Не начинай

Прежде чем они аппарировали, Гарри хотел придумать глупую шутку о том, как это иронично — Герою Магической Британии напиваться в Малфой-мэноре, но у него не получилось… И это оказалось кстати. Особняк, куда их перенесла магия, был другим. Они остановились в небольшом, но светлом холле, и Гарри с любопытством огляделся. Ни обычных для таких зданий портретов предков, ни вычурной роскоши. Обстановка была простой, стильной и вместе с тем дорогой. — Не знал, что у тебя есть такой дом, — вырвалось у него прежде, чем он успел прикусить себе язык. — А ты интересовался мной, Поттер? — с деланным удивлением приподнял бровь Малфой. — Какая честь для скромного колдомедика… Или Аврорат под меня копает? — Не начинай, — скривился Гарри. — Мы собирались выпить, а если ты испортишь мне настроение такими подначками, то ничего не получится. — То есть пока ещё возможно испортить тебе настроение? — усмехнулся Малфой и кивнул на вешалку в углу. — Сбрасывай мантию, и пошли. Гарри не стал огрызаться снова, оставил мантию, где было сказано, и двинулся следом за Малфоем. Тот провёл его в маленькую — действительно маленькую и милую — гостиную, где тут же открыл бар и, не задумавшись, извлёк бутылку огневиски. Он разлил алкоголь на два бокала, в один кратким заклинанием бросил льда и повернулся к Гарри. — Хочешь прожечь мне спину взглядом? — уточнил он, подавая бокал. — Что?.. Нет! — Гарри поспешно взял бокал и принялся рассматривать льдинки. Он и сам не обратил внимания на то, что уставился слишком уж пристально. Мыслями он был далеко, всё ещё где-то с неродившейся шуткой. — Прости. — Эм?.. Простить? — Малфой сел напротив него в глубокое кресло, и Гарри почувствовал себя ещё неуютнее. Он медленно опустился на диван и вздохнул. — С тобой не всё в порядке, Поттер, — добавил Малфой мгновением позже. — Я не исповедник, но ради разнообразия могу тебя послушать. — Мне нечего рассказывать, — пожал плечами Гарри, не поднимая глаз. Он сделал первый глоток, подавив желание выглушить всё залпом. — Так-таки нечего?.. — Малфой словно допрашивал его, и когда Гарри всё же взглянул ему в лицо, то заметил, как тот щурится. Недоверчиво… и проницательно разом. Будто бы потихоньку читал его мысли. Вот только никакого вмешательства в собственный разум Гарри не ощутил. «Вряд ли ты хочешь знать, Малфой…» — он убил эту фразу до того, как она вырвалась в воздух, и вздохнул. — Как Рон отнёсся к тому, что ты бросил его сестрёнку? — внезапно спросил Малфой. — Р-рон? — Честно говоря, Гарри не рискнул поговорить с ним. Они не пересекались эти дни, и, наверное, следовало или пригласить его в паб, или хотя бы послать сову… Но Гарри всё время отвлекался. — Разве не с лучшим другом следует напиваться после того, как развалились планы на счастливую семейную жизнь с тремя детьми? — хмыкнул Малфой и округлил глаза. — Только не говори мне, что это я теперь твой лучший друг, я не перенесу. Гарри криво усмехнулся и сделал ещё глоток. Ему начинало казаться, что у Малфоя есть какая-то скрытая цель. Он даже перебрал в памяти все дела, которые были с ним связаны. Полностью оправданный, Малфой-младший даже не получил каких-то особых взысканий… Ему просто не должен был понадобиться сотрудник Аврората, который возится целыми днями с тёмными артефактами. Или зачем-то ему потребовался Герой Магической Британии? Гарри не был хорош в политике, этим обычно заведовала Гермиона. Он понятия не имел, на что способен повлиять в игре аристократических родов и Министерства. — Малфой, — сказал он, когда собраться с мыслями или вспомнить что-то важное не получилось. — Скажи, что тебе от меня нужно? Только будь честен. — Ты просишь о честности слизеринца?! — притворное удивление Малфоя заставило его нахмуриться. Малфой смерил его взглядом и продолжил уже серьёзнее: — Я ничего от тебя не хочу. Ты предложил выпить, я согласился. Или у тебя что-то с памятью? Я, кажется, когда-то уже говорил тебе — ты слишком много работаешь. Переутомление и стресс в итоге не доведут до добра. Сколько Бодроперцовых зелий в день ты употребляешь? — Три. — Вопрос прозвучал так внезапно, что Гарри сначала ответил, а потом уже осознал — Малфой продолжает подкалывать его. — Три, — зачем-то повторил Малфой и залпом прикончил свой бокал. — Так, ты действительно не в порядке, — и он взмахнул палочкой. От диагностических чар по коже словно пронеслись иголки. Очевидно, теперь Малфой использовал заклинание помощнее, чем тогда в баре. — Упадок сил, лёгкие признаки депрессии… — пробормотал он. — Поттер, ты обращался к колдомедикам или прописал себе зелья сам?.. — В последние дни… — начал Гарри, не