Ведь у надежд всегда счастливый цвет

      На следующий день Рут уже знала, что Эмбер будет ждать её на том же месте, когда быстрым шагом выходила из своего дома на проспект. Так оно и было.       — Сегодня ты тоже покажешь мне волшебство? — широко улыбаясь, спросила Рут, вынырнув к Эмбер из потока прохожих.       — Нет, сегодня я хочу тебе кое-что подарить.       — Что же?       — Увидишь. Но сначала нам надо куда-нибудь сбежать от этой толпы, — Эмбер обвела улицу руками, — Есть идеи?       Рут покачала головой.       — Неважно, у меня идеи есть всегда, — добродушно ответила Эмбер, отстраняясь от стены и жестом приглашая Рут за собой в темноту коридора между домами.       В этот раз они никуда не спешили. Рут шла за Эмбер по безлюдной улочке, засыпая спутницу вопросами.       — Эмбер, ты что, каждый день делаешь что-то новое? Моя жизнь скучна до безумия: я наизусть выучила свой распорядок дня, сколько шагов от холодильника до кровати, а сколько от школьных дверей до автобусной остановки... да даже мысли, которые посещают меня в разные моменты в течение дня! Мне всегда казалось, что в школе мы не изучаем ничего нового, а повторяем одно и то же по кругу вот уже девять лет. Зачем нам вообще нужна школа? Как мне пригодятся знания математики, когда я буду обслуживать станок на заводе или сидеть дома с ребёнком?.. Тебе ещё не надоел мой монолог? Мне кажется, я ни разу в жизни не говорила ни с кем, кроме учителей и родителей. Эмбер! Теперь я не понимаю, как они все так живут... Как я так жила! Ой, — в этот момент Рут запнулась, потому что девочки остановились перед высокой чугунной оградой, украшенной какими-то шпилями и завитушками, — Я и не заметила, как мы сюда вышли, если честно... Разве такие места ещё существуют?       — Да, если ты веришь своим глазам, конечно, — с этими словами Эмбер ловко пролезла в промежуток между двумя гнутыми прутьями. Зачарованная Рут последовала её примеру, едва протиснувшись в отверстие из-за рюкзака за плечами.       Парк выглядел покинуто, уныло и немного пугающе. Рут следовала за Эмбер, косясь на кривые ветки мёртвых деревьев. В слабом свете какого-то отдаленного прожектора их силуэты сливались в диковинных чудовищ, кряхтящих и стонущих от каждого порыва ветра.       — Бедные деревья, — прервала Эмбер напряженное молчание, — они так давно не видели солнца, не чувствовали игру легкого ветерка в своей листве, не пили чистой дождевой воды....       — В какой-то степени я их понимаю, — тихо ответила Рут, — лучше бы они погибли вместе со всей зеленью на Земле, а не мучались тут: взаперти, в темноте и одиночестве, — уже громче добавила она.       Вдруг сквозь ветви деревьев показался тёплый огонёк. Эмбер сошла с дорожки и пошла по направлению к свету, Рут пошла за ней, чувствуя какое-то облегчение. Трава под их ногами рассыпалась в пыль от каждого шага, и девочка с какой-то заботой подумала о своем сквере: газон в нём получал хоть какую-то толику человеческого внимания.       Из чащи мёртвых деревьев девочки вышли на заасфальтированную просеку. По её краям стояли нетронутые временем чугунные фонари, а в пятне их неяркого желтоватого света — лавочки из того же материала. Эмбер присела на ближайшую, смахнув с неё толстый слой пыли, Рут же подошла к фонарю, коснулась его витиеватой ножки и задрала голову наверх. Там тускло и неровно горела лампочка, издавая при этом тихий треск.       — Здесь всё такое красивое, — сказала Рут, переводя взгляд с фонаря на лавку, ручки которой, судя по всему, изображали какое-то растение.       — Да, — отозвалась с лавки Эмбер и похлопала ладонью по сиденью около себя, — но у меня кое-что получше.       Рут обошла лавочку и присела рядом, в душе радуясь тому, что не ощущает холод металла через ткань комбинезона. В руках у Эмбер опять откуда-то взялся неизвестный Рут предмет.       — Ты ведь читаешь книги, да? — таинственно спросила Эмбер, поймав взгляд девочки.       — Да!.. То есть, нет. Больше нет, — замялась Рут, — я любила книги, пока они не забрали их после смерти дедушки вместе со... всем остальным, — объяснила она, заметно упав духом.       — Ничего страшного, думаю, тебе всё равно понравится! — подбодрила Рут Эмбер и протянула ей прозрачную пластинку с плоским, однако все равно пушистым одуванчиком.       — Что это? — прошептала Рут, бережно принимая подарок, — Оно похоже на маленькое....       — Солнышко, да, — продолжила за неё Эмбер. — Это одуванчик. Точнее, это закладка с одуванчиком внутри.       — Спасибо, Эмбер... — на большее растроганную Рут не хватило. Она вертела закладку в руках, рассматривая её. Вместе с прозрачной массой, в которой был заключён цветок, застыло словно и само время: одуванчик ярко желтел, выглядел живым, настоящим и не собирался вянуть, отцветать или терять краски. А вокруг него, внутри пластинки были хаотично рассыпаны не менее яркие жёлтые блестки, отбрасывающие во все стороны едва заметные блики. Рут зачарованно водила пальцем по гладкой поверхности закладки.       — Не за что, — просто ответила Эмбер, вставая с лавки, — Убери это в сумку и пойдём обратно, уже пора.       Обратно они шли молча. Сначала Рут никак не могла отвести взгляда от силуэтов сказочных чудищ, напоминающих ей о детстве, затем девочки вылезли из парка и направились в город. Одинокое кладбище деревьев оказалось со всех сторон зажато многоэтажками. Рут смотрела на выходящие на парк окна и не понимала, как можно жить рядом с таким местом и игнорировать его существование? Почему он избежал судьбы быть застроенным домами, так необходимыми в современном мире, однако остался покинутым и мёртвым местом? Затем Рут спохватилась и попыталась запомнить дорогу, но тёмные развилки сливались в одну, все повороты выглядели одинаково, и скоро она сдалась.       Эмбер осталась в тени домов, а Рут вышла на проспект и, поблагодарив её ещё раз за закладку, слилась с толпой, направившись домой.       За обедом она спросила маму, видела ли та когда-нибудь одуванчики. В ответ мама сказала Рут, чтобы она не говорила во время еды. Но той было всё равно — в её жизни теперь было два, нет, три солнышка: на дне рюкзака, в груди и внутри у Эмбер.       Вечером Рут положила закладку под подушку, и ей приснилось, что по всему городу сквозь асфальт пробились жёлтые цветы, а на небе вместо чёрного смога — огромный одуванчик, и Рут ходит босиком по мягкому жёлтому ковру и принимает горячий душ без воды.