Мой прекрасный сон

Я почти не посещал наш дом в Коукворте летом 1997. Мама и Элли навещали меня на Гриммо. Мама, спросив моего разрешения, решила переделать мою комнату в комнату для Элли. Сестра с рождения обосновалась в маминой спальне, а сейчас ей уже десять! Зато в наш дом на Гриммо зачастил Рабастан Лестрейндж. Я впервые увидел в глазах Сириуса интерес к другому человеку. И это был не Джеймс Поттер. Министром Магической Британии стал лорд Люциус Малфой. Его заместителем – Том Реддл. Как я и предполагал. Слава Древним меня данный господин больше не трогал. И пересеклись мы с ним лишь дважды. Первый раз я наблюдал за отчуждением части родового камня для наследника Блэк, ушедшего в чужой род. Это был впечатляющий ритуал! Регулус обратился к роду с просьбой выделить ему часть алтаря. Мы: я, леди Вал, Сириус – живые члены рода, – дали согласие. И от алтаря отвалился булыжник размером со среднюю тыкву и появился молоденький эльф. – Карл к вашим услугам, Хозяин! – звонко выкрикнул он, преданно глядя на Регулуса. Регулус надрезал руки, окропил алтарь, эльфа, привязывая к себе, и подняв камень не магией, а окровавленными руками, как того требовал ритуал, вынес его из алтарного зала. Том Реддл встретил своего мужа в предбаннике, капнул на эльфа своей крови, принял камень в порезанные ладони, и Карл схватившись за одежду обоих своих новых хозяев, аппарировал их в новый дом. Когда они исчезли, леди Вал вздохнула. – Вот мой мальчик и вылетел из гнезда... – А какому роду теперь будет служить камень? – уточнил я. – Регулус и Том решили образовать новый род – Реддл. Хотя за Томом стоят Певереллы, Слизерины, Мраксы и Гонты. Но слишком уж у них тёмное прошлое. Не в наши времена их афишировать. А громкость имени нужна тому, кому больше нечего предъявить этому миру. Умно... А во второй раз, когда чета Реддл-Блэк праздновала новоселье. Отчуждённый камень давал возможность из обычного маггловского поместья создать мэнор. Для этого была нужна прорва магии, но у Тома Реддла не было с этим проблем. Судя по тому, как ощущался дом, хозяева не жалели на кормление родового камня сил. Стоило мне переступить порог особняка, как меня окутала смесь тёмно-тёплой и прохладно-шуршащей магии. Темнота и тепло были Блэковскими, а вот рептильная прохлада принадлежала стоящим за Реддлом Певереллам и Слизеринам. Американец Ноэль Бэрбоун обосновался в Британии и гостил в мэноре Реддла. Я несколько раз заставал его в Коукворте. Он устроился в отдел регулирования Магических Существ и сейчас вёл с Северусом переговоры о налаживании поставок усовершенствованного Антиликантропного зелья в резервацию оборотней. Если переговоры пройдут успешно, то Северус покинет школу и возглавит лабораторию по его производству. Туда же планировала устроиться работать и мама. Когда Элли уедет в Хогвартс, ей просто нечего будет делать в опустевшем доме – Северус будет появляться дома только вечерами. В конце августа бабушка объявила, что после окончания Хогвартса я получу от неё в подарок путешествие на день рождения. Мы встретим моё совершеннолетие и потом я могу провести вне Британии хоть целый год. Она посоветовала мне определиться со странами, которые я хочу посетить, и продумать маршрут уже сейчас. В такие путешествия принято было отправляться со своими нареченными или с близкими друзьями, но ни то, ни другое не было мне доступно. Если я предложу Малфою составить мне компанию, Блейз меня отравит! Сириус сказал, чтобы я не расстраивался, он поедет со мной. И я бы согласился. Но боялся вмешиваться в его только-только просыпающиеся чувства к другому человеку. Поэтому уклонился от конкретики, отговорившись, что решу это в следующем году.

