Последняя статья Риты Скитер

5 июля 1995 – Колорум. С кончика волшебной палочки по небесно-голубому платью поползли разводы, через несколько секунд окрасившие легкую ткань в чёрный цвет. Сколько Уна себя помнила, летом – а особенно на праздники – она редко носила черное. Но сейчас всё уже не так, как раньше. Ей совсем не хотелось веселиться; именно поэтому она и приняла приглашение Малфоя, пришедшее по почте ещё около недели назад, когда она была у Скаа. Приёмы в Малфой Мэноре никогда не бывают весёлыми. Это, скорее, напыщенные, полные осознания собственного превосходства над остальными празднества. Если и проскочит какая-то шутка, то уж чисто случайно. А так – всё чинно и благородно. «Совсем не как у нас», – промелькнуло в голове Уны. Даром что обе семьи пресловуто чистокровные. Какой же бред. – Нам пора! – послышалось откуда-то с первого этажа. Родители уже были готовы. Нарядные, но без излишней помпезности; спокойные. Они узнали о приглашении первыми, ведь сова доставила письмо в поместье. Не было никаких обсуждений: стоит ли идти, уместно ли сейчас что-то праздновать, надо ли появляться дома у Пожирателя, совсем недавно приветствовавшего только восставшего из пепла Волан-де-Морта, и его семьи. Уна безоговорочно верила своим видениям и Гарри, родители верили ей. Но, рассудила девушка, на праздник меня позвал всё-таки Драко, а не его фанатичный отец. Поэтому она и ответила положительно. Это всего лишь праздник. С убеждениями Драко пока не было на сто процентов понятно. Быть может, у него получится переосмыслить происходящее. Однако глубоко в душе Уна была уверена, что навряд ли он пойдёт против семьи. Тем более Малфоя с самого детства воспитывали с таким мировоззрением. Он так и не прекращал нападки на её гриффиндорских друзей. Она до самого Бала не прекращала при любом удобном случае ставить его на место и пытаться достучаться до человечности слизеринца. А потом махнула рукой. Гриффиндорская троица и без неё неплохо умеет обороняться. А слизеринцев открытое противостояние только раззадоривает. «Чистота крови навек». Девиз Блэков, который Сириус с отвращением выплевывал, проводя ей экскурсию по дому на площади Гриммо. «Чистота всегда одержит победу», – не раз она слышала девиз Малфоев, проходя в коридорах Хогвартса мимо Драко. В отличие от дяди, слизеринец произносил эти страшные, если вдуматься, слова с гордостью. Для Уны выбор был очевиден. Но, как посоветовала прабабушка, от каждого из них можно брать то, что захочется. – Я готова, – отозвалась Уна, спускаясь по ступеням широкой лестницы. – Выглядишь здорово. Выше нос, морковка! – попытался подбодрить дочку Орландо, возвышавшийся над женщинами. Уна смешливо фыркнула. Глава семьи растянулся в довольной улыбке: он боялся, когда его дочка грустила и уходила в себя. Поэтому любой ценой старался поднять своей маленькой Уне настроение. Сколько она себя помнила, она для папы была «морковкой», а мама – «тыковкой». Вот и тебе и цена красивых рыжих волос. – Если что, мы сразу уйдём оттуда. Морриган многозначительно взглянула на дочь, напомнив о вчерашнем разговоре в комнатке для зельеварения. Уна только кивнула. Никакого насилия над собой. Элла и Эрик проводили их на крыльце; старая няня сунула в руки девушки подарок для именинника, который та чуть не забыла.

