Мой прекрасный сон

Сразу после экзаменов я сбежал на Гриммо, под сень его тёмно-тёплой магии, укрывающей меня, словно пуховое одеяло. Мама расстроилась, что июнь я проведу не дома, но я обещал навещать их. Сослаться на необходимость обучения Наследника – легко. Смотреть на Северуса, не принадлежащего мне, – сложно. Пятого июня у Драко день рождения и я получил официальное приглашение на банкет по поводу его шестнадцатилетия. Эта дата является неофициальным совершеннолетием и возрастом согласия, с которого принято заключить помолвки, а иногда и браки. Поэтому шестнадцать обычно отмечают с размахом. Приглашение получили и отчим с мамой, и Сириус с леди Вал. Элли мама собиралась оставить на Гриммо, с Кричером. Подарок я Драко выбрал давно – шикарное подарочное издание "Квиддич сквозь века". Малфой успешный ловец и вывел в этом сезоне команду Слизерина в топ. Он поймал снитч в полуфинале в самом начале игры, и в финале вырвал крошечный мячик прямо из-под носа у Джинни Уизли. Гриффиндорка умудрялась прилично летать даже на плохоньком школьном "Чистомёте", но опытного ловца на современной метле ей не обогнать. Впрочем, в полуфинал Гриффиндор вырвался исключительно из-за того, что новый ловец Хаффлпаффа, пришедший на место выпустившегося Седрика Диггори, был откровенно слаб. Но это не умаляет того, что Драко отличный ловец. Поэтому я посчитал, что подарок, связанный с видом спорта, которым он так увлечён – порадует его. В середине дня на Гриммо пришли мама, отчим и Элли. Мама дала домовику инструкции, что можно, а что нельзя моей сестре. У Элли – аллергия на цитрусовые, которые она обожала. Раз в год, на её день рождения, отчим варил ей противоаллергическое зелье и сестра отрывалась, килограммами поглощая апельсины, мандарины, помело, грейпфруты и её любимые агли. Когда сестра удалилась в библиотеку, в специальную детскую секцию, где нет опасных книг, мы все камином ушли в Малфой-мэнор. В гостиной нас уже ожидали чета Малфоев и взволнованный Драко. Я улыбнулся ему и получил улыбку в ответ. Но, заметив в моих руках большой свёрток, Драко закусил губу. Я знал этот признак. Он злился. Развернув мой подарок Драко улыбнулся как-то бледно и я понял, что не угодил ему. В чём причина недовольства, я так и не понял, и решил, что Малфой сам потом всё расскажет. Вернее, проорёт мне в лицо. Этап, когда меня "наказывали" молчанием, мы прошли ещё на первых курсах. Такая тактика не приносила никакого результата. Я не зависел от общения ни с кем из однокурсников. Моя зависимость сводилась к моей семье. После торжественного ужина, когда все расселись с бокалами в гостиной, я, пользуясь тем, что именинник куда-то пропал, сбежал в сад. Проветриться. Смотреть на Северуса, такого расслабленного, перекидывающегося шутками с лордом Малфоем, было выше моих сил. Сад Малфой-мэнора был просто огромен. И великолепен! Забредя в розарий, я склонился к розе, мерцающей таинственным огоньком и понял, что это не магия. Просто внутри бутона сидел светлячок. – Ты же не ожидал от него кольца?! – вдруг раздался рядом голос Блейза Забини. – Я ожидал от него определённости! Мы почти год спим в одной постели, засовывая друг в друга языки, члены и пальцы! – раздражённо ответил Драко. – Я думал, что он как минимум попросит у моего отца официальное разрешение на то, чтобы встречаться! Я сморгнул, поняв, что оказался у внешней стороны беседки. И невольно подслушиваю чужой очень важный разговор. Я бы ушёл, если бы он не касался меня. – А Поттер вообще в курсе, что вы встречаетесь?! – хмыкнул Блейз. – А что мы делаем?! – рявкнул Драко. – Вы трахаетесь. Но я не помню, чтобы вы, как парочка, ходили по школе, переплетя пальцы. – Ты хочешь сказать, что он настолько тупой, что... – Я хочу сказать, что он влюблён, и, не в тебя. О чём тебе сообщил между вторым и третьим поцелуем, если я не ошибаюсь. И он может реально не понимать, что вы с ним не просто снимаете напряжение друг с другом. – Невозможно спать с одним и любить другого! – У моей мамы пятый муж. Но любит она до сих пор моего мёртвого отца. – Причём тут твоя мать?! Женщины вообще Терра Инкогнита! Их не понять! – Но это не отменяет того, что Поттер может даже не догадываться, что происходящее между вами для тебя больше чем секс. Драко, признайся, ты ждал кольца, – протянул Блейз. Непродолжительное молчание взорвалось криком: – Да! Да, блядь, я ждал кольца! Я хочу, чтобы он признал, что я что-то для него значу! Что я не просто тот, с кем можно провести время в постели! – Знаешь, иногда я не понимаю, сколько в тебе влюблённости, а сколько ущемлённого самолюбия. В лучшем случае поровну. Поттер – не снитч. Он человек. И если ты таки его добьёшься, то можешь оказаться обескуражен тем, насколько реальный Поттер отличается от выдуманного тобой. – Я тебе душу изливаю, а ты мне какую-то философию толкаешь! – Излей душу Поттеру, мой тебе совет. Он хотя бы узнает, что вы в отношениях. – Да пошёл ты! – Я то пойду... – печально проговорил Блейз. – Но, боюсь, что с Поттером тебе ничего не светит. Он ведь как слепой, если дело касается романтических чувств. Ничего и никого не видит. Такое тоннельное зрение обычно присуще человеку настолько глубоко любящему, что остальных он считает бесполыми существами. Раздался хруст щебня под удаляющимися шагами Блейза и тяжёлый вздох-всхлип Драко, оставшегося в беседке. Я, парализованный открывшейся правдой, так и стоял в полупоклоне над розой, почти не дыша и не моргая. Драко ждал от меня кольца... Ах, ну да, шестнадцать, это ведь момент, когда можно уже заключать помолвки и браки у чистокровных. А мы ещё и всей семьёй припёрлись. Ебучий Мерлин и его тапочки! Очень медленно распрямившись, я начал отступать, благодаря Древних за то, что дорожка к розам был усыпана не гравием, а выложена из плоских камней. Стоило бы сейчас зайти в беседку к Драко и объясниться, но разочаровывать влюблённого в тебя человека в день его рождения – особенно низко. Я вернулся в гостиную и сел рядом с крёстным, активно что-то обсуждающим с леди Малфой, чувствуя себя распоследним говном. – Гарри, – негромко позвал меня Северус, склоняясь ко мне из соседнего кресла, и касаясь моей руки. – Ты в порядке? – Нет, – признался я отчиму. – Я бы хотел уйти. Северус кивнул. И сказал громче, обращаясь к лорду Малфою. – Люциус, прошу прощения, но нам пора. Элли оставлена на домовика, да и в лаборатории зелье под стазисом. Поэтому мы вынуждены вас покинуть. Все встали и начали прощаться друг с другом. Вернувшийся в гостиную Драко выглядел как обычно, разве что чуть бледнее. Чары Гламура никто не отменял. Я решил, что в ближайшее время свяжусь с ним и поговорю про нас. Вернее про то, что "нас" нет, не было и не будет. Довольно длить эту ложь.

