Never Tell

Цубаки (камелия) — красный сорт этого цветка означает любовь, но так как он опадает целым соцветием, то его также связывают со смертью.

Лепестки превратились в плотные круги цубаки цвета алой крови, как глаза Ииды. Пока Шоджи позволял им пасть в его ладони, мысли в голове так и крутились вокруг бордовых радужек. Ему стало дурно, листики камелии почему-то поплыли наряду с полом. Шоджи начал заваливаться на бок, и он в итоге выхаркал целый фонтан цветов. Он впопыхах собрал их и уложил в туго набитую сумку. Движения его были неповоротливыми, вялыми. — Шоджи? От неожиданности он подпрыгнул и посмотрел наверх. Он даже не услышал, как Иида зашёл в учебную комнату. Обычно Иида был вполне заметным, а Шоджи — наблюдательным. Нынешнее же его состояние вызвало волну стыда, отчего он отвёл взгляд. — Выглядишь довольно измотанным, если можно так выразиться, — Иида шагнул к нему и поднял ладонь, чтобы пощупать ему лоб. Шоджи дрогнул, уворачиваясь. Чужое прикосновение, по безрадостному мнению самого Шоджи, могло сжечь его заживо. Иида прикусил губу, рука повисла безвольной тряпочкой. — Шоджи, прошу тебя, — Иида протянул свои руки с такой мольбой, написанной на лице, что у Шоджи разбилось сердце. — Если тебе нехорошо, если ты болен, то я искренне хочу помочь. Да, Шоджи был болен, но совсем по-другому. Ему было плохо от того, что он не мог выкорчевать ненужные эмоции из своего предательского сердца. Ему было плохо от того, как Иида сейчас смотрел на него не более, чем с чистым, невинным участием и добротой. Но это ни в коем случае не было его виной, и Шоджи помотал головой, проскочив мимо него. Он хотел побыть один, подальше от невыносимого мира вокруг. Иида лишь поджал губы, наблюдая за его побегом, пока не заметил яркое пятно на периферии. Он поднял обрывок красного лепестка со стула Шоджи, и его брови в недоумении сошлись на переносице. Лепесток… В сознании Ииды появилась девушка, которую они встретили ранее: в её волосах расцветали бутоны, сбрасывающие свои лепестки на землю. Внизу живота проявилось чувство крайнего беспокойства. Он просмотрел файлы в школьном архиве и даже обратился к главным сплетникам в поисках информации об этой ученице, но результат был нулевым. Он даже задал вопрос директору, который мог без запинки перечислить всех студентов, но её описание было ему незнакомо. Иида сжал клочок лепестка и задумчиво посмотрел в окно. Солнце садилось. Та ещё авантюра, конечно, но…

***

Тропа была пуста, когда Иида ступил на неё. Он прошёлся мимо куроюри, вертя головой туда-сюда. Было ещё светло, солнце было только на полпути за горизонтом. Теоретически, он сейчас не нарушал правила. Это была его единственная зацепка. Он встал посреди дорожки, оглядывая пространство вокруг. Кое-что привлекло внимание. Посреди чёрных лилий цвела багровая камелия. Иида поколебался, но решил подойти к ней. Никто в здравом уме не посадил бы одно-единственное растение в море других цветов. Как только он коснулся пальцами лепестков, цубаки сорвалась со стебля. Он нерешительно отошёл из-за неприятного холодка, пробежавшего вдоль позвоночника, а затем волосы на затылке встали дыбом от саданувшего ощущения опасности. Он был не один. Крутанувшись, он увидел ту самую девушку, что безмолвно наблюдала за ним. Поперёк её шеи проходила красная линия, глаза загораживала длинная чёлка, а на щеках — подсохшие дорожки слёз. — Ты… — Иида весь подобрался. — Ты что-то сделала с Шоджи, не так ли? Что ты натворила? — она молча смотрела на него, не двигаясь, не говоря ни слова. Осторожность Ииды сменилась раздражением. — Он сильно страдает! — Иида обвинительно ткнул в неё пальцем. — Он постоянно уставший и, как мне кажется, встревожен. Это сказывается на его здоровье и учёбе! Пожалуйста, он прекрасный человек; у тебя не должно быть какого-то пагубного желания намеренно вредить ему. — Его страдания, — прошептала она, но прислушивающийся Иида её, несомненно, расслышал, — на его же совести. — Ах ты! — зарычал Иида, грозно двинувшись на неё. — Да как ты смеешь-, — но тут она абсолютно незаметно проскользнула к нему и приложила ладошку к его груди. Он замер, держа руки по швам. — О, — прошелестел её голос, и Иида распознал в нём нотки неподдельной грусти, — какая… досада, — её ледяная рука опала. Иида нахмурился: — О чём ты? — Такая досада, — повторила она, — а он ещё и умрёт скоро. У Ииды кровь в жилах застыла, но прежде, чем он успел как-то отреагировать, кипа знакомых бинтов врезалась в девочку. Её силуэт вновь растворился в воздухе, и на её месте приземлился Айзава. Сматывая ленты, он поднял голову, впившись горящими пурпуром глазами в Ииду. — С кем ещё она контактировала? — требовательно спросил Айзава, и Иида по инерции вытянулся по стойке смирно. — Шо… с Шоджи-, — начал он. — Найди его, — Айзава обернул ленты вокруг себя и просканировал местность. — Сейчас же! Иида, не подвергая сомнению авторитет сэнсэя, развернулся на пятках и побежал на предельной скорости своих двигателей. Общежитие. Шоджи должен быть в общежитии, так ведь?!