Ребенок, в чьих руках горело пламя

      Хогвартс вновь отдался владенью ночи. Ребята постепенно перебредали в свои комнаты. Семикурсники, по всеобщему согласию, разделились и разошлись по комнатам первых и вторых курсов, чтобы дополнительно наложить букет различных сигнальных и запирающих чар на двери спален. В гостиной постепенно утих переполох, и последний ученик отправился спать, попрощавшись перед этим с оставшимся Поттером.       Стрелка часов-маятников плавно подходила к полуночи. Камин, уже догорая, отдавал последнее тепло. Гарри, лениво оперевшись о спинку кресла, всматривался в расплывающиеся перед ним символы рунических связок. Глаза устало слипались, и мальчик чувствовал, что засыпает.       Часы звонко забили полночь.       Прозвучал первый удар.       Гарри сонно заморгал. Он отложил книгу, и в голове появилась мысль о том, чтобы перебраться к себе. Бросив взгляд в сторону лестницы, Поттер замер. По ней практически невесомо спускалась девушка, одетая в одну только ночную рубашку, достающую до острых коленок. Пэнси Паркинсон, непривычно растрепанная и…спящая.       Второй удар.       Она шла к выходу, задевая бедрами стоящие диваны и кресла. Уже поднимаясь на ноги, юноша услышал, как девушка тихо назвала пароль. Стена с грохотом отворилась, пропустив тонкую фигурку. Гарри, наконец-то придя в себя, поспешил следом за ней. Пэнси, не замечая ничего вокруг, шла по коридору; босые ноги шаркали по холодным каменным плитам.       Девушка подавалась плечами и грудью вперед, словно хотела поспешить, ведомая кем-то, зависимая от чужого контроля. Гарри следовал за ней, и почему-то ему не хотелось выдавать своего присутствия. Он хотел проследить за ней и понять, к чему — или к кому — она идет.       Удар третий.       Пэнси добралась до выхода. При всем желании оставаться незамеченным, Гарри не хотел, чтобы слежка вышла из-под контроля. Он быстро догнал девчонки и окликнул:       — Пэнси, пойдем, тебе не следует выходить за пределы замка, — Поттер подался вперед в попытке схватить девушку за руку, но поток силы, который всегда был для него родным, привычно обволакивающе темным, больно ужалил его, обдавая холодом.       От того, чтобы быть безжалостно отшвырнутым, его сберегла своя собственная, подобная своевольной кошке, тьма. Гарри схватился за голову из-за внезапной вспышки боли. Сила заклубилась темным ворохом внутри него. Она вместе с начинающим бушевать северным ветром рвалась вперед, желая настигнуть обидчика, причинить ему еще большую боль.       Поттер мысленно зарычал на нее, приказывая остыть. Гарри выдохнул, наконец придя в себя, и посмотрел в сторону Запретного леса. В лицо ударил холодный осенний ветер. Небо покрылось тяжелыми темными тучами.       Приближалась буря.       Четвертый удар.       Гарри бросился вслед за удаляющейся Пэнси. Даже не стараясь обходить острые ветви, девчонка продиралась сквозь преграды. Она вдруг резко ускорилась, ощущая то, что и подняло ее с постели.       Поттер следовал за ней, резко взмахивая палочкой, чтобы убрать грозящие попасть в глаза ветви. Он несколько раз пытался убирать преграды и перед Паркинсон, но быстро осознал, что скорее ранит ее, чем поможет.       Боковым зрением он замечал жуткие силуэты. Деревья тянулись своими когтями к нему, возвышаясь величественными дворцами. Рядом, страдая, выл ветер, холодным хлыстом ударяя в спину. Гарри только сейчас ощутил то, чем так славился Запретный лес, дышащий мрачным дыханием в сторону непрошенных гостей.       Пятый удар.       Не далее, чем в двадцати шагах Гарри увидел распростертую и увитую тенями поляну. Он чувствовал опасность. Следуя одним лишь инстинктам, в одно мгновение Гарри обездвижил стремящуюся туда попасть Пэнси, и резко удивленно вдохнул. Метнув взгляд на застывшую девушку, Поттер бросился на поляну, выставив перед собой палочку.       Он застыл в безмерном ужасе. Под ногами захрустели кости.       Шестой удар.

***

      Задумчиво разглядывая возникающие силуэты в жаре полыхающего камина, Том наконец-то позволил себе расслабиться. В правой руке он покручивал бокал, наполненный янтарной жидкостью.       Пускай он и собирался отдохнуть, мысли постоянно возвращались к политическим интригам, вращающимся вокруг его фигуры серого кардинала, спустя время набирающего утраченную власть. В последнее время он чувствовал странный магический фон, что все чаще заставлял беспокоиться.       Шлейф неопознанной магии распространялся прямиком из Хогвартса, где который год кряду создавал проблемы его маленький протеже. Пальцы потянулись к перу, чтобы спросить, как идут дела у мальчишки. Но вдруг его рука дрогнула, на бумагу упало уродливое чернильное пятно и расплылось кляксой.       Том нахмурился.       Его заставила дрогнуть волна прошедшей сквозь него неизвестной магии. Вероятнее всего, эту странную аномалию почувствовал лишь он и волшебник с подобным ему магическим потенциалом. Реддл встал и, звонко стукнув хрусталем, поставил бокал. Что-то ему подсказывало, что Гарри снова создает проблемы…

