Невермор

В Техасе, как и в большинстве штатов США, информация о владении недвижимостью является публичной. Но, к сожалению, нет единого, простого списка, где можно найти все необходимые данные о владельцах частных территорий. Это огромный минус, в поисках Ксено он совсем не на руку. Однако, комбинируя доступную в интернете и книгах информацию, Сенку нашёл несколько методов, которые стоило опробовать на практике для достижения цели. Окрестности Хьюстона велики, но не бесконечны. Рано или поздно любая из идей могла привести к успеху, пусть шансы невелики. «Зная только имя человека, определить, есть ли у него недвижимость и где, сложно и не всегда возможно. По крайней мере, если использовать открытые источники. Базы данных организованы по адресу, а не по владельцу, так что поиск по Ксено не дал ничего дельного. Поэтому я решил поступить иначе и пошёл от обратного. Сначала я нашёл сайты всех окружных кадастровых офисов в непосредственной близости от Хьюстона. Я определил по картам и проверил едва ли не каждый номер участка, кажущийся мне подозрительным, даже пришлось отдать дополнительную плату за некоторые расширенные функции, но это не помогло. Тогда я перешёл на систему поиска недвижимости. Просмотрел все крупные сайты, хоть там и внесено много устаревший и неполной информации. Но, как можешь догадаться, тоже безрезультатно. И я решился на отчаянный шаг. Отправил запрос в государственные органы, контролёру счетов Техаса. Конечно, он в основном фокусируется на агрегированных данных и налоговой информации, связанной с недвижимостью, а не на индивидуальных подробных сведениях о конкретных объектах вроде плана дома или истории его продаж. Но я рассчитывал найти информацию о налоговых ставках, оценках имущества на уровне округа и другую общую статистику. Не получилось. В целом ожидаемо». Сенку прокашлялся, взял зажатый между ухом и плечом телефон в руку и, наконец, выдохнул. Он привык много говорить без передышек, но это не значило, что его голосовым связкам отдых не требовался вовсе. Как минимум десятисекундный перерыв, чтобы отпить несколько глотков воды из стакана, сделать стоило. — Э-э… что? Ответ последовал с приличной задержкой. Звук из динамика — сонный голос, рассеянный и немного сиплый, как после пробуждения. Хотя, судя по едва прослеживавшейся в нём хрипотце, без всяких «как». — Что — «что»? Помнится мне, это ты инициировал «совместную работу». Сам же провозгласил нас напарниками. Вот, я рассказал тебе, что успел сделать за сегодняшнее утро, — Сенку ненароком обратил взгляд к часам, — и, похоже, день. Стрелки показывали третий час. За нескончаемым мониторингом одного сайта за другим время пролетело незаметно. Сенку помнил, что, когда включал ноутбук, ещё даже не рассвело. А теперь, закончив, он по-хорошему уже должен был успеть поспать. Прошлым вечером они встретились с Геном на празднике Луны, сняли номер и остались там на разговор. Разошлись же порядка одиннадцати вечера, а по возвращении в мотель, где он изначально остановился и бросил все свои вещи, Сенку без промедлений взялся за поиски озвученными схемами. — А-а? — Ген, в свою очередь, сном не пренебрёг. Причём довольно долгим и крепким; вероятно, он лёг в постель не сразу после их расставания, а ещё некоторое время ночью посвятил неведомым делам, — ты… что-то изучал? — Феноменальная наблюдательность. — А почему без меня? Эй, мы так не договаривались, — Ген не отреагировал на поддёвку. Он только начал вникать в суть разговора, было бы нецелесообразно отвлекаться на фразы второстепенной важности. — Ты специально так быстро умотал к себе? Чтобы не вовлекать меня в ход дела! — Скажи спасибо, что я вообще позвонил. А то думал, не оставить ли твой номер обыкновенным набором цифр, который в жизни мне не пригодится. И Сенку счёл лишним говорить менталисту, что набрал его по меньшей мере восемь раз, начиная с шести утра. Захочет — сам увидит, сколько упустил за время сна, когда полноценно разлепит глаза. Ещё и постыдится. — Ох, ла-адно, — Ген зевнул, — так… а ты не думал, дорогой Сенку, что это изначально могло быть бесполезной затеей? Если, например, тот самый дом, куда ты приезжал к дорогому Ксено, вообще не на него оформлен?.. — Думал. А теперь уверен в этом на десять миллиардов процентов. Возможно, стоящая перед ним задача на деле гораздо сложнее, чем могло показаться поначалу. — Проклятье, если бы я только знал его имя… Он прислонил ладонь к нижней части лица и опустил голову, а другую — запустил в волосы и с силой оттянул их. Собеседник по ту сторону линии молчал, ждал продолжения, но его всё никак не следовало. — Чьё имя? — Не выдержав-таки паузы, сделанной для драматического эффекта, осторожно уточнил Ген, — дорогого Ксено?.. — Да нет же, — Сенку махнул рукой, не подумав, что этого не видно, — очевидно, Ксено я знаю. Просто с ним… ай, ладно, забудь. — А что ты теперь, позволь уточнить, собираешься делать? — По громкому скрипу на фоне стало ясно, что Ген в кои-то веки поднялся с кровати. Сенку пришлось встрепенуться и похлопать себя по щекам. Он понятия не имел, почему вдруг в голову закрался интерес, как сейчас выглядел менталист. Вряд ли растрёпанная от подушки укладка и заспанный взгляд сильно изменили его внешность, но что насчёт одежды? Он смотрелся по-домашнему в какой-нибудь милой пижаме или же предпочитал обходиться без лишних тканей на теле по ночам? — Только ты предупреди, если собираешься меня шокировать. Я хоть присяду. — А? Да нет, довольно очевидно, — благо, чужой голос под ухом помог поскорее вернуться к реальности, — ехать. Есть всего три направления — к северу, востоку и западу от Хьюстона. Юг в пролёте, там идёт побережье Мексиканского залива. Думаю, понадобится много времени, чтобы расспросить местных о местах, на которые упал мой взгляд, но это не невозможно. — Что, прости? — Начать планирую с севера, а там против часовой стрелки. Несмотря на очевидное замешательство Гена, Сенку оставался невозмутимым. Он с самого начала знал, что рано или поздно мог прибегнуть к таким методам. Не самым рациональным, но имеющим шансы на успех. — Это… честно говоря, я не знаю, с чего начать. Ты не болен? — Сомнения читались в каждом слове, — э-э, и где мы встретимся? Я сегодня свободен. Контраст вопросов, следовавших буквально друг за другом, не мог не развеселить. Сенку усмехнулся в кулак. Конечно, он прекрасно понимал, что к его плану трудно прислушаться без скепсиса, но менталист смирился с этим так же быстро, как он сам. — Тогда буду ждать тебя в шесть. Адрес получишь сообщением, — оперативно Сенку поставил звонок на громкую связь и полез в переписку, — и я полностью здоров, не переживай. — Мгм… очень на это надеюсь. А лучше удостоверюсь при личной встрече. Не удивляйся, если я прибуду с градусником. Так или иначе. Хорошо, когда люди не задают лишних вопросов.

