(Не)верный выбор 3: Солнце, вспыхнувшее над Чернобылем.

Это место выглядело словно пустыня. Однако, это была зона. Зона отчуждения в этом мире. Город Ласби, что находился возле атомной электростанции Калверт Клифс. Здесь не было ни связи, ни полиции. Тут не существовало какого-либо законодательства. Жили здесь лишь маленькие банды, которые скрывались от закона, или сбежали из тюрем из городов неподалеку. Эвелин первая услышала звук приближающихся машин. Изначально она даже не приняла этот шум за реальность: какие в Зоне машины? Но через несколько минут убедилась в этом сама. Убедились и остальные, когда из двух машин вышли четверо мужчин маргинального вида. — Лин, не отходи далеко. — Сергей крепко сжал руку Лины, заводя ее немного за спину, а другой рукой держал пистолет наготове, чтобы если что быстро достать его. — Fuck! Russian plane, not bad. (Бляха! Русский самолет, неплохо.) — Мужчина с кучей татуировок, на вид старше пятидесяти, медленно направлялся к ребятам, — What happened?(Что случилось)? — Спросил он, ехидно улыбнувшись. Эвелин отпустила руку Костенко, и подошла к мужчине ближе, чтобы объяснить, что произошло. Она хотела сделать это в надежде на минимальную помощь, но этому случится было не суждено… — We were shot down. The plane crashed. (Нас сбили. Самолет упал). — На чистом Английском ответила Кудиянова, опустив глаза вниз. — Why?(Почему?) — Издевательским тоном продолжал спрашивать мужчина. — I don’t know.(Я не знаю). — Ладони стали потеть. Внутри появилось чувство страха, и нарастало с каждой миллисекундой. Наступила минутная пауза. После этого последовал сильный удар по лицу. На глазах у Лины выступили слезы. Она не удержалась, и упала на песок, разбив локти и коленки. Из носа потекла ручьем кровь, капли которой падали на песок одна за другой, собирая песчинки воедино в каждую капельку. — What do you think of me, kitty? Do you think I'm an idiot?(Ты что, киса, за идиота меня держишь?) — Он за край футболки поднял Эвелин, и достал нож, и медленно провел его по губам девушки. Сергею хватило лишь этого, чтобы дернуться и взять пистолет, но второй парень, что был помоложе, выстрелил в воздух несколько раз, скомандовав парням лечь на землю. Каких же усилий ему стоило просто смотреть на то, как Лину, его Лину, и остальных девочек просто тащат к машине. Как только тот, кто выстрелил отвернулся, Костенко выстрелил в третьего. Ему удалось попасть два раза и в того, кто ударил Эвелин, но не убить, а лишь очень сильно ранить. — Hesus! Fuck! Let's get out of here!(Хесус! Блять! Сваливаем отсюда!) — Парень помоложе помог встать, и потащил к машине, — Fucking Russians!(Блядские русские!) — Серег, не иди! — Никита взял его за руку, — Валить нужно! Мы девок заберем! — Он продолжал тянуть мужчину за руку, но тот все равно пытался идти вперед, — Героя из себя не строй! Или Лину некому будет защищать, если ты сдохнешь! Последняя фраза будто бы привела в чувство. Сергей молча пошел за остальными, взглядом продолжая смотреть на машину, которая уезжала. Он вновь почувствовал тепло от камня, но взять его в руки сейчас не решился. В голове было лишь одно: "Убить. Спасти. Защитить". Костенко знал, что если хоть один из оставшихся трех сволочей тронет, прикоснется, скажет, посмотрит на его Лину, то он без раздумий разорвет этого человека. Разорвет на месте, не разбираясь ни в чем. — Да не переживай ты. — Лежа на земле, Никита пытался успокоить Сергея, но тот все равно рвался вперед, — Мы их вытащим. — Да он походу больше волнуется, что Линка с этими мужиками закорефанится и от него