в силах больше удерживать желание просто выговориться. — В последние дни я делал вид, что готовлюсь к свадьбе, Малфой. И мне было не до колдомедиков. И нет, я не говорил с Роном после того, как мы с Джинни расстались. А её мать так посмотрела на меня, будто бы мы незнакомы. Я… не знаю, что делать со своей жизнью теперь, потому что, как оказалось, у меня не осталось целей. И свадьба просто была самым простым достижимым результатом, как и работа — артефакт за артефактом… — он вздохнул. — Но я вишу в пустоте. И понятия не имею, что это значит. Он качнул головой и замолчал. Искать сочувствия в холодном лице Малфоя он не собирался, но когда всё же мельком взглянул в серебряные глаза, заметил там отголоски какого-то мягкого выражения, совсем не свойственного тому Малфою, которого он знал. Пауза затягивалась, и Гарри не знал, что сказать дальше, как вдруг Малфой заговорил сам: — Неудивительно, — на этот раз он не смеялся над ним. — Многие после всей этой свалки оказались лишёнными опоры. Так легко было ненавидеть кого-то долгие годы, всегда различая, где свои, а где чужие. Так просто было выстраивать свою жизнь с оглядкой на это. Но вот тёмный лорд мёртв, его свита посрамлена и рассеяна, наступило новое время… Но никто не понимает до конца, что с этим делать. — Звучит… правильно, — согласился Гарри, заинтригованный ходом его мыслей. — И что же… ты… тебе тоже сложно было понять?.. — Теперь уже нет, — но отчего-то Малфой на миг отвёл взгляд, а затем поднялся и вернулся к бару, чтобы снова наполнить бокал. Гарри посмотрел на медленно тающие льдинки, но не сделал глотка. — Колдомедицина даёт хорошую опору. Спасение жизней — как наркотик, не находишь?.. — Я никогда не чувствовал себя тем, кто спасает, — поморщился Гарри — тени прошлого по-прежнему причиняли боль. — Я был тем, из-за кого идут на смерть. — Забавно, как разнятся наши представления о тебе, — Малфой резко развернулся и отсалютовал ему бокалом. — Ты спас мне жизнь, и это объективный факт. Наверное, тогда я задумался, что это такое, как это ощущается?.. Или нет, я не думал ни о чём таком, — он засмеялся. — Так или иначе — работа помогает. Но моя мне кажется куда осмысленнее твоей, нет?.. — Мне нравятся артефакты, — возразил Гарри тихо. — Но ты привык видеть, что твои действия имеют значение, — поддел его Малфой. — Что ты имеешь значение. Но слава меркнет за буднями, и теперь… теперь ты кажешься себе пережитком прошлого. Как ты это называешь? — Никак, — дёрнул плечом Гарри. Он разозлился. Злость потекла по венам исподволь, сама собой, внезапно. Но он понимал, что она направлена отнюдь не на Малфоя. Тот удивительным образом был прав совершенно во всём. — Гермиона не говорила с тобой? — сменил тему Малфой так головокружительно быстро, что Гарри недоумённо хмыкнул. — Нет, — признался он. — Ты считаешь, мои друзья оплошали?.. Или что там за определение ты для них найдёшь?.. — Они перестали тебя понимать, — пожал плечами Малфой. — Но Гермиона разберётся. А вот Рон… он всё-таки должен быть ещё и братом. — Ещё и братом, — вздохнул Гарри. — Ладно, ты прав во всём. Я отдалился от друзей, остался в пустоте, не понимаю, что мне делать теперь, когда дело всей моей жизни закончено, — он встал и отошёл к окну. Там качали ветвями деревья. Золотая листва сыпалась каскадом. — Я хотел бы раствориться в работе, потому что это единственная осмысленная вещь в моей жалкой жизни. И я перебарщиваю с бодрящими зельями в будни и алкоголем по выходным. Он ждал насмешки. Чего угодно. Малфою было что-то нужно, и легко было предположить, что это… подтверждение — его школьный враг наконец пал жертвой собственных свершений. Малфой приблизился и опустил тёплую ладонь ему на плечо. — Гарри, — сказал он совсем тихо. — Это не конечная точка. Знаешь, чем ты всегда меня поражал?.. — М? — удивлённый уже этим «Гарри», он чуть повернулся к Малфою. — Чем? — Ты не собирался сдаваться. Даже смерти. Или начал именно с неё. Гарри не стал поспешно отрицать это. Он не стал напоминать Малфою, что выжил усилиями матери. Он… вообще ничего не смог сказать, только беспомощно смотрел ему в глаза. Но на душе отчего-то стало светлее и легче. *** Они продолжали говорить, прикончили не одну бутылку огневиски, и в какой-то миг мир перестал ощущаться пустым и тёмным. Гарри смеялся остроумным замечаниям Малфоя и в тот же момент с отстранённым удивлением думал, что за последний год давно не чувствовал себя так хорошо. Каким-то образом оказалось, что время уже — пять утра. Гарри поднялся с дивана, и комната закачалась из стороны в сторону. Он опёрся рукой о спинку, пережидая момент головокружения, но