дождетесь.  Белая маска смеется и уходит больше ничего не сказав. Эндрю резко пинает тумбу и та падает. Он смотрит как белая таблетка куда-то катится и отворачивается от неё. Никогда. 

***

Ложь. Ложь. Наглая ложь. Эндрю ест по одной таблетке в день. С борьбой, с отчаянным сопротивлением, насильственным путем. Он пытался вырвать, но ему и это сделать не давали. От нее не избавиться. Она уже начала устанавливать свои правила, разрушая все остальное. В начале дня таблетка спасает его от боли, вводя в состояние прострации. В середине дня – пытка. Испытание холодом, голодом и болью. Его снова водят на тренировки, заставляют драться, но каждый раз один итог – поражение. Ведь он всё ещё не может, не может справиться с этой таблеткой и сделать так, чтобы она работала на него, а не против него. А потом его снова терзают физически, лишая еды и сил, но самое интересное начинается когда Доктор Пруст начинает вводить в него какие-то жидкости, говоря, при этом что это сделает из Эндрю сверхчеловека. Он станет сильнее, выносливей, ловчее и самое главное его регенерация станет быстрее. Только Эндрю смотрит на все это со смехом. Его ничто не сломает. Он не сломается. Никогда. Он крушит. Страдает та немногочисленная мебель, что находится в белой комнате. А сам мальчик живет мыслью о свободе, которой он молится, стоит очнуться, и перед тем, как отключается из-за очередного удара или таблеток. Эндрю глотает слезы, горло не перестает болеть, а губы мелко подрагивают. Его разрывает заживо, и он снова загибается, снова начинает крушить. Он хочет разодрать свою кожу, выплеснуть безграничную боль. На шум сразу вбегает один из Белых масок. Эндрю нападает на него. Его не убьют, иначе для чего все эти старания? Эндрю не знает сколько это продолжается. Счет дней уже бессмысленный. Сил все меньше. Он питается только водой, таблетками и какими то химическими веществами, что делает ему Пруст, вкус еды он едва помнит. О том, что он пьет таблетки на голодный желудок, уже никого не беспокоит. Его снова испытывают на прочность. А может, просто издеваются.