***

Это было традицией с того момента, как Драко приступил к учёбе в Хогвартсе. Официальное празднование дня рождения потомка Малфоев и Блэков переносилось на месяц позже, чтобы в спокойной семейной обстановке собрать друзей Драко. Нынешний год не стал исключением, несмотря на трагедию, разразившуюся в школе меньше, чем две недели назад. Потому что для обитателей поместья эта досадная оплошность в виде смерти Диггори трагедией и не была. Разве что Нарциссе было жаль родителей мальчика. Гости, которые появлялись в мрачном уилтширском поместье, сегодня постепенно стекались к кованым воротам. Трансгрессировали они к высокому тису, располагавшемуся в трёх минутах от главного входа на территорию Мэнора. Вокруг огромного особняка и прилегающей территории раскинулся густой лес, который защищал обитателей родового гнезда от любых незваных гостей. Малфой-старший с подачи супруги в который раз нанял привратника, официантов и бармена, которые обслуживали подростков и их родителей. Для взрослых и детей были установлены два шатра прямо в зеленеющем парке, о великолепном состоянии которого заботилась хозяйка дома. Сама Нарцисса, подхватив Люциуса под руку, фланировала от одной группы волшебников к другой, задавая общий тон светской болтовне ни о чём. Конечно же, Малфои выглядели просто потрясающе от макушки до кончиков ногтей. Нарцисса красиво уложила черно-белые волосы наверх. Люциус не расставался со своей тростью. Наряды супругов были расшиты драгоценными камнями и искрящимся бисером, Драко был затянут в новый черный костюм и темно-зеленую итальянскую сорочку. Почти белая шевелюра уложена небрежно – Люциус не в восторге, но Драко был не прочь иногда побесить отца. Туфли из телячьей кожи блестели на солнце. На безымянном пальце юноши привычно поблескивал перстень со змеёй, а на рукавах сорочки приятной тяжестью ощущались запонки с большими изумрудами – подарок отца на пятнадцатилетие. Он уже сдержанно поприветствовал свою школьную свиту и их родителей, а теперь выжидающе смотрел на дорогу, крепко сжимая бокал с шампанским. Со стороны донесся истеричный смех миссис Забини, напропалую флиртовавшей с симпатичным официантом. Драко презрительно поморщился. Не хватало всего лишь нескольких приглашённых, но конкретно он ждал только одну. Сперва послышался раскатистый голос её отца, в ответ которому зажурчал смех матери и её самой. Как только они появились в поле зрения, Малфой схватил сознанием её образ и поспешно прошагал к шатру, где Крэбб и Гойл уже вовсю угощались канапе. Тео проницательно сверкнул глазами и скрыл усмешку, пригубив из бокала. С самого Святочного Бала этот высокий для своего возраста слизеринец подкалывал своего друга по поводу его специфичного выбора. Абсолютно ничем не обоснованного выбора. Драко и сам не вполне понимал, как всё это произошло. Что было раньше? Ну, они пересекались в школе: на ужине, в библиотеке, сталкивались в дверях магазинов в Хогсмиде. Обычно, общаясь с ним, она яростно защищала свою-подружку-грязнокровку. И святого Поттера тоже; а вот тупого Уизли не всегда. Он только ухмылялся её рвению быть бесконечно правильной. Летом, как ни в чём не бывало, они частенько встречались на приёмах, куда приглашали их родителей. Он предпочитал компанию слизеринцев, если таковые были в наличии. Она либо в одиночку бродила по залам, полным картин, или ошивалась рядом с родителями. Или – самое ужасное – общалась со всеми подряд, включая сброд вроде грязнокровок, сквибов и домовиков, которые обычно прислуживали на таких раутах. Мировоззрение девчонки Олливандер совсем не вписывалось в картину мира Драко. Но, вместе с тем, она никогда не чуралась и слизеринцев, если так подумать. Спокойно завязывала