Грани

Наташа без особого энтузиазма крутилась на турнике в ожидании, пока наиграется её младшая сводная сестра. Елена с детской беспечностью носилась со своими ровесниками по детской площадке, хохоча и веселясь от души. Наташа завидовала её непосредственности и лёгкости. У неё за всю её сознательную жизнь было мало поводов для веселья. Начиная с того, что её собственная мать избавилась от неё, когда она была младенцем. Просто бесчувственно подкинула в дом малютки с клочком бумаги, на котором в спешке было нацарапано «Наташа». Наташе довелось увидеть эту записку собственными глазами, и с тех пор она испытывала жгучую ненависть к своему имени. Дальше всё складывалось ничуть не лучше. Её много раз пытались взять под опеку. Разные люди: бездетные, семьи с детьми, совсем молодые и те, которые в свои 40 казались ей глубокими стариками, но она нигде не приживалась. Она пакостила намеренно и отчаянно, и даже у самых терпеливых быстро опускались руки. Установить с ней контакт не мог никто: ни профессиональный психолог, ни один воспитатель или другой ребёнок. При этом она была очень умна и хорошо образована для своих лет, и школьная программа не составляла для неё никакого труда. В этот маленький городок они приехали совсем недавно. Её новая семья сильно отличалась от всех предыдущих. Прежде всего тем, что она была здесь чем-то вроде мебели. Никто не пытался ей угодить, расспросить как она себя чувствует, нравится ли ей цвет стен в её комнате. «Родители» всё время были заняты какими-то своими секретными делами, но с детьми всегда были доброжелательны. Наташа ни разу не слышала, чтобы они кричали на младшую или как-то пытались физически её наказать. От неё особо никто ничего не требовал. Она помогала накрыть на стол и убрать после еды, разложить продукты после покупок в супермаркете или развесить белье. Всё чаще у неё возникала мысль, зачем этой странной семье понадобилась старшая приёмная дочь, да ещё с такой сильно испорченной репутацией. Хотя… она присматривала за Еленой, когда они оставались одни. Но не для роли няньки же её взяли? С этим вполне могла бы справиться и приходящая няня, с ней было бы куда меньше хлопот и расходов. Поскольку её не трогали и в душу не лезли, она не гадила в отместку. Не хотела — не выходила из своей комнаты, никто её не принуждал. Это было здорово. Но вместе с тем, глядя, как Елена доверчиво сидит на коленях у матери и рассказывает о своих неприятностях и победах в детском саду, Наташе временами тоже хотелось присоединится к ним и поделиться своими переживаниями. Коих в последнее время стало бесчисленное множество. То, что подростковый возраст непростой, она и так знала, но ей было очень сложно определить, что именно с ней не так. Сегодня, например, она чувствовала себя отвратительно. Тошнота и головокружение сводили на нет всю тренировку. Возможно, у неё начинаются месячные, но вроде бы ещё не время. Наташа ещё раз кувыркнулась на турнике, отчего у неё знатно потемнело в глазах. Зачем она это делает? Доводит себя до изнеможения, словно пытаясь если не убить, то причинить побольше вреда? В этот момент Елена споткнулась и ободрала коленку, так что пришлось отвлечься на знакомый рёв. Было решено идти домой, и там поиграть во врача. Наташа очень прониклась к этой маленькой девчушке из-за её искренности. Елена благоговела перед своей старшей сестрой и не испытывала никакой неприязни из-за того, что теперь ей приходилось делить внимание мамы с чужестранкой. Совсем наоборот, малышка часто приглашала её поиграть вместе с ними, и было как-то неловко расстраивать этого маленького человека. Дома творилось что-то неладное, Наташа сразу это почувствовала. Родители, как всегда, заперлись в своём кабинете, но в этот раз оттуда доносились угрожающие крики. Наташа уже раздумывала подняться вместе с Еленой в свою комнату и отсидеться там, пока не утихнет