Пиньята с сюрпризом

Некоторое время ранее

Эрнест шел на кухню. На столе находилось несколько блистерных упаковок. Антидепрессин и транквизепам. После употребления таблеток ему всегда становилось лучше. Поэтому для банального поддержания жизни «на плаву» он их и принимал. Взяв в руки блистер, Цу Норд услышал голос из воспоминания: — Вы не забывайте принимать таблетки. Иначе могут возникнуть непоправимые последствия. Принимайте препараты в течение заданного срока — а потом запишитесь ко мне на приём! А затем: — Если почувствуете облегчение, то можете снизить дозу. Ясно. Но чувствовал ли Эрнест облегчение? Смог бы он — хоть сейчас — порадовать специалиста своим скорейшим выздоровлением? Такие раздумья ему хотелось избегать. Ведь раз за разом возвращаться к неприятной мысли никому не хочется. Эрнесту хочется жить нормально. Раз эти таблетки удержат его от ужасного существования, то он продолжит тратиться на лекарства и принимать их столько, сколько понадобится. Пальцы не успели положить таблетки в рот, как вдруг Цу Норд снова улетел куда-то в раздумья. Будто словил себя на чем-то. «А здоров ли я сейчас?» И на этой мысли он развернулся в сторону дверного проёма, открывающего вид на коридор и двери. За одной из тех дверей находился Саша. — Здоров ли я… — Тихим голосом произнёс тот. Практически никто не знает о его психологических-психических проблемах. Ему приходилось все держать в себе. К сожалению, для такого с виду порядочного и умного человека тоже свойственны проблемы и ошибки. Поэтому, сам того не замечая, Эрнест без осознания искал — во благо лишь себе — «ту самую», что излечит его «раны». Эгоистично. Но таковы механизмы людских мыслей. Понимание того, что за одной из дверей был Александр, успокаивало душу несчастного человека. «Да, полагаю, я уже почти здоров. Можно скоро отказываться от препаратов. Так, попробую уменьшить дозу, сейчас…» — Э, есть чай посёрбать? — Спросил Саша, напугав «соседа» своим неожиданным появлением. Таблеток он не заметил, так как Цу Норд резкими движениями спрятал лекарства в карманы. И ответил дорогому для себя человеку: — Э, да… Саша, дёрнув бровью, присутулился: — Всё нормально? — С обеспокоенностью задал вопрос рыжий. — Ты в последние дни сам не свой. Ты пил сегодня таблетки? Эрнест опешил. С широко раскрытыми от недопонимания глазами и ртом, он спросил: — Какие таблетки? — Ну, те, которые антидепрессин и еще какая-то фигня. Ты чего, забыл? Собеседник, растерянный, мееедленно покивал. — Эх, ё-моё. — Вздохнул Саша, схватившись руками за собственные локти. — А ну пей сейчас же, иначе спятишь окончательно! Ты ведь мне сам как-то говорил, что пьёшь таблетки — еще давно! — и вот, тебе легче. Да нифига не легче тебе: бледный, пассивный, грустный. — Какое тебе дело до моего лечения? — Да волнуюсь я! — Вырвался эмоциональный всплеск. — Понимаешь, волнуюсь, хочу, чтобы с тобой всё ок`ей было. Эрнесту стало слегка неловко от Сашиного откровения. Как и самому Александру. — В общем, — продолжил Быков, начав наматывать локоны на палец, — береги себя, прошу. Эдуардовича вся эта ситуация поражает. «Саша знает о таблетках? Когда это я стал меньше употреблять? Почему память словно стерта в некоторых местах?» Неужели, он вовсе не выздоравливает, а лишь становится более психологически-психически нестабильным? И будут ли ответы на его вопросы вообще? Эрнест много чего не понимал, не осознавал сейчас. «Что-то» уже запустилось в его голове. Какое-то побочное явление, а может, и запланированный процесс. Кто знает. Это всё в данный момент не имеет для него никакого значения. «Зачем нужна химия, если есть иной, более приятный, способ улучшить жизнь? Он — мое лекарство. Нет, не верно. Моя жизнь — ничто без него. Он — моё Солнце.» Цу Норд, не подозревая, в какую злую шутку заиграли его неясные мысли, сказал: — Спасибо, — приулыбнулся Цу Норд, — предлагаю поехать на дачу. Чтобы успокоиться, отдохнуть. Ты как? Хоть завтра выезжаем. — Э, я бы с радостью, но мне надо кое-что сделать. Не могу сказать точно. Прости. — Ну, Саш, давай. Нам будет очень здорово!

