Встретимся на балу-с

      — Я не разрешаю вам готовиться к балу до тех самых пор, молодые люди, пока вы не пообедаете и не отведаете моего домашнего пирога с чаем! — возмутилась Вирджиния, подходя к мужчинам, когда мелодия завершилась. — Я уж было подумала, у вас какое-то важное обсуждение дела с этим убийцей, а вы просто репетируете танец! — негодовала старушка, хватая поднос и направляясь в сторону выхода из комнаты. — Я не потерплю, чтобы наш гость учился на голодный желудок. Да и вы, — она протянула имя графа, намеренно укоряя в его глупости поступка, — Мистер По, могли бы подумать о Милорде Рампо-сане! Где ваши манеры, сэр?!       — В-Вирджиния?.. — удивился Эдгар, по-прежнему продолжая прижимать к себе японца. Он держал свою руку на его талии, смотря на гувернантку, которая бойким семимильным шагом направлялась к двери, аккуратно перебирая ногами. Аллан нехотя отпустил Эдогаву, идя вслед за женщиной, чтобы помочь ей открыть дверь.       — Уже который десяток лет Вирджиния… — она осуждающе посмотрела на графа, — Разве так я вас учила практически с самого вашего рождения, милорд? — женщина остановилась, а писатель продолжил сперва свой ход, вовсе не заметив этого. — Куда вы спешите за мной, сэр?! У вас в имении гость! Прошу, не заставляйте его ждать или вовсе скучать. Лучше пригласите Рампо-сана в обеденный зал!       — А?.. — опешил переводчик, — Д-Да, конечно. — он начал шептать, — Благодарю, Вирджиния. — По положил свою большую руку ей на плечо. Старушка тепло улыбнулась и кивнула в ответ, продолжив свой путь до кухни. — Рампо-кун, пройдемте за мной в обеденный зал: я распоряжусь тем, чтобы нам немедленно поставили приборы и подали обед.       Эдогава повернулся вместе с графом, когда последний подошел к нему. Аллан положил руку ему на спину, подталкивая вперед: интеллигент абсолютно забыл, что имеет дело с послом из другой страны, где подобные действа просто кощунственны, а уж тем более — с предметом обожания! Когда мужчины уже сидели за столом, к ним подошла гувернантка и убедилась, что вскоре им подадут первое, после чего наконец начнется чаепитие с ее домашним яблочным пирогом. Рампо разглядывал столовые приборы с не скрытым любопытством: в Японии пользуются лишь палочками, и увидеть вилку, нож и ложку для азиата — сродни с поеданием живого кальмара для европейца! Он проводил большим пальцем по зубчикам серебряного прибора, слушая, как звенит металл от его действий. По смотрел на знакомца с противоположного конца недлинного стола со скрытой усмешкой и легким румянцем на лице: он тоже взял в руку вилку, повторив движения посла. До ушей брюнета донесся звук второго прибора; он поднял взгляд на графа, так же игравшегося с вилкой; посол сперва глухо усмехнулся, показав ряд белоснежных зубов; затем тихо хихикнул, прикрыв рот рукой; но вскоре смешинка взяла верх над ними обоими: над Эдгаром — из-за детской непринужденности и открытости Эдогавы, а над Рампо — из-за окончательного убеждения в том, что Аллан другой, не такой, как все другие европейцы, ведь какой титулованный граф, сын известного судьи, лучший писатель всей Европы стал бы развлекаться за обеденным столом с необразованным японцем с полнейшим отсутствием знаний об этикете и манерах поведения на приемах.       Мужчины захохотали на всю комнату, отчего на шум подошла Вирджиния, из-за двери заглянувшая в комнату. Она увидела это действо и сама не смогла сдержать глухой смешок, прикрыв глаза. Женщина прикрыла дверь и пошла обратно на кухню — предупредить повара, чтобы он не слишком торопился с обедом. Между По и Эдогавой все же завязался разговор: они обсудили дальнейшие действия и решили непременно же после обеда и уроков танцев отправиться в ателье, чтобы снять мерки с мужчин и сшить парные костюмы для предстоящего бала-маскарада. Вирджиния подала свой фирменный пирог с яблоком, а повар преподнес на серебряном подносе набор из керамической посуды: чайник и три чашки, наполненные горячим чаем с мелиссой. Старушка разрезала пирог на почти что ровные треугольнички и подала гостю и барину. Эдгар и повар уговорили и ее присоединиться к окончанию обеда, и женщина не смогла отказаться, беря чашечку в немолодую дрожащую руку. Рампо научил и гувернантку обычаю, привезенному из страны восходящего солнца: складывать ладони перед лицом и, поклоняясь на своем месте, произносить «итадаки-мас» в знак своей благодарности богу за ту пищу, что они имеют сейчас перед собой. Они с особым семейным жаром обсудили предстоящие дела; Вирджиния вновь укорила графа за невежество перед послом из другой страны, ведь он забыл предупредить, что Эдогава будет исполнять такую сложную роль — троюродной сестры писателя, про которую в их семье было не принято разговаривать из-за ее ошибок прошлого. Теперь ей предстоит объяснить детективу о всех издержках, обычаях, устоях, правилах, которые должна знать и исполнять истинная леди высшего света.       