буря, но в этот момент за дверью раздалось несколько выстрелов. Елена испуганно прижалась к ней. В кабинете послышался шум, и в следующую минуту оттуда вышла группа людей с оружием. Наташа краем глаза заметила окровавленное лицо своей мачехи, которая была ещё в сознании. Когда их взгляды пересеклись, лицо женщины исказил ужас, но произнести она уже ничего не смогла. Наташа от неожиданности отпустила от себя Елену, чем тут же воспользовались бандиты, схватив их обеих. — Так-так-так, кто у нас тут? — придирчиво осмотрел её один из мужчин. — Сиськи что надо, — он грубо схватил её за грудь, причинив боль. — Пожалуй, сгодится. Отправим её Георгу, он найдёт ей применение. С малышней тоже что-нибудь придумаем, грузите их в машину, — скомандовал он. — Обыскать здесь всё! Наташа принялась вырываться, и поначалу ей это даже удалось, поскольку никто не ожидал от неё такой прыти. Она уже стояла на пороге дома, как изнутри послышался голос: — Стой, или я убью её! — мерзавец приставил пистолет к виску замершей от страха Елены. Что остановило её в этот момент? Елена была ей никто. Если бы она сейчас помчалась по улице, её бы не догнали. Эти люди пришли забрать что-то из дома, погоня за ненужной девчонкой только бы отняла драгоценное время. Стрелять посреди улицы было чревато ненужным вниманием соседей. Почему она не убежала? Наташа вспоминала этот момент, перепуганное испачканное маленькое личико, и по её щекам катились крупные слёзы. Она обречённо остановилась на пороге и подошла к малышке, ободряюще пообещав ей, что всё будет хорошо. Это было фатальной ошибкой. Их связали и закинули в фургон как дрова. Они долго тряслись в дороге, пока их не обменяли на чемодан с деньгами на каком-то пустыре. Их новый хозяин оказался откровенным извращенцем. И если Елену приберегли для особого заказчика, Наташе пришлось пережить настоящий ужас за двоих. Она пыталась защищаться и делала это столь яростно, что сломала одному из насильников руку и выбила зубы другому, но в конечном итоге её связали и подвесили за руки таким образом, что она могла лишь извиваться.

***

Наташа лежала на своей кровати, свернувшись калачиком под одеялом и беззвучно плакала, вспоминая пережитое. — Наташа? — Мелинда робко постучала в дверь, прежде чем войти в комнату. — Ты проснулась? Вам нужно в больницу на медосмотр. Ты в порядке? — с сомнением спросила она, взглянув на затравленное лицо своей соседки. — Вряд ли когда-то буду, — со вздохом ответила Наташа. — Мне не нужен никакой осмотр, во мне уже покопались, — фыркнула она. — Медосмотр проходят все вновь прибывшие, — пояснила Эйвери, заходя следом за Мелиндой в комнату. — В твоём случае, к сожалению, это будет не одноразовая процедура. — Я устала от всего. Просто оставьте меня в покое, — Наташа в истерике попыталась спрятаться под подушкой. — После обеда у тебя будет достаточно времени, чтобы отдохнуть. Сейчас нужно собраться с силами и потерпеть. Я понимаю, что для тебя всё это крайне неприятно, но нам нужно запротоколировать все обстоятельства. — Вы найдёте их? Этих ублюдков? Я хочу сама пристрелить их. — Рука не дрогнет? — спокойно посмотрела на неё Эйвери. — Ни на миллиметр, — с яростью в глазах ответила ей Наташа. — Ну что ж, у тебя для этого наверняка появится возможность. Только для начала придётся нешуточно потрудиться. — Готова тренироваться день и ночь, — Наташа с твёрдой уверенностью вылезла из постели. — Куда идти? — Я попрошу Стива проводить вас в больницу, я сейчас не могу пойти с вами. Парень совершенно безобидный, мухи не обидит, — поспешила она уверить Наташу. — Он проходит у нас специальное лечение, в больнице ориентируется лучше меня. Сейчас позову остальных и можете отправляться. Спустя полчаса Мария, Пеппер и Наташа неуверенно вышагивали к комплексу угрожающих серых зданий в сопровождении Стива Роджерса. Наташа гадала, что этот хромой