***

Один удар в живот усмиряет Эндрю, заставляет упасть на колени.  –Знай свое место, Девять. Выплевывает Белая маска. Заходят еще двое, Эндрю узнает в одном из них Дрейка, его смотрителя, и его утаскивают куда-то дальше по коридору. Дверь открывается и Эндрю узнаёт это место. Это была его комната когда он только пришёл сюда. Его толкают к кровати и бросают на нее как мешок. Эндрю без сил лежит и тяжело дыша, смотрит на стену, где висит зеркало. Они хотят, чтобы ему собственное отражение противно стало? У них выходит. Эндрю стеклянными глазами глядит на себя, пока по комнате ходят трое Белых масок во главе с Дрейком.  Его руки тряслись. Он привык к этому, но это всегда раздражало. Тишина вокруг была удушающей её прерывали только шаги вокруг него. Эндрю почувствовал как двое парней схватили его руки и плечи, чтобы удержать на месте. Он видел как Дрейк снимал с себя одежду и стянул свою чисто белую маску. Дрейк предстал перед ним полностью обнажённый с пару шрамами на теле и кривой улыбкой на лице. Смотритель стал подходить к нему, а Эндрю всё сильнее стал крутиться стараясь выбраться из рук его друзей. Мозолистые пальцы руки наклонились над его головой и стали перебирали его волосы. –Я не причиню тебе боль, если будешь послушным мальчиком. Это была ложь. Эндрю проверял. Эндрю просил, умолял, говорил – пожалуйста. Мрак окутал комнату, и только одна единственная лампочка заполняла эту комнату светом. Он сжимает его тельце в своих объятиях, не давая возможности вырваться и сдавливает его до хруста. Эндрю знает что того это заводит и от этого знания ему становится плохо. Его руки проникают под его больничную футболку и задирают её. Его пальцы царапают бледную, детскую кожу вырисовывая, только ему одному, известные узоры и оглаживают его рёбра переходя к соскам. Мальчик съеживается от колких ощущений. Ему просто хочется убежать, укрыться, спрятаться в домике и никогда не выходить. Дрейк стягивает с него одежду. Он хочет абстрагироваться от этого места, поэтому начинает вспоминать скороговорки которые прочитал ещё в детском доме. Я вижу большого черного кота. Большого черного кота, большого черного кота. Что за большой черный кот! Что за кот! Что за кот! Но это не помогает, он всё ещё ощущает как Дрейк трётся об него. Он слышит по бокам как расстёгиваются ширинки и как другие парни начинают медленно водить своей рукой по их члену. Эндрю мерзко, плохо, грязно. Дрейк тянет его за волосы, наваливается всем телом и утыкает его лицо в подушку боком чтобы Эндрю всё ещё мог видеть своё отражение в зеркале. Его горячее дыхание обжигает кожу, а язык скользит вниз по позвонкам. Отвратительно. Дрейк шире раздвинул его ноги. Он достал тюбик смазки и немного выдавил себе на руку, и ещё меньше смазки по промежности. Он размазал это по своему члену и резко вставил сразу два пальца. Громкий вскрик вырвался с моего горла. Боль. Ужасная боль и дрожь проходили в районе моих бёдер. Мои руки сжимают простынь, а ногти со скрежетом царапают её. Спир притянул меня ближе к себе и резко вошёл во всю длину. Он издал громких блаженный стон, но блондин этого не услышал в его ушах был звон, а горло раскрылось в бесшумном крике. Его руки крепко обхватывают мою талию. Ещё чуть-чуть и он сломает мне ребра. Слёзы начинают течь по щекам. Больно, как и в первый раз. Он слышал как по бокам от него двое парней пыхтели пытаясь доставить себе ещё больше удовольствия смотря как Дрейк насилует маленького мальчика. Мужчина всё сильнее вдавливал меня в кровать держа за волосы, а его толчки меняли свой ритм не давая мне приспособиться. Ещё один сильный толчок и Дрейк стал посмеиваться. Ему было весело, он наслаждался этим, его опьяняло тело в его руках. Спир потянул мальчика за волосы и резко укусил того за плечо. Эндрю почувствовал кровь, но это неважно он просто всё продолжал скандировать в своей голове слова пытаясь за них зацепиться. Я ничего не чувствую. Я ничего не чувствую. Ни стыда, ни раскаяния, ни даже отчаяния, которое я должен испытывать. Я ничего не чувствую. Но и эти мысли лишь скользят по поверхности сознания и тут же исчезают. Темп замедляется. Белые маски встают, натягивают одежду и уходят. Как только помещение пустеет, Эндрю свешивается с постели и блюет желчью на пол. Живот скрутил болезненный спазм, из глаз брызнули слезы. Блондин жмурится, кашляет, впиваясь пальцами в край постели, и молится, чтобы выблевать сердце и разбить его, только бы не ныло. Он представляет, как небо сменяет свой голубой окрас на тёмно-синий почти чёрный, а на нём появляются разные звёзды и созвездия. Эндрю поворачивается на бок смотря прямо на зеркало и подсовывает руки под подушку. –Эндрю. Говорит он тихим хриплым голосом и зовёт, зовёт не того сломанного мальчика смотрящего на него тёмными ореховыми налитыми кровью глазами, а того что раньше мог улыбаться. –Я жив. Эндрю Доу жив. Еле слышно шепчет, голос всё сильнее дрожит.  –Клянусь, я жив. Он повторяет это снова и снова, снова и снова лишь бы донести эту мысль. Ради себя, как и всегда, ведь больше и не для кого. Как ни крути, в этом мире никому никогда не было до него дела... С чего бы ему расстраиваться? Эндрю выживет. Он не будет прекращать бороться ни на секунду. Пока он в стенах этой базы, он не расслабиться, не даст себе вздохнуть. И ему не дадут. Они что-то затеяли против его души и изо дня в день реализуют покушения на сокровенное. Сдаться? И в мыслях нет. За Эндрю приходят с утра. Бесцеремонно хватают его и он снова сопротивляется. И снова удар. Эндрю почти привык. Его часто наказывают, не жалея сил. Эндрю сплевывает кровь под ноги Белым маскам и скалится красными зубами. –Прячьтесь за своими масками, я всё равно вас запомню. Еще один удар. Смех. 

