(Не)верный выбор 3: Солнце, вспыхнувшее над Чернобылем.

— То есть, ты сейчас мне чешешь про то, что мы предотвратили аварию, и сейчас находимся в не распавшемся СССР, а остальные погибли? — Эвелин дрожащими руками достала сигарету из пачки. — Снова? — Паша тяжело вздохнул, — Почему ты сразу не сказал?! — Он вскочил с места, и уже было хотел ударить Никиту, но Сергей остановил его, — Отпусти! Меня это уже заебало! — Успокойся! — Мужчина толкнул Вершинина в сторону. — Не орите, сволочи! — Сказала Кудиянова, выдохнув дым, — Башка болит. Девушку вдруг с головой накрыли эмоции. Крепко сжав губы вместе, она попыталась сдержать крик. Это был крик боли. Не физической. Моральной. Лина настолько устала от всего этого, что ей хотелось исчезнуть. Исчезнуть из каждой реальности, какие вообще существуют. Навсегда. И больше никогда и ни за что не появляется. Каждая из этих реальностей причиняла боль и… Разочарование? Вполне возможно. Каждый раз, о котором рассказывал Никита, Эвелин слышала о том, что ее мать, или оба родителя вместе с братом мертвы. Кудиянова уже переставала верить в то, что парень ей обещал. В то, что маму можно спасти. Но попытка не пытка, и нужно хотя бы попытаться. Слезы покатились по щекам, словно ливень. Лина опустила голову вниз, закрылась руками, и тихо заплакала. Ее тело вздрагивало при каждом вздохе. Дышать стало тяжело. К горлу поступил огромный ком. Да такой, что она не могла сказать и слова, словно стала немой, или забыла как говорить. — Линусь, ты чего? — Костенко робко положил руку на спину девушки, но та даже не реагировала, — Лин, иди сюда, — Он попытался обнять ее. — Уйди от меня! — Эвелин резко встала, — Не трогай меня! — Она закрыла рот рукой, и упала на колени. — Эй, успокойся, маленькая… — Сергей подошел к Лине, которая уже лежала на асфальте в позе эмбриона, прижимая коленки к себе, — Давай, вставай, — Последовал слабый удар по руке. — Я не хочу… Не хочу так больше… — Снова закрыв рот рукой, тихо проговорила Кудиянова. — Лин, послу… — Фраза Никиты оказалось прервана. — Хватит! Хватит пиздеть на каждом шагу, что она пророк или что ты там говорил! — Мужчина прикрикнул на парня, — Ты пиздишь ей об этом двадцать четыре часа в сутки! Реально заебал уже! — Завались! — Никита толкнул его, — Ты за ней бегаешь, словно ей пять лет! А она двадцатилетняя кобылица, которая сама кого угодно убьет! — Он подошел к девушке, и потянул ее за руку, — Встала, быстро! — Не трогай ее! — Сергей уже был готов начать драку. — Господи, вы уже заебали… — Паша, который до этого сидел молча, проговорил эту фразу немного тихим голосом, — Сретесь каждые пять минут. — А ты чего влезаешь?! — Костенко резко переключился от Никиты к Вершинину, — Сиди, давай, и молчи, пока мужики разбираются! — Тоже мне "мужик". — Паша покрутил в руке зажигалку. — Ты что пизданул? — Успокоились! — Эвелин встала с асфальта, протерла лицо руками от слез, — Стойте… — Она заметила мужчину, который шел по направлению, казалось, к ним. На улице было не так многолюдно, чтобы ошибиться. Медленно, но он приближался, и тогда, когда он оказался метрах в ста от них, то Лина сразу же засунула руку в сумку, вытащила нож, и была готова в любой момент напасть. — Убери ножик, Эвелин. — Промолвил мужчина, встав напротив Кудияновой. — Откуда ты… — Девушка не смогла договорить, так как тот перебил ее. — Сергей, Эвелин, и, кажется Паша. — Ну, верно, а ты кто вообще? — Вершинин встал со ступеньки. — Отец Леночки. Той девочки, которую спасли ваши друзья. — Заебись, а нас откуда знаешь? — Лина убрала нож в сумку. — Они рассказали мне о вас. О всех, кроме тебя - в маске. — Мужчина подошел к Лине, присел на корточки к девушке, взял ее руку, на которой висел тот же камень, и осмотрел его, — Господи, что это?