Настоящее время

Свет отразился от острия иглы. Золотая нить пронзила ушко серебряного предмета. Тоненькая верёвка разматывалась с катушки и всё дальше проходила через иглу. Когда Эрнест посчитал, что этого вполне достаточно, он зубами разорвал нить и затем два её конца завязал на прочный узел. Саша, бледный, безжизненно смотрел на недруга. Мышцы, контролировавшие веки, подвели Александра, ведь сейчас — даже будучи мёртвым — ему придётся смотреть своими вертикально суженными зрачками на то, что с ним будут делать. Янтарно-карие радужки посерели. Приготовив всё оборудование, Эрнест поудобнее расположил тело мертвеца на столе и стал оценивающе разглядывать его. Тусклый, но яркий свет подвала осветил серо-желтую кожу. Цу Норд взял иглу и хладнокровно вонзил её под кожу правого запястья. Над местом проникновения иглы кожа слегка побелела и еле заметно надулась. Из отверстия пассивно выступили капли тёмной крови. Часть золотой нити впитала в себя эту жидкость. Для того, чтобы нить с иглой могли вылезти из тела, Эрнесту пришлось натянуть мышечные и эпителиальные ткани таким образом, дабы игла смогла выдвинуться вверх. И у него это получилось. Он оставлял шов один за другим. Со временем нетронутых участков кожи становилось гораздо меньше. — Почему ты холодный? — Касаясь пальцев Саши, сказал Цу Норд. — Солнце так себя не ведёт. Эрнест выпрямился и, глядя зрачками разных радиусов, обнадежил мертвеца: — Но ничего страшного, сейчас мы всё исправим. И затем он продолжил наложение швов.

Некоторое время ранее

— Я прекратил пить таблетки. Меня полюбили именно тогда, когда я прекратил их принимать. Саша полюбил меня. Без таблеток. — Размышлял вслух Эрнест, глядя намертво замершими глазами в потолок. — Я должен. Прямо сейчас… ради Солнца. Только бог и небо знают, как этот человек докатился до такого. Больной на голову, он, уже одетый и ко всему готовый, схватил из-под кровати чемодан. Затем, какое-то время не решаясь, позвонил в такси. Машина вскоре подъехала к подъезду. — Вам куда? — В ХХХ ХХХХХ. И через ночные тени автомобиль, освещая фарами дорогу, двинулся по маршруту электронной карты. Прошло немало времени, полной глухой тишины. Молчали оба. Эрнест успел несколько раз вздремнуть, пока смотрел на быстро сменяющиеся силуэты единообразных черных лесов. Проваливался в сновидения Цу Норд надолго, а бодрствования длились не столь долгое время. Последний раз он проснулся и больше не засыпал тогда, когда почувствовал удар чемодана по ногам, что подскочил от крутого разворота автомобиля по каменистой дороге. — С Вас 1430 рублей. — Произнесла Алиса, голос из приложения. Таксист без комментариев протянул раскрытую ладонь, и в миг на ней оказались купюры. — Без сдачи. — Не оборачиваясь, произнёс Эрнест, пока делал шаги к своей даче; вскоре позади него послышался постепенно затихающий скрежет — это машина уезжала. Цу Норд открыл ворота, а его невероятное сознание охватывалось страшной идеей. Ведь именно здесь и сейчас он обустроит это место для свечения личного Солнца.