***

"Драко, привет! Мне очень жаль, но я случайно оказался невольным свидетелем твоего разговора с Блейзом. И узнал, что твои чувства глубже, чем я предполагал. И что ты питаешь определённые надежды в связи со мной. К большому сожалению я не могу ответить на твои чувства. И не потому, что ты для меня ничего не значишь. А потому, что окончательно и бесповоротно люблю другого человека. Я считаю, что нам больше не стоит допускать физическую близость, чтобы не создавать у тебя ложного ощущения, что мы вместе, а у меня, что между нами всё несерьёзно. Я прошу у тебя прощения, если вдруг словом или делом ввёл тебя в заблуждение. Я не жалею о том, что между нами было. Но у нас нет будущего. Я не подходящий для отношений человек. Прости меня. PS. Я понимаю, что ты будешь на меня злиться. Возможно, даже захочешь проклясть. Но знай, я всё равно считаю тебя своим другом. Гарри Поттер"

***

В ответ на моё письмо от Драко мне пришёл громовещатель. "Придурок" оказалось самым корректным словом из всего текста, которое громовещатель проорал мне в лицо. Сидящие за столом бабушка и крёстный смотрели на меня с разными эмоциями. Крёстный едва сдерживал смех, повторяя беззвучно самые забористые обороты, а леди Вал раздувала ноздри, не понимая, кому ввалить по первое число: опозорившемуся будущему наследнику или разбушевавшемуся чужому отпрыску. – Что это было!? – ледяной голос бабушки в наступившей тишине прозвучал страшнее, чем вопиллер. Мне пришлось вкратце описать суть ситуации, опуская момент моей влюблённости в Северуса. – Драко был бы для тебя неплохой партией, – заметила леди Вал, осознав, что моей прямой вины нет. И что это скорее недоразумение, вызванное нашей неопытностью в отношениях. – Зачем Гарри эта истеричка?! – вмешался в разговор Сириус. – Дай этот совет самому себе, Сириус! – осекла его бабушка и крёстный мгновенно потух. – Гарри, принуждать тебя или склонять к постылому союзу я не намерена. Довольно мне прошлых ошибок. Я верю в то, что ты достаточно разумен, чтобы разобраться в своих личных отношениях сам. Но если тебе нужен будет совет, то я всегда готова выслушать тебя. – Спасибо, ба! – сказал я. – Спасибо, ма! – одновременно со мной выпалил Сириус.