разговор, остроумно отвечала на шутки, поддерживала беседу. До тех пор, пока разговор не заходил о чистоте крове или перемывании костей ученикам других факультетов. Тогда, по его наблюдениям, она едва заметно морщила нос, просила извинить её и отчаливала в любом противоположном направлении. Он с самого начала был уверен, что обострённое чувство справедливости не доведёт когтевранку до добра. Но… Если она была в зоне видимости, взгляд тянулся к ней. К блестящей копне медных волос, так непохожих на патлы выводка Уизли. К изумрудным глазам, к едва заметно вздернутому носику, к маленькому пухлому рту. Он прислушивался к её низкому обволакивающему голосу, сильно отличавшемуся от высокого голоса Пэнси, срывающегося на истеричные визгливые нотки. Взглядом прослеживал изгибы фигуры (и было, поверьте, за что зацепиться!); часто этому мешала чёртова мантия. Он лично слышал, как куча парней в Хогвартсе масляно шутили об этой серьёзной девушке, втайне мечтая хоть раз сводить её на свидание в Хогсмид. Чтобы потом с большей силой трепать языком о том, что она из себя представляет. Честно говоря, это подбешивало Драко. Он откровенно смеялся над парнями, которые корчили из себя невесть что, вывозя своё эго на якобы испорченных репутациях девушек. В реальности они, дай Салазар, только делали попытки поцеловать хотя бы одну из этих хогвартских красоток. Что-то изменилось, когда в школу прибыли делегации из Шармбатона и Дурмстранга. Что-то изменилось и в самой Олливандер за прошедшее лето. Она как-то подозрительно быстро закрутила с тупым болгарином, под ручку ходила с ним в «Сладкое королевство». Драко ради интереса поспорил с Тео и Блейзом, сколько эти двое продержатся вместе. И выиграл: за два свидания этот увалень надоел Уне; больше их вместе не видели. Он не особо парился о том, с кем она проводит время, но с души будто упал камень. Когда объявили о Святочном Бале, Драко отправил сову тут же. Просто в один момент обнаружил себя в совятне, только отпустив своего филина с письмом. Решил, что если откажет ему, об этом никто не узнает. Она болтать не будет, а уж он – подавно. Но Олливандер согласилась. Весь следующий месяц он жил мыслями о предстоящем вечере; на публике они даже не разговаривали, не здоровались. Нотт проницательно заметил, что Драко перестал задирать Поттера. «Не всё же мне одному инициативу проявлять», – хмыкнул блондин тогда. Он даже не допускал мысли о том, что таким затишьем зарабатывает себе очки в глазах рыжеволосой волшебницы. Когда Бал и его волшебство остались позади, Драко напрочь перестал разуметь, что с ним такое. Знал только одно: нужно встретиться с ней ещё раз. Однако уже на следующий после танцев день девушка будто бы была не в духе. Потом как-то закрутилось: каникулы, учёба, очередной этап Турнира… Он снова начал беситься на золотых гриффиндорских ребятишек. Но шестикурсница почему-то перестала вырастать перед ним как из-под земли, отчитывая за неуважительное поведение и затирая про дружбу между факультетами. Каждый раз слизеринец изощрялся всё больше, придумывая оскорбления для красно-золотых побольнее. Но Уна всё равно словно игнорировала его. Никаких потемневших от злости зелёных глаз. Бросила своих дружков на произвол судьбы? Непохоже на неё. Именно во втором семестре он начал думать: а что было бы, если?.. Если бы она была его однокурсницей, а не почти уже выпускницей. Если бы она училась на Слизерине, и они виделись в прохладной гостиной каждый день. Если бы она так же искренне, как и он, морщилась от презрения при виде этих предателей крови, смеющихся над шутками грязнокровок. Наверное, при любом из этих раскладов у них могло бы что-то получиться. С февраля по май Малфой каждую