(Не)верный выбор 3: Солнце, вспыхнувшее над Чернобылем.

— Это… Был первый такой эпизод, да? — Спросил Никиты, ковыряясь в своем планшете, будто что-то искал. — Нет. Не первый. — По голосу Сергея было видно, что он не очень-то и хотел вспоминать всё это, но Никите, казалось, было всё равно. — Когда случился первый? И ещё… — Парень вдруг сделал паузу, — Что она видела или чувствовала на себе во время этого? — Она не помнит этого. — Мужчина опустил глаза в пол, — Наверное… — Он сказал эту фразу как можно тише, надеясь, что Никита не услышит. — Так "не помнит" или "наверное не помнит"? — Да твою мать! Я не знаю! Иди и спроси! — Костенко встал с места, и уже хотел уйти, но Никита попробовал остановить его, схватив за руку в области локтя, — Отвали от меня. Я не хочу обо всём этом говорить, ясно?! — Он выдернул руку и ушёл. "На кой хер ему вообще это знать? Че он прицелился? Раз у него куча информации, че он не посмотрит в айпеде своем? Или мозга не хватает? Как же эти допросы достали! Я не хочу это вспомнить. Не.хо.чу.!" Сергей вышел на балкон, открыл окно, которым было застеклено небольшое помещение, достал уже почти пустую пачку сигарет, и закурил. *** — Сегодня, одиннадцатого сентября, две тысячи первого года был совершен террористический акт. Целью террористов стали здания "Всемирного Торгового Центра" Башни-Близнецы в Америке, город Нью-Йорк. Террористы направили в башни два реактивных авиалайнера "Boeing 767", рейс одиннадцать American Airlines и рейс сто семьдесят пять United Airlines. Северная башня была поражена в восемь часов сорок шесть минут рейсом одиннадцать, между девяносто третьим и девяносто девятым этажами. В Южную башню в девять часов и три минуты по местному времени врезался рейс сто семьдесят пять, между семьдесят седьмым и восемьдесят восьмом этажами. На данный момент точное количество пострадавших и погибших неизвестно. Северная башня рухнула в десять часов и двадцать восемь минут по местному времени, после ста двух минут сильнейшего пожара. Люди были вынуждены прыгать с огромный высоты, чтобы не сгореть заживо. Обо всех новостях с места происшествия мы будем рассказывать в прямом эфире. Голос диктора звучал на всех каналах, на каждом работающем телевизоре в стране. Все взгляды мира были прикованы к трагедии, случившейся сегодня утром в Америке, Нью-Йорк. Многие плакали, узнав обо всём этом. Но хуже всего было тем, кто находился там, в эпицентре событий. Многие люди не знали, живы ли их родные, всё ли с ними хорошо, выбрались ли они… В то время мобильные телефоны имели не все, а те, кто имел, вряд ли бы смог ответить в такой ситуации. Редко кому удавалось поймать связь, чтобы дозвониться своим близким, и сказать, что они их любят. Сколько же осталось тех, кто не успел сказать эти заветные слова своим жёнам, детям, родителям, братьям и сёстрам? Казалось, всех чисел мира не хватит, чтобы сосчитать их. Сколько слёз, сколько боли было выпущено в этот и последующие дни в недра и небеса нашей земли? Слишком много. Земля просела из-под ног каждого жителя планеты, кто знал об этом дне. Многие семьи моментально разрушились. В одну секунду. Не оставив после себя ни единого следа. Не оставив ни единого шанса выжить. Многим не повезло, а другим, кто смог спастись, умоляли Бога и всех, чтобы умереть. Чтобы спасти человека, не дать ему умереть, спасателям приходилось без анестезии, без обезболивания отрезать руки и ноги людей. В тот момент важно было спасти самого человека. Его жизнь. А уже потом разбираться с другими вещами. Приоритеты были расставлены по-другому. *** — Линусь, ты чего там