Настоящее время

Лицо Саши преобразилось от приподнятой слегка кожи. Александр словно стал другим человеком. Но лицо никому не было видно: ни Эрнесту, ни помещению. Его скрывал блеск золотых нитей, скрывающих и губы, и нос, лоб, и глаза. Чужое лицо, со множеством отверстий. Из которых торчали нити. — Теперь ты должен быть таким же прекрасным, как снаружи, — произнес он, фиксируя ближе к себе левую руку. Эрнест отодвинул десяток нитей, уходящих с обеих сторон из кожи, и приставил иглу к месту, где четко виднелась фиолетовая вена. Для того, чтобы нить с иглой смогли лучше проникнуть в вену, Эрнест стал «массировать» конечность. Когда тот достиг желаемого эффекта, игла стала погружаться внутрь. Подобные действия Цу Норд рассчитывал совершить практически с каждым сосудом, а то и с пучком мышцы. Из-за наложенных швов возникали трудности наблюдения за местоположением иглы внутри тела. Поэтому приходилось одними пальцами проталкивать иглу, а другими — отодвигать нити. И так не только на левой, но и на правой руке. И в остальных местах, где выступали или скрывались сосуды. Прошло немало времени. В итоге вышло не самое приятное зрелище для здорового человека. Руки «надулись» сильнее лица. Цу Норд перешёл к ногам. Закончив с конечностями, Эрнест приблизил своё лицо к месту, где произошло смертельное действие в сторону Саши и стал внимательно присматриваться… Он там коснулся каждым пальцем… Видимо, думал, как бы ему лучше зашить всё это уродство, ведь всё остальное он уже скрыл золотой «тканью» и сделал по-своему «идеальным». Каждый лоскуточек впитывал кровавые цвета как только погружался в плоть. Эрнест работал над брюшной зоной в оглушающей тишине, твёрдо застрявшей в его голове. Единственные звуки, которые издавались в помещении и при этом никак не привлекали внимание Цу Норда, напоминали царапание ногтей о кожу. Глухой скрежет о мягкую поверхность. Со стороны происходящее выглядело так, будто гигантских размеров куклу Вуду — Сашу — чинили после жестокой, беспощадной игры. Вся кожа этой «куклы» сверкала торчащим золотым покрывалом, а дыра в животе, показывающая кусок устрашающей анатомии мертвеца, нарушала идилию. Проходили секунды, минуты. Часы. Когда рану уже не было видно (её выдавало лишь огромное красное пятно на нитках), Эрнест перестал касаться Саши и просто на мгновенье взглянул на свои руки. Они не дрожали. А его ладони и пальцы сморщились от кровавой влаги. Цу Норд прильнул губами к влажной ладони, словно целуя солнечную кровь. Рот безумца слегка приоткрылся, растянулся в усмешке, язык слизал смазанную кровь. Железный привкус, такой сладкий, поманил кончик языка Цу Норда дальше, к пальцам. Фаланги, ногти, подушечки, каждый палец был облизан. Затем стал неторопливо уходить из подвала. Он, напоследок взглянув куда-то в сторону Александра, на прощание оставил после себя зловещий звук захлопнувшейся двери. Выхода нет. Заперто.

***

Два совершенно равнодушных человека. Они не понимали, что это вообще было. Эрнест прожигал взглядом своё отражение из ванного зеркала. Он, пока смотрел на себя, пытался понять, чего же не хватает ему, да и… что не так. Но ему удавалось понять ответ лишь на первый вопрос. Цу Норд приподнял край заляпанной кофты и взглянул на то самое место, где когда-то был синяк, оставленный Сашей на приёме у него. Недолго думая, Эрнест схватился за свой бок настолько, чтобы оставить там след. След не только от синяков. Но и от крови. Ведь он так и не отмыл кровь Саши со своих рук (лишь слегка капнул водой на ладони, чтобы свернувшаяся кровь могла вновь течь). Теперь на боку Цу Норда осталось напоминание о Быкове. Эрнесту полегчало, он был готов вот-вот заплакать: — Ты мне дал благословение! После этих слов он стал умываться Сашиной кровью. Ему стало гораздо лучше.

***

Шаг первый, второй и третий… Всё вокруг спокойно, как окрававленное выражение лица Эрнеста. Он возвращался в подвал со своими новыми идеями и целями. Одежда на нем осталась та же, в которой он издевался над Александром. С собой он ничего не нёс, поскольку весь материал, в котором он нуждался, остался наедине с Солнцем. Осталось несколько шагов до входа в таинственное и запретное пространство. Но. Что-то заставило этого человека остановиться. Очень резко. Убийца от увиденного вступил в невероятный внутренний конфликт. Он стоял с шокированным лицом. — Солнце, у нас были планы… Я даже и мысли не допускал, что кто-то мог бы нам помешать, — выдавил из себя Эрнест, стоя напротив подвала. Дверь была открыта.