Эксперимент, как его ни назови (An Experiment By Any Other Name)

Джону следовало бы привыкнуть находить неожиданные вещи на кухонном столе. Это профессиональный риск — жить с Шерлоком Холмсом. Он уже привык к отрубленным головам в холодильнике, глазным яблокам в микроволновке и токсичным химикатам на подставке сушилки, но это совсем другое. Менее опасно, да, но больше... сбивает с толку. На столе отсутствует обычный беспорядок из экспериментов Шерлока. На их месте — одинокая роза. Правда, в мензурке вместо вазы, но все же. И это кажется почти заурядным, что необычно для 221Б. Роза — великолепный оттенок оранжевого, цвет восхода солнца или пламени, полыхающего в камине. Джон проводит пальцами по только начинающим раскрываться лепесткам. Присматриваясь, он видит множество незначительных вариаций оттенка, начиная от глубокого красноватого на кончиках лепестков до медово-золотого центра, как будто сам цветок — мерцающее пламя. Это необычно — он не может вспомнить, когда в последний раз видел оранжевую розу, но цвет почему-то знакомый, успокаивающий. Это напоминает ему о танце огня в камине поздними зимними ночами, о том, как он сидит в кресле и делает вид, что читает, наблюдая за Шерлоком, играющим на скрипке навязчивую мелодию. Вместо розы он видит Шерлока, окутанного отсветом полуночного Лондона за окном — слабый свет уличных фонарей и мерцающий огонь погружают его в драматические тени, ткань рубашки натягивается на лопатках, когда они поднимаются и опускаются во время движения смычка по струнам. Джон улыбается и вздрагивает, услышав, как открывается дверь в спальню Шерлока. Он начинает готовить завтрак, в то время как мужчина, о котором идет речь, заходит в комнату, еле передвигая ноги, халат сбит набок, темные кудри в умышленном беспорядке. Господи, как это возможно, чтобы кто-то выглядел так великолепно, только что встав с кровати? Джон слегка встряхивает головой, прочищая мозги, и поворачивается, ища что-то в шкафах. — Чай? — спрашивает Шерлок вместо приветствия. — На столе, — говорит Джон, кивая на чайник. Пока они едят, Шерлок непривычно молчалив, и Джон прочитывает газету вплоть до развлекательного раздела, прежде чем чувствует, что должен нарушить молчание. — Шерлок, что это за роза? — О. Это... — Шерлок бросает взгляд на цветок и замолкает. — Это что, эксперимент? Следует небольшая пауза, прежде чем Шерлок отвечает: — В некотором смысле. Джон с подозрением смотрит на жидкость в мензурке. Она прозрачная и выглядит достаточно безобидно, но никто не знает, какие химикаты Шерлок держит в квартире. — Что ты туда налил? — спрашивает Джон. — Успокойся, Джон, это всего лишь вода, — говорит Шерлок. — Растениям нужна вода, чтобы поддерживать в них жизнь, хотя, конечно, более эффективный способ сделать это — оставить нетронутой корневую систему, но по какой-то причине общество диктует нам, что нужно отрывать цветы от земли и приговаривает их к короткой, хоть и внешне красивой жизни. — Ладно, тогда для чего все это? — закатывает глаза Джон. — Посмотреть, как долго она проживет? Это не похоже на эксперимент, ведь так? Шерлок бросает на Джона взгляд, но, отвечая, смотрит на цветок, что стоит между ними: — Это скорее социальный эксперимент. Или, если ты хочешь уточнений, то можешь называть это — «Анализ влияния символизма на межличностные отношения». Джон открывает и закрывает рот, не уверенный, как на это реагировать. Шерлок достает телефон и снова замолкает, но мозг Джона отказывается следовать его примеру. Слишком много мыслей сейчас крутится в его голове, и он хочет, чтобы они просто заткнулись все к чертовой матери. Что имеет в виду Шерлок под «социальным экспериментом»? Насколько известно Джону, розы символизируют две вещи: симпатию и романтику. Кто-то умер? Нет, не в этом дело. Люди, конечно, всегда умирают, но те, о ком они слышали