смот… — Сергей зашел в комнату, где Лина сидела почти что вплотную к телевизору, и смотрела новости. Увидев на экране тела людей, даже не разбираясь, что показывали, он решил, что для Лины такое ещё рано смотреть. — Так! Выключаем! — Он подошел к пульту, взял его, и выключил технику, — Маленькая еще такое смотреть. — Почему? — Эвелин встала с пола, — Там всё так, как мне снилось! — То был просто… Просто… — Мужчина вспомнил один момент, который произошел два дня назад, — Бывает такое. — Нет, Сережа! Посмотри на телеке! Вспомни, что я тебе рассказывала! — Девочка недовольно скрестила руки на груди и обижено надула губки. Костенко не оставалось ничего, кроме как сделать вид, что он согласен с Линой, дабы она отстала, и отвезти ее в школу. Он отвёз Кудиянову в школу, не смотря на то, что ехать туда она совершенно не хотела, хотя у них сегодня было лишь два урока, в честь праздника, и школу она всегда чуть ли не бежала, а сейчас плакала и кричала на всю улицу, умоляла пойти домой. Такое поведение было странным, но Сергей не хотел забивать голову мыслями, и списал всё на то, что она еще не отошла от своего "сна", и немного капризничает. Прийдя на работу, первое что он услышал, это разговоры мужчин о том, что произошло сегодня. На небольшом телевизоре крутили новости. — И чего смотрите? У нас выезд через полтора часа. — Сергей подошел ближе к телевизору, и… Он услышал. Увидел. Почувствовал, что… То, что произошло с Линой, те слова, что она выкрикивала, задыхаясь и захлебываясь слезами и кровью из носа, они были точь-в-точь теми, что сейчас говорили по новостям. От услышанного, мужчина медленно и не заметно попятился назад. Ноги переставали слушаться. Он нервно сглотнул, продолжая слушать и смотреть в экран. Два дня назад… Костенко разбудил Эвелин чуть пораньше, чтобы поехать за тетрадями, ручками, карандашами, и всеми другими школьными принадлежностями. Ну, и конечно же купить девочке новую одежду (несмотря на то, что месяц назад они уже закупались), кроссовки, украшения, штуки для плетения волос, косичек. Лина выпросила у мужчины пару раскрасок, мини-набор с куклами, ну, и конечно же сладкое. Сергей редко отказывал девочке, так как бюджет позволял делать ей подарки чаще, чем другие родители делали подарки для своих детей. Это чувство… Оно… Оно не было знакомо ранее… Страх? Вполне возможно. Но… Почему тело так резко, в одну секунду, заболело? Кудиянова даже не сразу смогла понять, что происходит. Резкая боль пронзила все тело, не оставляя даже клеточки без боли. Кричать сил не было. По крайней мере сейчас. Слёзы покатились по щекам. Лина почувствовала, как из носа что-то потекло. Она дрожащей рукой дотронулась до области под носом, и сразу же почувствовала какую-то липкую жидкость. Кровь. Ярко-красно-алая кровь пачкала белую футболку и лицо. В глазах начало темнеть. Слух будто бы утратился. Она никого и ничего ее слышала. Не слышала крики людей, которые суетились вокруг, ни звуков торгового центра, ничего. Через минуту (?) стали пропадать и запахи. Эвелин больше не чувствовала ничего, как будто все чувств разом отключились и покинули тело, сделав его безжизненным куском плоти. *** — Любимая, всё будет хорошо, поверь мне! Я вернусь, обещаю! Люблю тебя… Вокруг всё горело. Через полотно дыма не было видно ничего даже на расстоянии вытянутой руки. Не было видно даже область локтя. — Сынок, мама очень любит тебя, помни об эт…— Слабый голос женщины, которая сильно кашляла и уже теряла сознание, раздался будто бы за спиной, — Ом… — Не выдержав запаха дыма, она рухнула на бетонный пол. — Кейт! — Снова голос, но уже другой. По