За любовь платят слезами

      Омега начал приходить в себя и первое, что он ощутил это сырой, влажный воздух. Там, где он находился было достаточно прохладно, пахло грибком, гниющей древесиной, а ещё старым потёртым постельным бельём. Лиаму тяжело далось раскрыть глаза, ведь было ощущение, будто над ними свинцовые тучи нависли и сдерживали желание увидеть мир.       — Где это я? — сиплым голосом произнёс он и облизал пересохшие губы.       Перед его глазами предстала невзрачная, старая комната в которой были: напротив еле стоящий на ножках шкаф с оторванными дверцами; возле кровати с железным изголовьем по правую сторону табуретка, а слева одно единственное окно с забитыми досками вместо ставен.       Лиам поднялся с кровати и его слегка повело в сторону. Схватившись за влажную стену, омега выровнялся и нерешительной походкой направился к окну, чтобы предположить то, где он находился.       — Лес? — взволновано произнёс омега, видя ряды сосновых деревьев от которых сквозь доски доносился приятный хвойный запах. — Нужно выбираться отсюда, — прошептал сам себе, хотя совершенно не знал, что делать и куда бежать.       Лиам медленно подошёл к двери. Половицы под ногами скрипели и это изрядно напрягало. Омега медленно коснулся ручки и неуверенно потянул её.       — Открыто? — пусть он мало надеялся на это, но был удивлён, что комната оказалась не заперта.       Юный омега выглянул и увидел небольшой коридор с ещё одной комнатой напротив и дверью по левой стороне в конце. Там сквозь доски пробивался свет и это дало понять, что это выход на улицу. Лиам на цыпочках пробрался к двери, осматриваясь по сторонам и открыл её.       Маленькое чувство свободы подарило его сердцу надежду и, не обращая внимания ни на что, омега сорвался на бег. Он не смотрел то, куда держит путь, лишь бежал и не оглядывался.       — Стой! — услышал он до мурашек знакомый голос, но Лиам пытался не обращать на него внимание. — Я кому говорю остановись? — продолжал кричать вслед Джерон, догоняя споткнувшегося омегу. — Куда собрался то?       — Отпусти, пожалуйста, — просил Лиам, уворачиваясь от тяжёлой хватки герцога.       — Нет, милый. Я тебя не отпущу, — грозно, но ласково проговорил альфа, улыбаясь диким оскалом.       — Прошу, — более тихо прошептал Лиам, но его и слушать не стали.       Придерживая за плечи, Джерон уволакивал омегу обратно в домик и не обращал внимание на какие-либо просьбы со стороны Лиама. Он затолкнул юношу в ту же комнату, гневно захлопнув дверью. От этого показалось, что стены в моменте рассыпятся и накроют их. Омега отступал назад, с опаской смотря на разъярённое лицо альфы и его сердце колотилось в груди. Он боялся очень сильно и не знал какая участь ждала его.       Лиам оступился, ударившись о ножку кровати и повалился на ложе. Судорожно цепляясь за простыни, он отползал как можно дальше, пока альфа продолжал наступать на него. Джерон схватил его за ноги и потянул на себя, однако младший смог вывернуться из захвата одной из них и с размахом ударил того по лицу, поранив пряжкой на ботинке.       — Ох же ж тварь! — фыркнул Джерон, стирая тоненькую полоску крови из разодранной губы.       Видя, как омега вновь пытается сбежать, альфа схватил его за шиворот и снова бросил на кровать, нависая над ним сверху.       — Не надо! Прошу! — Лиам извивался под ним, с опаской смотря в злые глаза одичавшего зверя.       — Не бойся милый, — Джерон провёл ладонью по лицу омеги. — Я ничего тебе не сделаю. Всего лишь хочу наказать за твою вольность, — шипел он на ухо, поглаживая по волосам.       — Пусти! — бубнил Лиам, извиваясь под тяжестью чужого тела.       — Я предоставил тебе комфорт, тебе это не понравилось и ты решил сбежать. Так может тебе скованность понравится? — рявкнул, вытаскивая из-под подушки верёвки.       Джерон обхватил оба запястья Лиама и крепко, до ноющей боли, связал их вместе. Затем перекинул верёвку через изголовье кровати и зафиксировал руки омеги над его головой, привязывая конец к ножке кровати под матрасом.       — Надеюсь тебе так будет удобнее, милый, — произнёс он, напоследок целуя омегу в щёку.       — Ненавижу тебя! — фыркнул Лиам и плюнул альфе в лицо.       — Скоро приду, не скучай, дорогой, — заявил альфа и под возгласы омеги вышел из комнаты.       — Гори в аду, Чон Джерон! — прокричал Лиам, сдерживая слёзы.       После этого день тянулся безбожно долго. В комнате никто не появлялся, поясница начала затекать, а верёвка натирать запястья. Лиам извивался на кровати в попытке освободиться, но всё было бесполезным и лишь сильнее причиняло дискомфорт.       — Вот же ж! — фырчал Лиам. Он ещё продолжил вертеться, а после вздохнул, выбившись из сил. — Проклятье! — омега перевёл взгляд на окно, где на улице начало темнеть и невольно одинокая слеза скатилась к виску.       Так лёжа на кровати в совершенно неудобной позе, омеге вспомнились многие хорошие моменты вместе родными ему людьми. Он вспомнил родителей, которые всегда заботились о нём. Вспомнил Вэнса и то, как сильно он его любит. О нём Лиам размышлял больше всего. Думал о каждом проведённом мгновении и о том, что не был бы он в этом месте, то оказался бы дома в Англии. Счастливый готовился бы там к свадьбе, не зная никаких проблем.       Но почему все сложилось так? Почему он не там с любимым, а тут с ненавистным ему сердцу человеком?       Лиам не знал. Он лишь надеялся на то, что где-то там, жених его ищет и обязательно найдёт, как можно скорее. Он искренне желал утонуть в его объятия и услышать, что всё хорошо и его больше никто никогда не побеспокоит.       Ещё Лиам вспомнил Дживона — лучшего друга и откровенно не понимал того, почему он так поступил с ним. За что предал и ради чего обманул? Что такого пообещал ему Джерон, раз тот решился на такие жертвы?       Он не знал, но надеялся на то, что однажды сможет услышать ответ на эти вопросы.       С таким разнообразным роем мыслей омега и не заметил, когда заснул.

***

      Раздался противный скрип двери и она отворилась. Из коридора внутрь проскользнул шлейф света, который буквально ослепил омегу. Лиам сощурился, а после рассмотрел его — ненавистного альфу.       Джерон стоял в проёме с привычным оскалом на лице. Он жадно осматривал омегу перед собой, облизывался и медленно подходил ближе.       — Проснулся милый? — грубый баритон рыком прозвучал в ушах омеги. Альфа сел возле него на кровати и провёл ладонью по чужому бедру. — Я соскучился.       — Не трогай меня! — фыркнул Лиам и попытался отстраниться. Однако он чувствовал, что до сих прикован к кровати и у него не получается сделать какое-либо движение. — Что ты сделал? — напугано взвыл, устремляя ненавистный взгляд на альфу.       — Почему же мой милый ты так нервничаешь? Расслабься, — шептал Джерон, укладываясь рядом. Он блуждал ладонью по прикованному к кровати телу, носом зарывался в сгиб омежей шеи и целовал её, вдыхая дурманящий аромат. — Вкусно пахнет, — рокотал, а омега захлёбывался в слезах и безостановочно просил о прекращении пленения.       — Не надо, прошу! — рыдал, содрогаясь всем телом. — Пожалуйста, — отодвигался как мог, чувствуя куда опускались чужие ладони. — Нет! — взвыл он во весь голос, слыша треск разрывающейся ткани. После этого мир перед глазами погас и омега перестал ощущать, что-либо.