… — Он покрутил руку в своей, — Знакомый орнамент… — Это… — Костенко подошел к Лине и заткнул ей рот рукой, чтобы она не могла говорить. — Это то, что тебя не касается. — Ответил он за Кудиянову, и вырвал ее руку из рук незнакомца. — Касается. Если хотите, я могу вам помочь. — Он встал с асфальта, и пошел назад, — Ну, мне долго ждать? Все четверо робко, с недоверием, но все же отправились за мужчиной, который даже не назвал своего имени. Объяснение, которое он дал, ничего не дало никакой информации о нем. Всю дорогу, что они шли до его автомобиля он молчал. Ни слова не сказал. — Куда чешем? — Лина по привычке закинула ноги на сидение. — Во первых, убери ноги, во вторых: мы едем в Москву. Там сделаем вам четверым документы, и… — Он сделал неловкую паузу. — И? — Сергей Сел рядом с Эвелин, — И? Дальше что? — Будете жить здесь. — Сухо ответил мужчина. — "Здесь" это где? — Паша сел на переднее сидение, пристегнулся, и закрыл дверь автомобиля. — Вам придется научиться жить в этом времени. Я знаю, что вы захотите найти близких, друзей, но вы не должны этого делать. — Последняя фраза больше значилась для Вершинина, чем для трех других, — Вы можете столкнуться с другими вами, понимаете? — Эту херь мы уже проходили. — Кудиянова закинула ноги на колени Сергея, — Этот мне втащил. В прошлом. — Девушка слегка ударила Костенко по плечу, — Кстати, извиниться не хочешь? — За что? — Мужчина поглаживал ноги Лины, — Это не я! Ну, то есть я, но… — Но? В жопе говно! — Эвелин обиженно сложила ноги на груди. Она зачем-то стала рыться в сумке. — Скотина! — Девушка со всей силы пихнула Сергея, — Телефон гони! — Да нет его у меня! — Господи, дай мне терпения… — Никита втиснулся с правой стороны задних сидений, — Как дети, честное слово! Новый купим тебе! Новый! — Парень взял Кудиянову за запястья, как бы останавливая ее действия. — И куда мы едем сейчас? — Паша заметил какую-то коробку, — Что это? — Он стал разворачивать ее, — Ни хера! — В коробке лежал, как парень понял, местный "iPhone". Эвелин, заметив телефон, со скоростью света вырвала его из рук Вершинина, — Сучка! — Он попытался забрать средство связи. — Соснул? А? Соснул! — Лина попыталась включить телефон. Все тут же заметили сходство телефона и планшета, который был все это время у Никиты: такой же толстый экран и всего две рамки. Парень быстренько показал девушке, как пользоваться телефоном, в котором уже была вставлена симка. Кудиянова сразу же принялась скачивать "ВКонтакте". Она быстро зарегистрировалась в соцсети, и создала страничку. Первой фотографией послужила их с Сергеем селфи. Он был явно против того, чтобы она выкладывала, но говорить было бесполезно. — А че за хрень? Где Яндекс? — Лина нажала на черную иконку приложения с большой белой буквой "R" по центру, — О, ебать, Интернет! — Они всегда такие? — Спросил мужчина, выезжая на дорогу. — Да Лина постоянно. А вот у Сереги просветы бывают. — Объяснил Паша, посмотрев на заднее сидение, на котором Лина пыталась забрать обратно телефону у Костенко, который искал через ее страничку профили погибших друзей. — Отдай! Я тебе сейчас… — Эвелин хотела укусить мужчину, но тот тут же закрыл ей рот рукой, не давая даже двинуть мышцами. — О! Нашел! — Сергей показал экран телефона Никите, — Лёху нашел! Сейчас остальных пробьем. — Он сделал скриншот, и вскоре нашел и другие профили ребят. — Дай сюда! — Кудиянова все таки вырвала телефон, — Меня давай найдем. Она наскоро вбила в поиск по людям: Кудиянова Румина. В поиске высветилось больше сотни профилей, и тогда девушка решила сделать фильтр по году рождения. Профилей осталось чуть больше тридцати. Из них многие были старыми и неактивными, но она все таки нашла, казалось, свой профиль по месяцу, дню, году и месту рождения. На главной странице профиля, в качестве аватарки, была она. Только другая она. Пирсинга никакого не было, видимых татуировок при просмотре фотографий не нашлось. Волосы были длинными и натурального цвета, заплетены в две косы - колосок. Ногти