слуху на данный момент, это была девушка явно моложе предыдущей, — Вставай, нам нужно уходить! Первая женщина не подавала никаких признаков жизни или сознания, продолжая лежать на полу. Она, казалось, не дышала. Девушка начала сильно трясти коллегу, дабы привести в себя и убежать из этого Ада вместе. Несколько попыток не увенчались успехом, и девушке пришлось принять не лёгкое решение - уйти одной. Внутри себя, в своей душе, она очень надеялась, что спасатели успеют спасти женщину, однако головой она понимала, что такой исход событий вряд-ли возможен в таком хаусе. Ведь даже те, кто находился в зданиях, не понимали, что происходит, когда приеду полиция и скорая, когда их вытащат отсюда, и многое, многое другое. Снова резкая темнота, буквально на одну секунду, но то, что Лина увидела сейчас - было за гранью человеческого понимания. Люди. Много людей. Падают с огромной высоты, лишь бы не сгореть заживо. Они знали, что разобьются насмерть, но это была бы более быстрая и не такая уж и болезненная смерть, по сравнению с горением при жизни. Казалось, что этот "дождь" никогда не кончится: один да другим, с громким хлопком удара тела об асфальт, тела летели вниз. Кровавые лужи из внутренних органов, костей, одежды и плоти были повсюду. Органы были разбросаны по огромной территории на каждом метре. Картина это была не для слабонервных. А ведь сотни людей сейчас стояли и смотрели на всё это. Стояли и слышали эти крики, хлопки, плачь, вопли, прощения о помощи. Они знали, что особо ничем не поможет, ведь оставалось лишь ждать спасателей, скорые и полицию. Внезапно раздался взрыв… На глазах у уже тысяч людей другой самолет ворвался в рядом стоящее здание - южную башню. Снова крики. Вершина здания с грохотом рухнула, вызывая огромное облако пыли, которое накрыло всё в радиусе нескольких сот метров. Многие потеряли сознание от попадающей в глаза пыли, от которой они задыхались настолько, что начинали кашлять чуть ли не кровью. Этот дым обжигал ноздри, а после и лёгкие с огромной силой. Боль пронзила всё тело сильнее, чем ранее. Вокруг загорелось всё ярким пламенем, а улица будто бы выгорела под искрами. — Ты не помогла нам! — Несколько мужских и женских раздались в этом Аду. — Ты не помогла нам! — Они повторяли эту фразу раз за разом. Лина коснулась рукой носа, и он моментально начал жечь. Она убрала руку с лица, и вдруг почувствовала сильное жжение в правой руке. Взглянув на нее, девочка с ужасом обнаружила, что кожа с этой области слезала слоями, обнажая сначала плоть, потом подкожный жировой слой, а после — кость, которая словно растворилась на ее глазах. *** — Сереж? — Лина неожиданно и тихо на балкон, — Сережа! — Она слегка толкнула мужчину, чтобы тот ответил ей. — Еб…! Лина! — Он немного испугался и дернулся, — До инфаркта доведешь! — Я тебя звала вообще-то! — Девушка попыталась оправдаться, — А ты молчал! — Эвелин обижено надула губы. — Ну, всё, Линусь, прости меня. — Сергей обнял её. — Бляха! — Из другой части квартиры раздался крик Паши. Все тут же подошли туда, и посмотрели на "второго Пашу", который пришел в сознание, и пытался выпутаться. — Вырубай! — Команда Никиты была без адресата. Кудиянова уже было хотела прописать парню по лицу, как Костенко взял ее за руку. — Не надо. — Он сел на корточки перед "Пашей", — Ну, чего ты смотришь так? Он не мог ответить, так как его рот был заклеен скотчем. Получалось только невнятное мычание. Никита принял решение отклеить скотч, но тут раздался звонок в дверь. Слава Богу, что он не успел снять предмет. — Быстро! — Что, блять, быстро?! — Лина заметалась по комнате