***

Мне – шестнадцать, и я живу в аду и в раю одновременно. Мои чувства окончательно устоялись. Я любил, люблю и буду вечно любить мужа моей мамы. Я осознал это, понял, переварил и принял. Видеть его – мучительная потребность. Месяц самоизоляции на Гриммо мне это наглядно показал. С нетерпением и ужасом жду своего восемнадцатилетия, когда смогу начать жить самостоятельно, уйдя из дома мамы и отчима. Скорее всего, к крёстному на Гриммо. Он обожает меня, его мать тоже, а дом настолько огромен, что при желании там можно неделями ни с кем не встречаться, кроме Кричера – старого домовика семейства Блэк. Тем более, я наследую этому роду в день своего семнадцатилетия. Как хорошо, что у отца есть Чарльз, и он хочет сделать Наследником его, а вот у крёстного детей нет и, скорее всего, не будет. Однажды я спросил, почему, и он отшутился, что Блэки без любви не размножаются. Его младший брат Регулус состоит в браке с человеком, который детей не хочет. Так что для Блэков я – единственный шанс на продление рода. Так себе шанс, если честно. Но с другой стороны, ложиться с женщиной в постель для получения наследников не обязательно. Достаточно найти носящую и совершить с ней ритуал. Тем более кодекс рода не требует от меня непременного заключения брака с матерью ребёнка. В прошлом году Сириус окончательно договорился с моим отцом о замене Наследников. Во мне выжгут род Поттер, пробуждая родство рода Блэк. Мне род Блэк даже больше нравится. Поттеры для меня символ несдержанности и неадекватности. Да я Поттерам, собственно, особенно никогда и не был нужен. Даже бабушка и дедушка отвергли меня. Я же полукровка. Слава Древним, крёстный не так привередлив, хоть лозунг его дома и звучит: «Чисты навек». На самом деле Блэки ценят не чистоту крови, как кажется непосвящённым со стороны, а моральные качества и преданность роду. Чисты морально навек! Никто из Блэков ни разу не запятнал себя предательством! Понятно, что для рода важен и потенциал, но он у меня очень высокий. Сегодня у меня день рождения, и когда все выпили и расслабились, я спрятался в беседке, пока все продолжили праздновать моё шестнадцатилетие. На него явился даже отец. Кажется, после того как он определился, уступив меня Блэкам, я начал меньше раздражать его. В этот визит он даже ведёт себя вполне пристойно: не пьёт, не говорит гадости и не портит нам праздник, только смотрит на Северуса с презрением. Забывая, что тот вырастил его сына. Слава Древним Сириус не такой упоротый. Лишь однажды он попытался сцепиться с Северусом при мне, и это закончилось мощным магическим выбросом у меня и ссорой с крёстным. Я не разговаривал с ним почти полгода. Сириусу этого хватило, чтобы он переосмыслил прошлое и сделал выводы на будущее. На текущий момент два моих самых близких мужчины поддерживают здоровые отношения: немного иронии, чуть сарказма, море терпения. Это, собственно, и повлияло на разрешение отчима в своё время посещать мне Гриммо в любой момент. По сути если бы Северус не простил Сириуса, не видать последнему Наследника, как своих ушей. Жалею ли я сейчас, что Северус в своё время, соблюдая требования отца, не усыновил меня? Ни секунды! Я хочу быть Принцем, но не сыном, а мужем. А это невозможно. Наверное, в свой день рождения не стоит думать о сложном. Лучше о приятном. Я, наконец, познакомился чуть ближе с Чарльзом. Сейчас он как раз в том возрасте, когда мы с мамой начали жить отдельно. Счастливый, улыбчивый малыш. Светлый снаружи и внутри. Никаких тёмных даров, никакого Парселтанга. Чарли легко нашёл с Элли общий язык, они всё же ближе друг к другу по возрасту, и сейчас они играли где-то в саду под присмотром Живоглота. Драко прислал мне на день рождения торт в виде пениса. Да какого пениса! Метрового хрена! Подарок в огромной коробке доставили четыре совы. Торт оказался вкусным. Надо будет отправить ему благодарственную открытку. Его подарок, как ни странно, подарил мне надежду, что мы всё же сможем сохранить наши отношения на уровне нейтральных. На дружбу я, увы, не надеюсь. Дадли превратился в огромного мужика с руками-банками. Я даже не сразу понял, кто на меня напал и басит "С днём рождения, мелкий!". Дурсли подарили мне компьютер и дядя пообещал подсказать контору, которая подключит его к сети Интернет. Так мы сможем с кузеном общаться чаще. Северус подарил мне часы... – Ты чего тут