***

Последний год обучения пронёсся удивительно быстро. Многие грустили, что больше не вернутся в школу. Но я был откровенно рад закончить обучение. Без отчима Хогвартс перестал быть волшебным, став просто закрытой школой, работающей по принципу интерната. Северус таки договорился с министерством о работе в лаборатории по изготовлению Антиликантропного, и в течение августа передал все дела Горацию Слагхорну. Это немолодой тучный волшебник учил не только моих родителей, но ещё и Тома Реддла. Слагхорн возглавил факультет Слизерин, знания по зельям он давал неплохо, но клуб Слизней... Профессор оказался коллекционером. И собирал вокруг себя учеников, в которых чувствовал талант или за которыми стояли связи, деньги, древние рода. Теперь понятно откуда у Реддла страсть к коллекционированию. В клуб оказались приглашены: я – подающий надежды в зельеварении, боевой магии и чарах будущий лорд Блэк; Гермиона – лучшая в трансфигурации, астрономии и рунах; Драко – сын министра, лучший ловец среди школьных команд и талантливый ученик, отличившейся в зельях, арифмантике и защите; Блейз – сын знаменитого рода ядоваров и роковой женщины Катарины Забини. Собрания клуба напоминали мне перебирание, рассматривание, сортировку, любование и протирание от пыли ценных и не очень экземпляров, владельцем коллекции. Я не роптал, мне просто претило потребительское отношение. Впрочем, чтобы не сходить с ума от невозможности видеть Северуса, годилось даже подобного рода времяпрепровождение. Я с головой окунулся в учёбу, летал с Драко, болтал с Гермионой, посещал по выходным вечеринки Слагхорна и уклонялся от внимания Джинни Уизли. Девушка была очень красивой, чем-то похожей на мою маму, но чересчур назойливой. Ни одна наша тренировка с Драко не проходила без её внимания. Уверен, множество парней были бы счастливы, обрати она на них свой взгляд, но меня она совершенно не интересовала. Даже просто представить себя с кем-то в постели я больше не мог. Я не врал, когда говорил, что если бы не любил всем сердцем Северуса, то начал бы отношения с Драко. Малфой – единственный человек, не вызывающий у меня физического отторжения, стоило мне задуматься об интимном контакте. Ещё мне помогало скрасить разлуку желание постичь ментальную магию. Лёгкость, с которой меня "прочитал" Реддл, так испугала меня, что я решил освоить этот непростой раздел магии. Северус уверял меня, что моя техника текущей воды должна отлично работать, но проверить её устойчивость к проникновению я так и не решился. А вдруг она даст сбой и отчим увидит, как неправильно я люблю его? Приняв мои сомнения, Северус передал мне при встрече в Хогсмиде целую подборку книг по ментальной магии. Леди Вал тоже снабдила меня соответствующей литературой и я всё свободное время проводил в Выручай-комнате, медитируя, визуализируя и наделяя деталями свой водопад, пробуя другие техники вроде стены, тумана, зеркала или кроличьей норы. Даже взялся за окклюменцию – формирование ложных воспоминаний, созданных из фантазий и обрывков воспоминаний истинных.