в поисках сумки. — Пахан, иди встречай! Мы же… Ну… Берем тебя, — Никита указал пальцем на "Другого Пашу", и сидим в ванне, а ты откроешь, и веди себя естественно! Быстро, я сказал! Все трое, ну, или четверо закрылись на защелку в ванне, и уже даже почти что не дышали. Руки Эвелин сильно тряслись. Тут же она вспомнила про то, что не нашла сумку… Которая лежала где-то в квартире. Ну, и телефон. — Бляха! — Она тихо выругалась. — Заткнись! — Никита закрыл девушке рот рукой так, что она не могла дышать. — Руку убрал! — Сергей тихо сказал, и дернул парня за руку, — Скотина такая! — Я скотина?! Из-за твоей Лины нас сейчас спалят! Паша, словно ничего и не случилось в это же время открыл дверь квартиры. За дверью стояли его друзья. Живые. Прямо перед ним. — Л… Лёха?… — Заикаясь проговорил он. — Да, да! Впускай давай! — Лёша пропихнулся в квартиру вместе с Гошей и Настей. — А… А… — Всё еще немного заикаясь говорил Вершинин, — Вы это… Чего пришли-то? — Паш, с тобой всё хорошо? — Настя встала в дверном проёме, — У Лёши день рождения, и ты нас всех пригласил. — А… Точно… Хах… — Он попытался перевести тему, — Д… Давайте заходите… Лина сидела на полу, покрытым плиткой, оперевшись спиной об стену, оперевшись локтями об коленки, закрывая лицо руками. Голова сильно кружилась, а к горлу подступал ком. Нет, она не плакала. На этот раз. — Че с ней? — Никита посмотрел на Эвелин, которая была очень бледной. — Отва…— Девушка кашлянула, — Ли… Ой, бля-я-ять… — Да что опять?! — Я сейчас сблевану походу… — Лина положила голову на руки, — Мне плохо, реально… — Лин, потерпи немного. Сейчас он этих выпроводит… — Сергей попытался ее успокоить, но взгляд, которым Кудиянова посмотрела на него, дал понять, что сейчас её лучше не трогать, — Понял-принял. Все трое прошли в гостиную, где сели на диван. Паша же не верил своим глазам: его друзья были живы. Только вот была одна проблемка… Они знали другого его. — Кстати, — Мадышева пододвинулась ближе к Гоше, — Классная стрижка! Тебе очень идет! — Спасибо, Настюх. — Пробормотал он, задумываясь над тем, что делать дальше. Тот, кто был связанным и со скотчем налепленном на рту, всячески решил пытаться выбраться. Ногой он толкнул полку, с которой упала какая-то бутылка на его голову. Этот звук услышали и те, кто находился в соседней комнате. Тишина повисла в помещении. Эвелин с трудом держалась, чтобы не засмеяться и не вырвать одновременно, закрывая рот рукой. Лёша решил заглянуть в ванну, но та оказалась заперта. — Ну всё, пиздец… — Костенко взял "тело", и потащил к ванне, чтобы попытаться спрятать его там, — Никита, мать твою, помоги! — Шепотом позвал парня, и тот пошел помогать положить снова бессознательное тело. — Эй, кто там? — Горелов постучал пару раз по двери. Вершинин стал быстро и нервно думать о том, как: первое: объяснить, что это за тусовка в ванне. Второе: почему там лежит его (другое) тело. Третье: кто они все трое такие. Он пытался выдумать самую глупую отмазку, по типу кошки. Но животное, подошедшее к его ногам, и громко мяукнуло, провалило эту идею. Больше способов, кроме как попытаться объяснить правду, не оставалось. Сергей с Никитой уронили тело так, что "Паша" просто упал в ванную, ногами вперед. Тут то Кудиянову чуть не прорвало в обоих смыслах. Она уже закрывала рот двумя руками, и чуть ли не каталась по полу. — Паша, открой-ка эту дверь. — Петрищев встал с дивана и медленно подошел к двери в комнату. Вершинину ничего не оставалось, кроме как открыть дверь. Лина же на секунду перестала смеяться, когда из двери показалась голова Лёши. На долго ее не хватило, и она, всё