притаился, лапушка? – вырвал меня из мыслей крёстный. Он был чуть навеселе, глаза у него загадочно мерцали. Кажется, он был рад видеть моего отца в нормальном расположении духа. Я посмотрел в обеспокоенные синие глаза и поразился тому, насколько Сириус мне близок. Взрослый, которому можно рассказать самое сокровенное, пусть даже оно стыдное и неловкое. Но... Как мне объяснить открытому и эмоциональному Сириусу, что я болезненно и безнадёжно люблю мужа своей матери и мне больно смотреть, как они сидят рядом и как она поправляет ему воротник рубашки, а он улыбается ей расслабленно и счастливо? И что мне гадко, стыдно и невыносимо из-за моих чувств. Я люблю маму, я люблю Северуса, но я не люблю себя. И когда поднимают тосты в мою честь, мне хочется закричать, что я этого не достоин! – Гарри, что-то случилось? – уточняет Сириус, смущённый моим молчанием. И я решаюсь: – Я влюбился не в того человека. – Неужто Малфой-младший таки добился своего? – Нет! – Старший?! – Иди ты! Я тебе тут душу изливаю, а ты иронизируешь! – Ну прости, прости. Я не обесцениваю твои чувства. Просто юмор иногда помогает снизить градус напряжения. Я ведь тоже в своё время влюбился не в того, и вот… Сириус в кого-то влюблён?! Я не замечал! – А кто это? – Я скажу. Но и ты признаешься. Идёт? – Сделка, лорд Блэк? – сощурился я. – Сделка, будущий Наследник! – Эй, папаша, не давите авторитетом! – Да я и не пытался. Просто напомнил о субординации. Я знал, что Сириус никогда не применит ко мне волю главы рода. Слишком много прессовали его самого, чтобы он поступил так в отношении близкого человека. – Под Непреложный обет! Сириус закатил глаза, но тем не менее палочку достал и призвал Кричера. Дав друг другу клятвы, мы взялись за руки и одновременно произнесли имена своих безответных любовей: – Джеймс! – Северус! – Ёб твою мать! – Блядь! Некоторое время мы молчим, осознавая реальность. Я вдруг вспоминаю как напился Сириус на свадьбе моего отца и в каком состоянии он вернулся. Множество его взглядов, фраз, намёков леди Вал... Чёрт! Чёрт-чёрт-чёрт! – И давно? – спрашиваю я, не уточняя. – С четвёртого курса. А ты? – Полюбил, когда впервые увидел. Мне было четыре. Осознал лет в двенадцать. Когда моим чувствам нашлось подтверждение не только в виде восхищения, но и в виде сексуального притяжения. Сириус вновь замолчал, задумавшись. А я думал, как похожи оказались наши судьбы с крёстным... – Ты не жалеешь, что с тобой это произошло, Гарри? – спросил Сириус. Ответить на этот вопрос было легко, так как я давно с ним определился. – Я жалею, что могу причинить боль близким, но то, что испытываю это чувство – нет. Я счастлив любить Северуса. – Почему ты счастлив, а я нет? Я ненавижу свою рабскую привязанность к Джеймсу! – Ты ищешь счастье вовне, а оно внутри, Сири. Наш высокоэмоциональный диалог заканчивается тем, что мы напиваемся в такое говно, что засыпаем в беседке в обнимку, и утром нас будит Северус, с жалостью глядя на меня и с презрением на Сириуса. – Ладно ты сам, пёс, плевать хотел на приличия, – шипит он в лучших традициях профессора Принца, – но как ты мог напоить Гарри?! Я ведь уже предупреждал тебя однажды! Ты же будущий отец! Сириус стонет, хватаясь за больную голову. Я же даже пошевелиться не могу. Я впервые употребил что-то крепче сливочного пива, и похмелье от огневиски оказалось просто убийственным. Северус присаживается возле меня, осторожно приподнимает мне голову и спаивает что-то из пузырька. Мне мгновенно становится легче. – Спасибо, – бормочу я, пряча глаза от Северуса. – От мамы я тебя отмазал. Сам придумаешь, где провёл эту ночь. А тебя, собака, – сунув стонущему Блэку пузырёк с чудодейственным средством, – я защищать не намерен. Так что, если не хочешь подставить сына, рекомендую уйти по-французски. Северус уходит, взметнув полами халата, накинутого на пижаму, как мантией. Сириус некоторое время лежит, наслаждаясь отсутствием ужасных последствий злоупотребления алкоголем, а после произносит задумчиво: – А что если твои чувства взаимны, Гарри? Он тебя так опекает, словно ты его прелесть. Безумная надежда взвивается ревущим пламенем и опадает. Увы, но для Северуса я всего лишь пасынок, а не "лучик света", как моя мама. – Он меня всегда опекал, сколько я его знаю. Он просто ответственный. Лучший. – М-м-м... – тянет Сириус. Он скорее всего поспорил бы, но у него явно нет на это сил.