вообще не были никак сделаны, кроме того, как коротко подстрижены. А одежда… На фотке "она" была одета в какое-то платье, длиной почти в пол, и с браслетом на руке. Просмотрев остальные фотографии от конца, Лина узнала, что эта страничка была создана шесть лет назад. Она видела себя. Только другую. Совсем другую… Свою ПОЛНУЮ противоположность. На странице так же не было ни одной фотографии с мальчиками, кроме как с выпускного, сигаретами и алкоголем. Тут у Эвелин, можно сказать, челюсть выпала, и она от стыда выключила телефон. — Вот такую тебя я и знал. — Сказал Никита, который успел подсмотреть в экран, — Милая, красивая и добрая девочка. А не гопник в "Prada" и "Gucci", с проколотой мордой, и татухами на каждой части тела. — Э! Слышь! — Кудиянова уже было хотела ударить Никиту, как Сергей "уложил" ее так, что она оперлась головой об окно автомобиля, — Вот вы скоты… — Проговорила еле слышно она. — Сколько ехать до Москоу? — Спросил Костенко, играясь с пальцами Лины. — Часов шесть еще. — Ответил мужчина, стараясь не отвлекаться от дороги. — А граница? — Паша зевнул. — У нас нет понятия "граница". В Союзе, по всей территории государства можно проезжать без прохода "границы" между странами. — А тебя звать-то как? — Эвелин порылась в сумке Сергея, и вытащила от туда какую-то маленькую шоколадку, развернула ее, и откусила маленький кусочек. — Жрет все время, а потом жалуется, что жирная! — Вершинин потянулся к девушке, чтобы забрать еду, но та тут же дернулась назад, и засмеялась. — Сергей Гордеевич Антонов. — Ответил мужчина. — О, два Сереги у нас! Заебись! — Лина продолжала доедать шоколад. — Сергей Гордеевич, Лина. — Мужчина поправил ее. — Ой, ну будь, по-твоему,— Кудиянова взяла телефон, и попробовала вставить туда свои наушники, но ничего не получилось, так как разъема для них не оказалось, — Ну бляха! — У тебя пожрать есть? — Никита потянулся к сумке Сергея, но тот убрал ее в сторону, — Конечно, вам обоим лишь бы пожрать! — Ага, пожрать… Какая это жрачка? — Мужчина попытался отсыпать у Кудияновой немного "M&M", — Ну, и на этом спасибо… — Он смог высыпать лишь шесть штучек. *** До Москвы, как и сказал Антонов, они доехали примерно за шесть с половиной - семь часов. Лина успела отвыкнуть от таких поездок, и половину дороги просто доставала Костенко, Никиту и Пашу своими разговорами, действиями… В общем делала все, чтобы им, по ее мнению "не было скучно". Однако из них всех, только Сергей привык к этому, и особо не реагировал. А вот Никита, даже за эти дни, не успел привыкнуть к тому, что энергии у Эвелин хоть отбавляй. Вершинин молча смотрел в окно, считая минуты до того, как они приедут в столицу, и он сможет хоть немного отдохнуть от Кудияновой. По приезду в город, они сразу же направились в центр по выдаче документов, который находился в самом центре столицы. Выглядело здание максимально аккуратно, красиво, но не вычурно. Лина не обращала особого внимания на окружающий мир, хотя по ее мнению "тут особо ничего не изменилось". Хотя, на самом деле, поменялось многое: архитектура, обилие парков и зелени по всему городу, тротуары, велосипедные дорожки, экологически чистые автобусы и в принципе городской общественный транспорт. Про метро девушка ничего не могла сказать, так как даже в свое время ездила там крайне редко. Но посмотреть на здешний метрополитен было бы интересным. Антонов на пол пути вдруг вспомнил, что забыл в машине документы, которые помогут в восстановлении, и решил вернуться за ними. Секунда… Машина, в которой он находился, вспыхнула на глазах. Сергей моментально развернул Лину спиной ко всему происходящему, и плотно прижал к себе, не давая ей повернуться. — Ебать мой хуй… — Он сильнее прижал девушку к себе, — Отошли на хер! — Мужчина потянул Эвелин за собой, но все же не давая ей обернуться, — Не смотри, блядь! — Надо ему помочь! — Паша хотел подойти к