Roses are red, violets are blue. Can I be loved by you? / Розы красные, фиалки синие. Можешь ли ты полюбить меня?

      Радостное предвкушение буквально бурлит вокруг и невольно передается Галфу тоже.              Мью возвращается.       Мью возвращается к учебе: полноценно, на очную форму!       И теперь будет ходить в университет, они смогут там пересекаться, обедать в столовой или вместе прогуливать пары…       Ну, по крайней мере, Галф попробует его раз или два на это соблазнить, потому что понимает по горящим глазам: его хлебом не корми — дай наконец вернуться к полноценным занятиям.              В отличие от своего приятеля-оболтуса его Пи` — человек крайне ответственный и увлекающийся, и обучение — одна из его страстей.       Он любит раскапывать материалы, изучать сложные кейсы, штудировать зубодробительные учебники и монографии — и блестяще разбираться в предмете, который изучает.       Галф, который с математикой на “вы” и шепотом, может только искренне удивляться тому, какая светлая голова у его друга.              Друга.       Друга?              Да, они дружат: у них много общих тем для разговора и нет неловких пауз в беседах. Они часто проводят время вместе: или в магазинчике Мью, или выбираются погулять, или заваливаются к кому-то из них домой поиграть в приставку — вариантов же досуга куча.       Но при этом с того дня между ними тянется то самое пресловутое невидимое глазу, но так явно ощущаемое всеми другими органами напряжение.       Ожидание?       Предвкушение?              Как будто они оба занесли ногу над призрачной чертой, переход которой разделит жизнь на “до” и “после”.       И они оба почему-то боятся сделать этот шаг, присматриваясь друг к другу и надеясь на храбрость товарища              Но сейчас это несколько отошло на второй план, потому что отец Мью наконец восстановился после затяжной болезни и готов вернуться на работу — пусть даже и на неполный день. Поэтому его прилежный сын сейчас усердно готовит ему помощника: милого скромного соседского парня, которому нужна подработка на несколько часов в день, то есть это и есть тот самый идеальный вариант, который сильно не нагрузит Чончививата-старшего и даст ему время адаптироваться к труду.              Паренек ходит по всему магазину за Мью и старательно записывает все, что выдает ему опытный товарищ про то,              как надо менять воду в вазах       что добавлять, чтобы цветы дольше стояли       какая должна быть температура и влажность в помещении и в отделах       в каких секциях какие цветы       и — самое любимое — язык цветов              Да, стажер получает по наследству ту самую потрепанную тетрадь с записями, но при этом Мью все равно устраивает ему допрос с пристрастием, гоняя его по списку и имитируя вопросы клиентов, чтобы новый продавец попытался самостоятельно подобрать цветы под их потребности.              Галф с ехидным удовольствием наблюдает за таким въедливым Пи`: в этом есть весь Мью, перфекционист до мозга костей — и такого же совершенства требует от других.       Но он такой один…       Уникальный.       Неповторимый.       Самый-самый для Галфа.              — Эй, господин учитель! — он все-таки решает прервать мини-экзамен, потому что ему становится жаль бедного паренька, у которого уже явно мозг вскипает. — Как насчет перерыва, чтобы отдохнуть? Я тут нам перекусить принес.              Галф соблазняюще шелестит бумажными пакетами со свежей выпечкой и чаем — и перед таким искушением никто не может устоять. Соседский мальчик забирает свою часть и идет чилить за прилавок, потому что не хочет отвлекаться от записей, а парни выходят на улицу, чтобы расслабиться за столиком снаружи в тени деревьев.              — Ты совсем его загонял, — невнятно, потому что уж очень вкусный круассан с сыром и ветчиной.              — Ничего страшного: через пару дней привыкнет и сам все запомнит, — его Пи` вроде доволен, потому что почти что мурчит от удовольствия, потягивая прохладный лимонный чай.              — Вот ты постоянно подбираешь клиентам цветы… А какой твой любимый? Что бы ты выбрал?              — Ну… повод может же быть разным — и цветы тоже, — он улыбается такому интересу младшего.              — Ну а все-таки? — Галф продолжает настаивать. — Вот если бы нужно выбрать самый-самый цветок для самого-самого человека?              — Самый-самый? — Мью задумчиво прикусывает кончик пластиковой соломинки для напитка. — Тогда я выберу подсолнух.              — Почему? — младший реально ожидал услышать какое-то супер-редкое название, которое нужно было бы гуглить, чтобы вообще понять, о чем тут речь.              — Потому что подсолнух обозначает гордость, но также преклонение. «Ты — чудо!», «Я никогда не встречал такого, как ты», «Я горжусь тем, что ты со мной». Это — символ солнца для всех, яркого, теплого, жизненно необходимого. Без которого ты просто не сможешь.              Галф на минуту затихает, переваривая услышанную информацию, чтобы потом задать самый важный вопрос на сегодня:              — Мью, у меня через неделю День рождения...              — О, правда? Как хорошо, что ты предупредил заранее — можем спланировать что-то интересное в этот день. Что ты хочешь? В парк развлечений? На концерт? В клуб? — он явно воодушевлен предстоящим событием.              — Ты подаришь мне подсолнух?              Лимонный чай прекрасно освежает в жару, но только в том случае, если ты его пьешь из стакана со льдом, а не с горячих губ твоего товарища, который устал топтаться на той самой невидимой черте и сделал первый шаг, притягивая тебя к себе, усаживая на колени и целуя так, что у вас не остается никаких шансов быть просто друзьями.              Потому что слишком сладко отдаваться во власть требовательных рук, что нежно и крепко сжимают тебя в объятиях.       Потому что слишком ярко светит твое персональное солнце по имени Мью, разжигая своей энергией твое сердце еще сильнее.       Потому что ты хочешь навсегда стать для него самым-самым и получить окончательный утвердительный ответ на так и не заданный вопрос:              Roses are red, violets are blue.       Can I be loved by you?