недотёпа делает здесь. Чернокожий великан, которого все называли директором, пообещал вчера сделать из неё суперагента, если она останется в Академии. Звучало заманчиво. Но ещё куда более заманчиво прозвучало его обещание найти Елену. Он говорил, что их возможности намного превосходят возможности рядовой полиции. Дело крайне непростое, но они задействуют все ресурсы. Взамен Наташа пройдёт обучение и поклянется ему служить верой и правдой. Честно говоря, звучало это всё слишком напыщенно и неправдоподобно, но ей столько пришлось пережить за последнюю неделю, что она согласилась. Обратно в детский дом она всегда успеет вернуться. Сейчас ей нужно было остановиться и выдохнуть. Остальные девчонки казались такими же напуганными и неприкаянными, что она невольно прониклась к ним симпатией. Этот уродец Роджерс тоже оказался очень симпатичным парнем. Изнутри. Он ужасно смущался, но вёл себя так благородно и уважительно, будто был рыцарем из прошлого века. Наташу это скорее забавляло, чем впечатлило, но Стив, похоже, и не собирался никого впечатлять. Он просто был таким. Чем ближе они подходили к зданию, тем сильнее их окутывал противный страх. — Не переживайте, они все здесь очень милые, — поспешил успокоить их Стив, заметив, что девчонки начали притормаживать. — Я так понимаю, вас сюда доставили не для экспериментов, так что скорее всего просто снимут начальные показатели и всё. — Для экспериментов? — в ужасе воскликнула Мария. — Каких ещё экспериментов? — Они проводят на мне какие-то исследования, — беспечно пожал плечами Стив. — Мне так сказали. Ничего не имею против, — хмыкнул он. — С тех пор, как я здесь, чувствую себя более живым, чем когда-либо до этого, и приступов пока не было ни разу. Они колят мне что-то постоянно и берут кровь на анализ. — Господи, я упаду в обморок, как только увижу иголку, — пробормотала Мария и вцепилась в руку Пеппер. — Боюсь крови до ужаса. Та в ответ успокаивающе погладила её по руке. Наташа лишь закатила глаза. — Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим, — пробормотала она и первой вошла в здание. Ей не терпелось убраться отсюда поскорее, и меньше всего на свете ей хотелось говорить с кем-либо о произошедшем. Она ненавидела все эти психологические разговоры и попытки втереться к ней в доверие со стороны чужих людей, поэтому твёрдо решила пресекать такие поползновения на корню. К её облегчению, пока никто и не пытался это сделать. Первый врач просто собрал общие данные вроде роста и веса, измерил ей давление и сделал какие-то пометки у себя в компьютере. Сложности начались во втором кабинете. — Тебе придётся раздеться, чтобы я мог осмотреть твои раны, — попросил мужчина средних лет в очках, внимательно изучая её дело на экране. — Нет, — покачала головой Наташа и плотно сжала губы. Он перевёл на неё взгляд и уступил. — Хорошо, подожди, пока я закончу с твоими коллегами, мы снова вернёмся к этому вопросу позже. Самой смелой оказалась Пеппер. — Я ходила с мамой к гинекологу. Это мерзко, но я не боюсь, — храбро вызвалась она, в то время как Мария с Наташей угрюмо нахохлились на скамейке напротив. — Господи, что мне дома не сиделось, — в отчаянии простонала Мария. — Я умру со стыда, если мне придётся раздеться перед мужчиной. Хотя… смотря что за мужчина это будет, пронеслось у неё в голове. Она с благоговейным ужасом смотрела, как её подруга исчезла в кабинете, как вдруг голова Пеппер показалась в дверях. — Кто-нибудь хочет со мной? Он сказал, что можете зайти, если все согласны. Мария с Наташей переглянулись. — Идите вдвоём, я потом, — кивнула Наташа. Она осталась сидеть в одиночестве, потому что смущённый Стив болтался в отдалении, не решаясь подойти к ним. — Знаешь, где тут туалет? — Наташа сама подошла к нему. — Сбежать хочешь? — Стив поманил её за собой и показал на таблички в конце коридора. — Ну, не исключаю такой