сбежит. — Паша тут же получил удар по голове. Лина сидела в машине, смотря в окно, и периодически оглядываясь назад, не зная зачем. Настя плакала без остановки, а Аня пыталась придумать, что можно сделать. До Кудияновой внезапно дошло, что все то, что сейчас происходит, она уже видела. Видела тогда, в одном из своих видений. Но продолжение этого видения она не увидела. От этого стало еще страшнее: Лина не знала, чего им ждать, но она знала точно, что сегодня что-то случится. Что-то очень плохое. Что-то, что изменит жизнь кого-то из их компании. Эвелин не знала, что будет дальше, но знала, что время придет. — Куда они их повезли? Нам по всей зоне ходить и искать этих ебнутых? — Спросил Гоша, и пнул рядом лежащий камень. — Они повезли старого к местному врачу. — Ответил Никита, поправляя свой пистолет, — За мной идите, я знаю, где он живет. Он мужик нормальный, я думаю. — Ты думаешь? Ты думаешь?! — Петрищев резко остановился, — Ты, бляха, думаешь?! Только сейчас начал?! — Гоша, завались. — Лёша глазами стал искать, на чем можно доехать. На глаза попалась какая-то старая, но как позже выяснилось, все же работающая машина. Из небольшого домика вышли двое: один из тех, кого подстрелил Сергей, и второй, кто помогал ему дойти. Они сели в ту же машину, в которой были девочки. Костенко хотел выпустить из каждого из них мозги, разорвать, убить к чертям, лишь за то, что они тронули его Лину. Только его Лину. Он смотрел на то, как они уезжают. В окне увидел то, как Кудиянова смотрела это самое окно. На момент их взгляды встретились. В глаза Эвелин уже не было того азарта, не было той искры… Мысленно, она готовилась к тому, что с ней могут сделать все что угодно, даже если она скажет, что беременна, это вряд ли спасет от этих нелюдей. Кудиянову, Мадышеву и Антонову привезли в какой-то старый дом, где каждую приковали наручниками к батареям. — I'll go and rest. But after that I'll take Melka for myself. You can do whatever you want with the other two. (Пойду отдохну. Но после мелкую я забираю себе. С остальными двумя можете делать все, что захотите.) — Тот, кого подстрелили, выпил залпом из бутылки с виски примерно половину. — P… Please… I’m pregnant…(П… Пожалуйста… Я беременна…) — Лина попробовала убедить их, но лишь получила очередной удар по лицу. — Raoul! Don't spoil her pretty face! I like it when it's clean.(Рауль! Не трогай ее милое личико! Я люблю, когда оно чистенькое.) — Пошлая ухмылка на лице Хесуса заставила Кудиянову вздрогнуть, и прижаться к батарее почти вплотную. — I don't give a fuck if you're pregnant or not. I want you right now, baby.(Мне поебать, беременна ты или нет. Я хочу сейчас именно тебя, малышка.) — Он провел ладонью по щеке девушки. Та часть, в которую Сергей попал, и из которой его брат - тот самый врач - вытащил пулю, сильно болела, но это не помешало ему расстегнуть наручники с Эвелин, притянуть к себе, и потащить в комнату. Он не реагировал ни на просьбы, ни на мольбы, ни на плачь Лины, а лишь продолжал чуть ли не волоком тащить. — P… Please… (П… Пожалуйста…) — Мужчина грубо толкнул Кудиянову на кровать, а на просьбу отпустить, или хотя бы не насиловать, положил руку на горло и сильно сдавил, перекрыв дыхание. — Я же сейчас отстрелю ему яйца к ебени матери! — Сергей уже целился, как Никита опустил его руку, — Идите вы в пизду! — Да пошло все! — Паша выскочил из-за угла, подбежал к генератору электричества, отключил его, и быстро подбежал к двери, из которой вскоре вышел третий, и зарядил ему доской по голове. Как только Хесус отвернул голову, Лина за секунду вылезла