***

Драко, сунувшегося ко мне с поцелуем в поезде, я отстраняю. Он пытается сделать вид, что не было никакого моего письма. Но я не хочу использовать его и позволять пользоваться собой! Хватит! Это бесчестно. ‒ Я всё так же люблю другого. И это навсегда. Я не передумал, не разлюбил, не забыл нашего с тобой разговора. ‒ Это не мешало позволять мне дрочить тебе весь прошлый год! И совать мне в рот член! ‒ Я был не прав. И не имел права использовать тебя. Прости! ‒ Это я тебя использовал, придурок! ‒ выплёвывает Драко и сбегает, хлопнув дверью купе. В него заглядывает Винс и спрашивает у меня: ‒ Чего это он? ‒ Я его обидел. Крэбб хмурится. Он и Гойл всегда защищали Малфоя. ‒ Не со злым умыслом, Винс, – уточняю я. ‒ Понятно. Крэбб окидывает меня строгим взглядом и уходит искать Малфоя, а я еду в купе один, чувствуя себя просто ужасно. Во избежание эксцессов я договариваюсь во время приветственного пира с Блейзом поменяться спальнями и оказываюсь в компании Тео Нотта и Эдварда Пайка. Судя по тому, каким торжеством блестят глаза Забини, он очень не равнодушен к Малфою. Я скрещиваю пальцы на удачу. Что бы между нами ни было, я желаю Малфою счастья! Оскорблённый в лучших чувствах Драко перестаёт замечать меня, и я оказываюсь в одиночестве. Так мне и надо. Я ныряю в учёбу: в следующем году ЖАБА и стоит начать систематизировать знания и подбивать итог уже сейчас. Я и Грейнджер – самые истовые посетители библиотеки. Мы иногда разговариваем с гриффиндоркой. Она так и не прижилась на факультете, но её это больше не волнует. Почти все оставили её в покое, кроме Уизли. Рыжий придурок таки в неё влюблён и периодически то цепляет её, то демонстративно тискает свою подружку – Лаванду Браун – красивую кудрявую блондинку, в надежде вызвать ревность. Естественно, это не приносит никакого результата, кроме одного – Грейнджер испытывает к Уизли лишь одно чувство – брезгливое недоумение. Гермиона уже второй год состоит в переписке с Виктором Крамом. Более того на шестнадцатилетие он сделал ей предложение и прислал совой кольцо. Гермиона его приняла. – Почему ты не носишь его?! – удивляюсь я. – Даже такой идиот как Уизли понял бы, что шансов нет, и отстал. – На Рождество я с родителями планирую посетить Болгарию. Где мы познакомим наши семьи и проведём красивую церемонию. Я не хочу заключать помолвку по переписке. – Это разумно, – соглашаюсь я. – И потом Уизли столько лет доставал меня... Пусть ещё помучается! – улыбается Гермиона. – О... Грейнджер, я впечатлён! Гриффиндорка улыбается, полыхая скулами. Мерлин, надо хвалить её чаще. Ей явно не достаёт простых слов признания.