***

      — Нет! — прокричал Лиам, срываясь с кровати.       Омега судорожно дрожал и захлёбывался в слезах. Единственное, что дало хоть чуток успокоения так понимание того, что произошедшее оказалось лишь сном и его никто не трогал. Лиам забился на кровати в угол и долгое время не мог прийти в себя. Но стоило взглянуть на дверь, как она воистину была открыта и в проёме стоял Чон, который держал в руках поднос.       — Что-то неладное приснилось, милый? — поинтересоваться он и начал подходить ближе. Поднос альфа поставил на тумбочку и присел на угол кровати. — Тебе бы не помешало покушать, — с притворной любезностью произнёс он.       — Убирайся! — буркнул Лиам, недовольно смотря на альфу.       — Ну чего же ты? Не проголодался? Тут твоя любимая паста с грибами.       Джерон взял миску в одну руку, вилку в другую и начал набирать угощение для омеги. Он преподнёс еду к чужому рту, однако вместо покорности получил совсем противоположную реакцию.       — Я лучше умру с голоду, чем съем что-то из твоих рук! — крикнул Лиам и плечом опрокинул миску с блюдом.       На лице у альфы желваки заиграли от негодования. Он злым взглядом смотрел на пленника, а после хмыкнул и поднялся с места.       — Тогда сиди голодный! — произнёс он, забирая посуду, и вышел из комнаты.       Лиам снова остался один в темноте и тишине. Он слышал своё сердцебиение и то, как за окном ухали совы, а ещё вдалеке, выли волки. Ему было холодно, одиноко и страшно. Но страх вызывали ни дикие звери, а тварь, которая находилась за стеной. Омега не знал, какие мысли роились в голове Джерона и чего на самом деле он желал.       Ночь тянулась безбожно долго и Лиаму казалось, что ей не было конца. Он то и дело высматривал в оконных щелях солнечные лучи, ведь днём было не так страшно находиться в этом месте. Но когда они наконец-то появились, за ними и Джерон прибыл следом.       — Доброго утра, малыш, — довольным голосом произнёс он, вальяжной походкой проходя внутрь комнаты. В руках был снова поднос с едой и водой. — Ужинать отказался так может хоть позавтракаешь?       — Нет! — выпалил Лиам, отворачивая лицо в сторону.       — Ну чего же ты такой непослушный, а? — альфа схватил омегу за подбородок и повернул его лицом к себе. Долго, внимательно всматривался в красивые глаза, в которых искры от ненависти летали, и насмотреться не мог. — Я же хочу, чтобы ты был сыт.       — Ваша светлость, вы безмозглый или притворяетесь такими? Я сказал ещё вчера, что из ваших рук есть ничего не буду. Да и в целом, что за цирк вы устроили? Почему я здесь?       — Как много вопросов, милый, а покорности нет, — хмыкнул Джерон и засмеялся. — Хочешь знать на них ответы? — на это омега согласно кивнул. — Тогда ешь, что я тебе готовлю! В мои планы не входило отобрать у тебя жизнь!       — Тогда, что же входило в ваши планы? — На ответ альфа кивнул взглядом в тарелку, однако омега показал ему, что со связанными руками не может есть, поэтому Джерон поднялся и принялся развязывать ему руки.       — Выкинешь что-то, прибью! — рявкнул и принялся ждать, пока омега станет есть.       Лиам нехотя схватился за столовые приборы, брезгливо оглядел рис с омлетом и начал елозить вилкой по тарелке. Испепеляюще глядя в глаза напротив, он закинул в рот кусочек.       — Умница. Так бы сразу, — похвалил Джерон и погладил омегу по голове. Второй же недовольно шикнул и отстранился, не желая ощущать от него хоть какие-либо прикосновения.       — Я послушался и ем. Теперь ваша очередь открывать все карты. Какого беса вы меня сюда притащили? — спросил Лиам, нервно нарезая кусочек пищи.       — Во-первых, поговорить с тобой всё время не выходит нормально. Ты шугаешся меня при любом взгляде, да и этот, вечно правильный Вэнс, ошивается рядом. А во-вторых, у меня на тебя особенные планы и ты сделаешь так, как я скажу, — расхаживая по комнате, начал разъяснить альфа.       — Не увиливай дорогами. Говори прямо то, для чего привёз меня в это место! — рявкнул Лиам и откинул посуду в стену.       — Усмири свой пыл! — Джерон схватил омегу за волосы и приподнял его лицо за затылок. — Сейчас из города приедет мой человек и привезёт сюда священника, а ещё наряд для тебя. Ты оденешься, а после мы тихонько тут обвенчаемся и, счастливыми молодожёнами, вернёмся в Англию!       — Да я лучше умру, чем выйду за тебя замуж, тварь ты бессердечная! — крикнул в ответ Лиам, отталкивая альфу от себя. — И не мечтай о таком!       — Милый, — Чон снова притянул омегу к себе. — Здесь я диктую правила и ты будешь меня слушаться!       — Нет! — отрицал Лиам. — Убирайся прочь и оставь меня!       — Ещё немножко, милый, и мы будем супругами, — Джерон провёл ладонью по плечу младшего, а после пальцами обхватил лицо и направил его взгляд на себя. — Я буду о тебе заботиться, оберегать, а ты в ответ подаришь мне прекрасных наследников. Представь, они будут похожи на нас с тобой, такие же красивые. Ещё немножко подожди, священник скоро приедет, — он наклонился к омеге, чтобы поцеловать, однако тот увернулся. Губы альфы проскользили по щеке, а после он отстранился и направился к выходу из комнаты.       — И не мечтай обо мне! Я никогда твоим не был и не буду!       — Это мы ещё посмотрим.       — Ненавижу тебя! — рявкнул омега.       — И я тебя люблю, Лиам, — произнёс Джерон напоследок и вышел из комнаты, замыкая её на замок.       — Это просто безумие какое-то, — взвыл омега, опускаясь на пол.       Лиам уложил голову на согнутые в коленях ноги и начал горько плакать. Он не понимал то, почему человек может быть таким бессердечным и каким нужно быть безумцем, чтобы идти на такое. Джерон же прекрасно знал, что его не любят, но вопреки всему был готов идти на всё, чтобы обладать желанным. Для альфы чужие чувства не играли совсем никакой роли.       Джерон не возвращался долго. В комнате звенела тишина и лишь горький всхлип Лиама нарушал её. На улице, по-прежнему, было тихо и никаких признаков прибывших людей не замечалось. Омега просто надеялся, что этот мужчина пошутил над ним, что весь кошмар закончится и он вернётся к Вэнсу. Он надеялся на то, что любимый его найдёт и не отдаст в руки этого тирана.       Стоило Лиаму немного успокоиться, как снова раздался щелчок и открылась дверь. Он ещё сильнее поджался и с опаской посмотрел на проём. В нём сразу же показалась белая ткань наряда и Джерон вместе с ним.       — Я принёс для тебя свадебный наряд. Надеюсь он тебе понравится, — довольно произнёс он и уложил набор на кровать. — Надень его.       — Тварь! — крикнул Лиам и поднялся с пола. — Ненавижу! — он схватил изделие в руки и со всей силы начал разрывать одежду, желая, чтобы она вместе с этим альфой исчезла из его жизни.       — Хм, я предполагал, что так и будет, — на истерики омеги Джерон отреагировал спокойно, как ни в чём не бывало. — Ты думал, я идиот? Ты один порвал, сейчас принесу другой. И буду носить до тех пор, пока ты не оденешь!       — Я их все в клочья разорву! Ни один не надену и замуж за тебя не выйду!       — Порвёшь всё, будешь без одежды. Мне без разницы, но я тебе даю выбор!       Альфа вышел за вторым нарядом, который был так-же превращен в кучу тряпок, после и за третьим. Всех их ждала одна участь и когда он вернулся с последним, то зло прокричал:       — Надевай!       — Нет! — упрямился Лиам, а с его глаз скатывались горошины слёз. — Я не хочу, не буду!       — Либо надевай сам, либо это сделаю я! Хватит устраивать тут драму, меня это уже начало раздражать! — продолжал настаивать Джерон, пихая омеге в руки наряд. — Живо надевай и приведи себя в прилежный вид!       — Нет, — дрожащим голосом шептал Лиам и покачивал головой в стороны. Он сжимал белую ткань свадебного наряда и обливался слезами. — Нет, — повторял как мантру.       Джерон недовольно шикнул и подошёл к омеге в плотную. Он силой потянул рукав на рубашке у Лиама и тот тут же слетел вниз, обнажая нежное плечо омежьего тела.       — Не трогай меня! — дрожащим голосом крикнул омега. — Я сам, — сдался он, прижимая к обнажённой части тела наряд.       — Так бы и сразу! — буркнул Джерон. — Поторопись! Буду ждать тебя в коридоре!       В ответ ему лишь кивнули и альфа тут же скрылся за дверью.       Лиам с ненавистью смотрел на предложенное ему изделие. Красивый, изысканный наряд белого цвета был великолепный. Он весь расшитый гладью сверкал даже в этом мрачном месте и вызывал восторг, но не в глазах омеги. Глядя на него Лиам горько плакал, ему ничего не хотелось в этой жизни.       