***

— Ой, путешествия автостопом — не моя тема. Какой кошмар. Полтора часа в дороге, а ощущения, как будто вечность взаперти просидел. Выходя из машины, Ген вёл себя так, словно действительно изрядно намучился. Он безостановочно жаловался на всё подряд, пока растягивал поясницу, хрустел шеей и крутил головой в разные стороны. — Ужас! Только папе моему не говори, что я ною. А то ещё неженкой дразнить будет. — Волей случая, — Сенку пожал плечами. Сам он чувствовал себя неплохо, даже не страдал сонливостью, но это пока. — Не доведётся — не скажу. Тебе следовало спать ложиться раньше, и чувствовал бы себя тогда нормально. — Я не мог! У меня был важный звонок. И вообще, — Ген вскинул руки в стороны и сделал вдох полной грудью, — кто бы говорил. Сам ты вообще глаз не сомкнул. — И моими усилиями сейчас мы здесь. Давай, манатки в руки и вперёд. Нам предстоит целый вечер сложных коммуникаций. — Да уж. С твоей-то «превосходной» дипломатией, дорогой Сенку, любая коммуникация будет сложной, — протянул Ген, не закладывая в слова настоящей издёвки. — Идём. За поездку на такси с Сенку смело содрали порядка пятидесяти долларов. Сумма не самая впечатляющая с учётом расстояния, которое пришлось проехать от Хьюстона. Но, прикинув, сколько ещё денег ему предстояло отдать за последующие поездки, он задумался, не целесообразнее ли арендовать автомобиль. К тому же Ген, что пока не принёс никакой пользы, имел водительские права. — Итак. А теперь, когда я полностью готов к любым авантюрам, не расскажешь ли, куда нас занесло? Довольно очевидно, что в какой-то момент Сенку должен был услышать этот вопрос. Он даже удивился, что не получил его раньше, когда только предложил Гену сесть в такси или хотя бы когда они выехали за пределы города. Но нет. Он спокойно провёл поездку без обеспокоенных расспросов. И был таков вплоть до тех пор, пока они не высадились за сорок миль от места отбытия и куда-то направились. — Туда, где предположительно может находиться тот самый особняк Ксено. Всё сходится: неподалёку и небольшой аэропорт, и кукурузные поля, и лес. Сенку оглянулся по сторонам, Ген последовал его примеру и плотнее укутался в длинное бежевое пальто, одновременно с тем опалив голые ладони горячим дыханием. Последний день января выдался на редкость прохладным; настолько, что без шапки и шарфа выходить на улицу не сильно хотелось, но оба всё равно сделали это. Благо, хотя бы верхнюю одежду потрудились выбрать по погоде. На месте остановки располагалась сервисная зона. Несколько десятков домов, похожих на жилые, двухэтажный мотель, пара скромных магазинов, кафе с деревянной вывеской, бар и заправочная станция. Типичная пристань для небольшого числа жителей и проезжающих мимо автомобилистов. — Но лезть туда, заведомо ничего не зная наверняка — плохая идея, поэтому я решил расспросить местных. Они наверняка хотя бы в общих чертах должны иметь представление, в чьём распоряжении такая огромная территория по соседству. — Впечатляет! Не думаю, что из этого что-то выйдет, но предлагаю начать поскорее. Иначе я вот-вот покроюсь сосульками. Без объяснений Сенку в ту же секунду потянулся в коричневую сумку, перекинутую через плечо, и вынул из неё перчатки. Сохраняя молчание и абсолютно бесстрастное выражение лица, он протянул их Гену и сухо бросил: — Надень. Мы здесь надолго, устанешь постоянно дышать на ладони. И отчего-то взгляд Гена, переполненный искренним удивлением от неожиданного проявления заботы, странным образом отбился в грудной клетке. — Спасибо, но… а как же ты? — С очевидными душевными колебаниями приняв подачку, спросил он, — сам не замёрзнешь? Но и здесь Сенку воздержался от разглагольствований. Он отмахнулся и спрятал ладони в карманы, не желая заострять внимание на данной теме. Куда больше его волновала другая проблема. План, реализация которого началась с момента приезда в это место, имел очевидные сложности. Если и получалось переговаривать с местными, — работниками в заведениях для обслуживания приезжих — то действительно конструктивные диалоги выходили с единицами. В сфере общения из них двоих куда лучше был Ген, но он не пытался помогать. Правда, и мешать не пытался — лишь следил, как Сенку задавал одни и те же вопросы разным людям. Радовало, что все они относились к этому легко. Вероятно, привыкли к странным гостям и необычным разговорам за время работы. Но старания не прошли напрасно. В ходе разговора с милым дедушкой на заправке Сенку услышал то, что хотел. Его надежды разбились в тот миг, как он узнал, что окружение принадлежало неправительственной организации, занимающейся охраной окружающей среды. И со стопроцентной уверенностью можно было заявить, что в том небольшом лесу не просто никто не жил, а даже к деревьям не смел прикасаться последние пятнадцать лет. — Зато теперь ты знаешь, — пожал плечами Ген, — что здесь ловить нечего. В итоге петляния по местности привели в кафе, где Сенку собирался отвлечься на первый за день приём пищи. Только сейчас, разобравшись с запланированным на день и устроившись на диване подле широкого окна, он мог расслабиться. На фоне играла приятная музыка, что-то из рождественского репертуара, хоть это и не совсем подходило для поздней зимы. В таком маленьком заведении явно не беспокоились о создании идеального антуража, ровно как Сенку не задумывался о нём. Он расстегнул куртку, небрежно снял и бросил рядом. Ген последовал его примеру, грациозно опустился на место напротив, по другую сторону прямоугольного стола, взял в руки меню и принялся поочерёдно озвучить позиции оттуда, коих было немного. Выбор заказа на двоих пал на стакан сока, бутылку колы и две большие порции салата. Сенку сразу достал наличные и собрался полностью оплатить счёт, но получил моментальное возражение от напарника. — О, как любезно с твоей стороны, дорогой Сенку! Но почему-то не слишком честно, да? Давай-ка за ужин… нет, скорее, поздний завтрак заплачу я. А ты в следующий раз купишь нам что-нибудь. — Все эти поездки могут затянуться куда сильнее, чем я ожидал. Поэтому, так и быть, спорить не буду, — Сенку решил не отпираться. — Славно! Тогда договорились, — Ген сложил руки на стол, склонил голову и мило улыбнулся, — тогда, пока ждём нашу еду, не против поговорить? — Мы весь день только и делаем, что говорим. По-твоему, я против? — Я хотел перейти на более щепетильную тему. Знаешь, из тех, что может даже огорчить. Позволь поинтересоваться: ты вообще уверен, что дорогой Ксено хочет тебя видеть? Вот оно что. Сенку ожидал подобного. Едва ощутимый порыв сжатого воздуха соскочил с его губ так же быстро, как он закинул ногу на ногу. — Уверен. Вопреки очевидным ожиданиям Гена, ответ последовал без колебаний. Абсолютно уверенный, словно подготовленный заранее, и не терпящий сомнений. — На десять миллиардов процентов уверен, — для убедительности Сенку повторился, — он хочет. Но не может под гнётом обстоятельств. — О, понятно. Довольно странным показалось то, как Ген сразу после этого опустил взгляд и покачал головой. В уголках сжатых губ появилась слабая улыбка с непонятными оттенками грусти. — Похоже, ты в самом деле хорошо его знаешь… От того отрешённого загадочного состояния менталиста отвлекло громкое «ваши напитки и салаты» единственного работника кафе в противоположном конце зала. Он весь проникся волной дрожи, будто неосознанно попытался отогнать дурные мысли, вскочил с места и натянуло просиял. — Но я не удивлён! Ты сиди, я как раз всё принесу, — он подмигнул. Но в этих глазах, вместо фальшивого огня и озорства, Сенку различил нечто большее. Неизбывную тоску, спрятанную глубоко внутри, под мнимыми бликами на синих радужках. Наверняка