***

Перед Рождеством Драко впервые обращается ко мне: – Поттер, надо поговорить. Астрономическая башня, за час до отбоя. Он староста и ему безразлично, когда покидать общежитие, а на меня подобные привилегии не распространяются, так что я расцениваю его предусмотрительность как хороший знак. Стоит себе признаться: мне не хватает Малфоя. Как друга, как собеседника, как бодрящего зелья. За много лет, что я пытался от него отвязаться, я к нему привязался. Когда я поднимаюсь на башню, он уже стоит на площадке в тёплой мантии и смотрит на прозрачное от мороза небо, звёзды в эту холодную ночь видны очень чётко и оттого кажутся близкими. – Слышал, тебя собираются принять в род Блэк? – говорит он, не поворачиваясь. Я подхожу и становлюсь рядом, плечо к плечу. – Есть такие разговоры, – уклончиво отвечаю я. – И мы станем не троюродными кузенами, а двоюродными? – Скорее всего. Я до сих пор плаваю в хитросплетениях кровных линий, но вряд ли бы Драко стал вводить меня в заблуждение. Только к чему этот разговор? – И наш брак всё равно бы стал невозможен. А-а-а, он к этому. – Он был бы невозможен по другой причине, Драко. Зачем тебе человек, до последней мысли принадлежащий другому? – А тот, другой, знает, что ты ему принадлежишь?! – ядовито уточняет Малфой. Я опускаю глаза и закусываю губу. Драко бьёт в самое больное место. Бьёт осознанно. И справедливо. – Нет. Малфой фыркает беззлобно. – Почему ты не на Гриффиндоре, Поттер? Только там могут процветать настолько беззаветные идиоты? – Шляпа предложила мне выбор. Я его сделал. Я не собираюсь рассказывать ему свою печальную историю о несложившихся отношениях с отцом. И своей больной любви к отчиму. – А... Понятно. Значит твоя тайная страсть имеет отношение к Слизерину... Так вот, к твоему сведению, любовь не обязательна в браке. Это маггловская чушь. Моветон. Ненужное и отягчающее партнёрские отношения чувство. – И тебя бы устроил безразличный я? Драко замялся. – Я ненавижу, когда мной пренебрегают! Ты, сволочь, дал мне прочувствовать это от и до! И я бы, не наклёвывайся в перспективе наше недопустимое для зачатия наследников родство, настоял бы на нашем браке! – Я не вещь! – Но ты принадлежишь роду! Поверь, твой папаша продал бы тебя за пару миллионов легко! Я втянул в себя шумно воздух. Увы, папа бы продал. Тем более за такую астрономическую сумму! Впрочем, папа и так меня продал. Как Наследника другому роду. Сколько это стоило роду Блэк – я не уточнял. Родители оставили ему неплохое состояние, но он вполне бодро его проматывает. – Тебя, правда, остановило исключительно моё потенциальное вступление в род? Или есть ещё причины? – уточнил я. Драко сложный человек, но не плохой. И расчётливость Малфоев компенсирована эмоциональной порывистостью Блэков. – Нет, – мотнул он головой. – Отомстив тебе, я бы и себя наказал. Моя тётка одержима одним человеком, и я вижу, чем заканчивается для Блэков погружение в чувства. – Ты не только Блэк, – напомнил я. – Да, наполовину я Малфой, – повторил мои размышления Драко. – Это меня и спасает от одержимости. Баланс льда и пламени. Если ты не сдохнешь после ритуала замены крови, я тоже выжгу из себя блэковскую кровь. И тебя заодно. Мне, как никому, была понятна его боль. – Мне жаль, что твои чувства безответны. Правда. Если бы я мог выбирать, кому отдать своё сердце, я бы не раздумывая отдал бы его тебе. – Красиво поёшь, Поттер, – хмыкнул Драко, но мне показалось, что он удовлетворён. – Но я тебя прощаю. Я бы тоже не хотел, чтобы моё сердце принадлежало такому тупому ублюдку, как ты. Но, как оказалось, привязанности и антипатии мы не контролируем. – Мир? – Мир. Мы пожали друг другу руки и вернулись к подобию наших отношений до того, как нас обоих настигла гормональная буря.