из-под него, и рванула к выходу. За это время, Никита успел отстрелить наручники, вывести остальных девочек, посадить их в машину, и сев за руль, увезти как можно дальше. *** — Сереж? — Эвелин подошла к мужчине сзади, пока он курил, сидя на лестнице, — Спасибо… — Она села рядом, — Я люблю тебя. — Положила голову ему на плечо, — Если бы не ты… — Я же говорил тебе, что защищу, чего бы мне это не стоило. — Костенко прижал девушку к себе, — Если бы эта тварь… Кудиянова не дала ему договорить, заткнув его поцелуем. Этот поцелуй был не таким, какие были раньше при близости. Этот поцелуй был чем-то новым, как будто новый уровень их отношений. В нем не было чего-то пошлого, не было чего-либо такого, что склоняло именно к таким действиям. Это значило нечто большее, чем раньше, до этого. Настолько нежного поцелуя у них еще не было. Лина прикусила нижнюю губу мужчины, но слегка, не причиняя боли, и отстранилась, от чего Сергей вопросительно посмотрел на девушку, а она лишь мило улыбнулась уголками губ, и обняла, прижавшись к нему всем телом. — Во-о-о-оу! — Оба вздрогнули от возгласов Алексея. — Что ты орешь?! — Эвелин встала с места, но Костенко притянул ее обратно к себе в объятия, — Иди в жопу отсюда! — Она кинула в него каким-то маленьким камушком, на что Лёша просто засмеялся, и ушел в дом. Руки девушки до сих пор немного дрожали. Сергей подумал, что ей холодно, и сжал руки Эвелин в свои, чтобы согреть. Мурашки пробежали по телу Лины, и она прижалась к мужчине, все-таки пытаясь согреться. Он взял ее за руку, и повел в дом. В прихожей было зеркало во весь рост. Лина подошла к нему, забрала майку, и стала крутиться из стороны в сторону, пытаясь понять, произошли ли уже какие-то изменения или нет. — Смотришь ожирела ты или нет? — С издевкой спросил Гоша, проходя мимо. На глаза Кудияновой выступила слезка, но Сергей отвесил ему мощный подзатыльник, — Скотина! — Еще раз ты назовешь мою… — Мужчина сделал паузу, — Девушку, мою беременную девушку жирной, и я тебе не то, что оторву, — Он прожигал парня взглядом, — Еще и жрать заставлю. Сдрыснул! Петрищев, сильно испугавшись, быстренько ретировался, дабы не получить еще сильнее. О том, что Лина была беременна, знали лишь Никита и Паша, но все-таки называть девушку жирной он и права не имел, даже если бы она и не была в положении. Это как минимум некрасиво. — Не слушай этого дебила. — Костенко подошел сзади к Эвелин, — Ты у меня самая красивая, и всегда ею будешь. — Положил руки ей на животик и погладил, — И если хоть одна скотина скажет что-либо, так и передай: придет Сережа и пиздец вам. — Прижал к себе и поцеловал, — Понятно? — Стал щекотать, — Понятно, я спрашиваю? — Сережа! — Сквозь смех, Кудиянова пыталась остановить его, но Сергей защекотал ее настолько, что она не устояла на ногах, и скатилась на пол, потянув мужчину за собой, — Получил? — Лина легла на пол, прижимая его к себе, — Получил! — Ага. Получил! — Костенко продолжил "издеваться" над девушкой, у которой от смеха уже пошли слезы, — Засранка маленькая! — Господи, вы как дети! — Никита посмотрел на эту картину, закатив глаза, — Лина-то понятно, а ты, — Указал пальцем на Сергея, — Пятьдесят лет скоро, а он на полу валяется, и ржет! Доехали… — Иди в жопу. — Мужчина притянул Эвелин к себе, — Нам, итак, хорошо, да, Линусь? — Сережа! Пусти! — Так! Хватит! — Вершинин потянул Кудиянову за руку, чтобы та встала, — Вся рожа избитая, иди умойся. Тоже мне, мать года. — Не рожа, а лицо. — Сергей встал с пола, — За базаром следи. — Рожа - у тебя! — Лина поправила майку, и пошла в сторону