***

Рождество мы встречали на Гриммо и я, пользуясь случаем, почти весь вечер обсуждал с Северусом методы окклюменции. Северус охотно делился своими наработками и опытом, и я, глядя на увлечённого отчима, наслаждался возможностью просто быть рядом, в лучах его внимания, его магии и запаха. Увы, из-за возвращения в Британию Регулуса, наши встречи перестали быть камерными. За Регулусом следовал Реддл. И Ноэль Бэрбоун. Насчёт последнего я ничего против не имел, это был крайне приятный мужчина, легко нашедший язык со всеми членами моей семьи. Но вот Реддл... Я всем телом чувствовал его тяжёлую, холодную, давящую магию. Каждый раз оказываясь в его обществе, я ощущал себя жертвой нападения змеи. Естественно, он не смог оставить меня без внимания, задав вроде бы невинный вопрос. – Вы ещё не определились с тем, чем займётесь после Хогвартса, Гарри? Я действительно не определился. Окончание Хогвартса было ступенью в пустоту и там, в неизвестности и тумане, я пока не нащупал следующей ступени, не разглядел того, что мне может быть интересно. Возможно – это будут зелья, а может быть – артефакторика, или же вообще я буду просто колесить по миру, пока меня не зацепит что-то особенное, пока мной не познанное. – Поеду путешествовать, – ответил я. – Бабушка дала мне год на то, чтобы найти себя. Взгляд Реддла на миг метнулся в сторону леди Вал, о чём-то увлечённо беседующей с мамой. – Это очень ценный подарок. Я бы хотел иметь подобный, а не искать судорожно работу сразу после выпуска... Я знал, что Том Реддл сирота, его мать – Меропа Мракс – умерла в родах, успев лишь назвать имя ребёнка. Отец покинул её ещё до рождения малыша и юная беременная девушка оказалась в бедственном положении. Видимо, Реддлу некуда было идти после выпуска из Хогвартса. И это ужасно... – Не стоит меня жалеть, – криво улыбнулся он. – Сэр, вы обещали! – задохнулся я. – Я не применял легилименцию, Гарольд. У вас просто очень говорящее лицо. Я опустил взгляд, испытывая раздражение. Даже мой бывший папаша так меня не бесил... – Ну вот, теперь я вас ещё и разозлил, – хмыкнул Реддл. – Прошу прощения, это выходит непроизвольно. Есть в вас что-то, что цепляет. Благодарю вас за возможность поговорить на Парселтанге. Я, знаете ли, никогда не разговаривал на языке змей с человеком, только с рептилиями. А у них очень невысокий интеллект. Только сейчас до меня дошло, как развёл меня этот гад! Я даже не заметил, что весь диалог вёлся на Парселтанге! Сука! И ведь предъявить нечего! Встав, я коротко кивнул Реддлу и ушёл, дав себе зарок никогда больше не вступать в ним в разговор без свидетелей. Отпустило меня только тогда, когда мы распевали рождественские гимны с высокого крыльца Гриммо, а Элли по традиции раздавала прохожим конфеты и пряники.

***

И вот, наконец, экзамены позади! Я, Гермиона и Драко – лучшие ученики выпуска 1998 года. У Малфоя знатно полыхал зад от того, что магглорожденная оказалась не менее одарена и упорна чем он, наследник древнего рода. А Гермионе – всё равно. Сразу после того, как она вернётся из школы, она собирается переезжать в Болгарию, к Виктору, своему будущему мужу. За эти годы мисс Грейнджер прошла сложный путь, научившись не замечать косых взглядов и игнорировать шепотки за спиной. Для выпускников школа организовывала бал и я предложил Гермионе пойти на бал вместе. Моё предложение дружеское, поэтому не угрожает репутации Грейнджер и не отягощает меня ничем, кроме стремления провести хорошо время. Кружа Гермиону в вальсе, мы хихикали над Уизли, уныло ведущем в танце Лаванду Браун. На мисс Браун мантия уже с трудом сходилась, у неё, кажется, седьмой месяц. А рыжий так и не сделал ей предложение. Небось ждал, когда беременность сама рассосётся. Или Гермиона "одумается" и обратит на него внимание. Джинни Уизли, пришедшая на бал как пара Дина Томаса, сделала последнюю попытку поймать меня в свои сети. Она столкнулась со мной у чаши с пуншем, когда я пошёл за напитками для себя и своей дамы. Я поймал девушку, не давая ей упасть, на миг ощутив цветочный аромат её духов. – Гарри, подаришь мне танец?! – спросила она, когда обрела равновесие. – Конечно! – унижать девушек отказом я разучился с четырнадцати. Вальсировала Джинни божественно и я получил истинное удовольствие от танца. Поцеловав Уизли руку и поблагодарив, я попытался вернуть её партнёру – Дину Томасу, что смотрел на нас весь танец крайне недоброжелательно. – Может выйдем в сад? – невинно спросила Джинни. – Прости, но Дин, кажется, против. – Я не его вещь! – Я этого и не говорил. Но вы пришли вместе и вряд ли Томас оценит, если его партнёршу уведёт прогуляться другой. – А если я хочу сделать это именно с тобой?! – заявила Джинни прямо. – У меня уже есть любимый человек, прости. – Гермиона, на пальце которой не твоё помолвочное кольцо? – С мисс Грейнджер нас связывают исключительно дружеские чувства, – терпеливо ответил я. – Это не ученик Хогвартса... – догадалась Джинни. И закусила губу. – Жаль. Ты мне нравишься. Я смотрел на Джинни Уизли и думал: она красивая, умная, смелая и отлично летает. Прекрасная девушка. Но не для меня. – Я догадался, – улыбнулся я. Мне захотелось порадовать её на прощание и я решил отдать ей свою метлу, тем самым повысив шанс девушки выбиться в лидеры. Летать на школьном Чистомёте – только время тратить. – Джинни, ты примешь от меня мою "Молнию" в подарок? – Твою метлу?! – изумилась Уизли. – Да. – С удовольствием! – Она не новая, но я хорошо о ней заботился. – Оседлать и зажать между бёдер твою метлу будет крайне будоражаще, – заявила мне Джинни, и засмеялась, увидев как я смутился. – Я поняла, Блэк, что ловить мне с тобой нечего. Но за подарок спасибо! Кстати, почему?! – Талантам надо помогать. Бездарности пробьются сами. – Спасибо! Сонным утром после выпускного бала Кричер отполировал мою метлу, упаковал и передал Джинни Уизли.