это стало причиной, по которой Ген решил не напирать. Что-то далёкое и неизведанное, болезненно цветущее в груди и терпеливо ждущее часа проявиться. Он же даже не уточнил, какие «обстоятельства» подразумевал Сенку, хотя в любом случае не получил бы честное и открытое признание. Да он и не заслуживал. Сам-то ничего не давал знать, в том числе причину, по которой необузданно жаждал работать в паре. И вёл себя странно. — Приятного аппетита. — Взаимно. Сенку взял принесённые Геном приборы, подвинул тарелку с едой и незамедлительно сделал первый укус. Только сейчас он начал понимать, как сильно устал. Почти половину суток он провёл за ноутбуком, не щадя глаз, и впоследствии ещё немало истязался в поездке в пригород, не говоря о том, чем он занимался до этого. В мышцах зависли неприятные ощущения. Но никто не обещал, что будет легко. На самом деле всё шло лучше, чем Сенку представлял изначально. Ведь в его планы тогда не входило особое звено — Ген. Который, несмотря на бесполезность в поисках, играл важную роль. С ним было приятно делиться переживаниями, планами, домыслами. Да чего там, разъезжать на такси вдвоём куда веселее, чем в одиночку. И плевать, что сам Ген к тому относился иначе. Он часто подозрительно косился и окидывал Сенку странными взглядами, но попрекал себя за это и быстро опоминался. Он будто вёл внутреннюю борьбу с тем, что считал напарника интересным, и не позволял себе позитивных эмоций, кроме фальшивых, и убавления бдительности. — Кстати говоря. Мы сегодня останемся ночевать здесь? Ну, в мотеле в соседнем здании. Уже довольно поздно, если заказывать такси, то нам придётся ждать как минимум час. — Я думаю всё же вернуться в город. Ты прав, вызову его прямо сейчас. Доедет, пока мы доедим. Я укажу конечной точкой адрес своего мотеля, но ты, если хочешь, можешь потом поехать дальше на той же машине, куда надо. — Ой. Начал доверять мне, раз теперь не боишься светить своим временным адресом? Как приятно-то! — Я и не боялся. Всего лишь сказал, что не поведу первого встречного, с которым мы были знакомы от силы минут двадцать, к себе в номер. — Тогда ты, может, не будешь возражать, если я просто сниму соседний номер? Я вижу, на первый раз неудача тебя не особо подбила, завтра нам всё равно опять придётся собираться и ехать куда-то. Может, поступим проще? Станем ближе. — Да на здоровье. Мне вообще без разницы. — Чудно! На том и сошлись. Сенку даже немного обрадовался, что ему самому не пришлось предлагать менталисту и к следующему пункту назначения проехаться вместе, это воспринялось как должное. Поэтому, опустошив стакан с соком, он достал телефон и заказал машину. Ночная тьма растворяла клубни пара от дыхания на морозном воздухе. Садясь в такси вместе с Геном, Сенку не мог отделаться от навязчивой мысли, какой интимной казалась обстановка в их уединении. Он прислонил голову к стеклу и попытался забить голову счётом, чтобы случайно не уснуть в поездке. Более он не обращал внимания ни на что, кроме периодически мигавших в окнах фар проезжающих мимо машин и стук сердца, отчего-то ускорившийся в момент, когда Ген ненароком зацепил его ладонью за колено.

***

— О, утречка, дорогой Сенку. Ты всегда встаёшь в такую рань? Я-то думал, это я сейчас разбужу тебя стуком в дверь. Одновременно с тем, как позади раздался певучий голос с нотками заспанности, Сенку вздрогнул. Не то чтобы произошла неожиданность, он стоял на общей площадке перед номерами и прекрасно понимал, как высока вероятность пересечься с кем-либо. Но, по крайней мере, он надеялся, что успеет договорить по телефону. — Ух ты, «дорогой Сенку»? Это и есть тот парень, про которого ты мне только что рассказывал, да? — Спросили по ту сторону линии. — Ага, — Сенку лгать не планировал. Быстро подтвердив предположение собеседника, он вздохнул. — Ладно, старик. Если будет что-то интересное, я тебе сам позвоню. А сейчас давай, вали работать. Бьякуя бы ни за что не слился с разговора так быстро. Поэтому ещё как минимум несколько десятков секунд Сенку пришлось провести за выслушиванием пожеланий удачи и хорошего дня, наказаниями получше питаться, не пренебрегать сном и просьбами звонить почаще. Промычав нечто несвязное в ответ на каждый из перечисленных отцом пунктов, он сбросил звонок и повернулся в сторону Гена, что уже подкрался и непринуждённо раскинул руки на перилах. — Ты так груб со своим отцом, — боковым зрением заметив, что Сенку освободился, начал он, — как можно сказать ему «вали»? Ненавижу, когда кто-то просит уйти или оставить их. Просто терпеть не могу… Изначально Сенку планировал лишь пожать плечами, кивнуть и съехать с темы. Груб и груб — что с того? Бьякуя прекрасно знал манеры своего ребёнка и не обижался на прямоту или небрежность в общении с ним. Но то, как Ген перешёл на слова о ненависти сквозь стиснутые зубы, остановило его. — Даже так, — Сенку прикоснулся и несколько раз легко ударил кончиком указательного пальца тыльную сторону ладони Гена, — эй, менталист, расслабься. Сейчас балку опрокинешь. И действительно — перила, в которые Ген нещадно вцепился от подскочивших нервов, могли в любую секунду встретить печальную судьбу. Однако слова Сенку, как и первые шаги, не подействовали. Словно загипнотизированный неведомыми плохими воспоминаниями, Ген с каждой секундой только сильнее терял лицо. «Ненавижу», — повторил он, и привычный озорной блеск в полуприкрытых глазах сменился мерцанием. Синева в них иссякла. Губы, прежде легко очерченные, сжались в тонкую белую линию от сдержанного потока невысказанных слов. — Менталист. Ты тут? Мышцы лица напряглись, вырисовывая резкие, угловатые линии, заменяя прежнюю мягкость неровными складками. Даже волосы, обычно аккуратно уложенные, прилипли к лицу и растрепались на ветру, подчеркивая изможденность и тоску. Каждая секунда, каждая новая линия на лице Гена, приближала его к бездне, из которой казалось невозможным возвращение. — Эй, менталист! — Сенку не удержался. От мягких прикосновений он перешёл к чему-то большему — крепко схватил Гена за запястье. И, чудо, это возымело эффект, в отличие от предыдущих попыток. — А? — Наконец-то Ген оторвался от терзавших его мыслей, — о, дорогой Сенку. Извини, задумался! Я бы всё на свете отдал за то, чтобы быть рядом с родителями… если бы только мне позволили. Вот твой разговор и выбил меня из колеи. — Что бы там ни было, постарайся не забивать голову. Плохие мысли до добра не доведут. Отчего-то, увидев, как Гена охватила тоска, Сенку захотел пойти на нечто большее, нежели простые слова из разряда «забудь». Его тянуло расспросить подробнее, узнать, что конкретно случилось у него с родителями и, возможно, даже поддержать, но он понимал, что это бесполезно. Менталист всё равно не расскажет. Так что приходилось довольствоваться малым. И ловить себя на странных мыслях, что объятия сейчас были бы как никогда кстати. — И по поводу того, что ты сказал раньше. Я тоже думал, что отосплюсь хотя бы до обеда, но звонок старика разбудил, — Сенку не был уверен, не спровоцирует ли ещё одно упоминание Бьякуи у Гена новый поток эмоций, поэтому постарался проговорить это как можно быстрее. — Я ответил. И, чтобы немного раскачаться, решил выйти сюда, на свежий воздух. А то ни поев, ни умывшись звучу, как полумёртвый. — Да ну, брось! У тебя великолепный голос. Особенно когда ты им тараторишь свои невероятно закрученные объяснения планов. Кстати об этом, что у нас сегодня? Поход в спа, может? — Размечтался. Мы поедем в следующее место, что мне приглянулось, на запад. Так что руки в ноги, идём завтракать и собираться. Если есть, что собирать. — Эх, чувствую, нас ждёт ещё один тяжёлый день.