Также женщина возмутилась насчет того, что Аллан-младший собирался вести Рампо в какое-то ателье! Ну уж нет — Вирджиния не даст молодому графу так низко пасть! Она обязательно пошлет лакея за лучшим кутюрье во всей Европе — Маргарет Митчелл. Молодая девушка славится своими работами, ничуть не отстающими от неповторимой одежды кутюрье из Франции — Артюра Рембо. Ей доверяют заказы даже те самые патриархальные мужчины, властные барины, которые считают, что такое тонкое искусство, изысканное дело — совершенно не подходящее для хрупкой девушки дело. Юная красавица с радостью ответит на приглашение давней знакомой Вирджинии и поможет с костюмами для милорда По и его знакомого. Именно поэтому, несмотря на просьбу графа не тревожить девушку, гувернантка все же послала за ней лакея, который резво запряг лошадей и отправился к кутюрье мадам Митчелл. Эдгар смутился такому поступку Вирджинии, но понял, что сам совершил опрометчивую ошибку, решив, что поездка в обычное ателье — самый подходящий вариант в сложившейся ситуации.       Перекусив, граф, посол и гувернантка решили вернуться в кабинет для продолжения обучения: на сегодня за ними остается вальс, завтра будет полька, после — полонез, ну, а напоследок Рампо захотел выучить кадриль и котильон, которые и останутся на четвертый день. Мужчины снова встали в нужную позу: Аллан положил руку в перчатке на талию посла, притягивая того к себе, а Эдогава протянул ладонь на плечо переводчику, вторую кладя ему в большую ладонь в перчатке. И снова румянец разыгрался на щеках мужчины, не давая сосредоточиться как следует на своих действиях. По сперва без музыки показал примерные движения японцу, вытерпев три наступления каблуком на носок его обуви. Вирджиния сидела за столом графа с Карлом, запрыгнувшим ей на колени, и поддерживала эмансипированное чадо, изредка давая советы и наставления, поправляя движения и вновь напоминая об осанке. Рампо впервые казался графу таким задумчивым, серьезным, неуверенным в каждом своем шаге: мужчина через зажмуренные глаза, нахмурив брови, смотрел на свои ноги, запоминая, как нужно подставлять их при поворотах, куда нужно поворачивать, куда ставить носок, как довериться партнеру и не продолжать пытаться перетянуть главную роль на себя.       Повороты выходили угловатыми, движения слегка скованными и не состыкованными, плечо переводчика ныло из-за крепкой хватки японца, который, хоть и не подавал виду, ужасно волновался в который раз ошибиться и опозориться перед Эдгаром. Эдогава сдул длинную челку с переносицы, когда мелодия на граммофоне завершилась, а Аллан отпрянул от него, отчего на руках осталось ощущение прохлады. В дверь постучались, и она отворилась, а в комнату вошел лакей, провозглашая о прибытие кутюрье Митчелл. В проходе показалась среднего роста женщина в роскошном пышном платье цвета морской волны. Передняя пола длинной юбки была разделена на две части, показывая белоснежную шелковую ткань нижней подкладки; на голове скрывала от чужого взора ее глаза склоненная вперед шляпка с длинными краями, обшитая голубой атласной ленточкой и с пришитым таким же искусственным цветком камелии. Ажурные края длинных рукавов элегантно и невесомо ложились на ее нежные запястья, прикрывая даже часть ладоней. Русые волосы были собраны в низкий пучок, а несколько прядей более коротких волос ниспадали на белоснежную напудренную кожу лица. Незатейливая ухмылка красовалась на ее лице, когда девушка присела в реверансе перед старыми знакомыми Вирджинией и графом По и перед послом. Девушка сложила руки в замок, ожидая, пока дворецкий принесет необходимые для работы материалы.       — Добрый день, мистер По, — она слегка наклонила голову в знак почтения, — Вирджиния, — девушка повернулась немного в сторону гувернантки. Маргарет заметила Эдогаву и спокойно оглядела с головы до ног. — А с вами мы не знакомы. — Кутюрье поклонилась послу, прикрыв глаза, затем улыбнувшись даже еще мягче, чем-то было до этого. — Меня зовут Маргарет Митчелл. Я буду вашим кутюрье на этот вечер.       — Госпожа Митчелл, — окликнул девушку граф, — Рампо-сан — посол из Японии: он не понимает вас. Я буду вашим переводчиком, если то понадобится. — он слегка поклонился, убрав руки за спину и прикрыв глаза.       — Да, разумеется, Эдгар, — девушка медленно кивала головой в знак согласия, прикрыв глаза. — И зачем это «госпожа Митчелл»? — она усмехнулась своим полушепотом, продолжив мерно говорить, тепло улыбаясь писателю. — Помнится мне, при нашем знакомстве Мистер По представлял меня как «Мэгги».       — То было сказано не мной, мисс Митчелл, — то слова моего отца. — сухо и грубо проговорил Аллан-младший, не удосуживаясь даже посмотреть в сторону собеседницы. — Мой отец назвал вас «Мэгги», но отнюдь не я. — он покачал головой из стороны в сторону, — Да и сколько лет назад это было?.. Вы были двенадцатилетним ребенком.       — Милорд! Маргарет! — прервала их гувернантка, — Имейте уважение к нашему гостю из другой страны! Он ведь ни слова не понимает из вашей перипетии! — она стала говорить по-японски, обращаясь к Эдогаве. — Рампо-сан, прошу вас извинить моего воспитанника. Он бывает груб местами и абсолютно нетактичен.       — Вы возлюбленная По-куна? — поинтересовался брюнет, подняв взгляд на девушку.       — Р-Рампо-кун!.. — мгновенно вздрогнул писатель, повернувшись к напарнику. — Я объясню все позже: когда Митчелл-сан завершит свою работу. — граф посмотрел на старую знакомую, которая сложила руки в замке перед собой и размеренно, снисходительно улыбалась всем присутствующим в комнате. Он обратился к кутюрье по-английски, вновь прикрыв глаза. — Мисс Митчелл, давайте уже разберемся с причиной вашего прибытия, и мы с Милордом Рампо продолжим готовиться к поимке преступника.       — Да-да, конечно, Эдгар. — чуть громче прежнего ответила девушка, повернувшись к принесенному чемодану. — Мне нужно будет только снять мерки, подобрать фасон для костюмов-       — Кстати насчет этого. — перебил ее Аллан, почувствовав на себе осуждающий взгляд Вирджинии. — Милорду Рампо нужно пошить не брючный костюм, а платье. — он увидел непонимающий взгляд знакомой и стал разъяснять ей план предстоящих действий для поимки убийцы. Когда все предыдущие обсуждения были изложены, Маргарет продолжала смотреть на графа с неким отчуждением или даже презрением, которое тут же сменилось вновь снисходительной улыбкой.       — Попросите Милорда Рампо снять сюртук и рубашку, Эдгар. — ответила полушепотом девушка, достав измерительную ленту. — Мне нужно снять самые точные мерки для персонального корсета. Я не допущу, чтобы ваш план провалился, только потому что посол будет пренебрегать корсетом из-за дурного примера.       Писатель слегка покрылся румянцем и нахмурился, но все же перевел просьбу Эдогаве, на что нигилист лишь перевел взгляд с По на Митчелл, после чего начал раздеваться. Вирджиния резво подскочила со своего места, выходя из комнаты и вручая заодно своему чаду вешалку для вещей посла. Она протянула ее Эдгару, прикрывая ладонью глаза и отворачиваясь от Рампо, после чего прикрыла за собой дверь, и, казалось, во всем имении воцарилась мертвая тишина. Сперва брюнет снял зеленый сюртук, который ему так любезно отдал переводчик — он даже нехотя покраснел, надув губы и устремив взгляд к полу! — после он начал расстегивать пуговки суконной рубашки. Маргарет медленным шагом прошла к японцу, который вешал одеяние на вешалку, и поправила ленту, которую держала в руках. Аллан старался не смотреть на происходящее, но кутюрье знала, какой нетерпеливый, неугомонный и не умеющий скрывать свои эмоции ее старый знакомый, поэтому она лишь тихо усмехнулась, когда ее руки обвили талию Эдогавы, стягивая ее измерительной лентой, а сама девушка почувствовала на себе напряженный испепеляющий взгляд графа, поняв причину всех резких и нетактичных движений переводчика. Девушка измерила все необходимое: расстояние от плеча до запястья, полностью рост мужчины, длину стопы (для чулков, которые должны быть тоже лично изготовлены для персоны) и обхват головы для шляпки, после чего перешла к По.       — Ваши мерки у меня сохранились, Эдгар. Мне нужно лишь знать, не изменились ли вы в размерах с тех пор. — пояснила девушка, наскоро проверив обхват груди, талии и расстояние от плеча до кисти у мужчины. — Ваши костюмы должны быть парными или разными?       — Парными. — отрезал Аллан, посмотрев в сторону одевающегося Эдогавы. — Мы должны будем прийти под видом пары. — он понял, что собиралась было сказать Маргарет, поэтому сразу ответил на ее назревший вопрос: — Да, я знаю, что на маскарад практически не ходят замужние или просто пары, но нам необходимо весь вечер держаться как можно ближе, чтобы иметь возможность обсудить обстановку и не потерять друг друга в большой толпе.       — Как скажете, Эдгар. — слегка поклонилась, прикрыв глаза, Митчелл. — В чьем образе вы видите свои наряды? — поинтересовалась девушка, поворачиваясь к чемодану, в котором, как оказалось, находились десятки образцов тканей самой разной расцветки и из разнообразного материала. По перевел ее вопрос Рампо, на что он ответил безразличностью к выбору партнера.       — Мне кажется, Милорду Рампо пойдет образ полярной лисы. А мне… чтобы было в качестве парного костюма… — Аллан-младший призадумался на секунду, устремив взгляд к полу. — Полагаю, полярная сова — идеальный вариант для меня.       — Какие-нибудь уточнения насчет платья для Милорда Рампо? Украшения? Рюши? Что насчет выреза? Какой его глубины делать? Полагаю, не слишком вульгарного, чтобы никто не догадался, что он мужчина. Бисер? Пайетки? Материал для ткани? — она глубоко вдохнула, запрокинув голову назад и приложив тыльную сторону ладони ко лбу. — Ничего не говорите, Эдгар! Я все знаю! Знаю-знаю! Обязательно белый шелк! Определенно он! Нежный вырез цвета слоновой кости, частично открытая спина! — девушка откинула руку в сторону мужчины. — Ничего не говорите! Да, это абсолютно не по моде и весьма вульгарно в какой-то мере, но в таком облачении Милорд Рампо будет выглядеть, как прекрасная лебедушка! — девушка вздохнула с шумом еще раз и резво достала из арсенала белоснежный рулон мягкой, переливающейся в свете солнца ткани. Она приложила его к руке Эдогавы, ментально примеряя уже готовое изделие на нем. По смотрел на то, как обворожительно смотрится белоснежная, легкая, аккуратная, без единого изъяна ткань на смуглой коже посла. Как она контрастировала с его черными, как смоль, волосами. Писатель уже в мыслях был давно погружен в раздумья о том, как эта ткань будет подчеркивать зелень его неповторимых глаз.       — Решено! — вдруг, торжественно начала Маргарет. — Боже мой, Эдгар! — вдруг воскликнула она, приложив ладонь в перчатке к груди в области сердца. — Надеюсь, вы соизволите не допустить оплошности и найдете Милорду Рампо подходящий парик! Иначе все мои старания пойдут напрасно!       — Разумеется, мисс Митчелл. — по-прежнему сухо и машинально поклонился кутюрье граф. — Мы примем во внимание все мелочи до последней. Можете не беспокоиться. Уверен, Вирджиния сама возьмется за облачение милорда Рампо с особым жаром.       — Хоть кто-то печется о вашей репутации, Эдгар. — усмехнулась девушка, начав складывать ткань и ленту обратно в чемодан. — Вы всегда вызывали у меня неповторимые разногласия в ощущениях, но, поняв ваши предпочтения в выборе партнера, — она как бы невзначай показала взглядом на Эдогаву, — все встало на свои места. — только Аллан хотел ее перебить, покраснев пуще вареного рака, как Маргарет запротестовала, начав махать рукой из стороны в сторону. — Нет-нет, Эдгар, не стыдитесь ваших чувств. Я все вижу и прекрасно понимаю. — голубоглазая начала шептать, отвернувшись к чемодану. — Теперь я понимаю, почему вы отвергли меня восемь лет назад. — она вновь повернулась к мужчинам и, поправив жабо, направилась к двери. — Я все прекрасно понимаю и не держу на вас обиды, старый друг. Не могли бы вы помочь мне? — Митчелл указала на тяжелый чемодан и протянула его писателю. Тот без раздумий принял его и проводил кутюрье до выхода вместе с Рампо, который лишь в который раз осматривал гостью, зная, что скоро задаст По бескрайнее множество вопросов.