вариант, — рассмеялась она. Ей понравилось, что парень оказался не дурак, и вместе с тем, решил не ходить вокруг да около. — Тогда не стоит усложнять себе жизнь. Выход там, — он махнул рукой в противоположную сторону. — Можно спуститься по лестнице, можно на лифте. Охрана только на выходе из кампуса, здесь у всех электронные пропуска, так что тебя, думаю, без него не выпустят. По периметру висят камеры, если решишь перемахнуть через забор, тебя сразу заметят. — Ого, а ты хорошо осведомлён, как я посмотрю! — удивилась она. — Ты давно здесь? — Недели две. Меня привезли первого. Брюс уже был здесь, но он не очень общительный, не выходит из своей комнаты, поэтому я ничего о нём не знаю, — пожал плечами Стив. — Спустя пару дней доставили Фила, он отличный парень, — с энтузиазмом сообщил он. — Не издевается надо мной. Мы с ним подружились. Мой сосед по комнате большой воображала, но думаю, мы уживёмся, — уже куда менее уверенно прозвучало из уст Стива. — Мелинда появилась где-то за пару дней до вас, она нас боится, поэтому мы с ней не общались. Эйвери сказала, что скоро у нас начнутся занятия, и тогда нам всем придётся работать как одна команда. — Скажи, тебе тут ничего не кажется подозрительным? — вдруг вырвалось у Наташи, которая лихорадочно сопоставляли новые данные и свои наблюдения. — Да нет, — пожал плечами Стив. — Здесь много студентов, просто мы живём не в общежитии, а отдельно, потому что мы ещё несовершеннолетние. Мне не на что жаловаться, за всё это время все были очень милы со мной. Честно говоря, никто ещё со мной столько не возился, как здесь. — Хм. — Не стоит бояться врача, — Стив вдруг сильно покраснел. — Я бы предложил свою поддержку, но, думаю, лучше не в этот раз. Наташа с улыбкой посмотрела на него. Несмотря на то что парень был откровенно уродлив, он казался ей всё симпатичнее и симпатичнее … — Ладно, может ты и прав. Я сейчас приду, — согласно кивнула она ему и исчезла за дверью туалета. Она уселась прямо на пол и сжалась в комок. Вроде бы всё складывалось удачно. Для неё. Её мысли унеслись к Елене, и она до боли сжала руки в кулаки, пытаясь подавить выступившие слёзы. Как бы ей хотелось услышать, что с малышкой всё в порядке. Что ей не пришлось пережить тот кошмар, что выпал на её долю. Впрочем, сейчас воспоминания уже значительно притупились. Может быть, это была защитная реакция мозга? — Наташа, с тобой всё хорошо? — раздался голос Марии за дверью. — Да, я сейчас, — отозвалась она и вышла через пару минут. — Пять минут позора, но я это пережила, — Мария покраснела как спелый помидор. — Он просил позвать тебя. Сходить с тобой? — Нет, я сама, — Наташа с усилием заставила себя двинуться обратно. — Мисс Романофф, — благодушно кивнул ей доктор в очередной раз. — В компании, может, будет комфортнее? Для предыдущих двух сработало, — легко улыбнулся он. — Нет. Я скорее одиночка по жизни, — помотала головой Наташа. — Тогда прошу, — он кивнул ей на кабинку для переодевания. Наташа вздохнула и, представив, что всё это происходит не с ней, забралась на кресло. Врач включил свет и взял свои инструменты. — Я постараюсь быть максимально осторожным, но всё равно может быть больно. Было бы здорово, если ты не попытаешься сломать мне шею, — подмигну он ей. Наташа закрыла глаза, глубоко вдохнув для храбрости. Манипуляции были и правда малоприятными, но куда больше её беспокоило выражение его лица, которое она считала даже под маской. — Что-то не так? — ойкнув от боли, взволнованно спросила она. — На первом этапе всё было сделано правильно. Сколько времени прошло? — Ну… пара дней, я не могу сказать точно, в голове всё перемешалось, — Наташа чувствовала, что вот-вот расплачется. — Они приходили ко мне несколько раз прежде чем нас освободили. — Регенерация примечательная. Мой коллега зашил разрывы два дня назад, но обычно они так быстро не заживают. Следов