Он не знал куда деться, да и не было куда. Ему, казалось, что убежать от этого тирана не получится никогда, поэтому обессиленный омега медленно начал расстегивать пуговицы на порванной рубашке. Она с шорохом полетела на пол, а за ней следом и брюки, оставляя Лиама только в нижнем белье. Юный омега неуверенно начал одеваться в этот треклятый наряд, заправлять все слои ткани и после этого повернулся назад, заглядывая в облезшее зеркало шкафа.       — И почему ты такой красивый, Лиам? — спросил сам у себя и снова заплакал.       Он был бы лучше без привлекательной внешности, без статуса и всего этого, лишь бы не приходилось страдать от происходящего.       Лиам плакал безостановочно. Глаза были красными, слёзы жгли и вызывали зуд на веках. Он постоянно смахивал слезы, но успокоиться не получалось.       — Ещё долго? — раздался басистый годос по ту сторону двери и омега аж вздрогнул от испуга.       — Ещё немного, — заверял, пусть и вовсе не желал выходить из комнаты.       Омега вновь сел на пол, наплевав на то, измажется ли наряд, и продолжил плакать. Он рассматривал кучу из лоскутков и расстроено раскидывал их руками.       Не так он представлял свою свадьбу.       Он мечтал о Вэнсе, о красивом бракосочетании в церкви при свидетелях и родных. Хотел с альфой поехать в медовый месяц и родить ему детей. Но никак не желал выходить замуж через силу и за нелюбимого человека.       За что ему такое?       Юный омега не знал. Он, копаясь в лоскутках, отыскал удивительной красоты брошку. Она была в виде крыла ангела. Её камушки сверкали и переливались на солнце, а острый наконечник так и манил к себе.       — Красивая, — Лиам прошёлся пальцем по тонкой шпажке изделия, прокалывая подушечку об конец. — И такая острая, — довольно добавил, поворачивая изделие иголкой к запястью.       Отдалённо омеге послышался какой-то шум снаружи, но он даже не обращал на это внимание. Ему было всё равно на происходящие, жизнь утеряла смысл и какое-либо значение. Лиам лишь с наслаждением смотрел на то, как иголка броши скользила по коже, погружалась внутрь, а из раны тоненькими струйками сочилась кровь, опадая каплями на белоснежный свадебный наряд.       Жгучая боль расползалась по руке, а перед глазами начало всё расплываться. Омега поднял взгляд вверх, где открылась дверь и не смог обронить и слова. Он лишь плакал, пока перед его взором не предстал возлюбленный Вэнс.       — Лиам, что же ты делаешь? — взволнованно крикнул альфа, подбегая ближе к любимому. Он вытащил из чужой сцепленной руки брошку и сразу же отбросил её в сторону. — Ох, вот же, — бубнил он, обматывая рану тканью. — Потерпи немножко, — он встал, подхватил на руки Лиама и направился к выходу.       — Вэнс? — шептал омега, гладя альфу по лицу. — Это ты? Я сплю?       — Да, милый, это я, — ответил, унося на руках свою любовь.

***

      Дочитав эту историю, Тэхён устало потёр переносицу. Он пробежался глазами ещё несколько страниц, но там ничего больше не было написано, а лишь пустые листы бумаги. Альфа отставил книгу в сторону и уложил голову на подушку, сдерживая подступившие слёзы. Он прикрыл рукой глаза и глубоко вздохнул.       Ненависть к Джерону, которая из года в год жила в сердце Тэхёна, снова вернулась, напомнила о прошедшем и болью отозвалась в груди. Снова было то чувство: дрожь во всем теле, сердце сжималось, а слезы хлынули безостановочным потоком, снова ночь перед глазами, а сейчас ещё и представление о тех событиях, которые пережил юный папа. Этот кошмар продолжался и не прекращался.       Альфа снова зарёкся, что обязательно отомстит этому чудовищу и убережет от его рук своё сокровище — Чонгука. Чего бы ему это не стоило, защитит дорогих сердцу людей.       — Ты обязательно за всё заплатишь, Чон Джерон! — Тэхён зло рокотал в темноту, сжимая кулаки до кровавых потёков.       Всю ночь он боролся с собственным состоянием, душился в одиночестве слезами выплескивал эмоции наружу. Это место было пустым, но именно оно укрыло альфу от внешнего мира, дало возможность высказаться и сбросить частичку душевного груза.       И только на рассвете, когда мокрая роса осеяла траву прозрачными капельками воды, Тэхён прогулялся по старому знакомому саду, отведал любимое дерево, а после этого вернулся домой.