еще закрывая рот руками, засмеялась, и скатилась по стене, и валялась на полу. — Пиздец. — Проговорил Костенко, запихивая ноги "Паши" в ванную, — Это не то, что… — Теперь уже ему заткнули рот. — А теперь, — В руке Никиты вдруг появился пистолет, — Вы все медленно проходите назад, садитесь на диван, и выслушиваете меня. Испуганно, но Мадышева, Горелов и Гоша попятились назад, и послушно сели на диван. В течении почти тридцати минут, Никита пытался донести до всех троих суть того, почему они здесь. Паша периодически вставлял свои реплики. Кудиянова же не принимала в этом всём участие, так как дальше метра отойти от туалета не могла. Сергею было как-то всё равно на объяснения Никиты, и он просто бегал со стаканами воды от кухни до туалета. Тут-то он резко вспомнил слова Никиты, и то видео с девочкой, похожей на него и на Эвелин. Мужчина решил прервать разговор между Пашей, Никитой, и остальными, выпросив у последнего деньги. Только на что — он не сказал. Через пятнадцать минут, Костенко уже сунул девушке тест. "Бляха…" Кудиянова чуть не потеряла сознание, смотря на результат теста: "Беременность две недели плюс". Для верности она сделала второй, но и тот показал на маленьком экранчике те же слова. Она села на пол, смотря на оба теста. Из глаз чуть было не полились слезы. Сейчас надо было не психовать и истерить, а думать, как объяснять Сергею всё это. Он про детей не заикался ни разу за время их отношений, и девушка не знала, как он отреагирует. Телефон валялся где-то в квартире, так что найти в интернете то, как можно "убрать" эти надписи, не было возможным. Вся бледная, с трясущимися руками, Эвелин открыла дверь, отвела за руку Костенко в комнату, и сунула ему два теста. — А… — К тебе вопросы! — Лина чувствовала с одной стороны злость, а с другой даже в какой-то степени радость, — Ты мне кого там наколдовал? А?! — Да я ж не специально! И вообще, мы не первый раз "так" делали! — А вот ты своим мозгом думал, когда пихал и кончал?! Видимо не думал! — Лина уже перешла на крик, — Ты мне ребенка заделал! Мне двадцать лет, а ты мне жизнь испоганить решил! А сам, пожалуй, свалишь сейчас в закат, и что? А со мной хуй! — Голос девушки немного задрожал, — Или… Начнешь себя вести… Как мой отец… — Неприятные воспоминания о детстве дали о себе знать. На несколько минут они оба замолчали. Казалось, даже не дышали. Сергей смотрел в пол, думая, как и что сказать Кудияновой на всё это. Он до последнего не хотел верить словам Никиты и тем видео, но сейчас это всё начало исполнятся, словно какое-то предсказание. На самом деле, мужчина уже давно задумывался о своём ребенке. Собственном. На момент детства и взросления Лины, он не мог об этом особо думать: девушки этой и её поведения ему хватало с головой. Но все рано или поздно вырастают, и опека и забота, как в детстве, не особо нужна. И вот, по достижению Эвелин шестнадцати лет, Сергей хотел и пытался построить отношения с другими, но этого не выходило. Половина из них сбегали после слов о том, что у него есть "приёмная дочь", а другая половина просто не хотели постоянных отношений по чувствам, часто используя его ради денег. Сейчас, в глубине своей души, он был рад, что наконец это случилось. И случилось с той, кого он любит больше своей жизни. — Лин, — Он подошел со спины к Кудияновой, которая тихо всхлипывала, — Я готов, правда… — Мужчина обнял Лину, — Я помогу… — С чем?! С чем ты мне, блядь, поможешь?! — Она вырвалась, и отошла назад, — Рожать будешь за меня?! Кормить тоже за меня?! Пеленки обосранные за меня будешь менять?! — Эвелин уже не контролировала себя, и