Зубы мудрости

—Играем в «Президента». Двойки и красные тройки чисты… первый раунд начинаем с тройки пика.  Кайл был прирождённым дилером, но не таким, как Аксель. Его истинно еврейские инстинкты прекрасно гармонировали с карточным законом; он отлично разбирался в цифрах, обладал беспощадной жаждой соперничества и склонностью к предательству и хитрости. Порой я получал преимущество, играя в «Президента» благодаря своим быстрым рефлексам, но к тому времени, как я сел за стол на ящик и отодвинул от себя миску с едой, моё зрение настолько затуманилось, что я едва ли мог разглядеть тощую руку Кайла, которой он делил колоду на четыре равные части.  —Кенни! — позвал Стэн с дивана, не отрываясь от телефона. — Скажи мне что-нибудь, что угодно. Расскажи об одном из своих самых жутких кошмаров; я хочу поменять описание в Tinder’е.  Я покачнулся, теряя контроль над своим голосом.  —Ох, да пошёл ты, Стэнли. Кайл предпочёл ответить более поэтичным образом: —Я считаю… из всех новейших разработок в сфере коммуникации двадцать первого века… Tinder является для человечества наиболее пагубным.  —Во-первых, Картман… расслабься, Кенни всё время это для меня делает, — сказал Стэн имея океан, наполненный дипломатическим достоинством, и ни капли здравого смысла. — И, Кайл… пока у человечества есть ты, я думаю, всё будет хорошо.  —Не смей мне подмигивать! — выпалил Кайл в ответ. — Это лишь политическое не-решение проблемы, Стэн. Проблема в том, что ты всё ещё пользуешься им… прикинув возможность вступления в отношения с кем-то лишь поглядев на её удачную фотографию на протяжении трёх с половиной секунд, ты не построишь здоровых отношений, нам не для этого нужны такие массивные мозги и отделы в них, отвечающие за коммуникацию и социальную адаптацию. Если мы, как общество, начнём систематически занижать человеческую ценность, прогибаясь под недостижимые стандарты красоты… —Ты не мог бы… просто обозвать нас педиками и избавить от своего словарного поноса, Кайл? Я фыркнул, восхищаясь тем, как мой лучший друг палочкой накалывает темпура на кусочек батата.  Кайл приостановил свою речь, взглянув на моего блондинчика.  —Тебя это тоже касается. —Ты о чём? — Я сам не сообразил, как сказал это. — Он же идеален.  Кайл приподнял брови. —Вас обоих касается. —Да ладно, чувак, — сказал Стэн, собирая свои карты и начиная складывать их в опрятную колодку. — Tinder’ом пользуются не чтобы заводить семью и карапузов. Им пользуются ради секса.  —У меня есть для тебя сон! — сказал Кенни, поставив свою миску на пол и тоже взяв карты. — С прошлой недели, наверное. Я окружён непроглядной темнотой. Мой тело с головы до ног усеяно рыбацкими крючками, пронзающими кожу… чтобы вытащить хоть один, я должен содрать всю кожу со своей руки. И тут я осознаю, что должен принять безбожное решение… —…Я просто хочу ей отлизать.  Кенни усмехнулся и подтолкнул наверх очки. Стэн смеялся и клацал по экрану, набирая текст, однако Кайл выглядел так, будто ему даже просто находиться здесь было отвратительно.  —Тебя всё ещё пугают вагины, Кайл?  Он настолько быстро перевёл свой сверлящий взгляд на меня, что мне показалось, что он также сможет завести двигатель ещё до того, как я сяду в машину. —В последний раз, как я проверял, ты больше интересовался вафлями от Eggo, чем девчонками.  —Девственник высказался.  —Ах так?! И кого же ты трахаешь, житрест? —Лексус Саммерс, но не часто, — подставил меня Стэн, вбрасывая двойку, чтобы очистить поле, и в краткий момент бездействия начал осматривать собственную руку.  —Нет, я серьёзно.  —Это правда, чел, — сказал Стэн, наконец подставляя пару девяток. — Услышал это от проверенного источника.  Меня пнули по ноге. Я обернулся.  —Проверенный источник, — шепнул Кенни мне. Он был идеален. —Эй, да у меня на руках одна ссанина! У тебя есть девятка? Я б обменял на неё свою двойку.  —Никаких обменов в игре! — сердито воскликнул Кайл.  