***

Драко восемнадцать и Малфои устроили пышный приём в его честь. Народу – тьма! Тут и родственники со стороны семейства Малфой из Франции, среди которых я заметил Флёр и Габриэль Делакур. И испанская ветвь Блэков, с которыми я знаком лишь по родовым хроникам и генеалогическому древу. И множество высокопоставленных людей из Министерства. И итальянская родня Забини – Медичи – знаменитая семья ядоваров. После банкета было объявлено о помолвке Наследника Малфой с Блейзом Принсипе Забини. Все аплодировали и я громче всех. Всё! Теперь я гарантированно свободен от притязаний Драко! Он больше не позволял себе намёков на наши прошлые отношения, но зная его страстную натуру и переменчивый характер, я не мог до конца расслабиться. Когда предоставилась возможность, я подошёл поздравить друга с помолвкой: – Ревнуешь, Блэк?! – ухмыльнулся Драко. Его серые глаза блестели от возбуждения. – А должен?! – удивился я. – Нет, но вдруг? – Не ревную. Я рад за тебя и за Блейза. Он давно влюблён в тебя и он тот, кто даст тебе достаточно восхищения, которого требует вся твоя суть. – Анализируешь меня? – самодовольно улыбнулся Драко. – Немного, – признался я. – Кстати, ты решился на выжигание крови? – Нет. – Может и правильно. Это больно. – Не из-за страха боли, Пот... Блэк. Я понял, что не готов терять тебя. – Прости? – Увлечение тобой заставляет меня двигаться вперёд. Считай это чем-то вроде желания доказать тебе, что когда-нибудь ты пожалеешь, что проебланил меня так глупо! Я выпучил глаза и закашлялся. Драко похлопал меня по плечу, смеясь. – Держи лицо, Наследник Блэк. Невозможно иметь такой глупый вид без урона для репутации. Ты выглядишь нелепо! Обуздав эмоции, я с возмущением посмотрел в смеющиеся глаза Драко, и сбежал. Чёртов Малфой! Манипулятор и скользкий змей! В следующий раз буду говорить с ним исключительно на Парселтанге! Пусть помучается! От языка змей у Драко мгновенно встаёт. – Гарри! – окликнул меня кто-то и я притормозил. У выхода в сад стоял Блейз. – Могу я поговорить с тобой? Я ещё от предыдущего разговора не отошёл. Но лучше выпить это как противное зелье – одним махом! – Поздравляю тебя, Блейз! Вы с Драко... – Да-да, прекрасная пара и всё такое, – закатил глаза Забини и скрестил руки на груди. – Мой разговор как раз на эту тему. Я знаю, что у Драко ещё остались чувства к тебе и хотел бы попросить тебя воздержаться от визитов в мэнор хотя бы этим летом. Не мешай нам! – Хорошо, – кивнул я. Я к этому и не стремился, так что пообещать мне это Забини было легко. Блейз окинул меня оценивающим взглядом и увидев что-то в моих глазах, чуть расслабился. Кажется, он очень любил Драко. Иначе так не ревновал бы его ко мне, учитывая, что они заключили помолвку и только не джентльмен позволил бы себе флирт с чужим женихом. Драко, конечно, обидится на мою холодность. Но мне не привыкать. Уверен, Малфой вновь найдёт повод простить моё непочтительное в отношении него поведение.