***

      Поляна, освещаясь серым светом укрывшейся за облаками луны, предстала в своем леденящем душу облике. Гарри неуверенно ступил на землю, где бесчисленное количество несчастных в свое время умоляли о милосердии. Юноша вздрогнул и отвел взгляд.       Оставаться здесь было до дрожи страшно.       Боковым зрением парень заметил движение. На костяной помост легла тень, за которой, плывя над землей, устремилась миниатюрная детская фигура с лицом, искаженным страданиями.       Потерявшие свой цвет некогда яркие рыжие волосы спутанными прядями бились на ветру. По щекам девочки непрерывным потоком струились слезы. Гарри узнал в этом неупокоенном призраке ту, которую так страстно ненавидел весь прошлый год. Мальчик неосознанно подался вперед и едва слышно прошептал:       — Джинни?       Седьмой удар.       Силуэт устало наклонил голову к плечу. Девочка, будто замерзнув, обхватила себя руками. Губы приоткрылись в немом вопросе. Обесцвеченные глаза устало зажмурились, и она подалась вперед, словно… словно в попытке поцеловать его. Гарри тут же отшатнулся от призрака, выставив перед собой палочку.       — Джинни!       Она вновь склонила голову и, искривив губы в подобии улыбки, едва слышно прошептала:       — Мне так одиноко, — голос с порывом ветра ударил по нему. В груди поселилась боль. — Мне так не хватает тепла… я так несчастна. Поцелуй меня, обними, раздели со мной мою боль… принесенную вами.       Гарри вновь отстранился, позволив части своей силы окутать его, словно оболочкой.       Призрак протянул руки к его лицу, но как только полупрозрачные пальцы прикоснулись к едва заметной, вибрирующей от напряжения, материи, то, взвизгнув, моментально отстранился.       Лицо Джинни в одно мгновение уродливо искривилось в порыве злости.       Восьмой удар.       Гарри отступил на шаг. Только сейчас он заметил, что бывшая гриффиндорка смотрела сквозь него. Призрак, отравленный своей злостью, мечтал о мести. Перед ним уже не было «той самой девочки» — сейчас перед ним стояла лишь часть неупокоенной души.       Кости под ногами отвратительно затрещали, вторя его шагам.       — Они, все эти змеи, виноваты в моей смерти, и я не оставлю их в покое, пока не вытравлю всех. Я не заслуживала этого, — слезы обиды с новой силой заструились по щекам.       Девятый удар.       Ветер скулил, принося на поляну чужие голоса:       «Нет».       «Милый ребенок».       «Конечно же, нет».       «Виноваты только предатели».       «Они должны умереть».       «Змеи так надменны».       Гарри казалось, что между деревьев он видел едва различимые полупрозрачные силуэты.       — Узнаешь меня, Джинни? Я ведь тот, чувства к кому тебя и погубили. Слышишь меня, Джинни? — Гарри ощущал волну злости, смешанную с разочарованием. Невинный первокурсник пострадал из-за последствий того, в чем был косвенно виноват.       Поттер сжал кулаки и больше не отступал. Сейчас он направлялся прямиком к призраку.       — Неужели в тебе ничего не осталось, Уизли? Тебе следует услышать то, что я скажу. Слушай внимательно: я раскаиваюсь перед тобой и признаю свою ошибку. Перед тобой человек, сподвигнувший тебя на смерть. Ты же лишила души такого же ребенка, как и ты. Раскайся, Джинни, и,  — Гарри раскинул руки, как бы призывая к действию, — обними меня. Ты ведь так этого желала.       Слезы на девичьих щеках впервые за это время остановились. Девочка задрожала, то ли от снова подступивших слез, то ли от переполнявших эмоций.       Уизли всхлипнула. Сейчас она впервые за весь разговор казалась непривычно живой.       Она взглянула на Гарри и, словно поддавшись желанию, бросилась к нему в объятия. Гарри с силой прижал практически фантомный силуэт и, на мгновение задержавшись… отпустил свою силу.       Десятый удар.       Призрак закричал и забился в его руках, пытаясь отстраниться. Джинни выла и проклинала его, пока боль, сжигающая ее озлобленный дух, не притупилась. Девушка невесомо и устало опустила голову на чужое плечо. До Гарри донесся шепот исчезающего призрака:       — Я правда полюбила тебя, Гарри, и правда заманила того ребенка, но… душу мальчика высосала не я. И, Гарри, — она обвила его шею руками, — я никогда…       Джинни в последний раз вздохнула и, так и не закончив предложение, растаяла в его руках, подобно утреннему туману.       Одиннадцатый удар.       Колени подкосились, и Поттер с силой сжал руки на груди. Прикосновение призрака было подобно удару сотни острых игл. Гарри загнанно задышал и попытался подняться на ноги. Призраки, прятавшиеся в деревьях, страдающе скулили:       «Мы отомстим».       «Гадкий человек».       «Недостойный человек».       «Живой».       Поттер сквозь зубы тяжело выдохнул и, путаясь в своих же мыслях, подумал:       «Мне нельзя здесь больше оставаться. Я уже… Еще одно прикосновение призрака я не перенесу. Я устал».       Фигуры приблизились и закружили вокруг него.       «Глупый человек».       «Страшный человек».       «Растворивший одного из нас».       «Убийца».       Призраки стали пытаться прикоснуться к его спине. Тьма, измотавшись, едва могла поддерживать и своего человека, и смертельные прикосновения нежити. Мальчик сжался.       Боль сжигала его.       Он практически ощущал, как призраки, собравшиеся над ним, искали способ прорвать его защиту, а после вытянуть душу.       Сейчас, стоя на человеческих костях ему стало страшно.       Боль сковала его. Хотелось кричать, вторя завывающему ветру.       Сознание помутнилось, и Гарри понял, что падает. Уже закрывая глаза, он услышал неизвестное ему заклинание, произносимое властным, испуганным голосом.       Двенадцатый удар.