Я отвёл взгляд от острого бойкого клыка Кенни, чтобы взглянуть на кого-то более рыжего и более агрессивного.  —Отсоси мне.  —Звучит неубедительно, значит не стану.  —Так ты хотел? — Мы вдвоём постоянно подстрекали друг друга таким образом, Кайл и я.  У него была убедительная, яростная речь его матери, её большой нос, придающий лицу шарма и её безупречное зрение с пронзительным взглядом, и всё это никак не подходило его внешности, которая делала его подобным пугалу и доставшейся от отца.  —Если б мне дали выбор, отсосать кому-либо из этой комнаты, я бы сломал себе рёбра, отсосал бы сам себе, но потом обязательно бы уделил время тебе, — обратился я к Кенни. «Если бы мне дали выбор, отсосать кому-либо из этой комнаты…» — именно на такой мысли я себя поймал.  Стэн присвистнул, криво полу-улыбнувшись мне.  —Ага, я согласен с Эриком. Думаю, я бы отсосал Кенни ещё до того, как ломать свои рёбра.  —Серьёзно? —Блять, — Кенни выкинул пару дам и подтолкнул очки. —Я и в половину не так горяч, как вы все говорите. —Это потому, что ты не хочешь быть таковым, чувак, — сказал Стэн.  —В смысле? —Тебе надо зарегаться в Tinder’е, — торжественно посоветовал президент класса. — И снять грёбаный капюшон.  —Так вот как ты выиграл выборы, а, Марш? Заигрывал с одноклассниками в Tinder’е?  —Так вот как ты добился её? — голос Кайла прозвучал словно лёд, царапающий мою кожу; я не ожидал услышать его вновь, он давно притих. — Очаровал Лексус через переписку в Tinder’е? —Нет у меня сраного Tinder’а, — я был вынужден очистить поле и начать новый раунд с семёрки.  —Что ж… никакого очарования в их отношениях нет, исходя из того, что я слышал, — сказал Стэн.  Кайл вбросил валета и мне захотелось хорошенько надрать ему задницу. Откуда у него, блять, уже валет? У меня до сих пор были четвёрки. Игра продолжилась и на какое-то время все замолчали. Стэн закончил её тузом и россыпью чистых карт, за которые мы трое яростно боролись; я не был близко к победе, но, если бы мне удалось заставить кого-то — скажем, Кайла, — проебаться, мне бы удалось заполучить скромный титул. Быть «Мразью» в первом же раунде отстой. Я слегка прилёг верхней частью тела на стол, изучая свои карты. Кенни начал новый раунд с девятки. Я вбросил свою девятку, чтобы заставить Кайла пропустить ход.  —Серьёзно? — снова рявкнул он. —Что? — пробубнил Кенни, словно он не понимал. —Вы двое всё время так, тимитесь, попускаете меня и делите награду!  —Мы ничего не нарушаем.  —Конечно, Кенни…Какое совпадение, что ты точно знаешь, каких карт у него по одной! —Упс, — он усмехнулся и закатил глаза. — Кажись я подглядывал.  —Это просто стратегия, Кайл, — добавил Стэн с дивана.  —Знаю, знаю, но они постоянно так делают! У нас кончились парные карты. Я заблокировал Кайла тузом и завершил игру своей старой парой четвёрок — «Президент» — это именно тот тип развлечений, в котором вам нужно не только побеждать, но и немного попускать своего оппонента. Кайл осмотрел свои карты и выровнял колоду, готовясь к новому рангу.  Кенни толкнул меня коленом, перегибаясь через меня и опустошая свою тарелку, сгребая остатки темпура в мусорку. Я стянул его капюшон ещё до того, как успел принять такое решение, правда.  —Йо, — сказал он, выравниваясь и поднимая с пола ещё один контейнер. — Знаешь, что я слышал? Я слышал, что азиатская кухня, типа, для тебя будет очень даже ничего.  Это был такой бред, что я беспрекословно принял картонную коробочку с обвалянными в яйце макаронами и палочками для еды, которую он мне вручил, и начал есть.  —Чувааак, — вдруг промычал Стэн и протянул свой телефон Кайлу. С моего ракурса я мог увидеть лишь два знакомых силуэта, один из которых был оранжевым, а второй голубым. — Ты только взгляни на этот шикарный минет.  Просмотрев четыре секунды размытого видео, Кайл протянул руку к телефону и перемотал в начало.  —Ага, — наконец сказал он, вздыхая. — На твоём месте я бы не показывал видео кому попало.  —Чего? — спросил Стэн, пряча телефон. —Почему нет? Это был лучший отсос в моей жизни!  —МакКормик проделал всю работу, — добавил я.  —Нет, он хорош, чел… просто… — кажется, Кайл впервые в жизни не мог найти подходящих слов, а всё от смущения.  —Аксель сказал, что это сексуально, — сказал Стэн.  —Так и есть, — закончил Кайл.  Стэн пересмотрел видео.  —Ах, да, кажется, я понимаю, о чём вы. —Кто снимал?  —Друг Картмана.  Кайл выронил несколько карт из колоды, которую перемешивал.  —Кто-кто Картмана?.. —Друг. Аксель. Он только что мне отправил, — объяснил Стэн. — Эй, а почему он вообще ушёл? Мне казалось, он был в самом разгаре.  Кайл лишь помотал головой из стороны в сторону и продолжил возиться с картами.  —Я ни слова не понимаю.  —Он тот мексиканец из средней школы. Честно говоря, мне кажется, что тебе он бы понравился, чел.  —Колумбиец, — сказал Кенни. — Он колумбиец.  Пронизывающий взгляд Кайла устремился на меня. Глаза, зоркие и тёмные, как у его матери, медово-карие, как у его отца. У него не убыло ни черта, у Кайла. Мы могли бы спорить с ним ночь напролёт, как в старые добрые времена, но это всё равно бы не позволило мне забыть прошедшие несколько лет ада в одиночестве, без него. Предатель! Грязный жид!.. Стэн потянулся через стол за новой колодкой.  —Я уже запостил видео в Instagram, как никак.  Кенни фыркнул, подавившись своими палочками и тем, что он ими ел. Кайл простонал. Я действительно не понимал, почему они считают это чем-то сверхъестественным. Стэн осмотрелся и наконец выдавил из себя слова:  —Что? —Стэн, — начал Кайл, аккуратно беря себе карты, стараясь не помять их. — Ты не задумывался, что возможно именно поэтому Венди нуждается в таком количестве «перерывов»? Кайлу даже не пришлось показывать жестами кавычки, выделяя слова Тестабургер — его тона было достаточно.  Президент класса нахмурил свой президентский лоб.  —Я не понимаю, о чём ты. Венди мне сказала… —Нет, нет… — перебил его я. — Я не хочу слышать, что сказала эта сука. Мне достаточно её уничтоженного комплекса Богини, которым несёт от неё, стоит ей зайти в школу, просто потому что она неудачница.  —Если не одно, то другое, — согласился Кенни.  —Что… — начал Стэн, после чего повернул молящие глаза на своего лучшего друга. — Кайл!  —Что? —Ты так и позволишь им…? —Она твоя девушка. —Не могу поверить… ты согласен с ними! Все посмотрели на Кайла, но наш еврейчик едва ли поднял глаз с карт.  —Смотри, Стэн, если тебе правда важно моё мнение… Венди, очевидно, очень умна, и она часто принимает очень даже обоснованные решения… Он остановился, чтобы бросить строгий взгляд на меня и МакКормика.  —…И я могу уважать её взгляд на мир, но находиться с ней рядом мне не очень нравится. Стэн наконец поднялся и сел. —Это не имеет ничего общего с нашими отношениями… —Но на тебя это влияет, чел. Я знаю Венди также долго, как и ты, и сейчас у неё явно много проблем, требующих решения, — спокойно продолжил Кайл. — Что ей нужно в отношениях, так это… —Губка, которая впитает все её шизофренские теории. Закончив, Кайл осмотрел меня с головы до ног.  —И я не думаю, что это можно назвать здоровым.  —Ты действительно согласен с ними, — скандалистки сказал Стэн. —Она привыкла к тебе, поэтому будет и дальше возвращаться, но поверь мне, Стэн; у тебя в жизни достаточно цинизма, чтобы отказаться перенимать ещё и её в придачу.  —О, так дело в моём цинизме… — выплюнул Стэн в ответ. —Расслабься, чел, — посоветовал я. — Мы лишь хотим увидеть, как ты расцветаешь. Сейчас ты всего лишь саженец, когда она плющ. Если не будешь осторожен, она удушит тебя, пока вы оба будете тянуться к солнцу.  —Кайл? — молил он.  —Что? Это была самая правильная вещь из всех, которые я когда-либо слышал от Картмана.  —Стэн, — вмешался Кенни. — Слушай, это первое правило для би-любопытных мальчиков, только познающих мир: избавься от девушки детства.  —Би-любопытных…что? — А затем: — Кайл! Однако Кайл не сделал ничего, чтобы опровергнуть эту мысль. Или же — он ничего не сказал. Но я заметил, как он бросил маленькую ухмылку в сторону своего лучшего друга прежде, чем его возмущение переросло в молчание. Супер-лучшая-дружба между Кайлом и Стэном маячила перед моими глазами всю жизнь, но я до сих пор не понимал всех её тонкостей.  —Спасибо за неожиданное вмешательство, ребята, — наконец сказал он, хоть в голосе его всё ещё слышалась нотка обиды. — Я подумаю над этим.  —Хороший президент, — похвалил я. — Теперь мы можем начать раунд? Каков твой приказ, Стэн?  —Ладно, — согласился он, как-то слишком усердно рассматривая карты. — Но будьте осторожны, говнюки… У меня сегодня настроение в стиле Дональда Трампа.  —Йо… — вдруг сказал Кенни. — Можно включить Mac? Можно, пожалуйста, включить Miller Mac? Я больше не могу слышать эту… лифтовую музыку. —Это не лифтовая музыка, тупой ты педик… это ска. — инстинктивно выкрикнул я. — Блять, можно вытащить пацана из трейлерного парка, но трейлерный парк из пацана не вытащишь! —Да срать я хотел, чел, всё, что я знаю, так это то, что там блядские… блядские саксофоны…  —Господи, Кенни… это труба. Если бы я поставил в ряд все эти инструменты, ты бы не смог даже указать на духовую секцию. Пусть учишься ты и хорошо, музыкальный интеллект у тебя на уровне тростниковой жабы.  —Эрик… — Кайл перебил мою брань. — Вот, держи. Я обернулся, и заметил, что он засунул новую порцию в свою миленькую трубку. Скажем так, я, Эрик Картман, очень люблю получать подарки; и я не собирался отказываться от такого замечательного, пусть даже его дарил и предатель, грязный жид. Я забыл о разговоре и принял предложенную трубку, после чего стукнул себя по карманам, ища зажигалку.  —Зажигалку! — сказал я, ожидая получить от Кенни zippo. Её не последовало. — Что? Что с лицом?  —Чувак, — пробормотал Стэн. — Ты только что принижал его за желание послушать Mac Miller.  —Нет, я всего лишь сделал ему замечание за то, что он невежественный белый мусор, — формально поправил я. — Это было замечание. —Я знаю, что это было, — сказал Кенни, вставая и подходя к колонкам. — Это была чистая любовь… я знал, что ты по мне скучаешь. Трубы затихли, сменившиеся рэпом самого Diablo.  I‘ll just be like “fuck you, what you need?” You can’t get nothin’ from me… Ему так повезло, что наши с ребятами вкусы в музыки были не столь придирчивыми, и что он мог включать такое дерьмище на вечеринках.  —Когда я тебе сделаю замечание в ответ, — сказал он, возвращаясь на своё сиденье и протягивая мне zippo. — Это будет кошмар. Я посмотрел в его охотничьи глаза с минуту, затем поджог зажигалку.  —Как там твой приказ, Стэн? — напомнил Кайл.  У Стэна был настрой Дональда Трампа четыре долгих игры. Промах игры в «Президента» заключался в том, что стоило тебе стать президентом однажды, легко было оставаться на плаву до самого конца. К концу своего срока, Стэн успешно установил закон об особой передаче карт (то есть: законные карточные налоги), закон об обязанности быть открытым (буквально — игроки должны были играть без хитростей до самой своей последней карты — и закон этот приносил лишь хаос), и действительно гениальный закон о «ценовом дне» для начинающей карты каждого раунда; так что если ты был достаточно неудачлив и застрял в четвёрках да пятёрках, пока ценовое дно президента было кратно семи — бля, пиздец ты неудачник. Правила этой игры часто были настроены против самих же игроков (то есть: Крэйга, Клайда, Стотча, и т.д. и т.п.), так что после долгих лет игр против Южно-Парковских версий тупого и ещё тупее, я был рад наконец сыграть в «Президента» хорошо.  —Ладно, я устал драть вам задницы, — избавляясь от карт и разлёживаясь на диване. — У тебя достаточно ягодки для меня будет?  —Чего?  —Господи, Стэн, — рассмеялся я, игнорируя Кайла. — Ты так быстро забыл о своих писюшных тестах.  —Я полчаса проторчал в газовой камере, с чего бы мне резко начать беспокоиться о них сейчас? Иногда просто нужно сказать: ну нахуй.  —Ну нахуй, — согласился Кенни.  Я достал принадлежности для свёртывания, пока Кайл расставлял передо мной всё, что мне нравилось и ничего лишнего: упаковка Ecco бумаги XL, кофемолки Боба Марли размером с долларовую монетку и пакетик «свежей голубики» от Акселя.  —Ненавижу скручивать, — сказал Кайл.  —Ненавижу твои капризы. —Так много травы за раз. Ты не думал, что твой кхах-кашель как-то связан с этим? —Мы курим одну и ту же дрянь, Кайл.  —Да, разница в том, что я покупаю новую трубку раз в пару месяцев. Они гораздо более выгодные… —Не смей делать вид, будто дохера экономный! Сам только что признал, что сотни тратишь на Мэри Джейн. Неважно, что ты делаешь с ней после покупки, принцип остаётся: если хочешь урезать расходы, траву не покупаешь.  —Вот только расходы урезать можно, — сказал Кайл. — И разница, как ты сам сказал, сотни. —Деньги нихуя не стоят, — сказал я. — Кури джойнт, Кайл.  —Или Стэн может просто помочь мне набить бонг. —Ты можешь хоть секунду меня послушать? Ты меня не слушаешь, — сказал я, аккуратно обматывая бумагой фильтр, начиная сворачивать. — Со стеклом всё не так. Когда-нибудь приносил бонг в газовую камеру? Выглядит нелепо, разве нет? В том, чтобы передавать друг другу косяк есть социальный аспект, который невозможно достичь с трубками. Курить целый джойнт с мудилами настоящий ад… стоит тебе поджечь его, выйти не получится, пока он не догорит, понял? Трава лишь продолжит гореть, гореть, а те педики лишь продолжат болтать, болтать о своих пизделках до того момента, как ты захочешь уже поднести зажигалку к концу джойнта и закончить всё одним разом. Но… Но если передаёшь косяк до тех пор, пока от него ничего не останется, а потом думаешь «Блять, уже?», то это что-то особенное. Со стеклом такого не будет. Каждый раз, когда скручиваешь, рискуешь что пиздец, но также получаешь шанс на что-то другое, настолько замечательное. На что все уставились? — Я пробежал языком по зубам, возвращая в рот слюну.  —Я… согласен с тобой, — сказал Кайл. — Наверное.  Стэн сухо посмеялся.  —Невероятно, великая сила марихуаны, объединяющая врагов в потных ванных начиная с шестидесятых!  —Могу я поджечь? — прошептал Кенни мне в плечо?  —Я как раз хотел тебя спросить, — сказал я, несмотря ни на что протягивая свёрнутый косяк своего белобрысому другу.  Кенни взял его за фильтр так, как это делает каждый, кто нечасто скручивает — он не знал внутренности и внешности этой конструкции так, как их знал я, так что держал он косяк мягко, но отстранённо. Джойнты были прямо как люди; если палочки и стебли, точно как бумага тебе незнакомы, ты никогда не узнаешь, кто перед тобой, реально, и на что они способны. Иногда тебе нужно подержать бумагу в своих руках, потереть её между пальцев, пока кто-нибудь действительно не сломается, пока кто-нибудь не проколет свою кожу, лишь чтобы понимать, сколько для этого нужно приложить усилий. Конечно, для джойнтов такой ущерб был непоправим, но опыт — бесценен. —Выкручивать его необязательно, — сказал я, сам даже не заметив, как убого это вышло.  Он посмотрел на меня и одарил неловкой полу-улыбкой, потому что я даже не подумал — просто обратился к нему на его же деревенском диалекте, который и на английский-то похож не был.  Кенни щёлкнул зажигалкой — zippo словно приобрела новую жизнь, тут же поймав своим пламенем кусочек бумаги. Я увидел, как огонёк отразился в стёклах его очков, когда пламя стало пробираться вдоль корешка, съедая всю запасную бумагу.  —Это великолепно, чел, — сказал он, пока последние золотые искры тускло поблескивали в очках.  —Я укажу это в своём резюме, в графе «особые навыки».  Стэн словно вышел из транса, придумав что-то новенькое.  —Эй, Кайл… — Он повернулся с таким рёвом, что показалось, что с нами в гараже пароходный двигатель. —Будь добр, почитай для нас.  —Сделай что? — я был накурен и обрабатывал слова пиздец как долго, впрочем и будучи трезвым я соображением не отличался. —Ты занимаешься, типа, волонтёрством? Читаешь Тору?  —Нет…! — кашлянул Кайл. — Не дуй свой дым мне в лицо, Стэн!  —Наверное какая-нибудь библейская херня, — сказал я, стукнув Кенни по коленке в поиске поддержки. — Эй, что вы предпочитаете: мудрейшего короля Соломона под крэком, разрезающего младенца напополам, или нашего парнишку Моисея, познающего небесный мир, где бриллианты базарят по душам с ожившими растениями?  —Нет, Картман… Но МакКормик смеялся, так что я продолжал.  —Конкретно моя любимая история, так это та, где Моисей забрался на гору со своими бро, закурил восемь косяков и скинул вниз каменные скрижали…  —Завали ебало, жиртрест! — закричал Кайл.  —…«восемь косяков»!.. — бился в истерике от смеха на диване Стэн.  —И ты тоже? Стэн едва ли ответил ему, сдерживая смешки.  —То есть… ты должен признать, чел, у твоего этого мужика были…эх…довольно близкие отношения с тем кустом… —Я думаю, грёбаная… — я был под кайфом, меня трясло, но я всё ещё держался на плаву. — Как её? Девчонка Стэна… Венди! Да, именно Тестабургер рассказала мне о всей этой жирной символики в Библии, и по её логике там вообще не говорилось о чуваке по имени Иисус, а на его месте был здоровый такой гриб, от которого становится та-а-ак хорошо. —Ты умственно отсталый?! — хладнокровно спросил Кайл, а Кенни похвалил то, как я спародировал шепелявость Акселя. —Не-а, чел, я тоже слышал эту теорию. Она от того лингвиста… — сказал Стэн, не отрываясь от телефона. — Ему можно верить.  —Теория, которую ты слышал от Венди. —Да, и что?  —Так мы реально будем читать Тору?  —Нет, — ответил Стэн. — Кайл почитает нашу судьбу, погадает на таро, потому что Хэллоуин очень близко, а он очень хорошо это умеет… —Это я хорошо не умею, — вежливо ответил Кайл. —Стэн попросил меня научиться этому, вот я и начал. Все гадалки говорят, что начинающие всегда должны носить с собой карты, чтобы обменяться энергией с колодой. —Господи, — выругался я. — Ты решаешь поиметь контакта с потусторонними силами, и первый, кому ты об этом говоришь это Кайл Брофловски? Кайл вздохнул.  —Смотри, я тоже не до конца это понимаю… —Потому что ты хорош в картах! — объяснился Стэн.  —Стэн, ты, как обычно, запутался во всех этих меньшинствах, — сказал я. — Евреи считают карты, цыгане читают будущее. Оба бывали в концентрационных лагерях, но они всё же два абсолютно разных социальных слоя.  Кайл достал из сумки коробочку, немного большую, чем привычная игральная карточная колода.  —Спустя все эти годы, Эрик, я всё ещё поражён тем, какой ты воистину безумный гений, — Я завороженно наблюдал за тем, как карты расплываются, перескакивая из одной его руки в другую. — Видишь? Я даже не знаю, как тебе ответить… это оскорбление? Комплимент? Даже я не знаю… это оксюморон: самоуничтожение, которым так знаменит ты.  —На прошлой неделе мы полностью предсказали исход игры… — говорил Стэн.  —А, да? — спросил я, наконец передавая джойнт влево. — 27:9 в пользу противников? —Ну, — попятился назад Стэн. — Не счёт, однако то, как прошла игра, было очень похоже на то, что мы видели.  —В любом случае, нельзя так использовать таро, — сказал Кайл.  Я прыснул.  —Что ты, блять, делаешь, МакКормик?  —Ты… — запнулся он. — Ты постоянно так поступаешь, чувак… ты передаёшь мне его самым невозможным образом…  Ох. Я перевернул свою руку поудобнее, и он наконец принял джойнт.  —Ты в порядке?  —Э-э-э? — сказал он, выкуривая дым мне в лицо. Я вдохнул, принимая подарок. — Я в порядке. Помню, как ребята говорили о таро, но, кажется, Стэн забыл, что я здесь. —Точняк, — сказал я, кивая разгорающемуся пламени. Я мог бы пялиться на его зубы всю жизнь. Они вновь пропали, стоило ему закрыть рот, сжимая фильтр, но я продолжил смотреть.  —Я не собираюсь снова читать Венди, чувак, — говорил Кайл. — Придумай что-то другое.  —Я… Я правда не могу, — жалко ответил Стэн. — Наверное тебе стоит прочитать кого-то другого.  —Дай мне посмотреть! — сказал Кенни, потягавшись к картам своими жадными ручонками.  —Нет! — воскликнул Кайл, уворачиваясь от рук и захватив с собой колоду. — Никто кроме меня не должен касаться моих карт… иначе моя эмоциональная и духовная связь с ними будет разрушена.  Я прыснул.  —Духовная связь с карточками, — шепнул я на ухо МакКормику.  —Дай ему увидеть карту, малыш.  —Нет, Стэн, — настаивал он, передёрнувшись от столь мерзкого прозвища. — Ты попросил меня сделать это, и я сделаю хоть прямо сейчас, если смогу.  —А коробка тоже считается за духовную связь? — спросил я.  Кайл тут же подскочил, кабанчиком метнулся ко мне и выхватил коробок из моих рук.  —Я волнуюсь из-за того, что ты так возбудился из-за какой-то херни, которую нашёл на Весёленькие_Способы_Убить_Время.com. Ничего больше не находил там, Кайл? Что-нибудь, чтоб поразвлечь Шейлу…? Кайл выкрикнул что-то грубое в ответ, как меня пихнул локтем Кенни — я ответил им обоим:  —Да пошли вы! Я до… гм.  —Эй, — сказал Стэн. — Почитай Картмана.  —Нет! — мы с Кайлом ответили в один голос, синхронно.  —Ну же, пацаны, ну пожалуйста. Будет весело, — сказал Стэн. — Хочется же узнать будущее Картмана.  —Хочется ли?  —Что вам, ебланам, непонятно в том, что, — я решил воспользоваться движениями рук, чтобы отчётливей донести этим полудуркам свою мысль. — это говно не работает… —Ну же, гадай! — говорил Стэн, полностью игнорируя меня. — Может, будет интересно.  —Ладно, — поддался Кайл. — Но все шестнадцать карт я раскладывать не буду. Уже поздно, а нам завтра утром в школу… —Эй, да… вам, пацанам, не стоит нарушать комендантский час, — я старался звучать строго и убедительно, но не смог и заржал. — Вам уже наверняка пора домой.  —Да ладно, Картман, не будь сукой.  —Не зови меня сукой… —Что ж, давайте заключим сделку, — вмешался Кайл, весь такой из себя важный, хуй бумажный. — Я могу сделать простой трёх карточный расклад. Стэн гасит ебало, никто не зовёт тебя сукой; мы все живём долго и счастливо. Что скажешь?  Я поставил локти себе на колени и отказался от срача, ибо тогда они бы ушли раньше, оставив меня одного.  —Как скажешь.  Блеснули волшебные огоньки. Медово-карие глаза Кайла всё никак не выпускали меня из своего плена.  —Мне нужно твоё позволение увидеть твою судьбу, Картман.  —Ха! — гавкнул я. — Вот ржака. Хочешь сжидить мою духовную энергию, Кайл? Что ж, пока жидишь там себе, пососи мои духовные яйца… Ладно! Господи, да ты прям серьёзно взялся за это. Я позволяю тебе поработать своими еврейскими пальчиками и поворошить мою судьбу.  Кайл вздохнул.  —Видимо, это максимум того, что я от тебя получу, — и я вдруг осознал, что мы повзрослели, он и я.  Кайл начал аккуратно перемешивать длинные карты. Рука Кенни всё сильнее давила мне на спину. Я обернулся через плечо и посмотрел на него. —Я так замёрз, брат, — пробормотал он.  —Это потому, что здесь холодно, или из-за того, что ты накурен? —И то и то.  —Можешь прекратить меня трогать? —Не могу поднять руку, — он улыбнулся, обкуренно и медленно.  —А вот твоя ебучая нога работает на ‘ура’, — кивнул я в сторону его колена, снова бьющегося о моё.  —Хочешь, чтобы я прекратил? Я снова посмотрел на его клыки и даже начал понимать что-то из того, что было между Стэном и Кайлом, как наш местный цыган за три копейки вырвал меня из размышлений.  —Готов?  —Ага, — я отвернулся. — Давай покончим с этим.  —Первая карта олицетворяет твоё прошлое; вторая настоящее; а третья… —Дай угадаю: третья значит будущее?  Взгляд Кайла напрягся так сильно, что смог бы ворочать камни и я посмотрел ему в глаза с взаимной ненавистью.  —Твоё прошлое: Башня.  