***

Сова принесла Элли письмо. Она счастлива! Мы все по этому поводу собрались в Коукворте, как в лучшие времена. Неожиданностью для меня стало нахождение в нашей компании Чарльза, которого сестра пригласила на свой личный праздник. Поттер смотрит на мою сестру, как на личное божество. Мне хочется хлопнуть его по плечу и сказать: "Добро пожаловать в клуб отчаянно влюблённых, братишка!". Но я просто жму ему руку.

***

И вот мне восемнадцать! На Гриммо большой приём по поводу моего совершеннолетия. Спасибо, бабушка не страдает страстью Малфоев к публичности и тут только свои: мама, Северус, Элли, Сириус, Рабастан Лестрейндж, Джеймс Поттер с Чарльзом, чета Блэк-Реддл и Ноэль Бэрбоун. Драко я не пригласил, помня о нашем разговоре с Блейзом. Малфой был в бешенстве и таки исполнил свою давнюю угрозу: прислал мне в подарок член. Здоровущий силиконовый дилдо на присоске. И короткую записку: "Как был хамлом, так и остался! Потрахайся, наконец! Может через жопу до тебя дойдёт, что ты ведёшь себя как задница! Любому отобьёшь желание дружить! Твой нихрена не друг, Наследник Драко Люциус Малфой. PS. С днём рождения, придурок! " Я прижал письмо к груди и захохотал. Мерлин, Драко потрясающий! Жаль, Блейз не понимает, что угрозы с моей стороны нет никакой, тем самым лишая меня друга, и невольно подогревая интерес со стороны Драко. Ускользая, я бужу в Малфое инстинкт охотника. И хватательный рефлекс. Если бы я был всё время доступен, я был бы ему совершенно неинтересен. Впрочем, пусть теперь у Блейза болит голова и другие части тела. А у меня сегодня день рождения и я намерен получить от него удовольствие! Когда все положенные тосты в мою честь были произнесены, а торжественный ужин съеден, гости перебрались из Большой Сиреневой Столовой на задний двор, где по случаю жары был натянут тент, выставлены плетёные стулья и стояли столы с прохладительными напитками. Официальная часть закончилась, все расслабились, разбились на группы по интересам и болтали. Мама, сидящая рядом с Северусом, взяла отчима за руку, посмотрела на него и получив кивок, встала. – Родные, близкие и друзья, я бы хотела сделать объявление! Я замер. Неужели она беременна?! – Мы с Северусом решили расстаться! Наши отношения не заканчиваются, мы просто переводим их в другой статус. Отныне мы лучшие друзья, как и было до брака. И мама и Северус улыбались, их решение явно взвешенное, это не нечто спонтанное вроде ссоры или раскрытого адюльтера. Мама нашла взглядом Элли, до этого хихикающую беззаботно с Чарльзом в одном кресле. А Северус поймал мой взгляд. От шока я не мог сказать ни слова, скользя глазами по ошарашенным лицам близких и пытаясь унять дрожь в руках. У Джеймса Поттера – оглушённый вид. У Ноэля Бэрбоуна – воодушевлённый. Том Реддл и Регулус переглянулись так... понимающе. Леди Вал поджала губы. Элли расплакалась, Чарльз поймал её руку, утешая. Сириус повернулся ко мне, спрашивая взглядом, нужна ли мне помощь. Помощь мне определённо была нужна, я просто не понимал какая... Я просто застыл истуканом. Элли вскочила и кинулась к отцу, обнимая его и пряча лицо у него на груди. – Гарри, – обратился ко мне Северус, поглаживая вжавшуюся в него Элли, – если мы разводимся с твоей мамой, это не значит, что мы перестанем общаться. Ты был и остаёшься для меня очень важным человеком. Дикая смесь чувств ударила мне в голову: боль, страх и... безумная надежда. Запрокинув голову, чтобы он не видел хлынувших слёз и дрожащих губ, я кивнул, давая понять, что его слова услышаны, встал, сделал несколько шагов в сторону и... аппарировал чёрт знает куда. Магический выброс выбрал наиболее безопасный путь для расхода взбунтовавшейся магии – перемещение. В ноги ударила земля, мягкая, пружинистая, я упал на задницу и, протерев лицо от слёз, огляделся... Меня окутали запахи речной воды и летнего леса. Кажется, это озеро, на котором мы отдыхали лет десять назад, когда я был ещё невинным и наивным мальчиком, считающим своего отчима кем-то вроде супергероя и верящим в него больше, чем маггловские дети в Санта-Клауса. Я не был испорчен порочной страстью, мои восхищение и любовь были кристально чистыми и безмятежными. Элли тогда было года два, и она ползала по наколдованному манежу, обрывая травинки и засовывая цветы в рот, мама с книгой лежала в тени, я летал над поверхностью озера, осваивая метлу, а Северус плавал, страхуя меня. И когда я таки свалился в воду с визгом, он вытащил меня с глубины, а я, вцепившись в него ногами и руками, хохотал как ненормальный, насколько счастлив был. Метла так и сгинула в этом озере, но я не расстроился. Сириус подарил мне новую. – Акцио метла! Гладкую поверхность разорвала стремительная тень, и я поймал в вытянутую вверх руку влажное древко совершенно не повреждённого артефакта. И до меня дошло. Северус ведь мог призвать его так же, как это только что сделал я. Но не захотел, считая это моё увлечение слишком травматичным. Он всегда заботился обо мне. Всегда! А я, извращённая тёмная тварь, умудрился опорочить эти светлые отношения своей похотью... Тихий голос внутри меня зашептал, пришепётывая на согласных: фактически Северус после ритуала мне никто. В смысле, с точки зрения родственных связей. Не отчим, не муж мамы, не отец сестры. Я к семье Принц вообще никакого отношения сейчас не имею. Но даёт ли мне это право на личное сча... С хлопком передо мной возник Кричер с корзиной в руках, оглядел меня с подозрением, и увидев, что я, как идиот, стою в обнимку с мокрой метлой, хмыкнул и исчез, оставив на чуть примятой траве корзину. Явление домовика выщелкнуло меня из страданий и внутреннего диалога. Чтобы не сойти с ума от резких изменений, мне надо просто побыть одному, дать событиям улечься, переварить и принять их. Заглянув в корзину я нашёл там плед, термос с холодным чаем, пару сандвичей и... косячок. Корзину собирал Сириус. Благодарность к отцу затопила меня по маковку. Я обнял плед, понюхал его – он пах домом, – и немного поплакал. Здесь ведь я один и никто меня не видит... Когда меня отпустило, я очистил артефакт от тины и ила, подсушил чарами и подбросил несколько раз. Чары из метлы не выветрились, она хорошо реагировала на манипуляции. Оседлав артефакт, я с гиканьем взмыл в небо. Полёт всегда прочищал мне мозги.