беременности не видно, но нам придётся отслеживать это ещё несколько недель, чтобы быть уверенными наверняка. — Только не это! — Наташа в ужасе дёрнулась. — Я не хочу… я не буду рожать от этих ублюдков. — Так далеко это не зайдёт в любом случае, — поспешил заверить её врач. — Нам просто нужно быть уверенными, что всё хорошо. Болевые ощущения? — Нет, — Наташа помотала головой. — У меня ничего не болит, но как только меня нашли, мне стали колоть обезболивающее или успокоительное. Я думаю, дело в этом. Я плохо помню, как всё происходило. — Угу, — врач помог ей слезть и дал знак, что она может одеваться, а сам сверился со своими файлами на компьютере. — Я могу идти? — Да, для полной картины мне нужны анализы крови. Лаборатория на третьем этаже. Наташа с облегчением вышла из кабинета, который стал казаться ей слишком душным. — Всё норм, осталось сдать кровь, — кивнула она своим подругам, с тревогой уставившимся на неё. — Можно я это пропущу? Для меня сегодня достаточно, — взвыла Мария и резко остановилась. Пеппер подхватила её под руку и с силой потащила за собой. — Не дрейфь, это просто маленький укольчик, тебе даже не обязательно смотреть на это. Троица следовала за Стивом к лифту, втайне мечтая поскорее убраться из этого здания побыстрее. Нервы у всех были на пределе. Как оказалось, тряслись они совершенно напрасно. Каждый из них пробыл в кабинете не больше минуты. Стив привычно протянул руку и даже не сморщился, с невозмутимым видом наблюдая, как красная жидкость перетекает в пробирку. Марию начало тошнить ещё до того, как они поднялись на лифте на нужный этаж. Глядя на своих товарищей, прижимающих ватные тампоны к местам укола, ей захотелось сбежать. На ватных ногах она проследовала внутрь кабинета и села на стул, слушая объяснения медсестры словно сквозь толщу воды. Несмотря на советы Пеппер отвернуться она продолжала наблюдать за манипуляциями медработника. В глазах потемнело, но она храбро встала с места и тут же почувствовала, как пол начал ходить ходуном. — Э-э-э, вы могли бы немного помочь мне, — голос Стива, пытающегося не дать ей упасть, прозвучал довольно отчаянно. Девчонки, стоящие у окна и обозревающие окрестности, тут бросились к ним. — Спасибо, — Мария смущённо поблагодарила своего спасителя. Было очень непривычно ощущать чью-то заботу, тем более от парня, которые до этого лишь пытались полапать её, чаще всего на спор. Выдохнув с облегчением, все двинулись обратно в дом, где для них как раз привезли обед. — В ближайшую неделю вам будут привозить еду сюда, пока у вас период адаптации. Потом вы будете ходить в столовую вместе с остальными, — пояснила им Эйвери. — Как всё прошло? — Нормально, — махнула рукой Мария. — Я чуть не сгорела со стыда и потом едва не грохнулась в обморок, но вроде жива. — Это обычные рутинные процедуры, скоро привыкните. Можете отдохнуть, на сегодня с вами всё. Я пойду почитаю ваши отчёты. Если что, я в своём кабинете на третьем этаже. Прошу вас пока не выходить за нашу территорию, — она показала на забор, отделяющий их дом от остального кампуса. — На первом этаже есть большая гостиная и телевизор. Компьютерный доступ мы сделаем вам позже. Отдыхайте, пока можете, — она весело подмигнула им на прощание. Больше за этот день ничего примечательного не произошло. Вновь прибывшие чувствовали слишком сильную усталость, чтобы после обеда покидать свои комнаты. Мелинда старалась не надоедать своей соседке, которая заснула сразу же, как улеглась на кровать. Ей очень хотелось с кем-нибудь поболтать, но она стеснялась спускаться вниз в гостиную одна и развлекала себя, листая девчачий журнал. На следующее утро с утра пораньше неожиданно снова объявился Фьюри. Он выглядел очень встревоженным и довольным одновременно, Мария сразу отметила это про себя. Ей очень хотелось побыть с ним хоть немного наедине, но он заперся с Эйвери в её кабинете, где