машине, но Никита оттянул его за остальными, — Вы что, совсем уже охуели?! Он нам хотел помочь! А вы бля… — Слышь, я забираю Лину и мы съебываем на хуй отсюда! Понятно?! Заюзаем дрочильню, вернемся в свое время, и ПОШЛО ВСЕ НАХУЙ! — Костенко взял Кудиянову под руку, а второй закрыл ей глаза, — Я ебал всех и все в этом мире! Хватит с нас! — Он вел ее куда-то вперед. Сергей не знал, куда им сейчас идти. Они вдвоем просто шли вперед, не оглядываясь назад, и не слушая крики Вершинина о том, что на добро нужно отвечать добром, и помогать, раз он пытался им помочь. Однако, вскоре и Никита понял, что Антонову уже никак не помочь, и оставил попытки каких-либо действий. Паше пришлось смириться с бездействием остальных, и, не в силах действовать самому, постепенно догнал их. — Мы без документов. В другом мире. И хул… — Паша получил удар по голове от Никиты. — Закройся. Сейчас придем ко мне домой, и я вам сам все сделаю. — Спокойным голосом проговорил парень. — В смысле "к тебе домой?" — Спросила Лина, держа Сергея за руку, и идя немного вперед. — А, забыл сказать… — Никита сделал паузу, от чего все остановились, и молча уставились на него, — Это моё время. На секунду Эвелин потеряла дар речи, смотря на него глазами по пять рублей. Сергей изначально не поверил ему, но когда Никита показал здешний паспорт, то сомнения начали потихоньку развеиваться. Паша уже ни во что не верил, ни на что не надеялся. Ему лишь хотелось, чтобы все скорее закончилось, чтобы это безумие прекратилось раз и навсегда, и он смог выкинуть эти воспоминания из головы, навсегда забыв о них. — А, ну, тогда это многое объясняет… — Кудиянова, словно ничего не произошло, продолжила идти вперед. Они шли по широким московским улочкам, мимо кучи дорогих магазинов. Многие зарубежные бренды были переименованы на русский лад. Как Никита объяснил им, то все то, что во времени ребят было импортным - здесь производилось на родине. Импортных вещей тут особо никто не любил, ведь почти каждый человек считал, что лучше места для жизни, чем СССР не найти. Однако находились и те, кого тянуло на запад. Таких тут не совсем любили, и те старались держать свое мнение при себе. — Сережа! — Лина, идя мимо очередного магазина заметила прилавок с энергетиками, — Нам это нужно! — Она прижалась лицом к стеклу, и ткнула пальцем, как Костенко увидел, в арбузный энергетик. — Вон, у нашего лидера проси. — В голосе можно было слышать обиду, — Миллионер херов. — Серег, ты угомонишься или нет? — Никита дал мужчине пару купюр, — Она попросила тебя. Не меня. Купи ей то, что она хочет. Сергей вместе с Линой зашли за одним энергетиком, а по итогу вышли с пачкой овсяного печенья, с пачкой мармеладных мишек, шоколадкой с орехами, чипсами, сигаретами, упаковкой шоколадного коктейля, четырьмя мороженными, и, конечно же тремя банками энергетического напитка, за коими они и шли. — Мда, Линка кого угодно разведет… — Посчитав сдачу, Никита убрал деньги в кошелек. — Ладно, пойдемте сядем куда-нибудь. Тут фонтан есть недалеко. И макдак местный. — На этой фразе, у Эвелин в глазах пробежала искра, — Лина! Нет! Хватит! — Он попытался отказаться. Через пятнадцать минут они уже ждали заказ в "Вкусно и Точке", аналогом Макдональдса. — И как ты с ней живешь? — Никита поставил рядом с собой кофе. — На мармеладках с шоколадками, сигаретами и маке. — Сергей делал Кудияновой, что-то типа кофе, которого здесь они не нашли. — Не, стой, она че, не готовит? — Паша открыл мороженое. — Привыкаешь к этому. Не умеет, не дано. — Мужчина по маленьким порциям через маленькую ложку опускал частички мороженого в кофе. — А ты откуда знаешь? — Были попытки. Только ничем хорошим это не закончилось. — Мда… — Никита вздохнул, — Стой, а что ты делаешь? — Ну, у нас в маке кофе такой продавали - с мороженым. И она его тут, понятное дело, не нашла… Вот самодельное делаю… — Лина глазами пожирала этот