***

Патронус нашёл меня, когда уже смеркалось. Я валялся на траве и смотрел в меняющее цвет небо, закинув руки за голову. Заметив серебристое свечение, очень характерное для этих чар, я сел и вгляделся в магического защитника. Василиск, король змей. Есть легенда, что где-то под Хогвартсом спит не только дракон, но и василиск томится в ожидании наследника Слизерина. Как по мне бред, но крайне устойчивый. У кого же может быть такой Патронус? Этот человек должен быть очень сильным магом и не бояться тёмной магии. Мерлин, только не Реддл! Я сейчас, как раскрытая раковина, совершенно перед ним беззащитен! Я не понимал, чей он, разглядывая циклопическую змею с тревогой, пока над поляной не разнёсся звучный голос: – Гарри, надеюсь, с тобой все в порядке? Дай знать, если тебе нужна помощь... Я вскочил, жадно впившись взглядом в новую форму Патронуса Северуса. Раньше у него была лань, символ его любви к маме, сейчас же я видел совсем другое животное. А когда последний раз я видел лань? Кажется, когда мне было пятнадцать... Я был в такой ажитации, что хватило взмаха руки для призыва Патронуса. Моя анаконда неизменно вызывала раздражение папы, иронию крёстного, удивление мамы и гордость леди Вальбурги. И приходила, стоило мне подумать о Северусе. Я полюбовался на воплощённый образ своей любви, продиктовал координаты и сжал кулаки. Сейчас всё выяснится. Сейчас я либо воскресну либо умру...