Цветы и шёпот

— Потти, просыпайся… Сквозь тонкую пелену сна звучит знакомый и манерный голос. Легкое видение моментально ускользает из сознания, и тело желает просто полежать ещё, понежиться в теплом плену пушистого одеяла и подушки. — Поттер, завтрак проспишь. Первыми зелья, учти. Гарри нехотя приоткрывает глаза. Окно распахнуто, в комнате пахнет влажной листвой, и неприятно тянет холодом. Он невольно ежится, и мученический стон срывается с губ, а бездумный взгляд упирается в потолок. — Поттер, с тобой всё хорошо? В поле зрения появляется блондинистая макушка, и парень поворачивает голову, встречаясь с обеспокоенным взглядом Малфоя. — Всё хорошо, сейчас встану. Драко кивает и возвращается к своему шкафу, а Гарри проводит тренированную фигуру взглядом, и в который раз удивляется, как же в его жизни всё изменилось. Враг стал если не другом, то приятелем; некогда лучшие друзья отдалились настолько, что не в курсе его проблем; наставник оказался великим манипулятором, пусть и ради «Всеобщего блага»; любимая девушка выбрала карьеру; а профессия, которой он бредил, его больше не привлекает. Поттер растирает лицо руками и решительно откидывает одеяло, босые ступни касаются холодного пола в поисках тапок, и кожа тут же покрывается мурашками. Очки, палочка. Темпус показывает, что до утренней трапезы ещё тридцать минут и Гарри вздыхает — это не Рон, который поднимал его перед самым завтраком. Драко будит его в одно и то же время вот уже месяц и постепенно расхлябанный организм к этому привыкает, втягивается в режим. Поттер стягивает с дверцы шкафа большое пушистое полотенце и топает в душевую — просыпаться, потому что существо, которое сейчас выползло из-под одеяла, адекватным назвать сложно. Спустя пятнадцать минут он возвращается в комнату. С коротких волос капает вода, прямо на полотенце на голых плечах и мурашки вновь бегут по спине заставляя ежиться. Малфой, уже полностью собранный, сидит на своей застеленной кровати и листает яркий, цветной каталог. — Доброе утро, Драко. Малфой отрывается от чтения и поднимает глаза на Гарри: — Доброе. Наконец-то, Поттер, ты проснулся... Поздравляю, ровно неделя без кошмаров. Гарри кивает в ответ на реплику, чуть улыбаясь и достает из своего шкафа светлые джинсы и футболку. Он помнит, как тонул в собственных снах, и не мог из них выбраться, крики душили его, а мерзкое змееподобное существо раз за разом убивало самых близких. Обжигающие пощечины одной сентябрьской ночью стали спасением. Драко тогда нависал над ним, с круглыми от ужаса глазами и хлестал по щекам, причитая: — Да проснись же, Поттер, проснись. Он тогда забыл поставить заглушающее — устал, а Малфой, разбуженный воем и скрипом зубов, как мог пытался его разбудить. Они тогда впервые в жизни нормально поговорили — по душам, рассказали о собственных кошмарах и страхах, вспоминали войну, такой какой они ее видели по разные стороны. Каждый помнил и смелость и слабость другого, им обоим было за кого бояться, было кого защищать. Гарри в ту ночь мысленно поблагодарил Макгонагалл, что переселила восьмой курс в отдельное трехэтажное крыло и перемешала факультеты. Открыться кому-то из тех, кто видит в нем только героя, было бы невозможно, его бы попросту не поняли. С Драко оказалось проще, они постепенно начали сближаться, и пусть за трапезой каждый традиционно садился за стол своего дома, возвращались они в одни комнаты. Именно Драко подтолкнул его к идее похода к психотерапевту, даже посоветовал хорошего специалиста, сквиба, поддерживал. Это позже Гарри узнал, что к нему ходил и сам Малфой, когда они столкнулись в коридоре перед дверью в кабинет специалиста. Большой Зал постепенно заполнялся гулом голосов и Драко с Поттером медленно приближались к радушно распахнутым дверям. — Гарри! — Луна Лавгуд, поправляя белые локоны, догоняла их по коридору. — Наследник Малфой, — девушка кивнула в знак приветствия. — Как настроение? Готовы к тесту по зельям? Поттер мученически застонал, указывая в сторону Малфоя: — Этот изверг заставлял меня учить вопросы и ответы из теста наизусть. Слизеринец только усмехнулся, похлопав его по плечу. — Отлично — Улыбнулась девушка и положила свою тонкую руку на второе плечо Гарри. — Значит, ты всё сдашь. Драко отчего-то нахмурился, но никто не обратил на это особого внимания, из-за того, что компания разбрелась, и каждый отправился за свой стол. Шумиха вокруг Героя Магической Британии постепенно утихала, и сейчас Гарри мог более уверенно почувствовать себя за столом родного факультета. Здесь, как всегда, царил шум и хаос, смех и веселье, кто помладше пробовал изобретения из магазина Уизли, кто постарше обсуждали турнирную таблицу чемпионата по квиддичу. Поттер непроизвольно покосился на преподавательский стол, там сидело его наваждение — человек, который выводил его из себя одним своим присутствием. Профессор Снейп. Нет, он больше не