Я посмотрел на карту, лежащую передо мной. На ней была изображена сцена разрушения: башня на выступе скалы, пораженная молнией, два подброшенных вверх человека, падающих и разбивающихся насмерть. «Выглядит почти правильно», — подумал я. — «Может быть, ещё с пару человек в окнах». Я представил себе лица учителей из моей средней школы, пойманных с поличным, слишком заигравшихся, чтобы отделиться от обвинения во взятках другими взятками и обещаниями вести себя хорошо.  —Для тебя это хорошая карта, Эрик.   Я поднял глаза и мы с Кайлом соединились взглядами. На лице его отпечаталось привычное хладнокровное выражение — то, что он чаще всего носил разговаривая со мной — но в его глазах я заметил долю заботы и беспокойства, которое я привык видеть там, когда он давал советы Стэну по поводу его девушки или напоминал Кенни принять таблетки от мигрени.  —Башня олицетворяет войну; война с людьми вокруг тебя, но что более важно, война внутри тебя. Разрушение башни внезапно, жестоко, и часто… ослепляет. Но стоит всей лжи быть уничтоженной, что остаётся, так это бетонное основание из чистой правды. Эта карта, по своей сути, грубое пробуждение, — закончил он. Когда вторая карта упала на стол, я всеми силами начал следить за выражением лица Кайла — оно сказало бы мне больше, чем само значение карты. Я увидел, как он побледнел — но этот признак дискомфорта был мимолётным, и вскоре его лицо приняло всё то же типичное хладнокровное выражение. Тихий разговор Стэна и Кенни подошёл к концу. МакКормик замер рядом со мной. Я наконец посмотрел на карту.  —Твоё настоящее: Тройка Мечей, Перевёрнутая.  Прямо передо мной, человеческое сердце было проткнуто тремя мечами с разных сторон. Центральный меч пронзил синюю лёгочную артерию с неприятной деталью — остальные торчали из левого и правого предсердий; из всех троих стекала кровь.  —Тройка Мечей олицетворяет страдания: обычно страдания в отношениях, в образе эмоциональной боли… подозрении и сомнениях. Но с другой стороны, у такой карты позитивное значение: после всей боли, испытание окончено; стекает кровь и сердце освобождено. Перевёрнутая карта же… на ней сердце насаживается на мечи до конца. Освобождения не следует. Это карта предательства.  Когда он закончил, Стэн внезапно сел, поставив ноги на пол со вздохом.  —Тебе не нужно так себя чувствовать, чувак… —Это карточная игра, Стэнли! — сердито воскликнул я. — Не реальность, блин. Клади последнюю карту и покончим с этим. Когда легла последняя карта, я постарался снова прочитать выражение лица Кайла, но прежде чем я успел что-то увидеть, сиденье Кенни заскрипело, отодвигаясь и царапая пол и — выкрикнув что-то о головной боли — МакКормик покинул гараж.  Трое из нас застыли в последующей тишине на пару моментов. Огоньки снова блеснули. Где-то за моей спиной Mac Miller читал рэп о природе времени с какого-то отельного балкона.  Наконец я поперхнулся и кашлянул словом заодно с Кайлом:  —Серьёзно? —Слушай… — сказал Кайл. — Карта Смерти не всегда олицетворяет непосредственно смерть… —Никто не собирается пойти узнать, что это было? — спросил я, ожидая, что Стэн проверит МакКормика. Никто не двинулся.  —Не то чтобы… — Стэн начал и остановился. — Не то чтобы мы не хотим, чел…  Они с Кайлом шустро обменялись взглядами.  —Просто мы думаем, что это стоит сделать тебе.  —Хуя с два! Я не могу контролировать его психи.  —Думаю, можешь, — сказал Кайл.  —Да что ты вообще знаешь? Это твоя вина…! —Я знаю, что вы двое едва ли общались с девятого класса, но всё равно объединились чтобы наёбывать меня в карты весь вечер.  —И к тому же, — добавил Стэн. — У вас один вайб.  Я отказал. Закатил рукава, почувствовал, что мне холодно, снова расправил их. Я уставился на Башню, на три окровавленных меча, и на карту, называющуюся Смертью.  Я поднялся, стащил zippo Кенни со стола.  —Что ж, я пойду; я добью его окончательно… и вам станет стыдно.