***

Ген не ошибался. В последнее время каждый день можно было смело называть тяжёлым. Сенку бы сам с радостью отдохнул в спа, но на это не было ресурса. Главной задачей оставалось заказать такси и доехать до нужного места. Дорога не отличалась причудами. По крайней мере, первые полчаса. Пейзажи за окном сменялись быстро, одни краше других. Ген скучал: он сидел, прислонившись виском к холодному стеклу, и незаинтересованно водил взглядом по мелькавшим снаружи деревьям. Все они выглядели примерно одинаково: раскидистые дубы, стройные сосны, яркие клёны и тощие болотные кипарисы. Иногда между ними виднелись небольшие дома, скромные магазины и заправки. В целом ничего необычного. Но, чем дальше заезжал автомобиль, тем более ярко и странно на каждое из зданий реагировал Ген. Поначалу он просто начинал хмуриться да щуриться, цепляясь за некоторые фасады, но со временем всё больше задерживался на них взглядом. Даже оборачивался, словно пытался рассмотреть получше и убедиться в каких-то догадках. — Ты чего? — Спросил Сенку, когда, наконец, не выдержал наблюдать за нарастающей взвинченностью менталиста. — Что-то не так? — А? — Ген опомнился и встряхнул головой, — нет-нет, всё в порядке. Просто… я тут был. Жил неподалёку. Так куда именно мы направляемся, дорогой Сенку? — Скоро узнаешь. Осталось немного. В слова Гена Сенку поверил безоговорочно. Его ответ звучал достаточно убедительно и полностью сходился с проявленной реакцией. Сенку тоже не солгал. С момента этого разговора до прибытия прошло порядка десяти минут. Он расплатился за поездку, вылез из салона и прохрустел всеми конечностями. Следом на улицу подтянулся и Ген. Который, едва оглянувшись по сторонам, явно ужаснулся. — Дорогой Сенку! Почему из всех мест, где мы могли бы задержаться, ты выбрал вот это? — Он спрятал нижнюю часть лица за шарфом, как будто хотел скрыть все эмоции подчистую, и сильнее укутался в пальто. — В смысле? — Сенку тоже поправил верхнюю одежду и, сделав вдох морозного воздуха полной грудью, оглянулся. — Я ведь уже говорил, по общему сочетанию необходимых факторов. Таких оптимальных мест недалеко от Хьюстона немного. Странно, что у тебя не возник тот же вопрос вчера, если ты меня тогда не слушал. — Да нет же, я слушал. Просто… не ожидал. — А-а, ты про то, что жил рядом? Бывает, что уж там. Давай, собирайся, бери себя в руки, — наконец, закончив вертеться по сторонам, Сенку определился с тем, куда пойти прежде всего. Они остановились на обочине дороги, прямо перед небольшой площадью с окружением, дышащим жизнью. Оно отличалось от большинства посёлков, встреченных по дороге, тем, что в основном сочетало производственные заведения, а не жилые дома. Да и по обустройству походило на полноценный город небольших размеров. И в первую очередь Сенку обратил внимание на большую самодельную вывеску над отдельно стоящим строением, очевидно, мастерской. «Леонард Максвелл — радиоремонт». Внутри очень кстати горел свет. Так что, решив не задерживаться на улице, он стремительно направился туда. Однако тут как тут столкнулся с неожиданной проблемой. Едва он сделал первый шаг, как почувствовал на запястье крепкую хватку Гена. — Постой-постой, дорогой Сенку. Ты куда это? — А не видно? Вопрос риторический. Ген, прекрасно это понимавший, сжал руку Сенку ещё крепче. Но, похоже, осознав, что его мутное поведение вызывало некие подозрения, склонил голову и улыбнулся, мило и беззаботно. — Ладно тебе. Думаешь, правда имеет смысл тащиться туда? — Говорить он также стал сквозь зубы, приторным спокойным голосом. — Что могут сказать в обычной мастерской? — Да что угодно. Это же изначально и было моей целью — поговорить с простыми местными, — Сенку оставался невозмутимым. Он дёрнул рукой в попытке вырваться из чужой хватки. — В чём твоя проблема? — Ни в чём! То есть… ох. В одночасье сообразив, насколько бессмысленно и дальше придерживаться стратегии отрицания, Ген сдался. Расслабился и опустил голову, но, само собой, вперёд идти не стал. Сенку продолжил стоять вместе с ним, потому что пока не понимал, что вообще происходит. — Я просто хотел сказать, что безумно голоден после дороги, — признался Ген, состроив как можно более жалобный вид, — может, сходим перекусить, а? Пожа-алуйста. — Но мы же недавно- — Ой-ёй, слышишь, как у меня урчит живот? Нет, это совсем не дело! Божечки, кошмар-то какой. Бежим, я как раз вижу ресторан. Никакого урчания в животе Сенку не слышал. Тем более он не мог поверить, что Ген, всего несколько часов назад умолотивший двойное буррито и чизбургер в придачу, так быстро проголодался. — Где? — Да и Сенку не понял, о каком «ресторане» в их поле зрения шла речь. — Да вон же, прямо за углом! Давай, дорогой Сенку, скорее. Неприлично заставлять своего напарника голодать. А потом сразу пойдём к этому ремонтнику, как ты и хочешь. Обещаю, постараюсь нас не задерживать. И, не дожидаясь ответа Сенку, он потащил его за тот самый угол. Как ни странно, за ним вправду оказался сетевой ресторан с неоновыми вывесками. Правда, с той позиции, где они находились раньше, высмотреть его было просто невозможно. Сенку не знал, что конкретно так сильно на него повлияло. То ли обещание, данное Геном, внушило уверенность, то ли прикосновения его нежных рук вызвали помутнение сознания. Так или иначе, через пару минут они уже сидели за столом и листали скромное меню. Вернее, Сенку листал, а Ген, сложив рядом вещи, болтал ногами и нервно печатал что-то в телефоне. В его глазах читался блеск, яркий и тревожный. — Что ты будешь? — Просидев в таком положении некоторое время, Сенку успел запомнить перечитанные трижды позиции наизусть. Он хотел дать Гену необходимое пространство, но на что — не знал сам. — Можешь взять что угодно на свой вкус, — Ген отмахнулся так небрежно, словно это не он несколько минут назад говорил о себе, как о самом голодном человеке в мире. — «На свой вкус»? Я, между прочим, с утра ещё сыт, даже думать о еде тошно. Кроме чая ничего не буду. Сам думай, чем набить желудок. Ноль реакции. Ген не соизволил оторваться от телефона ни на долю секунды. — Эй, менталист. Всё в порядке? Снова ничего. Сенку уже сам испытал в сердце тяжесть от того, как лицо менталиста окрашивалось переживаниями неизвестного происхождения. — Ментали-ист! Ждать ещё больше Сенку не видел причин. В его голове возникали смутные мысли касательно чувств, что так внезапно взбудоражили Гена, и все они совсем не звучали убедительно. Так что он потянулся к Гену, пока тот то ли строчил очередное сообщение, то ли нервно стучал по экрану в попытке набрать чей-то номер. Секунда — столько оставалось до того, как Сенку щёлкнул бы пальцами перед лицом Гена. Но всё разбил один короткий, но громкий звук. Уведомление. Телефон в руках Гена зажужжал, оповещая о новом сообщений. И тут же он изменился. Замер, сжав устройство в кулаке, как онемел. Вспыхнул взглядом и, наконец, выдохнул. — О, — Сенку, конечно, заметил, как на Гена накатило облегчение, — вижу, ты вернулся. — Извини, срочно пришлось отвлечься, — Ген спрятал телефон обратно в карман, словно