ванны. Ванны, как таковой не было, а был лишь душ, так что не поваляешься особо. Теплая вода была, но грела не особо. Эвелин кинула взгляд на недавно порезанную руку. Все, как ни странно, зажило. Она знала, что так и будет, ведь травмы были и посерьезней, особенно если вспомнить ладонь, которую Никита зашивал на живую, и которая заросла буквально за двое суток, превратившись из открытой раны в шрам. Посмотрев на ладонь, шрам все еще был на месте. Все такой же белый, в форме паутины. Иногда он побаливал, но как только Кудиянова прикладывала к нему тот самый камень и боль сразу проходила. Лина верила, что этот камень связан не только с Зоной, но и каким-то образом с ее матерью. С появлением камня в их с Сергеем жизни, видеть мать она стала чаще. Но не всегда Костенко знал об этом, ведь Эвелин просто умалчивала о некоторых случаях, таких же, какие были тогда, на квартире Никиты. Фена не было, так что волосы пришлось подвязать резинкой. Лина не помнила, как и когда они купили новую одежду, но была явно благодарна, что Майка была черная, и крови не было видно. Черные, рваные джинсы натягивать даже на тело, которое она вытерла, было тяжело. Белые "Nike Air Force 1" с красной галочкой были все в песке и грязи, так что пришлось отмывать еще и их. Кроссовки, естественно, промокли из-за этого, но и ходить курить в белых носках на крыльцо не очень-то и хотелось. Это ж не балкон в их… Старой? Квартире. Так что пришлось бегать курить почти полностью мокрой, и молится, чтобы не заболеть. — Так, мелкая, — Паша положил руку на плечо девушки, — Давай, иди к девкам. — А с какого хуя я должна идти? — С такого, Лина, с такого. — Никита вывел Кудиянову из комнаты насильно. — Суки! — Крикнула им Эвелин, ударив кулаком по двери, — Сережа! Они совсем охуели! Сережа? — Ответа не последовало. Она сразу поняла, что пацаны утащили мужчину к себе, — Ты тоже сволочь! — Обида подступила к девушке, и она все таки решила пойти к девочкам, которые сидели на качели на крыльце. — Привет. — Поздоровалась Антонова, мотая ногами медленно из стороны в сторону, — Ты чего не со своим? — Да он к пацанам ушел. — Кудиянова достала зажигалку и сигареты, — А че? — Ты же беременная вроде? — Настя поставила ногу на качель, — И куришь? — Ну да. — Сухо ответила Эвелин, — А что? — Выдохнула дым. — Ну, если ты не слышала, курение первое: вредит здоровью твоему, а второе: здоровью твоего ребенка. — Пояснила Аня, осматривая девушку. — Я не дура вроде. — Лина села на ступеньку, — Можешь не волноваться. С дочкой все хорошо будет. — Вы уже знаете, кто у вас будет? — Настя вдруг слезла с места, и подошла к Эвелин, и хотела аккуратно положить руку на живот, на что Лина даже встала с места. — Девочка. — Ответила девушка, смущенно улыбнувшись. — Лин, а можно еще вопрос? — Антонова тоже встала с качели, — Только не издевайся. — Постараюсь. — Твой… Сережа… Это же… Ну… — Аня пыталась грамотно сформулировать вопрос. — Да, Ань. Теперь веришь во все это? — С трудом. Но все-таки верю… *** — Лина предвидела половину из произошедших сегодня событий. — Сергей, забив на всех в комнате, поджег сигарету, — У нее дар. Дар, который ей дала Зона в нашем времени. — Каком к хуям "Вашем" времени? — Спросил Петрищев, закинув ногу на ногу, — Не отвечай! Вы — наркоманы конченые, и затащили меня сюда, чтобы шантаж… Сергей, не выдержав очередного нытья парня, схватил его за майку, и уже был готов ударить, но Никита смог остановить мужчину, и отвел его в другой угол комнаты. — Дай я объясню. — Никита сел напротив Гоши и Лёши, — Я уже говорил вам о том, что они не