***

Эндрю просыпается в другом месте. Тесном, холодном, сыром. В воздухе запах мокрой земли. Он не может пошевелиться. Он сидит в чемодане, лежит в согнутой позе. Его ноги и туловище туго связаны ремнем, его бёдра и руки тоже связаны между собой, его глаза и рот закрыты. Единственное, что может шевелиться это пальцы и кисти рук. Он пытается хоть что-то нашарить здесь пальцами и натыкается на маленький ножик. Он берёт его в свои пальцы и аккуратно начинает резать ремни. Как только его руки освободились он начинает снимать повязку с глаз и рта. Эндрю открывает глаза, но всё равно ничего не видит из-за темноты в этом чемодане. Как только он полностью смог освободиться он начинает бить крышку чемодана пытаясь выбраться. Она с громким стуком открывается и падает на пол. Он выбирается и падает на землю. Колени тонут в грязи. Ледяные капли дождя падают на плечи, скрытые тонкой тканью футболки. Он слышит приближающиеся шаги хлюпающие от грязи. Вокруг лес, пустошь. Дождь и лужи. Он вертит головой, замечая наступающих на него Белых масок. Он опускает взгляд на землю, на ней лежат два длинных клинка. Эндрю ничего не понимает. Зачем тут оружие, они хотят испытать его? Эндрю никогда по настоящему не дрался с людьми с конечной целью смерти, но он был лучшим в любых видах оружия, особенно с ножами. Он их любил, они были тихими, незаметными и смертоносными. Эндрю не думает, он просто хватает рукояти клинков и поднимается на ноги, пока не приблизились Белые маски. Он видит как восемь человек приближаются к нему с клинками в руках, они слегка покачиваются, но Эндрю старается об этом не думать, ведь главное – не умереть. Поэтому он встает в стойку, готовый к обороне, и крепко сжимает рукояти ножей. Первый нападает с рыком, будто животное, а не человек. Эндрю взмахивает клинком, режет по груди Белой маски. На него брызнула кровь, тёплая, тёмно алая и чужая. Он никогда не убивал людей. Белая маска падает. Спину обжигает боль. Эндрю шипит и резко оборачивается. Не медлит, не думает, сразу вгоняет лезвие в живот того, кто резанул его сзади. Они загоняют его в кольцо, как жертву и вместе нападают на него. Эндрю размахивает клинками умело. Кто-то вгоняет ему в плечо клинок. Эндрю зло рычит, выдергивает его и мечет в первого попавшегося человека. Грязь мешается с кровью. С чужой, с его собственной. Его задевают лезвиями, но Эндрю двигается быстро, не давая вонзить в себя еще один клинок. Все тело горит и ноет от боли, кровь пропитывает футболку и штаны, но Эндрю чувствует как будто из этих порезов начинает идти всё меньше крови словно те вещества, что колол ему Пруст и правда улучшили его тело. К горлу поднимаются ненависть и злость в опасном сочетании. Клинки купаются в крови. Его глаза становятся чёрными, а в них отражаются эти безликие силуэты которым он подарит смерть. Один за другим, они падают. Эндрю стискивает зубы до скрипа, не останавливается. От его спины точно не осталось живого места, футболка грязными кровавыми лоскутами свисает, но ноги еще держат. Он знает что у него ещё есть силы драться. –Сдохните, вы тупые мрази. Он орёт. Эндрю не успевает стряхнуть с лезвия кровь, как оставляет на ней новую. На него нападают сразу двое. Эндрю быстро поднимается, тяжело дыша. Голова кружится, но он держится. Остался один. Эндрю бьет его по руке. Клинок падает в грязь. Он сбивает его с ног и ложится сверху. Белая маска стонет от боли, но не сдается. Эндрю смотрит в его глаза и скалится. Он наносит удар прямо в отверстие для глаз в маске и слышит как кончик клинка ударился о череп. В один момент все шумы, кроме дождя, затихают. Клинок выскальзывает из руки мальчика. Он поднимается и падает рядом на колени. Вокруг разбросаны тела. Эндрю закрывает глаза и поднимает голову, холодные капли дождя не дают потерять сознание. Это они настолько слабые или Эндрю стал сильнее?  –Доу, ты снова показал себя с лучшей стороны. Он слышит голос за спиной и резко оборачивается. Перед ним стоит Белая маска с чёрными слезами. Это Пруст он это знает. На его лице маска, но Эндрю ощущает как тот улыбается. –Теперь ты единственный и самый лучший. Посмотри на их лица. Пруст кивает на трупы, лежащие вокруг него. Эндрю ничего не понимает. Он опускает взгляд на самое ближайшее к нему тело и стягивает с лица трупа маску. В его глазах кричит ужас. –Майкл, Номер Пять. Дрожащими губами произносит Эндрю, не веря своим глазам. Пруст стоящий перед ним, довольно улыбается и кивает. Эндрю подползает к следующему. Снимает маску.  –Ноа, Номер Два. Он снова ползет по грязи к следующему. —Лиам, Номер один. Сандра, Номер четыре. Джейкоб, Номер шесть. Чарли, Номер семь. Итан, Номер восемь. Джессика, Номер десять...  И ни одной настоящей Белой маски среди тел. Эндрю не в силах двигаться, застывает, сидя на коленях посреди трупов. Он поднимает блестящие от слез глаза на Пруста и задыхается от шока и растерянности. –Вы обманули меня…  Не верит Эндрю. Брызнувшие из глаз слезы смешиваются с кровью и падают на грязную землю. Он снова смотрит на знакомые лица, как будто был в бреду и только что понял, что случилось. Эндрю не может и слова произнести, язык немеет. Он хватается за волосы, едва не вырывая их с корнем, и кричит. Земля словно вздрогнула от его вопля. Эндрю орет, разрывая глотку. Стольких убил. Убил. Убил товарищей. Тех, с кем тренировался на одной стороне, с кем жил все эти месяцы. Эндрю не верит. Он падает руками в грязь и теряет сознание, встречаясь с тьмой. 