в последнее время, лежат в морге, и Шерлок был бы на седьмом небе от счастья по поводу интересных тел, а не покупал бы для них цветы. А романтика? То дело с контрабандистами наркотиков, использовавших наплыв роз перед днем святого Валентина для импорта кокаина, но Шерлок едва оценил его на «четверку» и раскрыл, прежде чем Лестрейд проверил половину улик. Кроме того, не было никакой причины приносить розы домой после того, как дело закрыто... если только он не проверяет их на остаточные следы от наркотиков. Джон задается вопросом, не следует ли ему последить за «опасными ночами», но отмахивается от этой мысли. Шерлок назвал это «социальным экспериментом», но это порождает вопросов больше, чем ответов. При чем тут накачанные наркотиками цветы и... как он там выразился — «влияние символизма на межличностные отношения»? Неужели Шерлок спрашивает...? Джон чувствует, как в нем вспыхивает дремлющая искра надежды, но тут же подавляет ее. Нет. Перестань давать себе ложную надежду. Шерлоку не нужны отношения. Кроме того, он просто оставил ее на столе. Это не то же самое, как если бы он ее подарил. Ты просто живешь здесь. Но, может быть... Заткнись, перестань! Просто... остановись. — Джон? — голос Шерлока прорывается сквозь его внутренний конфликт, и Джон понимает, что Шерлок уже несколько минут пытается привлечь его внимание. Как долго он пялился на этот цветок, споря со своим разумом о том, есть или нет у мужчины, принесшего розу, чувства к нему? Он поворачивается, чтобы ответить, и ощущает, как к лицу приливает жар. — Да, извини. Что ты говорил? — спрашивает Джон, заставляя свое лицо принять, как он надеется, нейтральное выражение. — Я спросил: «Какие у тебя на сегодня планы»? — повторяет Шерлок. — У меня смена в хирургии. Один из их врачей в отпуске, — говорит Джон, начиная убирать со стола. — Молли ждет нас в лаборатории, — хмурится Шерлок. — Ей привезли несколько новых тел, которые она обещала нам показать. — Ну, я должен идти на работу. Уверен, ты разберешься со своими экспериментами — и социальными, и другими — без меня. — Ты не говорил, что снова там работаешь, — произносит Шерлок. — Говорил. Я даже написал расписание в календаре — знал, что ты удалишь эту информацию. — В каком календаре? — На холодильнике, — говорит Джон, кивая в сторону календаря и складывая посуду в раковину. — Но, Джон... — Шерлок, мне скоро надо уходить, иначе я опоздаю. Просто съезди в Бартс и постарайся не свести Молли с ума. Увидимся вечером. Шерлок раздраженно вздыхает и идет к раковине, с тревожным грохотом роняя туда тарелки. — Прекрасно. Ты поздно вернешься? Я подумал, мы могли бы пойти к Анджело. — Извини, не могу, — говорит Джон, снимая пальто с крючка. — Я обещал Гарри встретиться с ней в этом месяце и сегодня вечером она как раз свободна. Я могу задержаться допоздна, так что не забудь что-нибудь съесть, ладно? В холодильнике осталось немного еды на вынос. Джон выбегает за дверь, и Шерлок считает его удаляющиеся шаги. Семнадцать ступенек, две лишние ступеньки перед входной дверью, щелчок, когда она закрывается, и затем тишина, просачивающаяся в квартиру каждый раз, когда Джон уходит. Шерлок поворачивается к холодильнику и замечает календарь, упомянутый Джоном. Конечно же, он видит знакомые неразборчивые каракули в ячейке на двадцать девятое января, гласящие: «9 утра — клиника». Он хмуро смотрит на оскорбительную бумагу, отрывает страницу и выбрасывает ее в мусорное ведро. Вряд ли Джону она понадобится — январь уже почти закончился. Значение оранжевой розы: Одно из значений — очарование. Когда вы от кого-то полностью без ума и совершенно околдованы кем-то, пошлите оранжевую розу. Смешение ассоциации желтой розы — дружба, с романтическим подтекстом красной розы привело к гораздо более тонкому, более интригующему значению — любовь, возникшая из дружбы.