среду старался оказаться вечером в кабинете Зельеварения. По средам Снейп давал ей самостоятельную работу, и она оставалась в этих стенах совсем одна. Он то забывал конспект в классе, то случайно прихватывал с собой бутылёк с полки и возвращался вернуть, то искал Снейпа. Вёл себя максимально глупо, но ничего не мог с этим поделать. Потом скопытился Диггори (хотя лучше бы Поттер), и она стала на миллион миль дальше от него. Ото всех. Сегодня Олливандер была прямо здесь, в нескольких метрах от него. И Драко этот шанс собирался использовать. Правда пока не знал, как именно. Малфой-старший мысленно убедился в том, что все гости на месте (сразу после Олливандеров в воротах появились Гринграссы) и дал отмашку музыкантам. Камерный оркестр заиграл ненавязчивую пьесу. Драко быстро осушил бокал и направился поприветствовать прибывших девушек. Дафна, которая училась вместе с Драко, радостно обняла негласного главу слизеринцев-пятикурсников. Её младшая сестрёнка, тоненькая темноволосая Астория, перешла на третий курс, и в глазах именинника была малявкой. Он максимально вежливо отправил сестёр к столу. Уна, почувствовав настойчивый взгляд, направленный куда-то в область лопаток, отошла от родителей. Лёгкая ткань платья волновалась на тёплом ветру. Изящные балетки обвивали щиколотки атласными лентами, походя на балетные пуанты. Но в глаза бросалась главная перемена: Уна обрезала свои шикарные рыжие кудри, которые теперь даже не доставали до плеч, открывая шею. – С прошедшим днём рождения тебя, Драко, – девушка не делала ни малейшей попытки улыбнуться, протягивая небольшую коробочку, перехваченную широкой лентой. – Это тебе. – Спасибо. Я открою потом. Что ты… – Дорогие гости! – прогремел усиленный заклинанием голос Люциуса, решившего начать официальную часть. – Я и моя супруга Нарцисса рады приветствовать вас в нашем скромном поместье. На правах родителей мы хотим первыми поздравить Драко с днём его рождения. Отец, твою же мать! Драко чертыхнулся про себя: Уна уже отошла к столу. – Будь счастлив, сынок, – добавила Нарцисса. Будешь тут счастлив, ага. – А теперь прошу всех наполнить бокалы. Уна схватила первый попавшийся под руку, наполненный чем-то прозрачно-розовым. Гойл, думая, что никто не замечает, подлил себе что-то темное из фляжки. Идиот. – За Драко! – торжественно воскликнули счастливые родители. «За Драко!», – прокатилось по толпе. Несколько взрослых начали танцевать, в том числе и Морриган с Орландо. Девушка отметила, что её родители непередаваемо прекрасно смотрятся вместе. И то, как они смотрят друг на друга… Она отвела глаза, на автомате отвечая на какой-то вопрос Милисенты Булстроуд, жующей пирожное. Уна пыталась понять, так ли они с Сириусом смотрят друг на друга, как её мать и отец. В компании, полностью состоящей из слизеринцев, было не слишком уютно. Близняшки Кэрроу пугали своей заторможенной синхронностью, они совсем не походили на взбалмошных и искренних Фреда и Джорджа. Пожалуй, только Теодор, Блейз и Драко не вызывали дикого раздражения. Но вот остальные… Пэнси начала мерзко хихикать на какую-то шутку, которую Уна пропустила мимо ушей. Девушка отделилась от толпы подростков, делая вид, что хочет послушать музыку. Она только уловила гармонию, как к ней подошла Нарцисса. – Морриган хочет посмотреть на мой сад и сказала, что тебе тоже было бы интересно. – Конечно, миссис Малфой, – на дне зелёных глаз заблестел огонёк. – С радостью присоединюсь к вам. Уход этих трёх не скрылся от наблюдательного Драко. «Эти чёртовы растения ей интереснее людей!», – выругался он про себя. Его недалёкие друзья устроили игру в фанты, и только ему (да и Нотту, пожалуй) было абсолютно параллельно на это глупое развлечение.