устройство моментально потеряло для него ценность, — так о чём мы? О, еда? Точно-точно, сейчас я набью полный желудок! Снова… мне, пожалуй, салат и морс. — «Набьёшь желудок» салатом? — В голове Сенку задался вопросом, что на уме у Гена. Но озвучивать его не стал, — как знаешь. Ген не солгал, когда сказал, что сильно задерживаться за трапезой не станет. Он быстро прожёвывал и глотал листья салата, то ли с большим аппетитом, то ли ровно наоборот. С неохотой, лишь бы поскорее расправиться с блюдом. Пока он делал это, Сенку выпил две чашки вкусного чая и расспросил единственного работника заведения о том, что его интересовало — землях поблизости. Но тот оказался не местным; он сказал, что на точке не хватает постоянных работников, поэтому чуть ли не каждые пару дней они меняются, приезжая из соседних городов. На вопрос, почему же тогда их не закрывают, человек пожал плечами. Сказал, мол, раньше тут была парочка каких-то невероятно богатых постояльцев, таких, что заставляли владельца в золоте купаться. Но в последнее время они почему-то не объявлялись, а работать приходится. «Неужели я напал на правильный след?» — Сенку почувствовал в сердце укол. Он не хотел радоваться раньше времени и давать себе ложную надежду, но и от определённых мыслей избавиться не мог. К изначальной цели — радиоремонту Леонарда Максвелла — они вернулись быстро. Сенку прошёл внутрь первым. Над дверью сразу зазвенел колокольчик, оповещая о новом посетителе. Ген юркнул за ним, бросил свои шапку с шарфом в сумку и встряхнул волосы. В помещении находился всего один человек. Мужчина средних лет, высокий и худощавый, склонился над небольшим передатчиком и ковырялся в нём отвёрткой. Он сразу показался Сенку недружелюбным; хмурое выражение лица хорошо подчёркивало специфическую внешность. От того, как сильно он свёл брови, на широком лбу залегли глубокие складки. Огромный нос, острые скулы, длинный подбородок — всё это составляло необычный портрет. Тёмные волосы мужчины, спутанные в дреды, торчали во все стороны. Он определённо не волновался об укладке, более того, выглядел так, словно минимум месяц не расчёсывался. И не ел. Слишком уж тонкими казались его руки и ноги. — Приветствую, — хотя обычно он не придерживался формальностей, Сенку всё же поздоровался, — Вы Леонард Максвелл? Не отвлекаясь от своего занятия, мужчина кивнул в знак подтверждения. Он совсем не производил впечатление человека с дружелюбным настроем. — Класс. Тогда- — Вам есть, что чинить? Если нет, свалите и не мешайте мне работать. Мне за болтовню никто не платит. Сказать, что он не в духе — ничего не сказать. Но Сенку не из тех, кто быстро сдаётся. — Если проблема только в деньгах, я заплачу. Не вопрос. Лишь бы у тебя была информация, которую я ищу. В ответ тишина. Леонард, видимо, не ожидавший такого напора, всё же поднял голову и вытер рукавом пот со лба. Сначала он окинул взглядом Гена. Спешно и рассеянно, не опуская комментариев. А затем перешёл на Сенку. Тут уже он времени не жалел: задержался с оцениванием на десяток секунд, не меньше. — Мне повторить? Если ты не за радио пришёл, мальчик, то вали. Плевал я, что тебе там надо. Даже если знаю, не скажу. Из вредности. — Какая бескультурщина! А ведь я как чувствовал, что нам тут совсем не будут рады, да, дорогой Сенку? Странный дядя, давай лучше оставим его, раз уж разговоры будут бесполезны. — Я не за этим сюда ехал, менталист, — «надежда умирает последней» — принцип, которому Сенку решил следовать. Поэтому он вновь попытал удачу и обратился к Леонарду. — Ты серьёзно? Я не попрошу сказать что-то секретное или ответить на сложный вопрос. Просто хочу поинтересоваться, знаешь ли, кто живёт поблизости? Может, знакомо имя Ксено? — Я понятия не имею, о чём ты говоришь. Так что давайте, валите на выход, пока я тревожную кнопку не нажал. Что же. Не всем в этом мире быть настолько общительными, как требовалось Сенку. Насильно заставить человека вести диалог он не мог, особенно если тот яростно утверждал, что ни о чём не знает. «Странный дядя» — это Ген точно подметил. Очень странный. Так что им ничего не оставалось, кроме как последовать данному Леонардом совету. Уйти. Но куда податься дальше? Попав на улицу, Сенку вновь осмотрелся по сторонам. Почти во всех зданиях поблизости даже свет не горел. Разве что дорожные лавки для автомобилистов, проезжающих мимо, стоило проверить. Сенку пошёл к ним. И тут же его за руку снова схватил Ген, на этот раз не крепко, а легко, непринуждённо. Поначалу. — Ой, дорогой Сенку, подожди немного. Что-то у меня закружилась голова, — сказал он, пошатнувшись, — я думаю, что подхватил простуду. Сенку оказался окончательно сбит с толку тем, как быстро состояние Гена менялось из одного в другое без видимых на то причин. То он голоден, то сознание теряет, то просто переключает эмоции по щелчку пальцев. Куда это годится? Хотя, если он действительно болен, — что возможно с учётом погоды и того, как он одевался — это как раз объясняло все возникшие странности. Ключевое слово — «если». — Правда? Это плохо, — однако в ситуации, когда менталист переложил ладони на плечи Сенку и только благодаря ему удерживался на ногах, ему было не до таких разговоров. — Значит, завтра никуда не поедешь. Будешь сидеть в номере и лечиться. — А ты останешься там со мной? «Не планирую». Дел и так по горло, а тут ещё и выхаживание больных из ниоткуда появилось. Заботу о Гене, как бы сладостно эта мысль ни отзывалась в груди, придётся отложить на другой раз. — Лучше обратись ко врачу. Я разве что помогу с покупкой лекарств. Сомневаюсь, что всё очень плохо, — Сенку приложил ладонь ко лбу Гена. — Ты вроде не горячий. — Думаешь? Ген повернулся. Будучи обвитым руками Сенку для поддержания равновесия, он скользнул в чужих почти объятиях. И привело это к тому, что их лица оказались прямо напротив. В считанных сантиметрах. Два взгляда пересеклись по той причине, что ничего, кроме друг друга, в поле зрения не было. Глаза Гена, полные жалобного блеска, слепили. Но не они стали самым мощным уколом, вызывающим неимоверно странные ощущения в теле. А то, что Сенку почувствовал дыхание Гена на своих губах. Их не разделяло почти ничего, а любое неловкое движение могло превратиться в поцелуй. Ему вмиг стало не по себе. По телу точно пробежали обездвиживающие разряды электричества, сильные и искрящие. Сенку не испытывал ничего подобного со средней школы, когда неправильно собрал механизм и получил удар током. Но Ген не мог самим фактом существования заставлять Сенку чувствовать то же, что и высоковольтное оборудование с повреждённой изоляцией. Да? Не мог ведь?.. Но почему его лицо в дневном свете выглядело так очаровательно? — Эй, всё в порядке? Или у меня всё же есть температура? Температура. Сенку уже забыл, из-за чего вообще изначально потянулся к Гену. Но теперь, держа ладонь на его лбу, — как он вспомнил, для проверки наличия жара — он сам не заметил, как неосознанно стал перебирать пряди двухцветных волос и зачёсывать их назад. Чтобы обзор не перекрывали. — Э-э… да. Наконец, Сенку