Ребенок, в чьих руках горело пламя

1 сентября, 1991 год

      Гарри Поттер стоял перед колонной между станциями «9» и «10». Магия сопровождала его всю жизнь, но мысль о том, что сейчас нужно со спокойным лицом врезаться в каменную стену заставила растеряться. Анку недовольно затоптался в клетке, все еще немного обиженный. Поттер устало вздохнул. Истерику, которую устроил ворон, он забудет еще не скоро.       Гарри про себя усмехнулся. Как он собирается достичь своей цели, если ему страшно преодолеть одну-единственную стену?       Он набрал побольше воздуха в легкие и уверенно побежал вперед. Не удержавшись, Поттер зажмурил глаза. Через мгновение перед ним предстала та самая станция, которая стала началом длинного пути:

«Платформа 9 и ¾»

      Судорожный вздох сорвался с губ. Большой красный поезд возвышался перед ним в своем чарующем великолепии. Гарри крепче сжал перекинутую через плечо сумку и подошел к одному из вагонов. На мгновение остановившись и кинув беспокойный взгляд себе за спину, мальчик зашел внутрь.        Стрелка больших железнодорожных часов почти достигала десяти утра.       Заняв одно из множества пустующих купе, Гарри выпустил из клетки птицу, которая, забыв про обиду, была в восторге от будущего приключения — так же, как и он.       Чтобы скоротать время перед отбытием, Поттер вытащил блокнот и уселся на своей полке. Устроился поудобнее, поджав ногу в колене, на которое тут же прыгнула птица, довольная выбранным местом.       — Эй, Анку, погоди минуту! Давай я положу что-нибудь, не то ты мне своими когтями всю штанину раскромсаешь.       Ворон послушно перелетел на соседнее место, а после того, как Гарри укрыл ногу плотным куском ткани, вернулся.       На бумаге медленно появлялись линии, складываясь в фигуру заснувшей в тепле птицы. Поезд тронулся. Вид на фигуры провожающих родителей вскоре сменился прекрасными, словно нарисованными художником-мечтателем, пейзажами.       Дверь купе медленно отъехала в сторону, и на пороге появился нескладный рыжий мальчик. Он застыл, увидев композицию на тему:       «Я и моя птица».       Переборов удивление, он спросил:       — Можно к тебе? Все места уже заняты.       Гарри просто кивнул.       Ему нравилась устоявшаяся идиллия. Тишину нарушал только мерный стук колес, но, кажется, это безмолвие было неловким для мальчишки напротив.       — Я Рон. Рон Уизли, это мой первый год в Хогвартсе. Хочу попасть на Гриффиндор, как и все мои старшие братья, — на одном дыхании выпалил мальчик. — Я не поступлю к гадким змеям в Слизерин, а тем более к глупым барсукам в Хаффлпафф. А как зовут тебя? И куда ты хочешь попасть?       Поттер безразлично повернул голову в его сторону:       — Зовут Гарри. Без разницы, куда попаду. Прости, не мог бы ты вести себя немного тише? Ты можешь разбудить мою птицу.       Рон смутился.       Внезапно дверь в купе снова открылась, и на пороге появилась пышногривая девочка. За ее спиной мялся с ноги на ногу полноватый мальчик, пристыженно опустив глаза в пол.       — Я Гермиона Грейнджер, а это Невилл Лонгботтом. Вы не видели жабу?       Напоровшись взглядом на ворона, девочка резко замолчала. Гарри закатил глаза. «Еще один разрушитель тишины», — пронеслось у него в мыслях. Цепкий девичий голос спустя минуту вновь наполнил купе:       — Это твоя птица? А ты знаешь, что в перечне дозволенных животных нет ни одного подвида врановых? Даже если бы и были, ты все равно обязан был бы держать птицу в клетке во время поездки. Да и вообще, вороны — опасные хищные птицы, от которых нет пользы в Магическом Мире, ведь они не приучены к разноске писем, в отличие от тех же сов или французских голубей.       — Ты закончила? А теперь напомни мне, кто ты такая, чтобы указывать мне, кого я могу брать с собой в школу, а кого нет? — раздраженно спросил Гарри.       