***

      Чонгук после длинного, тяжёлого дня вернулся обратно в покои. Все дела шли коту под хвост, за что бы он не брался. Не успокаивали его ни книги, ни вышивание.       Омега с самой ночи и до заката пыхтел и на всех злился. Весь его день прошёл над размышлениями о том, почему альфа не пришёл ночью.       — Он же обещал! — твердил себе каждый раз, обижаясь на Тэхёна.       В этот раз пострадал и Чанбин, который заявился с желанием вместе пообедать.       Чонгук сразу же спровадил его обратно, не желая хоть как-то контактировать с этим мужчиной. За этого он получил ругань от отца, но после его отпустили отдыхать и больше не трогали.       Оставшийся день Чонгук изводил себя различными мыслями, которые как назойливые мухи вертелись в его голове и никак не мог успокоиться.       — Сумасшествие какое-то! — бурчал на себя, за очередную мысль об альфе. И так до самого вечера.       А когда солнце уплыло за горизонт, ему набрали прекрасную ароматную ванну и там омега пожелал хоть немного расслабиться, забыться и отдохнуть.       Стоя на краю бортика, Чонгук сбросил с себя атласный халатик и погрузился в горячую, ласкающую тело воду.       — Как хорошо, — промычал он, прикрывая глаза.       Он всех спровадил из купальни и стал наслаждаться тишиной, но в какой-то момент услышал, как кувшин стукнул о бортик.       — Я же просил всех, оставить меня одного, — нервно произнёс он.       — Ты уверен, что желаешь этого? — раздался позади голос от которого у омеги пальцы на ногах поджались.       — Тэхён? — спросил Чонгук, поворачивая голову к возлюбленному. — Ты что здесь делаешь?       — К тебе пришёл, — ответил Тэхён, носом тычась в шею возлюбленного. — Мне уйти?       — Сегодня пришёл, а где вчера был? — фыркнул Чонгук, демонстративно дуя губы. — Я так-то ждал!       — Прости, малыш, — извинялся Тэхён, целуя омегу в шею.       Чонгук от такого действия весь вздрагивал. Было очень приятно чувствовать любимого альфу рядом и хотелось утонуть в его объятиях.       — Я думал ты больше не придёшь, — наивно признался Чонгук.       — Милый, я люблю тебя. Как бы я посмел такое сделать? Прости, — продолжал извиняться альфа. — Я правда хотел к тебе, но не вышло.       — И где ты был?       — Я нашёл для нас одно красивое место. Хотел бы однажды провести там с тобой время, — увильнул от ответа Тэхён, нервно покусывая губы.       — Этим прощение не заработаешь! — буркнул Чонгук.       — А чего ты желаешь? Я всё для тебя сделаю, — заверял Тэхён, поворачивая любимого лицом к себе.       — Мм, — нервничал Чонгук, не зная как озвучить нескромное желание. Вместо ответа он потянулся к альфе за поцелуем, взглядом давая всё понять.       — Ладно, — довольно произнёс Тэхён.       Он быстро избавился от одежды, оставляя её где-то на полу. После сразу же залез к Чонгуку в купальню и увлёк его в нежный поцелуй, который с каждым моментом всё сильнее перерастал в страстный.       — Люблю тебя, мой Чонгук, — вдохнув любимый аромат вишни, альфа прильнул к шее омеги, лаская её губами и языком. Он выцеловывал изгибы, руками скользил ниже и слушал блаженное мычание из уст возлюбленного.       Однако в какой-то момент раздался стук в дверь, скрип, а после послышался голос Дживона:       — Чонгук-и, ты спишь?