***

– А вот здесь у меня розы, – любовно произнесла Нарцисса. – Белое Рождество, Джуд Незаметный, Черная Магия – мои любимые, пожалуй. Черная Баккара, Чайковский, Артемида, Помпонелла, Горячий Шоколад. Морриган и Уна сосредоточенно следовали за хозяйкой сада, только успевая запоминать названия сортов. Некоторые бутоны Уна осторожно поглаживала, остро ощущая подушечками тонкие лепестки. Для удобства она переложила высокий бокал в правую руку. Взгляд Нарциссы вдруг остановился на пальцах девушки. – Откуда у тебя это кольцо? – настороженно поинтересовалась миссис Малфой. Безымянный палец правой руки обволакивало матовое кружево черного золота, увенчанное сверху небольшим, чёрным же бриллиантом. Девушка растерянно уставилась на Нарциссу, начав теребить украшение большим пальцем. «Какого чёрта я не сняла его?», – металось у неё в голове. Пауза вот-вот стала бы неловкой, но на выручку дочери пришла Морриган: – Представь, Нарцисса, я обнаружила его у антиквара в Риме в прошлом году. И тут же подумала, что это прекрасный подарок на совершеннолетие Уны. Не могла удержаться, подарила сразу же после её возвращения из Хогвартса. – Тонкая работа, – натянуто улыбнулась Нарцисса, сделав вид, что поверила. – Действительно, отличный подарок. Что же, а вот и пионы. Морриган всё с такой же заинтересованностью последовала за собеседницей, а Уна немного отстала, чтобы перевести дыхание. Чем она только думала?! Девушка ругала себя, на чём свет стоит. Она остановилась у белых махровых пионов и, присев на корточки, опустила лицо прямо в пушистый бутон. Приятный аромат цветка немного успокоил Уну. Даже руки перестали подрагивать. – Я мог бы догадаться, что тебе так сильно понравится вся эта зелень, – хмыкнул знакомый голос прямо над ней. – Такая коллекция никого не оставит равнодушным, – отозвалась Уна. – Профессор Стебль была бы в восторге. Драко усилием заставил себя не закатить глаза и молча подал девушке руку. Она, вцепившись в прохладную ладонь, поднялась на ноги. За время, прошедшее с декабря, он стал ещё чуть выше. Парень и девушка молча догнали своих матерей. – Хочу показать Уне лабиринт, – обратился Драко к женщинам. Уна настороженно замерла. – Только не заблудитесь, – заботливо отозвалась Нарцисса. – А мы, пожалуй, вернёмся к гостям, да, Морриган? Рыжеволосая женщина кивнула. Уна послала матери взгляд из серии не-беспокойся-за-меня, хотя внутри всё словно подёрнулось корочкой инея. Женщины постепенно отдалились, обсуждая поздние сорта роз. Драко снова ухмыльнулся своим мыслям. – Пойдём. Трава под ногами перестала щекотать щиколотки, сменившись на очень короткую, похожую больше на мох. Вход в лабиринт из зеленых стен скрывался за высокими деревьями. Вдруг Уна остановилась как вкопанная: память услужливо подкинула эпизоды видения о третьем испытании на Турнире. Перед глазами снова встала картина с рыдающим Гарри и телом Седрика у него на руках. По коже побежали мурашки. – Я не пойду туда, Драко, – не своим голосом произнесла она. – Не бойся, я буду рядом. Это всего лишь растения. Он не совсем понял природу её страха; думал, что она боится заблудиться, только и всего. Парень настойчиво потянул девушку за собой. Неужели обязательно туда идти? За эти пять лет она столько раз была в поместье Малфоев, но ни разу он не приводил её сюда. Почему сегодня? Девушка сделала долгий выдох, перебирая пальцами. Ну, палочка при себе, если что. Спокойно. Они шагнули в прохладную тень. – Мы точно не заблудимся? – Уна посмотрела сверху вниз, подтверждая неверную версию Драко об её испуге. – Я знаю его как свои пять пальцев. Его голос звучал так самодовольно, что Уну аж передёрнуло. Но ведь она не боится его, ведь так? Скорее, бесит чисто слизеринское высокомерие. Рыжеволосая волшебница, доверившись, взяла Драко за руку и следовала за блондином не меньше пяти минут, пока они вдруг не вышли на поляну с огромным