они что-то долго обсуждали. У женщины после этого разговора был довольно обескураженный вид, зато директор сиял будто звезда на ясном небе. Каким же он казался привлекательным в этот момент… — Наташа, у меня для тебя новости, — к огорчению Марии, директор не обратил на неё никакого внимания, зато позвал Романофф за собой в квинджет. Наташа, предчувствуя недоброе, быстро пошла за ним следом. — Мы нашли твою сестру, — первым делом сообщил Фьюри. — Но что-то не так? — сердце Наташи ухнуло вниз. — Её тоже изнасиловали? — Нет. Ей повезло больше. Они пытались вывезти её в Мексику, а оттуда отправить заказчику. Накачали снотворным, чтобы обездвижить и спрятали в ковре в багажнике, — Фьюри сделал малоприятную паузу. — Она чуть не задохнулась. Сейчас она в больнице. К сожалению, пока рано делать какие-либо прогнозы на будущее. Кислородное голодание может проявиться позже. Наташа отчаянно заскулила. — Что будет потом? Когда её выпишут из больницы? Я хочу с ней в один детский дом! — она тут же забыла про своё обещание остаться в Академии. — Я нашёл для неё приёмную семью, — сообщил Фьюри. — Угу, знаю я эти приёмные семьи, у меня их было штук двадцать. Последних сама бы убила, знай, чем всё это закончится, — её пробрала нервная дрожь. — Это хорошие люди, поверь мне, они будут любить малышку. Обычная семья, без особого достатка, без связей с мафией, её ждёт тихая размеренная жизнь в глубинке. Наташа призадумалась. Звучало всё и впрямь неплохо. Главное, чтобы её там любили. Авторитету Фьюри она доверяла интуитивно. Если он сказал, что всё будет хорошо, значит, так оно и будет. — Я могу увидеть её, когда она очнётся? — Для её безопасности и для безопасности её новой семьи вам лучше больше не поддерживать контакт. — ЧТО?! Я — опасна? Это всё из-за меня? — в ужасе воскликнула Наташа. — Нападение и … — она начала захлёбываться в слезах. Фьюри долго и пристально изучал её своим глазом, словно раздумывая, стоит ли рассказать ей какую-то страшную правду. — Нет, — наконец резко заявил он. — Это была случайная цепь событий. Твой переезд в приёмную семью, нападение, стрельба, ваше похищение и твоё изнасилование — всё это было невозможно предусмотреть. Не могу сказать, почему эта семья решила взять тебя к себе. В любом случае, ничто не указывает на то, что они знали твою истинную ценность. Возможно, для отвода глаз, чтобы выглядеть добропорядочной американской семьей. Они плели свои интриги, за что и поплатились. Вы с Еленой просто оказались не в то время не в том месте. Если бы вы пришли на час позже, то нашли бы перевёрнутый сверху донизу дом и два трупа, и на этом всё. Вас прихватили, решив спонтанно немного подзаработать. Мне очень жаль, что так получилось. Мы держали тебя в поле зрения, и я отправил группу на твои поиски, как только стало известно о нападении, но даже Щ.И.Т. не всесилен, — он горько вздохнул. — На мои поиски? — глаза Наташи округлились. — З-з-зачем я вам нужна? — Для эксперимента, — тут же повеселел Фьюри. — Мне нужно поговорить с ещё одним участником вашей команды, потом мы проведём общее собрание. — Вы хотя бы можете передать от меня письмо для Елены? Она ещё не умеет читать, но её новые родители… — начала было Наташа, но у неё слова застряли в горле, увидев, что Фьюри категорично закачал головой. — Наташа, лучше не напоминать ей о тебе. Так ей будет легче перестроиться на новую жизнь. Наташа кивнула головой и поспешно выбежала на улицу, потому что слёзы начали душить её. Она ни к кому за свою жизнь не привязывалась так, как к этой девочке. И вот эта единственная ниточка оборвалась. Нет, была жестоко обрублена. Наташа шла, не разбирая дороги, и рыдала в голос от … обиды? Отчаяния? Как бы то ни было, очень больно осознавать, что больше у неё нет ни одной живой души на белом свете, которая бы радовалась её приходу домой. Учитывая, что дома у неё тоже нет…