отпрянул. Прежде, чем успел окончательно потерять рассудок. Он сжал руки в кулаки и попытался избавиться от ощущения, что пальцы, под которыми секунду назад была такая мягкая кожа, горели. Не получилось. Тем же огнём вспыхнуло и его лицо, подкидывая ещё больше проблем. — Эй, нехорошо так резко бросать меня в шаге от обморока! Может, ты тоже болен? Выглядишь неважно, дорогой Сенку. Давай-ка закругляться. Но сначала, конечно, закончим твоё дело. Вон, давай сбегаем в ту лавку перед дорогой, а потом сразу вернёмся в Хьюстон? Я сейчас вызову такси. Прежде, чем Сенку успел сделать или сказать что-то в ответ, Ген ухватил его под локоть и потащил к упомянутому месту. От былого «головокружения» не осталось и следа. В лавке продавались дорожные сувениры, деревянные фигурки, цветы и прочая мелочь. Снаружи витрину протирала девушка, которую Ген вовремя заприметил. — Извините, мисс! — Он приветливо помахал рукой, — найдётся минутка для разговора? — А? Девушка оторвалась от своего занятия, приковав внимание к двум гостям. — Сеньоры, вам купите? И тут же Сенку понял: ловить им нечего. Испанский акцент в тонком голосе даже не просто прослеживался, а бился ключом. То же относилось к проблемной речи. Сама девушка, пусть не отличалась необычной внешностью, одевалась определённо не как большинство жителей штатов. В длинном ярком платье, расшитом узорами, блузе с оргаментом и бедном кардигане она полностью отражала культурные обычаи страны, из которой приехала. Тёмные густые волосы она заплела и спрятала под тонкой шапкой, а на шею накинула лёгкий шарфик. Но, сжимая в руках мокрую тряпку для стекла, всё равно тряслась от холода. — Нет-нет, ничего покупать мы не будем. Просто хотели спросить: вы случаем не знаете человека по имени Ксено? Или, может, знакомы с людьми, что живут поблизости? Среди них есть кто-нибудь о-очень важный? — Извините, один день. Я приеду вчера. Приехала… с Сальвадора. Мой английский не самое лучшее. — Ох, вот оно что! Кто бы мог подумать? «Я, например. Это же очевидно», — мысленно ответил Сенку, но вливаться в диалог не стал. Всё равно это бессмысленно. — Тогда просим прощения, что потревожили. Мы с моим парнем как раз собирались уезжать! Сенку подумал, что ему послышалось. «Мы с моим парнем». С парнем, то есть… как двое возлюбленных. — Ничего. Хорошего дня, — девушка вовсе не обратила внимания на эти слова. Но для Сенку они стали как гром среди ясного неба. — Менталист, ты… тебе вообще плевать, что говорить? — Только они отошли в сторону, Сенку еле нашёл силы связать слова в полноценное предложение. — Что? Ах, кажется, я понял, о чём ты. Я что, правда назвал тебя своим парнем? Ой, прости, вот уж ляпнул лишнего! Наверное, просто выдал желаемое за действительное. Очевидная ложь. Ген сказал это специально, чтобы сбить Сенку с толку и окончательно покрыть всё туманом в его голове. И, как ни странно, у него получилось. — Так что? Ты на меня не злишься? Чем дольше Ген выдавливал из себя всякую чушь наигранно приторным голосом, тем сильнее Сенку хотелось содрать с него эту нелепую маску. Прижать к стене, быстро и резко, и… И Сенку не знал, что дальше. Кричать на менталиста у него желания не возникало. Обращаться грубо — тоже. — Не злюсь. — Отлично! Такси скоро подъедет. Было бы неловко сидеть в одной машине, если бы ты обижался, да? А ведь они толком ничего не сделали за поездку. Разве что потратили кучу денег на дорогу и еду. А ещё Ген искусно поводил Сенку за нос. — Ага… Возможно, это как раз он был тем, кому требовалось передохнуть в номере. Хотя бы день.

***

Мысль о том, что ему следовало немного перевести дыхание, не развеялась к вечеру. Более того, она лишь укрепилась. Поэтому Сенку, сам будучи не слишком доволен этим, решил устроить один выходной. Он не имел привычки корить себя за отдых, сколько бы работы перед ним не совершил, но в этот раз именно этим и занимался. Потому что заставлял Ксено ждать. А ради чего? Ради странных чувств к менталисту, в которых он не особо мог разобраться. И, очень кстати, Ген снова остался на ночь в одном мотеле с Сенку. Том, где он изначально снял номер и оставил вещи. И даже в день, официально объявленный разгруженным, предпочёл остаться рядом. Гораздо ближе, чем Сенку рассчитывал. — Тук-тук, — стук в дверь сопроводился характерным поддразниванием Гена. — Есть кто? Или я всё ещё опасный незнакомец, которого нельзя пускать в гости? Сенку вздохнул. — Сарказм оставь за дверью. А сам можешь зайти, — прикрикнул он в ответ. Ждать Ген не стал. Уже через несколько секунд он, довольный донельзя, прыгнул на край кровати к Сенку и устроился там поудобнее. — Как самочувствие? — Что? — Ген не сразу понял, что Сенку вообще имел в виду. Но, столкнувшись с ним взглядами, к нему вмиг пришло озарение. — А-а, самочувствие? Да-да, точно, всё уже хорошо. Не переживай, я-таки не простудился. Но это не значит, что нужно отменять сегодняшний отдых! — Я и не собирался. Потянувшись, Сенку приподнялся в сидячее положение. Несмотря на время, близящееся к обеденному, с утра он успел только раз встать, умыться, почистить зубы и завалиться обратно под одеяло. Не самое продуктивное времяпрепровождение — неподвижно смотреть в потолок. И повторно воспроизводить в мыслях услышанное ранее «парень», изо всех сил стараясь отрицать, что это звучало приятно. Так что разговоры с Геном в одинаковой мере были и проклятием, и благословением. — У тебя тут уютно, — Ген осматривался по сторонам с большим интересом, — мне нравится. — Ты снял точно такой же номер. Можешь не льстить. — Я говорю чистую правду! Номер такой же, это да, но я его не обустраивал, как ты. — «Обустраивал»? Ты про то, что я разложил тут вещи из сумок? Серьёзно? — Вполне. Подтверждая свои слова, Ген с важным видом потянулся к небольшому столику рядом и взял оттуда стопку бумаг, что Сенку привёз с собой в сумке. — Вот, например. Вау. Это ведь… Он начал листать их одну за другой, рассматривать и хмуриться с каждой новой всё сильнее, потому что- — Это… что это? Сенку передвинулся, чтобы лучше видеть, какие именно листы Ген ему показывал. — Про какой чертёж ты спрашиваешь? На том, что держишь в правой руке — внутренняя геометрия камеры сгорания. В левой — система инжекции топлива и окислителя. Я старался показывать детальную конструкцию форсунок, включая размеры отверстий и их расположение. — Ух ты, здорово. Ты, дорогой Сенку, невероятен. Кажется, я видел какие-то похожие чертежи, но твои — просто чудо! — Ага. Я делал их по образцам, которые мне выслал Ксено. «Ксено». Стоило раз упомянуть это имя, и настрой в комнате сменился. Спокойная, непринуждённая атмосфера ленивого утра пропиталась напоминаем о тяжести. — Для него и привёз сюда всё это. Двигатель из Японии тащить не стал, но у меня возникли некоторые проблемы в процессе его сборки. Так что, если с Ксено получится встретиться, я задам много вопросов по этим бумагам. Сенку опустил голову. Ген же, в свою очередь, наоборот, немного воспрянул духом и приковал к Сенку взгляд, полный внимания. Он осторожно придвинулся ближе и с опаской, исследуя