стакан с кофе и мороженым, пока Костенко делал ей его. Эвелин вскоре надоело сидеть так на месте и в голову пришла очередная гениальная идея, и она, вытащив кошелек у Никиты, пошла в близлежащий магазин. Там Лина быстренько стала искать краску для волос какого-нибудь яркого, как она называла, "ядреного" цвета. Обойдя несколько прилавков с продуктами, Кудиянова все же нашла краску. Одного ярко-красного цвета ей показалось мало, и Эвелин решила взять еще и черную. Опыт в домашнем окрашивании волос, девушка имела уже довольной большой, так что знала, как можно все сделать быстро, красиво, аккуратно… Ключевое слово было - "быстро". — Так! — Лина неожиданно подошла сзади, — Все, сейчас захерачим! — Она поставила две упаковки с краской перед парнями. — И на кой ты это сюда принесла? — Никита взял пачку в руки. — На тот! К тебе сейчас пойдем, я сделаю все. Часа два нужно. — Господи, как ты с ней живешь?… — Паша "украдкой" вытащил пару картошек фри из пачки Эвелин. И к счастью, та не заметила. Прийдя домой к Никите, Кудиянова сразу же вытащила краску, сделала все по инструкции, и уже хотела нанести на волосы, но тут план и без того гениальный, стал еще лучше. Девушка, не думая, подошла ближе к зеркалу, взяла несколько прядей с каждой стороны, сильно натянула их, поднесла ножницы, и отрезала чуть меньше половины длины волос. Те неравномерно упали на лицо Эвелин, прикрывая почти полностью область глаз так, что она почти ничего не видела. Хоть пряди были не в большом количестве, но волосы у нее были сами по себе очень густыми, так что смотрелось это довольно неплохо. После этого, Лина нанесла на отрезанные пряди красный оттенок, а на остальные волосы - черную. Она делала так не в первый раз, и это сочетание ей нравилось наравне с фиолетовым и черным. — Сереж, как тебе? — Девушка покрутилась перед всеми тремя, но почему-то спросила мнения только Костенко. — Это не все, конечно… Нужно будет потом смыть, вся херня… — Она смущено улыбнулась, и опустила глаза в пол. — А мы не в счет? — Паша оперся локтем об колено, и зевнул. — Так! — Никита треснул ему подзатыльник, — Сейчас эта себе покрасит все, и пойдем, Паш, к тебе домой. Тут-то у Вершинина и случился "разрыв шаблона". Как к нему домой? И тем более, Антонов же сказал, что ничего трогать и ни с кем встречаться не надо, так как это может обернуться непоправимыми последствиями. — Не, ребят, идите сами, я остаюсь. — Сергей посадил Эвелин к себе на коленки, — Я уже как бы отвык от того, что с утра и днем мы чешем непонятно куда. — Все еще держа Кудиянову на коленках, он лег на кровать, — У нас, итак, нормально все было. Херакс! Ты появился. — Мужчина на минуту закрыл глаза и замолчал. — Конечно. Проще сесть за комп, просрать там всю ночь, потрахаться, и спать до вечера. — Пробубнил Паша себе под нос, — И вести свой канал сраный. — Я слишком устал, чтобы дать тебе по морде. Но я обязательно сделаю это. — Еле слышно сказал Костенко, постепенно опуская руку с колен Лины, который он до этого медленно гладил. — Не сейчас, так завтра… — Я тоже спать хочу… — Кудиянова уже было хотела лечь к нему рядом, но тут же вспомнила про покрашенные волосы, — Сука! Ладно, час хватит. — Ее тоже внезапно начало клонить в сон. Еле-еле как, Эвелин дождалась момента, когда краска более-менее ляжет на волосы. Она быстро вымыла волосы, и, что удивительно, даже равномерно легла. Конечно, местами красный с черными перемешались, однако выглядело это очень красиво. Лина легла рядом, крепко прижимаясь к Сергею. Во сне она немного задрожала, и Никита укрыл ее одеялком, чтобы она не замерзла окончательно. Парень невзначай поцеловал ее в лоб, но девушка подумала, что это сделал Костенко, и прижалась сильнее. Он же крепко обнял ее. — Я… Люблю… Тебя… — Прошептала Эвелин, с концами провалившись в сон. Никита знал, что эти слова не значились ему, но все равно мило улыбнулся.