цветущим деревом, которое явно было заколдовано – снаружи его совсем не было видно. Всё здесь было залито солнцем. – Нас никто не хватится? Странно, когда виновник торжества исчезает куда-то. Олливандер приблизилась к дереву и осторожно притронулась к коре, растрескавшейся от времени, шершавой. – Виновник торжества волен делать всё, что захочет. Драко расстегнул пиджак и сунул руки в карманы, как частенько делал на переменах в Хогвартсе. Он расслабился; это сильно бросалось в глаза на контрасте с тем Драко, которым он был с гостями. – Зачем мы здесь? – Хочу получить свой подарок. Всё, приехали. Знала же, что он завёл в эти дебри с одной, крайне явной целью. – Я уже отдала его тебе, – пожала плечами девушка. Включила дурочку. Странно, что он ходит вокруг да около. Не похоже на Малфоев. Юноша приблизился, уперся руками в прочную древесину, заключая Уну в ловушку. У неё в голове промелькнуло бабушкино: «Не обязательно останавливаться на одном варианте». Ну и ладно. Она подняла голову, с вызовом уставившись прямо в его холодные серые глаза. Забирай, раз хочешь. В следующее мгновение он накрыл её губы своими. Девушка не дёрнулась, не отстранилась. Не такой импульсивный, как Сириус. Тот больше похож на смерч, ураган, который поглощает всё максимально быстро, не задумываясь о последствиях. Драко медленно провёл языком по её нижней пухлой губе, снимая верхний слой светлой помады. Как масло на вкус. Девушка откинула белую прядь, упавшую на бледный лоб. Он перестал зализывать волосы назад, так даже лучше. Юноша пробирался всё глубже, сминая её губы своими, отдающими запахом огневиски. Значит, всё-таки догнался, всё-таки было ему страшно. Он бы не набрался смелости без допинга. Уна улыбнулась, а Драко почувствовал, как изменили форму её губы. Ей нравится? Всё это время они не закрывали глаза. Слизеринец оторвался от маленького рта, подошёл ещё ближе, коснувшись её груди своим телом. – Пора возвращаться, – низкий журчащий голос, ещё ниже, чем всегда. Как глоток тёплого какао в холодной змеиной гостиной. Нет, не сейчас! Он впился в неё, подавшись вперёд с такой силой, что их зубы немного стукнулись. Драко будто пытался заставить её замолчать. Никаких «возвращаться». Девушка обняла его за шею, немного отодвигая от себя. Её затылок больно упирался в ствол дерева. И всё же Уне пришлось отвернуться, будто выныривая из-под его тела, чтобы прекратить затянувшийся поцелуй. Лицо Драко уткнулось в рыжие кудри. Чёрт, точно! – Зачем ты их отстригла? – простонал он. – Захотела, – безразлично бросила она. – Я разве стала хуже с короткими? – Нет, не в этом дело, – протараторил он. – Но длинные мне нравились больше. – Это твои проблемы. – Не обижайся, – он осторожно оставил в уголке рта ещё один лёгкий поцелуй. – Ты какая-то раздражённая сегодня. – Не обращай внимания, – устало улыбнулась Уна. – Давай пойдём к шатрам. Юноша вздохнул, но всё-таки согласно кивнул в ответ. Его рука вокруг талии стала своеобразным компромиссом. Они пробирались сквозь запутанные растительные коридоры. – Ты не пригласила меня на свой день рождения. – Я хотела. Но подумала, что тебе будет неуютно в компании предателей крови и маглорождённых. А им – в твоей. Она произнесла это настолько спокойно, без малейшего осуждения. Эти слова могли бы быть провокацией, но… Но, чёрт побери, ведь она права. Просто констатирует общеизвестный факт. А тебе-то каково сегодня в компании серебряно-зелёных, а? Подписывая её приглашение, самое последнее из стопки, он ведь совсем об этом не думал. – Наверняка. Но я хочу тебя поздравить. Лично, а не послав сову. – Если хочешь, можем встретиться в Лондоне через пару дней. Он замолчал. На самом деле, он мог бы найти в себе силы и потерпеть присутствие этого сброда, который отчего-то так дорог этой изумрудноглазой. Даже не стал бы отпускать шуточки в их сторону. Даже в сторону грязнокровки, так и быть. Но вот