Идеальная леди | Una perfecta señorita

Мэнор Малфоев был впечатляющим. Это была первая мысль Корделии, когда она прибыла в родовой дом наследника Малфоя. Она читала истории о древних поместьях, чьи камни были свидетелями множества поколений одной и той же семьи. «Наверное, именно так чувствовала себя Элизабет Беннет, когда впервые увидела Пемберли», — подумала Корделия, заметив великолепие Мэнор Малфоев. Леди Малфой проводила её до комнаты, в которой она будет останавливаться, с домашним эльфом, который шёл позади и нёс багаж Корделии. Комната привела её в восторг. Просторная, с небольшим балконом и большими окнами, на которых лёгкая зимняя изморозь сверкала как кристаллы на стекле. Кровать, казалось, звала к восстановительному сну. — Можешь немного отдохнуть перед ужином, — сказала леди Малфой, положив руки на плечи Корделии. — Может, я могу чем-то помочь? — Корделия запрокинула голову, чтобы посмотреть на леди Малфой. — Я хорошо готовлю. — Это ни к чему, дорогая, — леди Малфой сжала её щеки, и Корделия заметила, что её перчатки сделаны из мягкого бархата. — Отдыхай, поездки на поезде обычно утомляют. Корделия кивнула. Леди Малфой попрощалась с дружеским прикосновением к её щеке. Оставшись одна, Корделия села на стул перед туалетным столиком в комнате. Аккуратно сняла перчатки, а затем осторожно начала распускать шпильки в волосах, ослабляя маленькие узлы. Когда её волосы распустились, она встряхнула головой, полностью растрепавшись, и мягкими движениями начала массировать кожу головы. Она сняла обувь и прилегла на мягкие и пушистые подушки. Её мысли ненадолго унеслись к тому, как сейчас её подруги, прежде чем она погрузилась в сон.

***

Корделия вздрогнула ото сна. По спине пробежал холодный озноб. Холодный смех. Зелёная вспышка. Корделия бросилась в ванную, ощущая, как к горлу подступает желчь. Она резко опустилась на колени и начала рвать в унитаз. Её руки собрали волосы, чтобы они не мешали. Когда приступ закончился, она поднялась с пола, её ноги дрожали. Она подошла к раковине, шрам на её лбу горел огнём. Корделия открыла кран и начала многократно смачивать лицо водой, пока боль не утихла. Это был ужасный кошмар, а Корделия боялась кошмаров.

***

После этого жуткого кошмара Корделия взглянула в окно и поняла, что время ужина приближается. Она приняла тёплую ванну, чтобы расслабить мышцы, а заранее выбрала простое платье для ужина с Малфоями. Её выбор пал на кремовое платье с чёрным поясом. Перчатки были чуть светлее пояса, а туфли подобраны в похожем цвете. С осторожностью она расчёсывала волосы, заплела их во французскую косу, а затем аккуратно свернула её и закрепила шпильками. Корделия посмотрела на своё отражение в зеркале. Шрам в форме молнии на лбу давно перестал гореть, но она с отвращением сморщила нос — ей так хотелось избавиться от этого шрама. Отвлекшись от своего отражения, она взяла лист бумаги и одну из своих любимых ручек — лилового цвета, — чтобы написать письмо Эовин. Ей было очень грустно, что подруга решила остаться в Хогвартсе, но она уважала её решение. Нельзя было давить на людей, заставляя делать то, что им не по душе. Дорогая Эовин, Я уже обустроилась в доме семьи Малфой, это место впечатляющее. Надеюсь, у тебя всё в порядке там, одной в Хогвартсе. Мы с девочками очень хотели бы, чтобы ты присоединилась к нам. Но будет возможность в следующем году. Во время моего визита здесь, в Малфой-Мэноре, я постараюсь узнать, есть ли шанс, чтобы ты смогла покинуть приют Вула навсегда. Лорд Малфой выглядит как человек с множеством связей, так что будем надеяться, что найдём способ тебе помочь. С любовью, Корделия. Корделия отложила ручку и внимательно посмотрела на письмо, убедившись, что в нём нет ошибок. Аккуратно свернув письмо, она отдала его Хедвиг, которая отдыхала на балконе. Её красивая белая сова, казалось, спала, и на её маленькой голове скопилась лёгкая изморозь. Корделия почесала Хедвиг под подбородком, и сова открыла свои жёлтые глаза. — Привет, милая, — улыбнулась Корделия. — Ты можешь отнести это письмо Эовин. Если будет слишком холодно, оставайся в Хогвартсе и вернись, когда будешь готова. Сова тихо ухнула в знак согласия и улетела с письмом. Корделия почувствовала, как снежинки падают на её щеки, и улыбнулась.

***

Гермиона хотела провалиться сквозь землю. Серьезно, ей хотелось спрятаться. — Улыбнись, Миона, — сказала её мама за спиной фотографа. Гермиона почувствовала, как её щеки загорелись от стыда. Они прибыли в Хьюстон рано утром, и когда рассвело, после завтрака её мама поняла, что оставила свою любимую косметичку в ванной аэропорта. Осознав, что её не вернуть, ей срочно понадобились новые косметические средства, чтобы подготовиться к важному ужину. Поэтому она, мама и няня отправились в торговый центр за покупками. Когда они приехали, они заметили очередь детей и человека в костюме Санта-Клауса. Гермиона не обратила бы на это внимания, если бы её мама не заставила её встать в очередь. Она возмущённо заявила, что ей уже двенадцать лет, и она слишком взрослая для этого, но возражения не помогли. — Давай, Миона, улыбнись, — снова попросила мама. Гермиона широко улыбнулась, а когда вспышка погасла, вернула себе нейтральное выражение лица. — С Рождеством, хо-хо-хо, — сказал Санта, протягивая Гермионе леденец в форме трости. Она поблагодарила за сладость, а её мама забрала фотографию. С ещё сильной неловкостью на лице они отправились в косметический магазин. Её мама была практичной женщиной. Она знала, какие оттенки подходят её коже и какие ей идут. Она с точностью выбрала тональный крем, пудру и тушь. Больше всего времени занял выбор теней и помады. Гермиона помогла ей с выбором помады. Когда они закончили, они пошли за напитками в кафе с частными кабинками. Мама спросила её, как идут дела в школе и где лучше всего было бы достать полено для празднования Йоля. Семья Грейнджеров была перфекционистами, но не в токсичном смысле. Когда они узнали, что их единственная дочь — ведьма, они без колебаний прочитали книги по истории магии, чтобы лучше понять ситуацию. Из этих книг они узнали о Корделии Поттер — единственной волшебнице в волшебном мире, которая пережила смертельное проклятие после того, как её родители погибли. Когда Гермиона впервые увидела Корделию, она встретила теплую девушку, чьи глаза всегда искрились от волнения. Гермиона объяснила своим родителям о традициях и Древних Путях. И они согласились: если это лучшее для Гермионы, они помогут ей как смогут, чтобы она смогла идеально вписаться в этот мир. Быть агностиками было преимуществом. Они не верили в какую-либо конкретную религию, что позволило им отбросить сентиментальность и увидеть более широкую перспективу. К тому же, их дочь была ведьмой, и было бы глупо молиться богу или читать молитвы с розарием. Гермиона молилась Матери Магии. — Мы приспосабливаемся к обстоятельствам, — любил говорить её отец. И он был прав: это базовый принцип науки — организм должен адаптироваться к среде, в которой оказывается. Если он не адаптируется, он слабеет. А Гермиона Джин Грейнджер слабой не была.