неяркие огни так и метались перед глазами, а в голове разливался звон. — Мне нужно… — сказал он, заметив, что Малфой внимательно смотрит на него. — Нужно… домой. — Аппарируешь — и тебя расщепит, — с видом знатока отозвался Малфой. — Пойдём, я покажу тебе гостевую спальню. Протрезвляющую настойку я тебе не дам. Останешься на ночь у меня, и точка. — Это ещё почему? — удивился Гарри. — Колдомедик — и не давать зелий! — алкоголь просил взбунтоваться, но тело уже не было на это способно. — Потому что, — безапелляционно заявил Малфой и подошёл к нему. У Гарри появилось подозрение, что он странным образом трезвее, но затуманенный огневиски мозг не мог предоставить доказательств. — Давай, обопрись — и идём. Гарри послушался, потому что ноги предательски подгибались, и очень скоро — он не заметил как — они оказались у входа в просторную гостевую спальню. Малфой помог ему раздеться до белья и уложил в постель. Гарри хотел сказать ему что-то благодарное, но… сон нагнал его раньше, словно накатил волной. Это даже походило на действие заклинания, но Гарри было не до подобных тонкостей. *** Он проснулся в десять. Открыл глаза и уставился на потолок, по которому танцевали солнечные пятна. На улице разгулялся ветер, порывы, проникавшие в приоткрытую створку окна, медленно поднимали и опускали трепещущую ткань штор, свежий воздух пах сыростью, будто ночью был дождь. Гарри смотрел на переменчивый рисунок света и тени и уговаривал себя выбраться из постели. Ограждённый одеялом, он чувствовал необыкновенный покой, и ему на самом деле не хотелось покидать уютную иллюзию безопасности. «Малфой, — вдруг вспомнил он. — Я у Малфоя». Окажись он в Норе или в квартире Гермионы, это не принесло бы настолько ошеломляющего бодрящего эффекта. Он мгновенно сел и огляделся. Его одежда — подозрительно чистая — была аккуратно сложена на стуле в углу. На тумбочке у постели ждал завтрак — наверняка на металлически поблёскивающую крышку, накрывающую тарелку, были наложены чары, чтобы сохранить еду аппетитно тёплой. Гарри бездумно поднял крышку, чтобы убедиться — классическая яичница с беконом, усыпанная свежей зеленью. Несколько ломтиков помидоров. Чай с бергамотом. Обычно похмелье не позволяло ему съесть ни кусочка, но то ли алкоголь у Малфоя был настолько хорош, что от него не случалось пагубных последствий, то ли сам Малфой что-то с ним сделал во сне, но от одного вида завтрака желудок свело голодом. Гарри принялся есть, размышляя, куда же подевался сам радушный хозяин. Ему было немного совестно, что он заставил Малфоя так постараться ради него, но, с другой стороны, он только укрепился в подозрении — тому что-то нужно. Не может же он оставаться бескорыстным?.. Прикончив еду, Гарри, не торопясь, прошёл в ванную, умылся, оделся… и наконец осознал, что подчёркнутая медлительность продиктована смутным стыдом. Он никогда прежде не напивался с Малфоем до такого состояния, чтобы не суметь отправиться домой. А ещё он не мог в точности вспомнить, о чём таком они говорили как раз перед тем, как он осознал, насколько сильно они засиделись. — Как самочувствие? — Малфой застыл в дверях, будто только и выжидал момента, когда Гарри споткнётся о собственные мысли. — Отлично, — отозвался он. — Твоими стараниями. — Пара простых заклинаний, — не стал отрицать Малфой. — Не налегай на Бодроперцовое. — М… — Гарри сощурил глаза. — Почему ты так… беспокоишься об этом? — Издержки профессии, — Малфой отвернулся. — Сегодня в «Пророке» уже не перетирают подробности твоей личной жизни. Похоже, все от этого устали. — Хотелось бы, чтобы это было так, — Гарри с сожалением оглянулся на постель. — Отчего ты… А, ладно, забудь. — Тебя заждались в Аврорате, — сказал Малфой. — Отправляйся. Но если вдруг захочешь снова выпить вместе… — и не договорил. Его голос будто чуть надломился, но Гарри не понимал причины. — Да… буду иметь в виду, — сказал он, на миг коснувшись чужого плеча. — Должен тебе услугу, Малфой, и не забуду об этом. — Не начинай, — сбросил тот его ладонь. — Ничего такого мне от тебя не нужно. На мгновение они встретились взглядами. И Гарри, так и не разгадав Малфоя, прошёл по коридору в холл, забрал мантию с вешалки и аппарировал в свой маленький, загромождённый ящиками с артефактами и кипами документов кабинет. На губах будто осталось послевкусие. Чудилось — от него что-то ускользнуло. Странно важное. И почему-то эта загадка показалась достаточным поводом, чтобы… жить дальше? Пустота, в которую он смотрелся с тоской сутки назад, растворилась. «Что у тебя за тайна, Малфой? Я отыщу ответ», — удовлетворённо подумал Гарри, прежде чем погрузиться в работу.