они-то его точно с распростёртыми объятиями не встретят. Особенно истеричка Поттер. А значит, праздник будет испорчен. Твою мать! – Это, пожалуй, лучший вариант. Я напишу тебе, где мы встретимся. – Хорошо. Тогда я назначу время. Драко Малфой видел, что лабиринт скоро закончится. Он резко остановил девушку, вжал её в живую изгородь и оставил на губах последний, самый требовательный поцелуй. Когтевранка не успела даже подумать о сопротивлении; на неё снова накатила волна тепла. Это просто удивительно: ведь он с виду такой холодный и сдержанный. Языки сплетались, танцуя первобытный дикий танец, а где-то в животе завязывался тугой узел. Ощущается так, будто это и было задумано самой судьбой. До них уже долетали звуки фуршета, который был в самом разгаре: Пэнси и Дафна смеются, играют музыканты, вылетает пробка из бутылки. Драко простонал, чувствуя, что перестает контролировать своё тело; Уна тоже ощутила недетский стояк. На этот раз он сам остановился, немного испугавшись своих ощущений. – Иди первая... На следующем повороте направо. Я… догоню. Девушка только кивнула и поспешила вернуться к толпе. Трава снова щекотала нежную кожу ног. Пока она пересекала сад Нарциссы, дыхание пришло в норму, жаркий румянец сошёл со щёк. Теперь Уна Олливандер на все сто была уверена, что подростковая влюблённость Драко перешла на стадию жгучего желания. Давно ли? И, между прочим, её собственное тело готово ему ответить. Мерлиновы подтяжки, это просто не может кончиться хорошо! По определению. Слишком к разным мирам они принадлежат.

***

Совершая ежевечерний ритуал, включающий в себя снятие всех украшений, последовательное втирание зельев для лица и чашку чая с капелькой бренди, Нарцисса Малфой всё пыталась сопоставить факты. Как кольцо её тетки, Вальбурги Блэк, оказалось у девочки Олливандер? После смерти сошедшей с ума женщины её драгоценности либо остались дома, либо она успела перенести их в ячейку Гринготтса. Женщина пыталась убедить себя в том, что ей показалось. Но ведь нет же! Оно было тем самым. Полностью чёрным, как фамилия и душа предыдущей владелицы; очень старым и страшно дорогим. Сириус. Другого ответа быть просто не могло. Кузен, уже год как сбежавший из Азкабана. Но что его может связывать с девочкой вдвое младше его? – Цисси, ты меня слушаешь? Женщина вздрогнула, услышав требовательный голос мужа. – Прости, Люциус. Я слишком устала сегодня. Должно быть, стала засыпать прямо перед зеркалом. Ты можешь повторить? – Просто звал тебя в постель, – усмехнулся блондин. – А праздник получился и впрямь на славу, ты устроила великолепный приём. И Драко тоже доволен, ходил весь день, улыбаясь. – Я тут не причём, – махнула рукой, пахнущей розовым кремом, Нарцисса. – Просто он влюблён. – Надо же… – озадаченно протянул Люциус. – Не заметил. Кто же она? – Догадайся сам, – тихонько рассмеялась Нарцисса, устраиваясь под боком у любимого. Она решила ничего не рассказывать о своих сегодняшних наблюдениях; о кольце семьи Блэков, в том числе.

***

Из всей горы подарков Драко тщательно выискивал небольшую коробку, перевязанную черной широкой лентой. Обнаружив её, он торопливо развязал ленту. Внутри лежала небольшая, размером с его ладонь, шкатулка. Она выглядела так, будто её со всех сторон обвивали тоненькие змейки. Дерево, из которого она была вырезана, было темным, почти чёрным. На крышке с внутренней стороны были вырезаны его инициалы. Внутри не было ничего, кроме открытки: «Драко, надеюсь, тебе понравится. Я вырезала её сама и наложила кое-какие чары. Ты никогда не сможешь потерять эту шкатулку, и никто кроме тебя не сможет её открыть. Думаю, это может быть полезным. Секреты есть у всех. Ещё раз с днём рождения!

Уна»

И как теперь ему отвечать на такой подарок? Чёрт, похоже, она талантлива во всём. Превращает в золото всё, к чему прикоснётся. Чёртова Олливандер. Ну отчего она якшается с этим сбродом?!