За любовь платят слезами

      Чонгук с удовольствием прикрывал глаза, наслаждаясь ласками, которыми его окутывал Тэхён, и блаженно мычал. Губы альфы скользили по его шее, запускали тем самым табун мурашек по телу. Он отвечал на страстные поцелуи, блуждал руками по широким плечам, царапал их ноготками и пальцами зарывался в волосы любимого. Чонгук прикасался к обнаженному телу партнера своим, ощущал его жар и, пока вода в купальне разливалась за бортики ванной, хотел почувствовать старшего в себе. Омега в порыве страсти перекинул ногу через бёдра Тэхёна и оседлал их. Он ёрзал задницей по чужому возбуждению, ощущал, как Тэхён заведён и то, как альфа опускался ладонями ниже к промежности. Чонгук было уже приготовился к проникновению, но внезапный стук в дверь нарушил идилию и до мурашек напугал его.       — Кто это? — прошептал Чонгук и округлил глаза.       Его сердце безостановочно тарабанило в груди, отдаваясь ритмом по всему телу. Он устремил свой взгляд на дверь, которая соединяла покои с купальный и не знал куда подевать Тэхёна.       — Что если это отец? — напугано произнёс Чонгук, и начал грызть ногти. От волнения он сжимал пальцы ног и продолжал смотреть на дверь. Омега не хотел в это верить.       Пусть кто угодно, только не Чон Джерон.       — Милый, всё будет хорошо, не волнуйся, — Тэхён пытался успокоить напуганного омегу и в случае чего, заступился бы за него.       — Чонгук-и, ты спишь? — послышался из комнаты голос Дживона.       — Господи, это папа! — На душе стало чуточку легче. — Но, что же делать? — взволнованно шептал омега, оглядываясь по сторонам.       — Я с тобой, перестань нервничать, — просил Тэхён, поглаживая его по спине.       — Что, если он нас поймает? — Чонгук продолжал беспокоиться, сколько бы любимый его не упрашивал. — Тэхён, спрячься куда-то, — шептал омега, оглядываясь по сторонам.       — Милый! — Дживон снова позвал сына и его голос был уже намного ближе.       — Папа, я уже иду, подожди меня там, — попросил Чонгук и вылез из купальни.       — Ты долго не отзывался, что-то случилось? — поинтересовался старший Чон.       У Чонгука колени подкосились, когда папа оказался в проёме. Он быстро схватил халатик, накинул его на плечи и вышёл к папе.       — Что привело вас в столь позднее время? — спросил Чонгук и прикрыл за собой дверь.       — Я тебя побеспокоил?       — Что? Нет, — взволнованно ответил омега.       — Ладно. Мы давно с тобой не разговаривали и сегодняшнее поведение с твоей стороны показалось мне странным.       Дживон обеспокоенно посмотрел на сына, но не мог сдержать приятной улыбки. Он мысленно подметил то, какой всё-же Чонгук красивый. А ещё заметил нервозность в его поведении и, как младший бегал глазами туда-сюда и не мог успокоиться.       — Да нет, я такой как всегда, — отнекивался Чонгук, отводя папу подальше от купальни.       — Давай присядем, — предложил старший, указывая на кровать. Чонгук покорно сделал что велели и улыбнулся родителю. — Тебя что-то беспокоит в последнее время? Может кто-то обидел? — спросил Дживон, поглаживая ладони сына. — Поделись со мной, я же твой папа.       — У меня всё хорошо, — заверил Чонгук. — Тебе не о чём беспокоиться.       — Тогда, почему сорвался сегодня на Чанбина? Он не выглядит плохим альфой. Нельзя же так с гостем.       — Папа, он мне не нравится. Я тебе уже говорил это и буду повторять столько, сколько понадобится. Не хочу с ним видеться вообще. — Чонгук невинно смотрел на старшего.       — Понимаю, милый, — Глядя на сына, Дживону хотелось горы свернуть ради его счастья. Пусть хотя бы он познал бы в этой жизни истинные чувства с дорогим для сердца человеком.       — Папа, можно я сам буду решать то, кому посвящать жизнь?       — Ты её уже посвятил ему не так ли? — приятно улыбнувшись, поинтересовался старший.       — Кому ему? — удивился Чонгук.       — Тому, кто там за дверью, — Дживон кивнул головой в сторону купальни. Пусть самого альфу он и не увидел, но вещи вокруг бортика привлекли его внимание. А ещё всю комнату наполнил стойкий чужой аромат кедра.       — Я… — замялся Чонгук, понимая, что его, наконец-то, поймали.       — Я на твоей стороне, милый, и ничего возражать против не стану, но прошу тебя будь бдительным, — Дживон наставлял сына, смотря тому в глаза. — Надеюсь он хороший альфа и не даст тебя в обиду.       — В нём я не сомневаюсь, папа, — заверил старшего Чонгук, теребя пояс халата.       — Пусть так будет всегда, — пожелал Дживон и приобнял сына.       — Да, папа.       — Будьте аккуратны. Не попадитесь отцу. Ты же знаешь какой он.       — Знаю, — вздохнул Чонгук.       — В таком случае я уже пойду. Прости, что прервал вас, — со сдержанной улыбкой на лице произнёс Дживон и подмигнул сыну.       — Папа! — возмутился Чонгук, смущённо прячась в ворот халата.       — Спокойной ночи, малыш.       — И вам тоже.       После этого Дживон покинул комнату сына, а Чонгук аж выдохнул с облегчением. Всегда только папа был тем, кому он мог доверить всё самое сокровенное, кто всегда поддерживал и никогда не осуждал. Только папа был для него защитой и в это раз отнёсся к нему с пониманием и любовью. Отец так бы не поступил. Джерон устроил бы большие разборки и после, пострадали бы все попавшие ему под руку. Он ни в чём не уступал сыну, даже в самом маленьком желании, даже в той самой собаке, которую обещал купить Джерон по завершению учёбы и всё же не сделал этого.       Чонгук отряхнул себя от раздумий, которые могли бы продолжиться слезами, и ступил обратно в купальню, где ждал его возлюбленный. Он открыл дверь и заглянул внутрь. Тэхён тут же перехватил его за запястье и утянул за собой, прижимая лицом к стене.       — Чанбин сегодня приходил к тебе? — поинтересовался Тэхён, зарываясь носом в пушистые волосы омеги. — Чего ему нужно было?       — Пока ты не приходишь ко мне, другие увести пытаются, — хихикнул Чонгук, но сразу же, сквозь ткань халатика, ощутил сильную хватку на ягодице. — Мм, — проскулил, прогнулся в спине и прикусил нижнюю губу. — Хотел пообедать, но я его спровадил обратно домой, — рассказал он.       — Вот же ш, что удумал! — пыхтел Тэхён. — Ни за что на свете не отдам. Я заявлю на тебя права и ты будешь моим! — пророкотал он на ухо, а после прошелся по изгибу языком и обхватил мочку губами, посасывая.       — Да, я только твой, — подтвердил Чонгкук и снова поддался дурманящим сознание ласкам. — Ты правда это сделаешь?       — Конечно!       Тэхён впился губами в изгибы обожаемой шеи, ласкал её языком и вдыхал любимый вишнёвый аромат. Ладонями он скользил по слегка влажному горячему телу вверх, задирал ткань халатика, а после пальцами развязал его и сбросил с плеч омеги. Ткань с шорохом опустилась на холодный пол, демонстрируя альфе омежье тело во всей красе. Чонгук же опрокинул голову на плечо партнёра, мычал сладостно, ощущая, как чужие ладони нежно поглаживали его набухшие соски.       — Люблю тебя, Тэхён, — произнёс омега, млея в сильных руках. — О святые! — простонал он, когда ощутил прикосновения от альфы на возбуждении.       — Нравится так? — Ким рокотал на ухо омеге, лаская пальцами его аккуратный член. Он дразнящими движениями проходился вокруг головки, слегка надавливал на неё и скользил выше.       — О, да! — скулил Чонгук, задницей потираясь о крупную плоть старшего. — Хочу.       — Чего ты желаешь, милый? Мм? — спросил Тэхён, ощущая, как желанно омега елозит ягодицами по его члену. — Озвучь свое желание.       Чонгук же повернулся в кольце рук и вожделенным взглядом посмотрел на альфу. Он нерешительно опустился ладонью вниз и прикоснулся к налившейся возбуждением плоти. Омега ощутил гладкость нежной кожи, а ещё каждую венку на органе.       — Его. Тэхён, я хочу его в себе, — признался Чонгук, медленно скользя ладонью по длине.       — Ох! — стоило посмотреть вниз, на то, как невинно Чонгук ласкал чужой орган, так Тэхёну крышу сносило. Это выглядело так красиво и нежно, что хотелось прямо сейчас выть волком и отдавать этому юноше всего себя, каждую крупицу и до последнего вздоха. — Как скажешь, мой повелитель.       Тэхён подхватил омегу на руки и быстро пошёл вместе с ним в сторону комнаты. Целуя, попутно, он уложил омегу на мягкие простыни, а сам навис сверху и заглянул в омут любимых глаз.       — Какой же ты красивый. Я с ума схожу, — произнёс, опершись локтем возле головы.       — Мой Тэхён, — радостно произнёс Чонгук и проскользил ладонью по упругой груди альфы, опустился пальчиками вниз, чувствуя рельефные изгибы тела.       — Мой Чонгук — ответил Тэхён и увлёк омегу в сладкий поцелуй.       Альфа ласкал его губами, выцеловывал и проталкивался языком в приоткрытый рот. Руками блуждал по хрупкому телу младшего, оглаживал спину, опускался к ягодицам, которые разводил в стороны и нежно сминал. Пальцами он проскользил к сочащейся дырочке, дразняще оглаживал её, а после медленно, со всей нежностью, погрузился одной фалангой внутрь.       Чонгук с легкостью принимал пальцы внутри себя, а после сам насаживался на них. Ему было приятно ощущать альфу внутри себя, но хотелось большего, хотелось его плоть и чтобы поглубже.       Тэхён развёл его ноги в стороны, устраиваясь между ними. Он подставил головку ко входу и дразняще надавил на кольцо сжимающихся мышц, пока Чонгук изнывал под ним от желания. Омега смотрел в глаза напротив и прикусывал нижнюю губу. Тэхён медленно плавно толкнулся внутрь и выбил из соблазнительных губ приятный слуху стон.       — Тэ! Ох, — блаженно мычал Чонгук, врезаясть короткими ноготками в спину альфы. — Ещё, — просил, когда старший начал двигаться в нём под нужным углом.       — Ты невероятный, — заверял Тэхён, вбиваясь в податливое тело. — Как же в тебе горячо и тесно, — рокотал на ухо, балансируя скорость и резкость толчков.       — Да, так! Ещё разочек, — Чонгук ощутил, как альфа затронул комочек нервов и от этого бабочки полетели перед глазами.       — Малыш, мы можем сменить позу? — спросил Тэхён, целуя Чонгука в губы. Тот согласно кивнул и альфа продолжил говорить: — Развернись ко мне задом и встань на колени, — попросил, наблюдая за тем, как младший покорно выполняет его наставления. — Вот так, — он направлял, опустил его плечами вниз и ноги расставил пошире. — Чудесно, — произнёс и снова вошёл в податливое тело. Придерживая за талию, альфа вбивался в нутро, то наращивая темп, то снова сбавляя.       Чонгук стонал под ним, пальцами вжимаясь в простыни и пытаясь быть как можно тише. Это выходило очень плохо. Звуки всё срывались из его уст, которые разлетались по комнате, а ласковое касание Тэхена на его члене сводили с ума.       — Тише, малыш, — притянув к себе омегу за плечи, попросил Тэхён и прошёлся языком по изгибу ушной раковины. — Ты же не хочешь, чтобы нас поймали. — Он целовал линию челюсти, смещался к губам любимого и после утянул его в очередной горячий поцелуй.       — Тэхён-и, ты, ох, — промычал Чонгук, содрогаясь в крепких руках альфы.       После нескольких слегка грубых толчков в узкую дырочку и манипуляций с его возбуждением от Тэхёна, Чонгук излился в ладонь альфы, пачкая семенем простыни. Следом за ним и старший дошёл к пику, выйдя, и кончив омеге на спину.       — Как же я тебя люблю, — отдышавшись, произнёс Ким, обнимая омегу со спины.       — И я тебя люблю, мой Тэхён, — ответил Чонгук, разворачиваясь в крепких объятиях. — Ты лучший в мире.       — Обожаю тебя, моя сладкая вишенка, — Тэхён зарылся носом в шею, вызывая у возлюбленного улыбку на лице.       — Прекрати! Щекотно, — хихикал Чонгук, отталкивая альфу.       — Ещё минутами ранее не было щекотно. А сейчас прям уязвимый сделался, — демонстративно возмутился Тэхён и надул губы.       — Ну Тэхён-и, иди сюда, — омега притянул его к себе в объятия и нежно-нежно поцеловал в губы. Затем он отстранился и посмотрел со всей искренностью возлюбленному в глаза. — У меня к тебе есть одно очень важное предложение.       — Какое? — удивился Тэхён и всё внимание сконцентрировал на желании услышать ответ.       — Через три дня у меня наступит течка. Мне бы очень хотелось провести такое особенное время с тобой, — признался Чонгук, нервно покусывая губы.       — Для меня большая честь, скрасить это время своим присутствием.       — Да, но у нас дома опасно тебе находиться в это время, — с ноткой грусти произнёс омега. — Сегодня нас застукал папа, но это мог бы быть и отец, или же кто-то из его людей. Тогда нам бы не поздоровилось.       — В таком случае у меня есть предложение.       — Какое?       — Если ты не против, я бы хотел отвести тебя в одно красивое и особенное место. Там мы бы смогли побыть в тишине и покое и насладиться этим временем вместе, — предложил Тэхён, с надеждой смотря в глаза напротив.       — Где это? — поинтересовался Чонгук, а в глазах заискрилась надежда на безопасное времяпровождение.       — Это будет для тебя сюрприз. Ты согласен на это?       — Да, Тэхён, — радостно ответил Чонгук. — Только нужно будет как-то у родителей отпроситься. Но я справлюсь! — заверял омега и утонул в тёплых объятиях.       — Спасибо за то, что разрешаешь мне быть в такое важное время с тобой, — Тэхён, поглаживая щёки омеги, нежно целовал его красивые, аккуратные губы.       — Люблю тебя, Тэхён. — омега зарылся в шею альфы и, под приятный аромат кедра, мирно заснул.

***

      Солнце давно уже выкатилось из-за горизонта и дало свет всему живому существу. На улице приятно пели птицы, а Чимин с самого утра не поднимался с постели. Он даже на завтрак не спустился, а лишь лежал на боку и грустно смотрел в окно.       А причиной всему был Намджун.       Ночью они с альфой в очередной раз повздорили относительно близости и Ким снова обиделся, пусть и пытался это скрыть.       Чимин чувствовал вину за это, ведь понимал, что старшему, нелегко находиться с ним в одной постели. Намджун его муж, который имел полное право на него, но старался терпеть и покорно ждать. А омега ничего не мог с собой поделать. Сердце не лежало к нему, а любые прикосновения от альфы, не вызывали в нём никаких будоражущих чувств. И это сводило с ума.       Омега всю ночь не мог сомкнуть глаз, пялился в окно и копался в собственных мыслях. Он слышал, как на рассвете Намджун молча покинул их совместное ложе, как привёл себя в порядок и уехал по делам. Слышал движения по коридору, но сам не желал выбираться наружу, но и поспать не смог. Из-за этого голова раскалывалась и он чувствовал лёгкую слабость.       Ближе к обеду, когда Чимин сидел на кресле за небольшим столиком и пытался почитать, в покои вошёл слуга с подносом в руках. Его Чимин впервые увидел, но не придал этому много внимания.       — Ваша светлость, господин Ким Мёнсу велел принести вам обед. Негоже голодать, это может сказаться на вашем здоровье, — отчеканил юный омега и поставил поднос на столик.       — Я не хочу, — Чимин устало вздохнул, поглаживая ноющие виски. Приятный аромат блюда пробуждал в нём и аппетит и отвращение одновременно. Он сам не знал, чего желал больше.       — Хоть немного покушайте. Еда поднимет настроение и снимет головную боль, — заверил омега, который заметил усталый вид господина и следом добавил: — Хотите, я помассирую вам виски? У меня это хорошо получается. Мой дедушка всегда благодарит меня за это.       — Хм, откуда ты взялся такой болтливый? — удивился Чимин, разглядывая милого юношу.       На вид ему было не больше семнадцати. Милое круглое личико вмещало в себе красивые серые глаза, маленький нос и симпатичные губы. От него веяло каким-то теплом, а ещё детской наивностью.       — Я частенько помогаю дедушке, в покоях господина Кима. Но сегодня он неважно себя чувствует, поэтому всю работу делал я. Собственно там, его светлость Мёнсу, и приказал мне отправиться к вам, — ответил юноша, всматриваясь в лицо молодого господина.       — Вот оно как. Молодец! — похвалил его Чимин. — А зовут то тебя как, помощник?       — Я Тони, — представился омега.       — Я Сону, приятно познакомиться, — Пак протянул ему руку.       — Так сделать вам массаж? — неутихал юноша.       — Пусть будет по твоему, — примирительно ответил Чимин и в первый раз за день искренне улыбнулся. Его забавлял этот юноша и почему-то вызывал только позитивные эмоции. С ним было приятно находиться вместе, не так как с какой либо другой прислугой.       Вскоре, после согласия, Чимин ощутил, как лёгкие касания пальцев и нежные движения начали успокаивать его боль. Тони с ощутимым волнением массировал виски Чимину, параллельно рассказывал омеге много интересного. Пак с наслаждением слушал о простой жизни этого юноши и где-то в глубине желал так же. Хотел тишины и покоя, а ещё любимого рядом. И стоило подумать о любимом, как почему-то в мыслях всплывал такой, как, например, Юнги — простой, добрый и с чувством юмора.       — А почему в такой прекрасный день вы сидите в комнате? — спросил Тони, чем нарушил раздумия Чимина.       — Не знаю даже, — взгрустнул Чимин и посмотрел в окно.       — Пойдёмте на улицу, прогуляетесь. Там сегодня очень тепло и приятно. Да и свежий воздух тоже помогает справиться с головной болью, — звал омегу Тони и искренне, словно ангел, улыбался.       — Мм, думаю ты прав. Давай попробуем погулять, — решительно согласился Чимин.       — Вот только сначала покушайте! Меня господин Ким ругать будет если верну тарелки с едой, — просил юноша, указывая пальцем на тарелку.       — Ладно! Уговорил, — Чимин схватил приборы в руку и начал с удовольствием уплетать наготовленное. После общения с этим юношей и аппетит откуда-то прибавился.       Закончив с трапезой Чимин открыл дверцу шкафа, желая привести себя в порядок. Он выудил оттуда карамельный комплект одежды, нарядился в него и, улыбнувшись в зеркало, вышёл из покоев.

***

      — Я же говорил, что сегодня хорошая погода, — довольно произнёс Тони, когда Чимин спустился и они вышли на улицу.       — И правда, — довольно хмыкнул Пак, чувствуя, как тёплый ветер ласкает его кожу.       — Куда желаете пойти, ваша светлость?       — Мм, давай для начала в сад, а после посмотрим, — ответил Чимин.       — Хорошая идея. В саду много всего интересного, — довольный Тони последовал за старшим.       Они медленно ступали по тропинкам вдоль сада, рассматривали деревья, на которых росли различные плоды наслаждались их ароматами и пением птиц. Юноша сорвал с ветки одно яблоко и протянул его Чимину.       — Отведайте! Оно уже должно быть вкусным.       — Давай попробуем, — Пак взял плод в руку, повернул его между пальцами и вдохнул медовый аромат. Оно, идеально выгретое на солнце, было окрашено в красный цвет и так манило его к себе. Чимин откусил кусочек и распробовав, довольно промычал. — И правда уже вкусное. Откуда ты об этом знал?       — Дядюшка Мин, когда-то, рассказывал мне о том, какие яблоки доспевают первые, вот я и запомнил.       Стоило вспоминь о Минах, как в мыслях Чимина тут же всплыл облик Юнги. Ему припомнилось, как однажды альфа обрезал ветки этих яблонь и что-то там бубнил себе под нос. Это выглядело смешно и одновременно очень мило. На Юнги хотелось смотреть и делать это безостановочно. Вспоминая это, из губ Пака сорвался смешок, который он тут же прикрыл ладонью.       Мин Юнги, ты спрашивал кому сдались эти яблоки? Мне они безумно понравились, — мысленно произнёс Чимин и ступил дальше.       После того, как сад закончился, на территории начались обширные поля, по левую сторону которых был построен большой загон для лошадей. Скакуны мирно выпасались там, размахивая хвостами, а некоторые лежали на траве и отдыхали.       Чимин ступал в сторону к загону, медленной походкой подходил и чем ближе он становился, тем отчётливее начал слышать один прекрасный звук.       — Что это? — удивлённо спросил, внимательно вслушиваясь в гармоничное звучание.       — Наверное Юнги на губной гармошке играет, — предположил Тони и пожал плечами.       — Юнги? — Чимин тут же озарился желанием послушать эту игру на инструменте поближе.       Ох захотел понаблюдать за альфой, за его длинными пальцами, которые умело держат изделие, за губами, что правильно складывались и запускали ветер в гармошку. Ему бы хоть немножко насладиться присутствием этого альфы. Внутри что-то затрепетало и пожелало к Юнги поэтому омега, с надеждой глядя на юношу, попросил:       — Ты можешь меня оставить ненадолго?       — Хорошо, молодой господин, — покорно, пусть и с волнением, ответил Тони. — Я буду неподалёку, если понадоблюсь, зовите, — омега развернулся и ушёл обратно в сторону сада.       Чимин же, собрав все мысли, все переживания в кулак, медленно направился к источнику звука. Прекрасная мелодия звучала всё ближе и ярче. Вскоре, омега и вовсе заметил объект подражания и аж мурашки пробежали по телу.       Юнги сидел на большом булыжнике возле загона с лошадьми, одна нога свисала вниз, на другую он опёрся локтем. К губам конюх прижимал маленький инструмент и, с прикрытыми глазами, наигрывал на нём какую-то мелодию.       — Очень красиво, — подошедший Чимин нарушил игру и с интересом смотрел альфу.       — Молодой господин? Что вас привело сюда? — Юнги занервничал. Он мигом слез с камня и уважительно приклонился перел омегой.       — Услышал игру и стало интересно посмотреть на птицу, которая столь прекрасно поёт, — ответил Чимин.       Омега всматривался в лицо альфы. В эти черты идеального, манящего лица. В эти, красиво развевающиеся на ветру, волосы, к которым так хотелось прикоснуться. И в эти пленительные омуты глаз.       — Вот оно как, — хмыкнул Юнги, ловя на себе заинтересованный взгляд. — Мне уж далеко до превосходных птиц. Я обычный парень, который знает всего-то несколько мелодий, — смущённо ответил он, украдкой поглядывая на омегу, которым хотел бы любоваться всю свою жизнь.       — Это тоже прекрасно. Я и одну бы не наиграл на ней, — признался Чимин, чем удивил альфу.       — Здесь ничего сложного, — Юнги вертел гармошку в руке и задумчиво смотрел на неё. — Было бы желание, а научиться можно всегда.       — Так научи меня? — озарившись идеей, попросил Чимин и медленно подошёл ближе. — Покажи как надо, расскажи, — наступал, словно хитрый лис буравил альфу взглядом.       — Ну…        Юнги неуверенно почесал затылок, поднял глаза на омегу и встретился с ним взглядом. В такой опасной близости, что с ума можно сойти. Он утонул в прекрасных омутах и растворился в них. Юнги с восхищением смотрел и от его красоты дар речи пропал.       — С таким учителем, может, что да и запомню, — всматриваясь в глаза напротив, Чимин схватил альфу за запястье. Второй же от прикосновения аж вздрогнул, опустил взгляд на запястье и прикусил нижнюю губу. — Пожалуйста, научи меня, — попросил нежным голосом, передвигаясь пальцами к гармошке. — Взамен проси всё, что пожелаешь.       — Хорошо, — смущённо ответил Юнги, сглатывая собравшийся в горле ком.       — Спасибо, Мин Юнги! — довольно произнёс Чимин и выхватил гармошку из чужих рук.       — Мне в радость помочь вам, молодой господин, — альфа склонил голову вниз, теребя низ сорочки. — Приходите в любое удобное вам время. Я всегда буду готов вас учить.       — Благодарю.       Чимин с довольной улыбкой повернулся в сторону скакунов, а сердце в груди трепетало словно бешенное. Омега не понимал, что с ним происходит, но одно осознавал точно, с этим альфой ему как-то спокойно и уютно. С Юнги и общение слаживается проще и одних зрительных контактов хватает, чтобы мурашки табунами бегали по телу. От мужа подобного омега никогда не ощущал.       — Как Хару? — после длительного молчания поинтересовался Чимин.       — С вашей лошадью всё хорошо. Она уже прошла проверку и готова пустить вас в седло. Желаете прокатиться?       — Не отказался бы, — согласительно произнёс Чимин и довольно улыбнулся.       — Тогда я приведу её для вас. Подождите недолго, — Юнги ещё раз поклонился и пошёл в сторону сарая.       Чимин смотрел ему в спину и прижимал гармошку к губам. Он вдохнул ощутимую нотку чужого мандаринового аромата и удовлетворённо прикрыл глаза.       Вскоре, альфа вернулся обратно к нему и привёл за собой оседланную лошадь. — Вот, ваша красавица.       — Ох, — довольно промычал Чимин и нежно погладил животное по шершавой мордочке. — Как ты? — спросил, заправляя ей прядку гривы на бок.       — Вам помочь залезть? — спросил Юнги, подходя ближе.       — Я попытаюсь справиться самостоятельно, — заверил Чимин и ухватился за седло. Он оттолкнулся от земли и перекинул ногу, седлая скакуна.       — Будьте аккуратны, — просил альфа, ступая следом за движущейся лошадью.       Чимин сидел совсем более-менее уверенно в седле. Дня него эта лошадь был впервый и не похожей на других. Но Хару с огромной покорностью относилась к хозяину, ступала медленно по полю и слушала каждое слово Пака. Юнги же постоянно был рядом, пристально следил за Чимином и за тем, как тот грациозно держался на коне. Он с восхищением смотрел на омегу и наслаждался его красотой. Пусть тот и волновался, но старался не показывать этого и отвлекал альфу различными вопросами.       Приятный аромат жасмина, которым обладал Чимин, обволакивал идущего рядом конюха. Он был чем-то прекрасным и блаженным, растекался в легких старшего. Альфа то и дело вдыхал его, носом улавливал каждый тянущийся шлейф и не мог насытиться. До чего же был прекрасный этот Чимин со всех ракурсов и каждой частичкой души.       Юнги хотелось с ума сойти.       Дядя же ругал его за не нужные чувства, просил и настойчиво требовал не смотреть в сторону омеги. С самого первого дня, заверяя в том, что тот занят и вовсе ему не ровня.       А что Юнги?       Альфа воспылал чувствами к недостижимой звезде, к той, которая сейчас грациозно восседала на коне и оживленно о чём-то рассказывала. Юнги слушал его, каждое слово улавливал, запоминал и будет прокручивать каждый день в своей памяти. Юнги упивался его бархатистым голосом, его красотой и ароматом.       Один такой день, а в сердце альфы сады расцветали, бабочки разлетались и запели птицы.       Юнги, готов день и ночь играть на этой гармошке, если бы это призывало к нему Чимина. Он безумно обрадовался тому, как омега попросил научить играть. Юнги предположить не мог, что такое возможно, принял за шутку, но в глубине души надеялся на реальность. Альфа хотел верить, что вот оно, Чимин и правда будет приходить к нему, чтобы услышать игру из его губ, чтобы насладиться новым звучанием и научиться. Юнги готов быть лучшим учителем для омеги, только бы он к нему пришёл хотябы один раз.       Погрянув в раздумия, альфа и не заметил, как Чимин его позвал. Он поднял мечтательный взгляд вверх и там омега как ангел улыбался ему и тянул руки.       — Помоги мне слезть, — попросил Чимин, хитро всматриваясь в глаза альфы. Пак и сам с лёгкостью бы с этим справился, но желание, хотя бы ещё раз, ощутить с этим альфой контакт повёл его на это.       — Конечно.       Юнги нежно обхватил Чимина за подмышки и стянул того из лошади. Младший ненароком оступился и прильнул к чужой груди телом, носом уткнувшись в чужую щеку. Их лица оказались так близко друг от друга, что отчётливо ощущались их горячее дыхание, чувствовались сплетённые ароматы жасмина и спелых мандаринов, а ещё слышались безостановочно стучащие сердца, которые в единственном ритме создавали собственную мелодию зарождающихся чувств. Юнги нежно приобнимал омегу за плечи и не желал, чтобы этот миг закончился. Так было приятно ощущать это тепло, исходящее от младшего, но всему наступал конец и это мгновение не было вечным.       — Что здесь происходит? — поинтересовался Намджун, который вальяжной походкой приближался к супругу, находящемуся в объятиях конюха.