Приятная сонная нега окончательно спала. Анку зло посмотрел на детей и, перелетев на верхнюю полку, спрятал голову в крыльях.       — Жаб здесь не видели, — продолжил Поттер. — Вместо того, чтобы тревожить всех пассажиров, тебе следует пойти к старостам и попросить их применить манящие чары. По поводу птицы — я бы посоветовал тебе не лезть не в свое дело. Я тебя не упрекаю, что ты колдуешь за пределами Хогвартса.       Девочка вспыхнула и, круто развернувшись на каблуках, выбежала из купе.       Рон, почувствовав себя словно на минном поле, что-то промямлил и встал для того, чтобы скрыться за дверью, но напоролся на другого мальчика с гладкими платиновыми волосами.       — Смотри, куда прешь! — крикнул Рон и сузил глаза.       — О, так-так, — Драко на мгновение задумался, сцепив руки в замок, — рыжий, в потрепанной одежде и с веснушчатым лицом. Полагаю, Уизли? Я Драко Малфой, а ты можешь не представляться — мне достаточно знать твою фамилию, чтобы никогда с тобой не водиться.       Рон готов был ответить, но вдруг почувствовал прошедший по коже холодок от голоса Гарри:       — Закройте, наконец, двери. С какой стороны, пусть каждый решает сам.       Рон выскочил за дверь, а Драко застыл. Он удивленно посмотрел на Поттера. Аккуратно опустившись на сидение напротив, тихо спросил:       — Это был ты?       — Я.       — Я хотел поблагодарить тебя, — смущенный и в расстроенных чувствах, Малфой опустил голову. Еще никогда он не чувствовал себя обязанным кому-то настолько сильно. — Спасибо, что спас меня тогда. И за мазь. Если бы не ты, я…       И внезапно замолк, не зная, как правильно продолжить фразу. Его могли убить, обесчестить или использовать как точку давления на отца, который бы разочаровался, а это, пожалуй, стало бы самым ужасным исходом событий.       Пребывая в своих мыслях, он не заметил, как Поттер встал и подошел к нему. Драко очнулся только тогда, когда холодные тонкие пальцы вцепились в подбородок и резко приподняли его голову. Было немного больно, но он не решился что-то сказать.       Прямо на Драко смотрели зеленого, словно ненастоящего, цвета глаза.       Чувство превосходства Гарри почти ощутимо заполнило купе.       — Ты осознал этот урок? Кажется, ты часто говоришь о силе своего отца, — Поттер слегка наклонился к нему. — Но ты не имеешь права говорить о могуществе семьи, не представляя из себя ровным счетом ничего. На данный момент ты просто капризный мальчишка, ничего не достигший в этой жизни — пока что. Добейся того, чтобы о силе своего рода говорил не ты, а люди, которые смотрят на тебя.       Гарри отпустил подбородок Драко и приподнял руку, на которую опустился Анку. Ворон слегка расправил крылья, благодаря чему стал выглядеть намного более внушительно. Даже устрашающе.       — Докажи, что я спас не наглого мальчишку из Лютного переулка, а будущего главу рода.       Сил восторженного Малфоя хватило только на кивок и приглушенное:       — Докажу.       В это мгновение, к своему стыду, он хотел быть похожим на черноволосого мальчика с вороном, а не на своего отца, на которого всю жизнь равнялся.

***

      Большой зал встретил первокурсников звездным потолком и четырьмя рядами огромных столов с сидящими за ними студентами. Четыре стола — четыре факультета. Очередь садящихся на шаткий табурет, словно сохранившегося вместе со шляпой со времен самих Основателей, медленно приближалась к скучающему Гарри.       — Поттер, Гарри!       По залу побежали шепотки, а попутчики из поезда от удивления едва не свалились со своих скамей.       На голову опустилась старая шляпа. В голове послышался хриплый голос:       «Так-так-так… Гарри Поттер. И куда же мне тебя отправить?».       «Плевать. Я достигну величия на любом из этих факультетов».       «Маленький наглец. Посмотрим, что из тебя получится».       — СЛИЗЕРИН!