кричала на всю квартиру, — Извини, Сергунь, — Так она называла Костенко только тогда, когда злилась, — Я сама себе аборт сделаю! Девушка уже хотела выйти из комнаты, но Сергей схватил её за руку, остановил, и притянул к себе, крепко обняв. Лина всячески пыталась вырваться всеми силами, била его в грудь кулаками, пыталась оттолкнуть, делала всё, что могла, но он не отпускал. И никогда не отпустит. — Я знаю, кто у нас будет. — Прошептал он, прижимая Кудиянову к себе, — Девочка. Красивая. На тебя похожа очень. — Откуда ты знаешь? — Лина остановилась. — Я это еще там, в СССР узнал. Никита показал мне видео. Видео нашей Дани. Услышав это имя, в память Эвелин всплыло то видение, где они ехали в машине вместе с Никитой в какой-то бункер. "Даня…" — П… Очему Даня?… — А ответ на этот вопрос ты сама знаешь. — Сергей достал телефон, зашел в галерею в папку "загрузки" и… На экране высветилась фотография девочки, по виду лет пяти. В лице этой малышки, Лина узнала себя маленькую. Только вот глаза у нее были такие же, как и у Сергея. Такой же цвет. Черты лица были будто бы скопированы с Лины в этом возрасте: те же самые пухлые щечки, несколько веснушек, которые прошли с возрастом, тёмно-коричневого цвета длинные, вьющиеся с середины до конца, густые волосы, пухленькие розовые губки, и длинные ресницы. — Данияра. — Прошептала Кудиянова, листая галерею и смотря на фотографии будущей дочери. — У неё твои глаза, Сереж… — Я знаю. От тебя она взяла лучшее. Пролистав почти десяток фотографий, Лина не могла оторваться, смотря на девочку. Дальше шло видео. Нажав на кнопку запуска, Кудиянова увидела себя, Костенко и Даню, которой на записи было не больше года - полутора лет. — Даня! — За кадром Лина услышала свой голос, — Давай, иди к маме! Давай, раз-два раз-два раз… — Она поставила камеру или телефон на пол, и отошла чуть вперед, присела на корточки, — Дань, давай, или сюда! — Данька! — На другом конце Сергей сделал те же действия, что и Эвелин, — Иди к папе! Девочка, которая сидела между ними, обнимая плюшевую, потрёпанную временем собачку, медленно, и аккуратно попыталась встать сама, и сделать несколько шагов в сторону… Сергея. — Ну, вот видишь, она меня больше любит! — Мужчина подошел к ребенку, и взял её на руки, — Папина дочка, что сказать. — Он поцеловал Даню в лоб, от чего та засмеялась и потянула к нему руки. — Я… — Кудиянова смущено улыбнулась, и вытерла выступившую слезу рукой, — Я была не права, пока не увидела её… — Лин, я помогу. Ты сама видела. — Прости меня… — Это наша девочка. И я буду с вами рядом. С тобой и с Даничкой. — Сергей сел рядом с девушкой, и обнял ее за плечи, — Никита был прав. И сейчас я в этом убедился окончательно. Во время всего этого, Никита с Пашей уже закончили объяснения для остальных. Однако был один момент… Никто из них не поверил. Даже увидев доказательства. Ни единому слову. — Вы, походу, долбанные наркоманы! — Петрищев вскочил с дивана, взял Настю за руку, и потащил девушку в сторону выхода из квартиры. Внезапно сзади них раздался щелчок. — Значит так, — Никита держал пистолет, направляя прямо в голову Насти, — Вы садитесь здесь, молча, и ждете меня вместе с Пашей. И сидите здесь ТИХО. Понятно?! Испугавшись, но они всё-таки сели на свои места. Никита, оставив пистолет на Вершинина, вышел из квартиры, только вот зачем? Непонятно. — Лина! — Паша заговорил чуть громче, но девушка не отзывалась. — Лина, еб твою мать! Эвелин решила проигнорировать парня, и продолжала листать фотографии и видео, и подолгу разглядывал их. Она не могла насмотреться на их Даню без слез. Но то были слезы радости…