издевается, не произносит громких унизительных слов, но по прежнему сметает хрупкое душевное равновесие своего студента. Сейчас мистер Снейп не враг и не злодей. Он кавалер Ордена Мерлина второй степени, признанный и оправданный по всем статьям герой войны, один из самых завидных и перспективных женихов Британии — в этом титуле обгоняет его только сам Поттер. По «авторитетному» мнению журнала «Ведьмополитен», Северус Снейп стал практически секс-символом. Его внешность изменилась и для многих стала невероятно привлекательной. После отравления его волосы приобрели благородный пепельный оттенок, хотя Рон говорил, что они просто поседели, а шрам от укуса превратился в рисунок черной паутинки площадью с ладонь. Тысячи ведьм разных возрастов видели в нем идеал мужчины: сильного, преданного и любящего героя. Жаль, они плохо знали его характер. Новый статус и внешний вид будоражил воображение студентов, «Ужас подземелий» превратился в самого популярного и любимого профессора. Даже его сарказм и ирония воспринимались, как очередная изюминка, интересная особенность жесткой натуры. Гарри, если честно, устал от постоянного повторения всеми подряд, насколько прекрасен профессор Снейп. И если обсуждения достоинств того поутихли примерно через месяц, то появление молодой практикантки породило новую волну слухов. Софи Робер, молодая француженка с волной каштановых волос и карими глазами, тонкая и хрупкая, она завоевала благосклонность всего Хогвартса. Её полюбили и коллеги, и студенты. Вместе со Снейпом они вели занятия и варили зелья, даже собирали материал в теплице и лесу. Такое «доброжелательное» отношение Снейпа к Софи не осталось без внимания, и постепенно всё больше слухов появлялось об их, якобы, романе. Гарри вздохнул, отгоняя от себя лишние мысли и стараясь не слушать очередные перешептывания. Перед ним на тарелке был завтрак, который не вызывал ни капли аппетита. Однако он героически впихнул в себя овсянку и запил соком, периодически морщась, то ли от вкуса, то ли от собственных мыслей. Сказать, что он по-прежнему ненавидит своего профессора зельеварения, нельзя. Просмотренные воспоминания не оставляли подобного шанса. Но и особой любви Гарри к Снейпу не испытывал, скорее необоснованное раздражение. Кабинет Зельеварения, как и кладовые, своего расположения не изменили, разве что стали чуть светлее и теплее после масштабного ремонта. Поэтому, мысленно готовясь к очередному изощренному издевательству, Гарри спускался в подземелья. Он уселся на место рядом с Малфоем и достал письменные принадлежности, учебник не понадобится — сегодня тест по пройденным темам. Когда студенты расположились и прозвучал сигнал начала занятий, дверь резко отворилась и в своей неизменно-черной мантии появился профессор Снейп. Один. Последнее время это было редкостью, почти все занятия он теперь вел с Софи, и видеть его одного, в этом кабинете, уже казалось чем-то необычным. Снейп развернулся на каблуках и наколдовал усиление голоса, но вместо знакомых и привычных грозных нот зазвучал приятный, даже мягкий, шепот: — Доброе утро, сегодня первый тест этого семестра, я надеюсь, что ваши мозговые извилины уже пришли в норму и хотя бы половина сумеет сдать его. Убрать учебники. Приступим. Этот низкий бархатный шепот, ещё одно последствие отравления, тоже стал причиной обожания профессора, голос не восстановился после травмы и теперь Снейп говорил так постоянно Взмах палочкой и перед каждым студентом появился свой лист пергамента с заданиями, и по кабинету зазвучал скрип перьев и редкие шепотки. Гарри быстро пробежал глазами вопросы и понял, что почти на все сможет ответить, а на последних двух стоит просто подумать. Секундный взгляд на преподавателя, и Поттер замер, не моргая — Снейп внимательно проверял чьи-то эссе, заправив прядь за ухо и поджав тонкие губы. Глаза сосредоточенно бегали по строкам, а бровь иногда взлетала вверх, видимо, написанное профессора немало удивляло. Юноша неосознанно сильнее сжал перо. « Такой раздражающий… Неповторимый… Особенный, мать твою» Сколько он вот так пялился непонятно. — Отомри, — тихий шепот Малфоя и тычок под бок, быстро вернули в реальность, и Гарри, взглядом поблагодарив соседа по парте, принялся отвечать на тест. Пока Снейп собирал работы студентов, Поттер поймал себя на мысли, что ему очень не хватает их прежних стычек. Гермиона как-то сказала, что между ними, в эти секунды даже воздух искрился, похоже этих искр ему и не достовало. Но после возвращения в Хогвартс, Снейп не отпустил ни одного оскорбления в его адрес, и вообще старался держать дистанцию. Поттер какое-то время думал, что между ними установился наконец мир, и, возможно, получится сделать их отношения более теплыми. Но чем больше проходило времени, тем сильнее ему казалось, что это простое равнодушие. И этот факт выводил Гарри из себя ещё сильнее, заставляя беззвучно скрипеть зубами.