***

Веки открываются с трудом. Он смотрит по сторонам и узнаёт свою комнату с единственной лампочкой. Из далеких темных глубин слышится смех. Этот голос Эндрю слышит всё чаще. В нем обреченность, от него мороз по коже. Перед глазами кадры убийства, которое он творил совсем недавно, стоя под холодным дождем с клинками. А посреди этого зверства стоит Номер три, Ичиро. Эндрю рад, что среди тех трупов не увидел этого лица. Лица, его друга. С которым он вместе любил читать книги. Но и это не утешает, ведь он стольких убил, пошел на поводу Пруста, как тупая марионетка. Они его не узнали, только атаковали. Как сильно им мозги промыли, что они не узнали Эндрю? Он не был с ними сильно близок, как с Ичиро, но у них не было разногласий. Каждый делал всё что, мог, чтобы выжить. Эндрю только сейчас понимает, что происходит. Его хотят сделать таким же. Их цель – сломать его, обратить против себя, сделать марионеткой служащей Веснински. Эндрю смотрит в зеркало на стене и все меньше себя узнает. Не успели гематомы зажить, как на их месте образовались уродливые следы порезов от клинков. Эндрю смотрит на себя и не верит в то во что он превратился. Как он это допустил? Он был слишком глуп и слеп? Слишком доверчив. Эндрю никогда не стремился к тому, чтобы стать кем-то большим. Он хотел лишь свободы, хотел чтобы он, мог сам распоряжаться своим телом.  Эндрю боится. Он не хочет в это верить, но он боится. Обессиленный организм едва держится. Трубки тянутся от него повсюду. Он вырывает иголку от капельницы со своей руки и медленно надавливая проводит ей по запястью. Один порез, второй, третий, он всё продолжает стараясь удостоверится что он всё ещё может управлять своим телом. Он не чувствует физическую боль, только душевную, но внутри и так уже слишком пусто. Эндрю закрывает глаза. Из уголка глаза скатывается слеза. Пусть ему снится спокойствие, тёплый дом и сладости. Пусть это все приснится. Пусть это станет реальностью.