границы дозволенного, положил ладонь на чужое колено. — Дорогой Сенку, я могу задать тебе вопрос? — Уже задал. Менталист действовал аккуратно, плавно, без лишних движений. Он перешёл на пониженные тона в разговоре и старался придерживаться пленящей медлительности. Так что, недолго просидев в тишине, он всё же дождался настоящего ответа Сенку, а не насмешливой отговорки: — Так и быть. Давай. — Зачем ты ищешь дорогого Ксено? Ожидаемо. — Я же говорю. Он обещал помочь мне в любимом деле, только и всего. Ген хмыкнул. Похоже, понял, что к его вопросу в очередной раз отнеслись без серьёзности. — Ой, да ладно тебе. Думаешь, я не могу отличить, когда люди недоговаривают? Он отодвинулся и отвернулся; так, что от недавних прикосновений оставил лишь мурашки на коже Сенку. — Строишь из себя неприступного, когда на деле ты просто хороший человек, да? Сенку даже не знал, что сказать. Он не мог представить, каким образом Ген пришёл к такому выводу. Некоторое время они просидели в молчании. Пока один переваривал всё, второй терпеливо ждал и не нагнетал обстановку. — А ты?.. В конце концов, лучшим решением он посчитал задать ответный вопрос. — Я? Нет, наверное, — Ген пожал плечами. — По отношению к тебе так точно. — Я имею в виду, «а ты зачем ищешь Ксено?», — осознав, что его поняли неправильно, уточнил Сенку. Да, он просто сделал вид, что той реплики о «хорошем человеке» не существовало, и вернулся к предыдущей теме разговора. Но Ген, похоже, не уловил это. — Поначалу складывалось впечатление, что ты просто мне мозги пудришь. Да что уж там, до сих пор иногда так кажется. Погоди, а о чём ты подумал? — Кто знает. Может, ты и прав. Это в духе Гена — не дать конкретики. — Я думал, ты навредишь дорогому Ксено. — Я? Да ни в жизни. Не только Ксено, я в целом не занимаюсь вредительством. — У него много неприятелей, которые считают себя самыми правильным людьми в мире. Так что как знать. Сенку знал, что наставник, возможно, не во всём соблюдает законы, занимается некой нелегальной деятельностью и всё в этом духе. Но всё же… — Ладно, забудь! Не хотел грузить тебя с утра пораньше, ты уж извини. Пойду лучше есть. Ты тоже не задерживайся. Договорились? …мотивацию Ксено он понимал. Они часто расходились во взглядах на жизнь, но одним горели оба. Страстью к науке. — Ага. Так что Сенку был уверен, что отличался от тех людей, — защитников «справедливости» — которых имел в виду Ген.

***

Восток. Следующий пункт назначения — последний, что падал под подозрения Сенку. Он надеялся на лучшее, но готовился к худшему, по пути уже прикидывая, как будет менять стратегию, если всё обернётся неудачей. В этот раз такси брать не пришлось. Ген сам предложил сесть за руль и доехать до нужного места на арендованной на день машине, сказав, что ему так «будет спокойнее». Сенку спорить не стал. Без посторонних рядом ему думалось гораздо проще. — Останови здесь. Несмотря на полное погружение в собственные мысли, далёкие от реальности, Сенку ни на секунду не переставал молчаливо следить за картинами природы за окном. И пропустить необходимый посёлок, о прибытии в который оповещал навигатор, не мог. Ген кивнул и послушно затормозил, предварительно съехав на обочину. — Вау. Здесь более оживлённо, чем я предполагал, — отстегнув ремень, Ген вышел на улицу и поправил верхнюю одежду. Сенку последовал его примеру. — Я тоже думал, что людей будет меньше. Намного меньше. Поначалу, едва осмотревшись, Сенку даже слегка растерялся. Потому что в небольшом центральном парке, возле которого они решили высадиться, жизнь прямо-таки кипела. Гирлянды янтарных огней свисали с высоких деревьев, опоясывая площадь сверкающим кружевом. В воздухе витал аромат жареного миндаля, глинтвейна и свежеиспечённых булочек. Деревянные домики, расставленные по кругу, излучали тепло и гостеприимство. За каждым из них — ручная работа местных умельцев: вязаные шапки с помпонами, расписные свечи, изящные зимние игрушки, ароматные джемы и мёд. Люди шумно торговались, делились новостями и угощали друг друга горячим шоколадом. Дети, румяные и счастливые, катались на санях. Их звонкий смех перебивала громкая музыка кантри, разносимая по округе. И, конечно, в центре картины располагалась огромная вывеска, надпись на которой гласила: «Ежегодная Ярмарка Чудес». — Не думал, что нам так повезёт. Мы попали на праздник, где, похоже, сборище народа со всех соседних городов. «Повезёт». Стоило Сенку озвучить это слово, как он задумался: а так ли это на самом деле? С одной стороны, да, чем больше человек, тем выше шанс нахождения среди них кого-то, кто знает Ксено. Но, с другой, это займёт гораздо больше времени и нервов. Сенку ведь не мог чисто по внешним признакам определить, кто местный, а кто — нет. Наверняка хотя бы половина людей, веселящихся на ярмарке, съехалась то к родственникам, то за пару десятков километров из других населённых пунктов. Весьма проблематично. — Думаю, стоит начать со стариков. Да, менталист? Но ответа не последовало. Так что Сенку пришлось повернуться к нему, назад, и повториться. — Эй, мента- Но Ген даже не шелохнулся. Он пропустил слова Сенку мимо ушей, а сам, как зачарованный, неотрывно глядел на украшенную площадь с горящими глазами. — Дорогой Сенку, я… так давно не видел ничего подобного. Почувствовав на себе чужое внимание, он медленными шагами стал продвигаться вперёд и крутиться по сторонам. — Эта ярмарка… когда я был маленьким, мы с родителями постоянно приезжали сюда. А я уже и позабыл, как сильно каждый год ждал ради неё февраль. Ген стал говорить тише в боязни спугнуть волшебную атмосферу. На его лице появлялись тени ностальгии, слегка печальной. — Это хорошо, но-, — Сенку успел только открыть рот, чтобы напомнить о цели визита. Но Ген уже не слушал. В следующую секунду он, широко улыбнувшись, резко подхватил Сенку за руку и потянул за собой, как будто тот был его личным проводником в мир радости и детских воспоминаний. — Давай, дорогой Сенку! Таких яблок в карамели, как здесь, ты нигде не попробуешь. На всю жизнь их запомнишь, как я, — закричал Ген, и от него повеяло таким восторгом, что никто не смог бы устоять. Сенку — тем более. В день передышки, то есть вчера, он пытался пообещать себе, что больше не поведётся на игры менталиста и ничего не помешает ему бесцеремонно расспрашивать всех вокруг о Ксено. Но этот парень… он слишком хорошо преподносил себя. Ген нёсся вперёд, ногами почти не касаясь земли. Каждая вывеска, звук или улыбка прохожих были как магнит, притягивающий его душу к празднику. Они с Сенку обогнули группу людей и оказались возле ларька, в котором шипел и поднимал пар жжённый сахар. — Вот, вот! Это именно то, что нужно, — Ген светился от чистой радости. Его улыбка на редкость не казалась Сенку наигранной. — Нам, пожалуйста, два яблока в карамели. Девушка кивнула, получила плату от Сенку — Ген же платил за них в ресторане в прошлый раз — и быстро сделала угощения для гостей. — Ты же помнишь, что мы тут не за этим, да, менталист? — На вздохе спросил Сенку, когда ему в руку буквально пихнули