отсюда. Лина… Она получила способность. А точнее - усиление способностей, данных ей при рождении. Лина — та, которая все изменит в своей, наших, и ваших жизнях. Сейчас они с Серегой ждут дочку. — Наркоманы. Да, Лёш? — Петрищев кивнул в сторону Горелова, но тот ничего не ответил. — Ну?! — Гошан, извини, но все то, что этот с пол мордой говорит, похоже на правду. — А теперь вышли все, кроме Сереги. — Никита открыл дверь, и остальные вышли, — Есть разговор. — Слушаю. — Я скажу тебе одну вещь. Но если Лина узнает это, то это разрушит ее жизнь. Но… Пока что не говори ей это. Сейчас она не готова. — Ты про что мне сейчас чешешь? Чего еще я не знаю? — Помнишь, как выглядит Киняев? — На этот вопрос Никиты, Костенко лишь посмотрел на него, — Понял. — Парень достал планшет и показал на нем фото Киняева, — Рожу узнаешь? — Ты мне этот чмыря показывал. На кой хер еще раз показываешь? — Послушай. Ты видел отца Лины? — Сергей отрицательно замотал головой, — А ты ничего в нем не узнаешь? — Мужчина присмотрелся на фото в планшете, но ничего знакомого не увидел, — А если подумать? — Ну, глаза на Линкины похожи. Не больше. — Ответил Сергей, — Че ты вообще несешь? — Бляха! Киняев-это… Как тебе сказать?… — Никита немного замялся, — Он… Он отец Лины. Но не ее брата. — В смысле "отец Лины"? — Костенко взял в руки планшет, — Ты чего чешешь? — Он узнал, что она изменит все. Поэтому… — Он попытался убить ее еще ребенком. — Продолжил Сергей, попятившись назад, — Но она сбежала, и… И поэтому выжила… — Я должен рассказать тебе правду. — Никита виновато посмотрел на мужчину, — Тогда, в прошлом, я… Я убил ее, потому что… Я сильно запутался, и… И встал на сторону этого выблядка. — По щеке покатилась одинокая слеза, — Господи, как же… Я такой долбаеб! — Никит, — Сергей положил руку на плечо парня, — Если бы ты тогда не убил… Руми… Я бы не встретил Лину. Мою Лину. Я люблю ее такой, какая она сейчас. Мне не нужна другая, я хочу именно ее, я люблю именно ее! В это же самое время, Лина вместе с девочками и парнями стояли за дверью, слушая всё это. На глазах у девушки выступили слезы. Она не выдержала и открыла дверь. — Слышала все? — Сергей подошел к ней, — По взгляду вижу, что слышала. Иди ко мне, меленькая, ну иди сюда. — Прижал Эвелин к себе, — Ну чего мы плачем? А? Чего плачет моя маленькая? — Он вытер с щек девушки слезы, — Ну чего, а? — Потому что я тебя люблю! — Прокричала Кудиянова, прижимаясь к мужчине, — А ты любишь меня! — Не любил бы, не рвал бы жопу каждому, кто на тебя посмотрит. — Драма, епт. — Сказал Лёша. — А, по-моему, мило. — Мадышева посмотрела сначала на Гошу, закатила глаза, а потом и на Лёшу, который подмигнул ей, — А сколько у вас лет разница? — Мне сорок восемь, Линке двадцать. Посчитай сама. — А чем же она так тебе понравилась? Сто процентов на морду посмотрел. — На эти слова Гоши, Эвелин лишь показала ему язык. — Да у нее кукуха поехавшая, вот и влюбился. Да, маленькая? — Костенко попытался поцеловать девушку, но та отвернулась, — Это чего еще такое за номера? — Сережа. Отстань! — Она надула из жвачки большой пузырь, который лопнул. — Ой, я чет спать так захотел… — Паша зевнул и потянулся, — Давайте, кыш отсюда. — С какого кыш? — Кудиянова попыталась сдвинуть Вершинина с места, но Сергей увел ее на второй этаж, — Да рано еще! — Она зевнула. — Ага, рано, а сама глазки закрывает. — Сергей обнял ее за талию. — Сережа! — Всё. Я ее забираю. — Костенко сгреб Лину в охапку, взял на руки, и понес на второй этаж под ее дикие крики и просьбы отпустить. — И они будущие родители… — Аня проводила их взглядом.