сладость. На вкус, стоит сказать, она действительно оказалась неплоха. Но это немногое меняло. — Помню, помню. Дай хоть немного насладиться праздником. Посмотри вперёд, там можно расписать ледянки! А потом сразу пойдём на карусель. — Зачем тебе ледянка? Кататься-то негде. Но Гена это не волновало. Да настолько, что он таскал Сенку по всем ларькам подряд на протяжении нескольких часов, в каждом закупаясь бесполезными сувенирами и параллельно прося фотографировать себя. Мол, для родителей. Сенку успевал перекидываться парой слов касательно Ксено с окружающими, пока Ген был занят то одним, то другим, но это не приносило результата. Никто ничего не знал. А к моменту, как небо полностью покрылось тьмой, у каждого из них в руках было как минимум по два пакета с вещами Гена. С его слов, он всегда закупался здесь по полной, но тяжесть покупок совсем не ощущал — в роли носильщика всегда выступал папа. И, кроме килограммов конфет, тот умудрялся ещё и самого Гена весело носить на плечах. А потом, отвозя домой, на руках переносил засыпавшего в утомительной дороге сына с задних сидений машины в кровать родной спальни. То, с каким теплом Ген говорил о семье, определённо значило многое. Время всё настойчивее близилось к позднему. Музыка становилась тише, энергичные песни сменялись медленными и спокойными, а люди, кутаясь в купленные пледы поверх курток, только начинали разъезжаться. Но все они не торопились, словно ждали чего-то. Традиционного завершающего элемента, о котором Сенку не догадывался. В отличие от Гена. Он встрепенулся, когда небо озарилось яркими вспышками фейерверков. Сверкающие ракеты взлетели в морозную высь и рассыпались огненным дождём. Сразу за этим последовала их вторая партия, а там и третья, создавая завораживающее зрелище. — Вот оно, — прошептал Ген, приподняв подбородок. Отчего-то Сенку находил наблюдение за ним куда более интересным, нежели за искрами в небе. И он даже не стеснялся этой мысли. Хотя бы до тех пор, пока Ген, обернувшись, не застал его врасплох. Сенку чуть не начал на автомате лепетать себе оправдания и прятать горящие щёки под мёрзнущими ладонями, но этого, как ни странно, не потребовалось. Потому что Ген перебил его просьбой, куда более странной, чем можно было вообразить. — Дорогой Сенку, ты можешь станцевать со мной? Что. Сенку настолько опешил, что просто замер. Воздуха в его лёгких вдруг стало не хватать. — Раньше здесь была традиция — танцевать со своими спутниками сразу после финальных фейерверков. Мои родители… они всегда ей следовали. А я пил колу, смотрел на них, и… думаю, ты понимаешь… а сейчас — никак. Не переживай, целоваться в конце тебя не заставлю. Просто… Ген запнулся. От очередного хлопка в небе он, похоже, опомнился. — Ах, ладно. Забудь. Что-то я растрогался. Глупая просьба. Но было поздно. Сенку славился умением анализировать ситуации быстро и точно, так что, смешав голос разума с зовом сердца, поспешил упокоить менталиста категоричным заявлением: — Вовсе нет. Точно не глупее, чем то, что я сделаю сейчас, — и, вздрогнув от волнения, Сенку протянул Гену ладонь. — Это?.. — Я не против, можем станцевать. Только давай быстрее, пока я не передумал. Я не спец в таких делах. И когда они успели к этому прийти? Казалось, ещё недавно были обычными напарниками, а тут вдруг уже спутники. Всего на один танец, конечно, но всё же. Согласие стоило того, чтобы увидеть это выражение лица Гена. Слегка растерянное, удивлённое, но в то же время сдержанно счастливое. — Правда? Сенку кивнул. Мелодия, тягучая и нежная, смешивалась с отдалёнными восторженными ахами и взрывами пиротехнических составов в воздухе. Свет фейерверков, то вспыхивая, то угасая, окрашивал их лица в причудливые цвета. Тогда Ген, не теряя времени, осторожно сократил расстояние между ними и мягко положил ладони на плечи Сенку. Тот, в свою очередь, руки устроил на талии менталиста. Они начали неторопливо, изящно, и тем самым поддерживали гармонию момента. Ген вёл легко и уверенно, а Сенку, чувствуя его тепло, ненадолго позабыл обо всём на свете. Воздух быстро наполнился чем-то невесомым, невыразимым, но таким понятным. Ген склонил голову, его лицо оказалось на опасной близости к лицу Сенку, и он почувствовал обжигающее дыхание на своей коже. Они не решались смотреть друг другу в глаза. В этом страхе отражалось многое — и недавнее волнение, и неопределённость будущего, и радость настоящего. Но всё же они не прекращали держаться рядом, даже когда музыка утихала. С каждым кругом, с каждой музыкальной фразой движения становились медленнее, пока не утихли полностью. Но, в мерцании последних искр, Ген так и продолжал держаться за Сенку, забыв о времени и пространстве. Погружение в отдельный мир для них двоих определённо произошло с головой. В руках друг друга, в этой тихой, застывшей нежности Сенку чувствовал не просто танец. Понимание, доверие, и, может быть, даже что-то большее- — Какой элегантный выдался вечер. Правда ведь? Сенку моментально округлил глаза. Его пальцы сжались на теле Гена, и тот, разумеется, ощутил это в полной мере, тихо ойкнув. «Элегантный». Вроде ничего удивительного: Ген ещё в день их первого знакомства припомнил, как часто это прилагательное использовал Ксено. Но он подобрал слишком неожиданный момент, чтобы использовать его самому. — Ты так напрягся. Это точно. Сенку сам несколько секунд назад не мог и предположить, что его накроет сильной волной мимолётной дрожи. — Похоже, дорогой Ксено в самом деле дорог тебе. Что правда — то правда. — Да. Ген улыбнулся. Наконец, он тихо поблагодарил Сенку за танец и, спрятав лицо за шарфом, отпустил его. Этот шёпот — пламенное и покалывающее «спасибо» — Сенку определённо запомнит надолго. Он бы никогда не подумал, что одно слово способно скрутить в его животе узел, если бы не испытал это сам. В конце концов, они так и не узнали ничего нового и полезного. Поэтому, молча садясь в машину, Сенку оставалось размышлять лишь о том, как странно на нём сказывались взаимодействия с менталистом. И причина тому, казалось бы, очевидна. Пока они ехали, на улице пошёл мелкий снег. Впервые с начала зимы Хьюстон накрыла такая погода. Это ли не чудо? — Как зайдёшь в свой номер, проверь карманы. Может, найдёшь что-то полезное. Связанное с дорогим Ксено, конечно, — загадочно сказал Ген, не отвлекаясь от дороги, и Сенку кивнул. Его переполняло любопытство, но всё же он сдержался. Дождался приезда в мотель, помог донести пакеты, пожелал Гену спокойной ночи, напомнил, что с утра они должны вернуть арендованную машину, и ушёл к себе. Там он полез в карман брюк и наткнулся на что-то, что точно не брал сам. Визитка. «Броуди Дадли, механик». Вероятно, Ген незаметно подложил её, пока они танцевали. Обыкновенный кусок картона. Но, если Ген заявил, что он каким-то образом относился к Ксено, это стоило взять во внимание. Так, Сенку, уставший и вымотанный, лёг в постель, не выпуская визитку из рук. И он не знал, что вызывало больше трепета: её связь с именем наставника или же осознание, что ранее Ген касался её своими пальцами.